Никакие слова и улыбки не помогут ощутить тепло, если вещи хранят холод.
Здесь тепла хватало на всех.
Очень странное ощущение возникло у меня от жены Кэлоса, которую звали
Радой. Внешне она казалась совсем молодой женщиной, пожалуй, даже слишком
юной для десятилетнего сына. Но я уже понял, что гадать о возрасте в
Тени -- занятие неблагодарное. Может быть, потому я чувствовал себя так,
словно общаюсь с умной, красивой, доброй, но совершенно нереальной
женщиной. Словно смотришь на кинозвезду с обложки журнала... где кончается
жизнь и начинается искусство -- не понять.
А дом жил хозяевами. Он прямо-таки пропитался ими, глядел их
глазами -- и с детских рисунков на стенах, очень симпатичных акварелей (я
был уверен, что их рисовала Рада), и с фотографий суровых, но красивых
пейзажей -- тут сомнений в авторстве тоже не возникало. В кресла хотелось
сесть, столы -- заставить едой и напитками, книги -- очень много книг,
немедленно прочитать. То ли какая-то тень моего дома лежала на обиталище
Кэлоса, то ли я слишком вымотался -- но едва переступив порог, я начисто
забыл о Земле, Конклаве, Геометрах. Точнее -- постарался забыть. Я был в
гостях, причем в гостях у старых и добрых друзей.
От ужина я отказался, а от разговора, пожалуй, не стал бы. Но стоило и
честь знать. Умотавшегося Дари, минут десять возбужденно носившегося по
дому, Рада уже увела спать. Выпив бокал горячего травяного настоя,
заменявшего тут чай, и я ушел в отведенную комнату. Наверное, тоже местный
ритуал -- глоток чая с хозяевами. Культура, имитирующая патриархальность,
очень трепетно относится к обычаям, мы это когда-то с дедом разбирали...
На душ не оставалось сил, я разделся и забрался в постель. В открытом
окне пылали звезды.
Интересно, какая здесь экономика? Вряд ли "коммунизм" Геометров, там,
при всеобщей сытости, люди обходились комнатами-кельями. Видимо, что-то
более реальное, как на планете зеленых... Сколько здесь стоит такой дом?
Смог бы я найти здесь занятие по душе и приобрести подобное жилище? Или
вначале надо сотню лет повоевать за Хрустальный Альянс... ладно,
Хрустальный распался, повоюем за Стеклянный, Оловянный или Деревянный... а
потом можно и наслаждаться покоем?
_Петр, ты неадекватен_.
Кажется, *постижение* сказалось на куалькуа не лучшим образом. Он
принялся контролировать мои мысли.
-- Уймись.
_Петр, ты забываешь, зачем ты в этом мире_.
-- Куалькуа, ты боишься, что я плюну на все и останусь здесь жить?
Симбионт молчал.
-- Не бойся,-- глядя в окно, сказал я. Ночной ветерок трепал край
прозрачной как тюль занавески.-- Не останусь. Я помню, кто я. Я помню
Землю.
_Земля -- прекрасная планета_,-- вдруг изрек куалькуа.-- _Она имеет
массу мест, не уступающих по красоте и удобству проживания данному миру_.
Я засмеялся.
-- Путеводитель фигов... Брось. Я не останусь здесь. Кэлос, наверное,
заслужил эти леса, красавицу-жену, путешествия с сыном, уютный дом. А
я -- нет. Мне тут хорошо... очень хорошо. Но это словно заглядываешь в
будущее -- и думаешь: здорово будет сидеть у камина и греть старые кости...
А у них и старости-то нет, куалькуа.
_Петр, ты недооцениваешь серьезность ситуации_.
-- О чем ты?
_Вспомни первое вхождение во Врата_.
-- Ну?
_Ты был на взводе. Переполнен агрессией и жаждой действия. Ты ее
получил_.
-- Брось...-- я уткнулся лицом в подушку.-- Не хотел я жечь чужие
истребители и драться с метаморфами...
Оказывается, куалькуа умеет молчать укоризненно...
-- Мне так кажется,-- добавил я.
_Вспомни второе прохождение Врат_.
-- Вот чего не помню... Я умирал, куалькуа. Просто умирал. Я теперь
знаю, как это бывает...
_Петр, ты вторично попал в мир, который отвечает твоим желаниям. Тебе
хотелось покоя. Никаких врагов. Никаких схваток. Чья-то забота, чья-то
жизнь, которой можно тихонько позавидовать. Передышка. Тебе ее дали_.
Сон мгновенно слетел. Я лежал, пытаясь вспомнить то, что никак не хотело
вспоминаться. О чем я думал, умирая? Да ни о чем... тоска и боль, да
отчаянная бравада -- победил...
-- Меня ведут, куалькуа? Подсовывают миры-обманки?
Симбионт молчал.
-- Да говори же! Ты ведь все-таки куда умнее меня! Эй, сверхразум! Это
тебе не Сильным расам прислуживать!
_Надеюсь. Надеюсь, что тебя изучают_.
-- Так, прекрасно. Альтернатива?
_Тебе служат. Подчиняются_.
-- Боишься, что моя раса -- потенциальные хозяева? -- прошептал
я.-- Куалькуа... а ты глуп. Тебе самому -- интересно происходящее?
_Меня радует любая информация. Меня тревожит то, что я не контролирую
ситуацию_.
-- А может быть, тебе этого хотелось? -- мстительно спросил я.-- Ты
сотни лет был сторонним наблюдателем. Тут тебя водят за нос. Может быть,
это приятно тебе?
Интересно, есть ли подсознание у куалькуа?
_И это возможно. Петр, я анализировал генетический код всех, с кем ты
соприкасался. Снег, Галис, Кэлос, Дари_.
-- Я знаю результат,-- сказал я.-- Они все -- люди.
_Или вы все -- Тень. Спокойной ночи, человек Петр_.
-- Спокойной ночи... хоть ты и не спишь. Скажи, что происходит дома?
Куалькуа помедлил. Ему нелегко давались отказы от собственных принципов.
_Сильные знают о существовании Геометров. Информация распространилась.
Красно-фиолетовая эскадра Алари под конвоем Торпп двигается к Сердцу
Миров_.
-- Что это такое?
_Люди называют эту планету Цитаделью. Там собирается совет Сильных рас.
Они напуганы, Петр. Более того -- они уже знают о тебе. О том, что ты был с
разведывательной миссией у Геометров, а сейчас находишься в Тени_.
Час от часу не легче.
-- Теперь можешь не волноваться... что я расслаблюсь. Сильные приняли
какое-то решение?
_Нет. Через двое земных суток ожидается доклад командующего Алари. После
этого будет принято решение_.
-- А о тебе Сильные знают?
Куалькуа издал смешок.
_Меня не принимают всерьез_.
Хорошо быть маленьким и послушным. Или хотя бы казаться таким.
-- Спокойной ночи,-- сказал я.-- И... если можешь -- усыпи меня.
Цианиды ты вырабатывать умеешь, справишься и со снотворным. Валяй. Иначе я
вообще не усну.
_Не обязательно использовать химию_...
Лучший в мире доктор -- куалькуа. Бесспорная истина. Я открыл глаза и
обнаружил, что за окном светит солнце. Выспался я прекрасно и жаждал пищи и
действий.
-- Спасибо,-- буркнул я.
Привычка отвечать куалькуа вслух оказалась неискоренимой. Может, я таким
образом пытаюсь создать иллюзию независимости? Вроде как мои мысли в
неприкосновенности, пока вслух не говорю, куалькуа не слышит...
Прибрав постель, я походил по комнате, уже привычно оценивая вещи.
Быт -- лучшая визитная карточка культуры. Так и на Земле -- маленькие,
бедные русские квартиры с непременным атрибутом -- книжными полками,
американские особняки с безупречными интерьерами, роскошной техникой и
стопкой комиксов как полноценным суррогатом культуры. Так и у
Геометров -- здоровый казарменный аскетизм. И на планете зеленых -- удобное
мысленное управление, комфортабельные кровати, спортивно-музыкальная
дребедень по телевидению.
А здесь меня порадовали две вещи. Во-первых -- управление всей техникой,
пусть и незнакомой, было реализовано по-земному -- кнопки и сенсорные
панели. Я обнаружил что-то, очень напоминающее музыкальный центр, и даже
ухитрился его включить. Еще бы понять, куда и как вставляются
угольно-черные диски с записями, тогда удалось бы послушать местную музыку.
Второй, и даже более радостной находкой, оказались книги. Настоящие,
бумажные. Строгие обложки, внутри -- чуть-чуть иллюстраций и текст. Читать
было непривычно -- я понимал письменность, и вязь букв, немного
напоминающая арабскую, послушно складывалась в слова. И все же это вызывало
неприятное, почти физическое ощущение дискомфорта. Втиснутые в мозг знания
бунтовали, они еще не прижились. Я видел затейливый черный узор, мысленно
проговаривал чужие, слишком резкие звуки, а уже потом понимал смысл
прочитанного. И все же оторваться от книг удалось с трудом. Окажись под
темным стеклом книжного шкафа хоть одна энциклопедия -- я бы тут и
поселился. Но вся сотня, без малого, книг была беллетристикой. Я
старательно вчитывался в томик за томиком и откладывал их, все более
недоумевая.
"Грай поднял напоенные страданием глаза на Лиру. Воскликнул:
-- Наша любовь принесет лишь горе и разочарование!
-- Нет! -- ее грудь затрепетала от волнения.
-- Любимая, мы должны смириться... Я ухожу. Твой отец прав -- человек с
моим прошлым не может любить такую, как ты.
Скупая мужская слеза скользнула по его щеке"...
Нет, нет, не может такого быть! Я хватал книгу за книгой, но истина
оказалась жестокой.
"Она подняла хрустальный молоточек и ударила в серебряный гонг. Томный
звук прокатился по залу аудиенций, и Гигар услышал его всеми порами своей
исстрадавшейся души.
-- Любимая! -- закричал он, распахивая дверь черного дерева.
Залида возлежала на ложе, ее нежное тело маняще просвечивало сквозь
паутинку балдахина, сотканного из драгоценного алмазного шелка.
Гигар с рычанием рванулся вперед, разорвал балдахин и упал на колени:
-- О, Залида, я заслужил одно лобзание...
-- Зачем ты порвал балдахин? -- воскликнула Залида".
Не может быть!
Я в ужасе уставился на так порадовавший меня шкаф.
Женские романы!
Только на Земле эта кошмарная отрада старых дев и сентиментальных юниц
оформлена по-другому. Не так строго и академично. На обложку надо поместить
красавицу в легком декольте и вполоборота -- чтобы каждая женщина угадывала
в ней себя. А рядом чтобы был тянущийся в поцелуе красавец, нарисованный
согласно обобщенным женским вкусам. На одной книжке -- брюнет с блондинкой,
на другой -- блондин с брюнеткой. Раз в сто книг можно нарисовать рыжего
красавца и девицу в шлюпке...
Увы мне, я попался на непривычное оформление. Читать эти книги в поисках
информации было все равно что просеивать навозную кучу в поисках жемчуга.
Единственное, что я заметил -- страдающие герои уходили от тоскующих
героинь во Врата, а через сотню-другую страниц героини бежали туда же на их
поиски. И, конечно, находили. Еще хотя бы пару слов, как они этими Вратами
управляли...
Кстати, ни на одной иллюстрации внутри тоже не было изображений людей.
Пейзажи, абстрактная размазня, прекрасно выполненные натюрморты. Но ни
одного лица. Запрещено по религиозным мотивам, как в мусульманстве, или
просто не додумались? Если последнее -- то я бы тут преуспел. На одной лишь
идее одевать женские романы в яркие обложки сколотил бы капитал, купил
особняк... Тьфу. Наверное, куалькуа в чем-то был прав, расслабился я.
Особняк мне подавай. Купил бы барабан, щенка-бульдога, а потом женился...
Закрыв шкаф, я пригладил волосы и вышел в коридор. Почему-то хотелось,
чтобы все еще спали. Нехорошо, конечно, но я побродил бы по дому, поискал
бы настоящих книг, попытался поработать с местной информационной сетью...
В большом холле, куда, на американский манер, вела входная дверь, сидела
Рада. Читала книгу.
-- Доброе утро,-- негромко сказал я.
Женщина подняла глаза:
-- Доброе утро, Петр. Ты отдохнул?
Нет, она старше меня. Гораздо старше. Под обманчиво юной
внешностью -- такой жизненный опыт, что мне и не снился. В ней была сила...
я почувствовал себя маленьким и слабым.
-- Да, спасибо. Словно заново родился.
-- Идем, я тебя покормлю. Мои мужики еще спят,-- Рада отложила книгу. Я
невольно покосился на обложку -- все тот же строгий тон
оформления...-- "Храм Аннаинского прародителя". Вот, взялась классику
перечитывать.
-- В той комнате тоже много книг,-- осторожно сказал я.
-- Там? Ой...-- Рада засмеялась.-- Последний раз там жила моя
