ящика -- это не самый надежный, зато быстрый способ познакомиться с чужой
жизнью.
Книг в комнате вообще не было. Ни электронных, как у Геометров, ни
обычных. Может быть, Тень и не знала книг, а может, это личная беда
покойного Лайда.
Значит, остается бытовая культура.
В ящиках маленького, непонятно для чего предназначенного столика я нашел
пачку фотографий. Единственное, в чем они меня укрепили, так это в том, что
местные женщины ничем не отличаются от земных. Насчитав шесть подружек
Лайда, я отложил стопку. Такой сексуальный ликбез мы еще в школе проходили.
Маленький приборчик с гнездом, куда была вложена прозрачная пластинка,
мог оказаться чем угодно. Хоть плеером, хоть карманной кофеваркой, хоть
оружием невиданной мощи. Я лишь утвердился в подозрении, что местная
техника останется для меня недоступной.
Нет, это наказание какое-то! У Геометров, по крайней мере, были
регрессорские учебники. Пусть в них говорилась лишь часть правды, пусть
давался лишь один срез общества -- но многое стало ясным...
-- Выкинь.
Все еще держа в руках непонятный приборчик, я повернулся. Снег стоял в
дверях. Тоже чистый, благоухающий каким-то резким цветочным одеколоном, в
черных брюках и рубашке.
-- Все равно иллюзор настроен на Лайда. Да и зачем тебе его сны?
Купишь другой.
-- Угу,-- я послушно отложил прибор.
-- Вижу, кое-что нашлось,-- Снег одобрительно кивнул.-- Прекрасно. Есть
хочешь?
-- Честно говоря, нет.
-- Зря,-- Снег явно относился к еде серьезно.-- Я собираюсь съездить в
город...
-- Пожалуй, составлю компанию,-- быстро согласился я. Город -- это
хорошо. Это информация.
-- Тогда держи,-- Снег протянул мне белую пластиковую карточку, без
всяких надписей или рисунков. Пояснил: -- Это деньги. У нас они выглядят
так. Пока наши бюрократы раскачаются -- с голоду помрешь. Считай, что я
тебе занял...
Значит, я имею полное право удивляться. Чему угодно. Миры Тени
достаточно разнятся между собой, любой вопрос будет воспринят нормально.
-- Снег, я хотел бы побольше узнать о вашей планете.
-- Так узнавай.
Мы молча смотрели друг на друга.
-- Что, и экран заблокирован? -- удивленно спросил Снег. Повернул
голову.
Экран заработал. Поверхность засветилась и будто исчезла, открылась
окном. С жадным любопытством я впился взглядом в изображение.
Большой зал. По сцене мечутся разноцветные круги света. Среди бликов
прыгает немолодой мужик, голый по пояс, в черном обтягивающем трико.
Вначале я решил, что это певец, но звучала только музыка -- диковатая, но
довольно приятная. Местный вариант балета?
Изображение сменилось. Опять же сцена, только поменьше. Теперь -- и
впрямь певец. Подросток в строгом костюме. Поет старательно, но неумело.
Новая картина. Скучное, черно-белое помещение. Молодой парень с
жизнерадостным и веселым лицом:
-- Предлагаю помощь в проведении празднеств!
Одет парень пышно и безвкусно. Вокруг шеи -- белое жабо, одежда вся в
кружевах. Прямо Арлекин из детской постановки "Золотого ключика". Набирает
воздуха -- и выпаливает:
-- Стихи и проза на заказ!
Поздравим друга и коллегу.
Мы не разочаруем Вас!
Присядь на стул, устав от бега,
И набери наш телефон.
А через сутки будет все готово! --
От счастья выскочишь раздетым на балкон,
И через месяц обратишься снова...
Любые жанры, стили и объем --
Идей и рифм бездонный водоем!
Экран заполнили яркие цветочки, порхающие, будто бабочки.
-- Ой,-- только и сказал я.-- Ой.
Снег хихикнул. Он тоже получил от текста удовольствие, короткое и яркое,
словно при почесывании комариного укуса.
Еще один канал. Ничего не понять. Стадион, по полю бегают люди. Мужчины,
женщины, дети. Временами падают на землю, застывают, цепляясь за руки.
Потом вскакивают, опять разбегаются в разные стороны. Все -- без музыки, в
полной тишине. Только легкое шуршание, а потом задумчивый голос:
-- Слаженно работает команда из города Дзарран. Немного отстают
девушки, но вы же помните, что вчера у них были сольные выступления...
Снег кашлянул и сказал:
-- Сплошная самодеятельность. Но вроде работает. Тебе что нужно?
Экономические сводки, политические комментарии, историческое шоу?
-- Все, наверное,-- я заколебался.-- Снег, да я просто не понимаю, как
управлять экраном!
-- А...
Он кивнул.
-- Извини. Я дурак. Понимаешь, у нас, на Радужных Мостах, тоже была
система неголосового управления... Тебе как настроить? На голос? Или ручной
интерфейс?
-- На голос.
-- Командуй.
-- Уже?
Я непроизвольно подошел ближе к экрану. По стадиону продолжали носиться
люди. Теперь я уже различал три потока в толпе -- три команды складывали из
своих тел фигуры, пытаясь одновременно помешать противнику, занять
необходимое тем место...
-- Политические комментарии,-- попросил я.
Экран послушался. Возникло изображение зала, в центре, вокруг стола,
сидела группа людей. Среди них...
-- Так я и думал! -- выпалил Снег.-- Укрупни зеленого!
-- Укрупнить зеленого,-- послушно сказал я. Изображение заскользило,
словно оператор кинулся выполнять мою команду.
Лицо у него и впрямь было зеленое. Нежно-салатный оттенок, не то что бы
неприятный, но заставляющий вспоминать утопленников. Нос приплюснут, рот
очень маленький, глаза, наоборот, огромные. Волосы короткие и какие-то
очень тонкие, будто шерсть у мелкого животного. Сидел зеленый не на кресле,
как остальные, а на высоком деревянном табурете. В официально-строгой
обстановке это выглядело нелепо.
Зеленый издал серию писклявых звуков.
-- Вот гады, даже на переговорах не хотят говорить
по-человечески,-- возмутился Снег.
Мгновенно последовал перевод:
-- Неполномочный представитель огорчен и возмущен очередным нарушением
перемирия. Атака мирного конвоя подрывает сами корни доверия между нашими
расами...
-- Расами? -- спросил я.
-- Ага, они себя людьми не считают,-- небрежно бросил Снег.-- Ты
послушай! Это же обо мне говорят!
Он сиял от восторга.
-- Жертвы среди мирного населения...
-- Видел бы ты этот мирный конвой! -- Снег разом и по-настоящему
рассвирепел.-- Десять танкеров, засевали океан вдоль самой линии фронта!
Мало им того, что все тиной заросло... Выключи уродов!
Я неохотно приказал -- и экран отключился.
-- Сейчас бы поймать этого гада... Пошли, Петр! Покажу кое-что!
Вслед за Снегом я вышел из казармы. Мы прошли по плацу, все в том же
безлюдье и тишине. Отборная ругань разносилась, наверное, по всей базе.
-- Нет, ты посуди, какие наглецы...
Мне стало неуютно. Рассуждать о театре, затеянном ради
меня -- неведомого пришельца, было очень удобно. А вот играть роль в
пьесе...
-- Сюда...
Мы подошли к отдельно стоящему зданию, спустились по лестнице вниз.
Несколько дверей -- по секундной заминке перед каждой я понял, что Снег
открывает их мысленными командами.
-- Сейчас полюбуешься,-- мрачно пообещал Снег.
За последней дверью оказалась комната, перегороженная посередине
мерцающим силовым барьером. Очень уютная комната, кстати, я догадывался,
куда мы идем, но увидеть такую роскошную тюрьму не рассчитывал. Окна,
конечно, не настоящие, экраны, но неотличимые от обычных. Мебель, ковер на
полу, дверь -- наверное, в санитарный блок. На столе -- поднос,
заставленный едой.
А посередине комнаты неподвижно стояла девушка. Абсолютно нагая. Со
светло-зеленой кожей. Худая, все ребра видны. В ее позе было напряжение,
как у брезгливого человека, оказавшегося по колено в дерьме.
-- Рад познакомить тебя, Петр, с пилотом зеленых. Отважная девушка не
называет нам своего имени... так что зови ее, как хочешь...
Снег подошел к барьеру, помахал девушке рукой.
-- Что вы с ней делаете? -- тихо спросил я.
-- Мы? Ничего.
-- Почему она так стоит?
-- А ты спроси.
Я тоже приблизился к преграде. Девушка смотрела на меня. Радужная пленка
чуть искажала цвета, но вроде бы не мешала звуку.
-- Как тебя зовут? -- мягко спросил я.
Плотно сжатые губы шевельнулись.
-- Неважно.
-- О, говорит! -- обрадовался Снег.-- Соизволила вспомнить язык
предков.
-- Вы не наши предки.
-- Как же...
-- Почему ты так стоишь? -- спросил я.
-- Мертвое. Все вокруг -- мертвое,-- монотонно, словно в тысячный раз,
произнесла девушка.-- Не хочу касаться.
-- Ей действительно неприятно...-- сказал я Снегу. И осекся, встретив
злой взгляд:
-- Гореть -- еще неприятнее!
-- Отпустите меня,-- сказала девушка. Не попросила, а проинформировала.
-- С удовольствием,-- Снег кивнул.-- Предложение об обмене послано. За
последний год на вашей территории исчезло более двухсот наших людей. Тебя
сменяют на любого из них.
-- Мы не держим пленных.
-- Да? А какие тогда претензии?
Снег тихо засмеялся.
-- Мертвое. Все вокруг -- мертвое,-- девушка закрыла глаза. И будто
оцепенела.
-- Пошли, больше она ничего не скажет,-- Снег повел меня прочь.
Когда мы поднялись вверх, я спросил:
-- Так что с ней будет? Обменяют?
-- Нет. Они уничтожают пленных. Любой неадаптированный человек наносит
вред созданной ими биосфере.
-- Тогда она...
-- Конечно. Умрет. От голода и жажды. Только какие к нам претензии?
Наша пища для нее вовсе не ядовита. Возможно, невкусна, но не более того.
От одежды у нее никакого дерматита не случится. И от того, что она сядет на
кресло, ее зеленая шкурка не пойдет волдырями.
Ничего личного в словах Снега не было. Даже скорее сожаление. Но и
милосердия в них искать не стоило.
Мне пришлось напомнить себе, что это не моя война. А потом, поскольку не
помогло, что это и вовсе не война, а некий специально созданный для меня
тест.
-- Возьмем машину,-- говорил Снег.-- Выберемся в город, есть один милый
ресторанчик... Морей, как ты понимаешь, на планете уже нет. Только болота,
как до колонизации. Но у ресторана есть свои бассейны, там выращивают и
рыбку, и крабов, и десяток пищевых водорослей...
Послушно, как автомат, я шел за ним. Из головы не шла зеленокожая
девушка, стрункой вытянувшаяся посреди "мертвой" комнаты. Хоть мужик бы
оказался, не так гадостно было бы...
У самой ограды базы стояли, небрежно оставленные на воздухе, несколько
машин. Металлические, ничем не напоминающие челн, на котором мы прибыли.
Открытые кабины, удобные кресла, колес, правда, нет, вместо них -- две
решетчатые трубы по бокам. То ли гравитационный двигатель, то ли воздушная
или силовая подушка.
-- А я думал, мы двинемся в лодке,-- сказал я.
-- Зачем? Это транспорт зеленых. Галис его взял, чтобы меньше на
радарах светиться... все-таки приграничная зона. Прилетел бы какой-нибудь
мирный транспорт и вывалил на головы десять тонн напалма...
Он запрыгнул в кабину.
-- Снег, я, наверное, не поеду.
-- Ты что?
-- Посижу, посмотрю экран. Не хочу ходить как дурак, ничего не
понимать.
Снег думал.
-- Сядь на минутку в машину,-- попросил он.
Я перебрался через низкий бортик, сел в соседнее кресло. Ничего, машина
как машина. И есть пульт, значит, управление не только мысленное. Это
хорошо.
-- Извини,-- Снег расслабился.-- Извини, Петр.
-- Да что такое?
Он вымученно улыбнулся, на миг показавшись почти мальчишкой.
-- Вел ты себя странно. На зеленую так смотрел... в машину не хотел
садиться. Они техники нашей боятся... до истерики. Опять же от обеда в
ресторане отказываешься...
-- Ты что, за шпиона меня принял? -- искренне поразился я. Запоздалая
бдительность показалась еще более нелепой, чем прежняя доверчивость.
-- Ну, заколебался...
Засмеявшись, я выбрался из машины.
-- Честное слово, не имею к ним ни малейшего отношения.
