красиво, а фантазия додумает вкус.
-- Ушицу... -- продолжаю я, скользя взглядом по меню. -- И графинчик
водочки... самой обычной, пшеничной. Хлеба черного.
-- Все?
-- Томатный сок...
Запивать водку -- вульгарно. Но сейчас я хочу именно вульгарности.
Остаюсь ждать заказа. Конечно, все могут подать мгновенно, но зачем
портить иллюзию? Сижу, оглядывая зал. Некоторые лица уже примелькались.
Другие -- незнакомы. На сцене -- одинокий гитарист, то ли группа еще не
собралась, то ли он просто предпочитает выступать один. Вслушиваюсь в
негромкий голос...
Этот метод прост.
Весь квартал под холст.
Он не художник, нет, он -- эхо века,
Эхо нас... И это веха!
Как бензиновая радуга на лике реки
На черном асфальте цветные мелки,
Это мы. Ты видишь, это -- ты и я.
Он наград не ждал,
Он не ждал похвал,
Он делал то, чего не мог не делать,
Раб и Бог цветного мела.
Как бензиновая радуга на лике реки
На черном асфальте цветные мелки,
Это мы. Портрет до первого дождя.
Да, есть дождь и снег,
Да, не вечен век,
Но не спеши кричать "ату" со смехом;
Мы живем в эпоху эха.
Как бензиновая радуга на лике реки
На черном асфальте цветные мелки,
Это мы. Портрет, как феникс из огня.
/* Песня "Рисунок на асфальте" принадлежит Юлию Буркину. */
Певец опускает гитару. Смотрит на зал. Никто его толком и не слушал,
народ увлечен процессом питания. На мгновение наши взгляды встречаются,
и у меня возникает странное ощущение, что песня была предназначена
именно для меня.
Так обычно и бывает с хорошими песнями.
Певец встает и уходит, странно, за гриф, держа гитару. Так не берут
инструмент, но жест почему-то кажется абсолютно естественным.
Черт, почаще надо заходить. "Мы живем в эпоху эха..."
-- Можно?
Оборачиваюсь. Ага...
В Диптауне редко встретишь старика. Все хотят быть молодыми и
красивыми, если не в жизни, так хоть в сладостном сне. Решиться на такой
облик -- это поступок.
-- Садись, Ежик, -- приглашаю я.
Ежик -- прозвище местного завсегдатая. Я довольно долго считал его
программой, пока не поговорил сам. Как ни странно, но человек,
проводящий в глубине большую часть суток, -- вполне настоящий. Ему лет
шестьдесят, он седой, морщинистый, полноватый. Лицо обрюзгшее, но чисто
выбритое. Короткая, седенькая, военная прическа, за которую он и
заслужил прозвище. Чуть опустившийся, но в меру приличия. Одет
старомодно, но аккуратно. В общем -- неприязни не вызывает, скорее --
интерес.
-- Слышал про взлом? -- интересуется Ежик, присаживаясь. Косится на
официантку, уже несущую водку и сок.
-- Еще рюмку, -- прошу я, хотя и вижу, что на подносе две рюмки.
Скорее всего Ежик сидит в "Царь-рыбе" не по собственной инициативе, он
наемный работник. Как в публичных домах девочки разогревают посетителей
на дорогую выпивку, так и в кабачке Ежик раскручивает посетителей на
пьянство. Такая работа.
-- Благодарю, -- не теряя достоинства, кивает старик. Чуть дрожащей
рукой наполняет рюмки. Мы чокаемся, выпиваем. Ежик крякает, но не
закусывает, занюхивает рукавом. Что-то новенькое.
-- Так что за взлом? -- любопытствую я, когда приличия соблюдены.
Достаю пачку сигарет, протягиваю ему.
-- Есть такая фирма... э... "New boundaries"...
-- Да, слышал, -- вспоминаю я. -- Они софтом занимаются?
Ежик хихикает:
-- Нет... всякой чепухой. Вроде новых эргономичных клавиатур, дизайна
шлемов, особых кресел, на которых геморрой не заработаешь... Прикладные
товары.
-- Угу... -- неопределенно бормочу я. Свою выпивку старик должен
отработать любопытной историей, но пока она не тянет даже на сигарету.
-- Мне уже уходить, -- вздыхает Ежик. -- Эх... был бы лишний бакс,
время продлить...
Ничего себе! Смотрю ему в глаза. Что же, новости столь любопытные,
что требуется оплатить его время в глубине? Доллар -- не деньги, но
все-таки!
Секунд десять мы играем в гляделки. Потом Ежик начинает вставать, и я
сдаюсь, беру его за руку.
-- Посиди. Я сегодня при деньгах.
-- Благодарю. -- старик ухитряется так ловко усесться обратно, что и
не понять -- хотел он уйти или просто поерзал на стуле. -- Так я говорю
-- фирма... небольшая... Вроде по контрактам с крупными работает... с
самыми монстрами...
Мне приносят уху. Запах божественный. Кормить Ежика я не собираюсь,
да он и не настаивает. Начинаю есть, демонстрируя, что пока ничего
занятного не услышал.
-- Так вот, ломанули их вчера, -- сообщает Ежик.
Странно...
-- Вчера?
Виртуальность живет в быстром темпе. Вчерашняя новость -- уже не
новость.
-- Ага. -- Ежик понимает, что я оценил маленькую деталь. -- Ну...
грабителя взяли сразу...
У меня чуть-чуть сдавливает сердце.
"Грабителя взяли сразу"...
Два года назад любой задал бы вопрос "Дайвер ломал или хакер?"
Потому что в этом было принципиальное отличие. И между способами
защиты, и между методами работы.
Было отличие... теперь никто вопроса не задаст.
Потому что дайверов больше нет.
-- Пришили его, голубчика, -- вздыхает Ежик. -- Охрана-то была
серьезная, не от "New boundaries", а от тех, чей заказ выполнялся...
-- Каждый час в глубине что-нибудь ломают, -- дохлебывая гущу,
отвечаю я. И впрямь хороша ушица! Точно такую мы ели на Волге, ночью, у
костра... -- Каждую минуту ломают. Когда уйдет вор, а когда и нет. Чему
удивляться?
-- Нашли его и в реальности, -- сообщает Ежик.
-- Значит, на что-то серьезное замахнулся.
-- Ага. Вот только он и в реальности мертв был.
Пока я медленно поднимаю голову, опускаю ложку, вытираю губы
салфеткой, старик успевает наполнить рюмки.
-- Упокой, Господи, душу раба твоего Падлы, хакера небесталанного,
грубого, но с добрым сердцем... -- торопливо бормочет Ежик. Мы выпиваем,
не чокаясь.
-- Падла?
-- Говорят, да. А как мирское имя -- не спрашивал.
-- И что полиция? -- Прозвище мне ничего не говорит. Но сам факт...
человек, убитый в глубине, умер по-настоящему!
-- Говорят, случайность. Говорят, может, сердце слабое было,
перенапрягся да и умер. Что тут удивительного?
Пожимаю плечами.
Всякое бывает.
Один, глядишь, заиграется в глубине, а инфаркт схватит в обычном
мире. Другой в такой депресняк скатится, что снимет шлем да и наденет
вместо него петельку.
Все бывает. Все.
-- Жизнь, -- соглашаюсь я. -- Мрачная история, старик.
-- Да уж... А еще, говорят, полиция до сих пор на ногах.
Вот это -- совсем интересно.
Мне всякое доводилось пережить. И на меня охотились. И за мою голову
награду объявляли. Все, завязал я, пусть молодежь играется.
Но если хакера взяли и в глубине, и в реальности, а охоту
продолжают...
-- Занятно, -- говорю я. -- Занятно. Спасибо, Ежик. Развлек!
-- Стоит моя история паршивого доллара? -- хитро спрашивает старик.
Конечно, в рассказанном им нет ничего секретного. Все это можно
узнать и так... если искать информацию. Но все новости никогда не
узнаешь, в этом и беда, и спасение. А Ежик зарабатывает тем, что
приглядывается -- кому и что надо рассказать. Девяноста процентам здесь
сидящих история эта совсем неинтересна. Еще девяти из ста -- выслушать и
забыть.
А вот меня чем-то цепляет...
-- Стоит, старик, -- соглашаюсь я. Протягиваю ему долларовую бумажку.
Ежик ловко прячет ее в ладони и удаляется. Сейчас кому-нибудь другому
будет рассказано... да не все ли равно что? Каждому найдется что-нибудь
занятное. Ежик не алкоголик, а профессионал высшей пробы.
Тем нам и дорог, всем нам, от посетителей до владельца "Царь-рыбы".
Между тем мне уже несут щуку.
-- И как она приготовлена? -- взирая на немалых размеров рыбину,
интересуюсь я.
-- Наш шеф-повар, -- официантка улыбается, -- был горд выполнить
такой интересный заказ. Мясо щуки было провернуто в фарш вместе с
вымоченным в молоке батоном...
Все как положено. Раз я не пробовал блюда, то мне надо объяснить, что
именно я буду есть...
И в этот миг мир вокруг вздрагивает, будто при землетрясении,
разламывается, окутывается темнотой.
Покушал, называется...
-- Леня!
Я помотал головой, поморгал. Мир обретал краски медленно и неохотно.
-- Леня, ты здесь?
Вика смотрела с легкой иронией. Снятый с меня виртуальный шлем она
держала в руке, даже не выдернув из разъема, и в глубине его еще
мельтешили какие-то картинки.
Первым делом я глянул на монитор. Надпись "ненормативный выход из
глубины" меня не удивила. А вот время...
Пять часов вечера. Черт возьми, да я еще мог быть на работе!
-- Вика, я не понимаю...
-- Леня... -- Она присела перед креслом. -- Ты забыл? У нас сегодня
гости. В шесть часов. У нас. Гости. В реальном мире.
-- Черт... -- Я закусил губу. Да. Забыл. -- Машина, выход!
"Завершение работы?"
Вика вздохнула, поднялась, пошла на кухню. Я стал стягивать
виртуальный комбинезон. Компьютер подождал еще немного, прежде чем
погасил экран и отключился.
Да... завершение работы. Когда-то он спросил бы меня голосом, так
похожим на голос Вики: "Ты серьезно?"
Очень серьезно. Я стал таким серьезным, что даже самому противно.
-- Что надо купить? -- крикнул я.
-- Вспоминай... -- отозвалась с кухни Вика.
-- Картошка, зелень, помидоры... огурцы...
-- Угадал. А теперь попробуй вспомнить, что еще.
-- Курицу? -- брякнул я наугад.
-- Я уже мясо размораживаю. Сделаю котлеты. Возьми растительного
масла, а то кончилось почти. Ну... понятно, что еще.
-- Ты водку будешь?
Иногда Вика может выпить и водки. Под настроение.
-- Нет, наверное, -- отозвалась она после секундного раздумья. --
Возьми мне бутылку сухого вина. Или пива.
-- Чего лучше?
-- Все равно. И побыстрее, ладно?
Да, нехорошо получилось. Вчера обсуждали, когда придут ребята, что я
начну готовить, пока Вика будет на работе. Потом я надел шлем, нырнул.
И забыл о разговоре, начисто забыл.
На улице было холодно. Скверненько, мокро, неуютно. И температура еще
плюсовая, и листья на деревьях остаются зелеными, но пронизывающая
осенняя сырость уже поселилась в воздухе. Стоит лишь выйти --
накидывается, вползает под свитер, заставляет ежиться.
Вика меня без труда убедила, что по сравнению с гнилой питерской
погодой в Москве -- почти тропики. Я и сам невысокого мнения о климате
северной столицы. Вот только золотой пушкинской осени что-то не наблюдал
за два года после переезда.
Наверное, окончательно разладилась небесная канцелярия. Все лето
дожди, всю осень зябкая гадость. Скорей бы уж зима.
"Как тебе русская зима? Та, что с травой, еще ничего, а вот когда со
снегом..."
Помахивая пустым пакетом, я обогнул дом и нырнул в магазин. Так...
картошка, помидоры... морковка... Или морковки не надо? Ладно, лишней не
будет.
За овощами стояла маленькая очередь, нормальные люди как раз
возвращались с работы. Я пристроился в хвост, за хорошенькой, хоть и
очкастой девчонкой. Девчонка читала самоучитель по языку "Ада". Надо же.
Может быть, и в глубину ходит. Подрабатывает грузчиком или
почтальоном...
Знакомиться с девушками в реальном мире -- нехорошо. Особенно при
наличии любимой жены. Это в виртуальности романчики простительны.
А еще нелепо знакомиться в очереди за картошкой.
-- Два лимона, -- сказала девушка.
Я поймал себя на том, что изучаю ее с любопытством. С совершенно
неуместным. И что мне нравится ее покупка. Она обязана была купить два
ярко-желтых лимона, а не два кило грязненькой картошки и кочан капусты!
Теперь можно представить ее, сидящей в кресле, обязательно под торшером,
