Стремимся к развитому, демократическому государству - а все завоевания
наших отцов оставляем в тени. Так и с вашим искусством. Оно сейчас в тени
- незаслуженно...
Парочка корреспондентов (наверняка из какого-нибудь "Вестника Русских
Шашистов") задумчиво бродила вокруг сцены, поглядывая на Визиря через
видоискатели.
- Как-то у нас, в России, - продолжал Рашид Гулямович, - принято
считать шашки упрощенными шахматами. Такая же доска, что ли, влияет? А про
стоклеточные - международные - шашки многие и не знают. Мне это кажется
какой-то аналогией, что ли... Придумали русские шашки на шахматной доске -
и сразу словно расписались в подражании. Так вот слепое копирование порой
губит все наши начинания. А ведь если разобраться, нет иной такой игры,
что сочетала бы простоту и пир интеллектуальной мысли, как шашки. В школах
обучают играть в шахматы - о шашках все забыли!
Аудитория сидела как каменная. Мертвая аудитория. Не раскачать.
Визирь мимолетно подумал, что с психологом надо будет серьезно обсудить
следующие пункты выступлений.
- Я, конечно, пока не президент... - наконец-то вялые улыбки в зале.
- Но немного помочь могу. Корпорация "Волжский мазут" оказала мне честь
передать вашей Лиге чек на... э... некоторую сумму. Думаю, это поможет в
ремонте вашего замечательного игрового зала, где вы полчаса назад
разгромили меня в пух и прах... А в хорошем помещении и играть веселее.
Молодежь заинтересуется вашей прекрасной игрой. И в московских школах
дети, наше будущее, узнают красоту гамбитов Гаральского и защиты Шохина...
За спиной Визиря, в маленьком президиуме, вице-президент Лиги крякнул
и вполголоса произнес:
- А потом Нью-Васюки станут центром Вселенной...
Рашид Гулямович мысленно отметил, что надо будет выяснить смысл
аналогии. Что-то она ему напоминала, но он так и не мог вспомнить, что.
Под аплодисменты зала - гораздо более искренние - Визирь передал чек
предводителю идиотов.
В трех километрах от Визиря, заполняющего очередную клеточку на доске
собственной предвыборной игры, мальчик, о чьем будущем так трогательно
заботились политик и корпорация "Волжский мазут", выпрыгнул из
троллейбуса. Секунду постоял, озираясь в вечернем сумраке. У Веснина он
был дважды, но оба раза не один, и дорогу помнил плохо.
Под вечер ряды новостроек утрачивали последние остатки
индивидуальности. Кирилл неуверенно двинулся вслед основному потоку
прохожих.
...Среди его друзей всегда было много взрослых. И в театральной
студии, где он занимался дважды в неделю, и в молодежном литературном
клубе, где Кирилл являлся признанной маленькой звездочкой. Клуб "Штурман",
который его мама считала чем-то вроде скаутской организации с литературным
уклоном, исключением не являлся. Самое смешное было в том, что детей в
"Штурмане" никогда и не было. Кирилл был, пожалуй, единственным ребенком,
периодически появляющимся на посиделках среди двух десятков парней и
девушек. Члены клуба интересовались в основном детской литературой - а
общение с реальными детьми приводило их в смущение. Порой Корсакову
казалось, что эти ребята то ли сильно недоиграли в детстве, то ли так и не
сумели вырасти по-настоящему. В мире детских книг - который даже Кириллу
порой казался ненатурально-розовым - они чувствовали себя куда увереннее.
Поплутав среди домов минут пять, Кирилл наконец-то вышел к
девятиэтажке, длинной и гнутой, словно упавший на землю небоскреб. Веснин
жил то ли во втором, то ли в третьем подъезде.
Валя Веснин был программистом. Причем таким, как их обычно изображают
в американских боевиках - слегка сутулым и тощим очкариком. Как правило,
он молчал на посиделках-чаепитиях, лишь иронически улыбаясь при особо
ожесточенных спорах. Зато с Кириллом он общался совершенно легко, мог
часами болтать о какой-нибудь компьютерной игрушке, и, казалось, абсолютно
не интересовался - пишет ли Кирилл стихи, ходит в театральную студию или
просто изо дня в день валяет дурака.
...Кирилл поднялся на третий этаж пешком, дожидаться лифта не
хотелось. Ему сейчас просто необходимо было двигаться - безостановочно,
как автомат. Это позволяло забыться, впасть в легкое оцепенение.
У него всегда была хорошая "механическая" память. Он чувствовал, что
подошел к нужной двери, направо от лифта - вот только не знал, в том ли
подъезде. Кажется, у Веснина дверь была немного другой...
Кирилл позвонил.
Через мгновение послышались шаги, и он почувствовал, что ошибся. Но
уходить уже было глупо.
Дверь открыли сразу, ничего не спрашивая. Кирилл Корсаков увидел
мальчишку, своего ровесника, взлохмаченного, в застиранном трико. Тот явно
ожидал увидеть кого-то другого.
- Я ошибся, - сказал Кирилл. - Извини.
- Тебе кого? - с каким-то смешным вызовом спросил мальчишка. За его
спиной в коридор вышла женщина в халате, вытирая полотенцем мокрые руки.
Окинула Кирилла подозрительным взглядом, спросила:
- Это к тебе, Рома?
- Я... ошибся... - повторил Кирилл, отступая. Дверь захлопнулась. Он
услышал приглушенный голос женщины:
- Сколько раз я тебе говорила, не открывай...
Всхлипнув, Кирилл бросился вниз. Это было слишком нечестно. Слишком.
Валентин Веснин зафиксировал программу, откинулся на стуле, глядя в
экран. Имиджевый ролик оптового рынка... если бы ему сказали пару лет
назад, что он будет заниматься рекламой базара, он бы засмеялся. Ну да
ладно. Работа несложная, но хорошо оплачиваемая. Он потянулся к "мышке" и
включил просмотр.
В общем-то, ничего сложного от него не требовалось. Просто наложить
на оцифрованное изображение мелкий глянец. Блеск в глазах покупателя,
неестественную яркость одежды, сочность фруктов на прилавке. Мелочи,
которых нет в жизни. Лак на краске будней...
Он остановил ролик, разглядывая артиста, носившегося по базару с
лицом человека, никогда не видевшего фрукта экзотичнее помидора, и одежды
элегантнее ватника. Хороший артист. Валентин помнил несколько фильмов, где
тот играл. Гораздо талантливее, хоть и с меньшим энтузиазмом...
В прихожей дзинькнул звонок, и Веснин поднялся. Прошел к двери,
глянул в глазок.
Кириллка Корсаков смотрел на дверь с тем самым ненатуральным блеском
в глазах, который он только что придавал артисту.
Веснин открыл дверь.
Мальчишка продолжал стоять, не делая даже попытки войти.
- Заходи, Кирилл.
Корсаков молча вошел.
- Что случилось? - спросил Валентин.
- Закрой дверь, - тихо попросил Кирилл.
На мгновение Веснину стало не по себе. Он закрыл оба замка,
повернулся к Кириллу, который не раздеваясь стоял рядом. Наверняка он
только что плакал, но сейчас его лицо казалось окаменевшим.
- Что происходит?
- Можно мне у тебя переночевать?
Валентин поправил очки. Осторожно произнес:
- Кирилл, если ты поссорился с мамой, то стоит позвонить и...
Лицо мальчишки дрогнуло.
- Ты не понимаешь.
Их взгляды встретились, и Веснину вдруг захотелось - отчаянно, до
боли, _н_е _п_о_н_и_м_а_т_ь_ и дальше...
- Мне надо где-то переночевать, - серьезно, совершенно не по-детски
сказал Кирилл. - Если у тебя нельзя, то я просто еще кому-нибудь позвоню,
ладно? У меня жетонов нет, и денег мало.
Веснин сдался почти без боя.
- У меня можно. Но только объясни... нет, вначале умойся и...
Кирилл покачал головой.
- Валя, я тебе ничего объяснять не буду. Совсем ничего. Не потому,
что не доверяю. Просто впутывать не хочу.
Веснин молчал, глядя как Кирилл разувается и аккуратно вешает куртку.
- Одень тапочки, пол холодный.
Кирилл послушно кивнул.
- Ты взрослый парень, и должен понимать, - снова начал Веснин. - Если
я не позвоню Людмиле Борисовне, то буду выглядеть... э... идиотом, не
соображающим, что она волнуется.
- Сейчас я уйду, - ровным голосом сказал Кирилл.
Веснин капитулировал.
- Я подогрею чай.
Кирилл молча прошел в комнату. Валентин машинально задвинул в угол
брошенные им у дверей кроссовки. Постоял, глядя на телефон.
Когда через минуту он вернулся из кухни, Кирилл сидел на кровати,
глядя на прокручивающийся в очередной раз ролик.
- Поставить какой-нибудь фильм? - спросил Веснин.
Кирилл не успел ответить - зазвонил телефон. Валентин молча отступил
в прихожую, поднял трубку. Он был уверен, что знает, чей голос сейчас
услышит.
Звонок матери Кирилла был, конечно, лучшим выходом из положения.
- Алло, Валя?
- Добрый вечер... - не отводя взгляда от Кирилла сказал Веснин.
- Слушай, ты один?
- Нет, - деревянным голосом ответил Валентин. - У меня сейчас _т_ы
сидишь.
- Угу. Ясно. Тогда все в порядке. Скажи какую-нибудь цифру.
- Семьдесят девять, - послушно сказал Валентин.
- Семьдесят девять. Это чтобы ты не думал, что говоришь с
магнитофоном. Пока.
Веснин опустил запикавшую трубку на рычаг.
- Я ничего не стану объяснять, - равнодушно повторил Кирилл - тот
Кирилл, который сидел рядом.
- Ладно, - легко согласился Валентин. Грань между реальностью и
бредом оказалась неожиданно тонкой... и перейти ее не стоило труда.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МИНУС ПЕРВЫЙ...
0
Она подступила. Безликая и всемогущая. Непрощающая.
Тьма.
Карамазов застонал.
Когда приходили такие сны, он не мог проснуться по собственной воле.
- Я ПРЕДУПРЕЖДАЛА, - сказала тьма.
Лица. Снова те шестеро...
- ОНИ РАВНЫ ТЕБЕ...
Его вновь тащило сквозь темноту. Полет вне направлений. Безграничная
свобода... свобода раба на длинном поводке.
- СМОТРИ...
Словно вспышки во тьме. Лица...
- УБЕРИ СЛАБЕЙШИХ, - шепнула тьма. - ВСЕ ОНИ БУДУТ УБИВАТЬ ДРУГ
ДРУГА. ВРЕМЯ РАБОТАЕТ НА ТЕБЯ - ПОКА ТЫ ИМ НЕИЗВЕСТЕН. СТРАВИ СИЛЬНЕЙШИХ,
УБЕРИ ЛЕГКИЕ МИШЕНИ.
- Кто они?
Карамазов не сразу понял, что закричал. Заговорил с тьмой. Разбил ту
стену, что всегда превращала его в молчаливого слушателя.
- А КТО ТЫ? - спросила тьма, ускользая.
Она не ждала ответов. Им... им всем не нужны ответы...
...Илья поднял лицо от подушки. Жадно втянул воздух.
Этот кошмар не мог длиться долго.
Либо он сойдет с ума, либо уничтожит клиентов. Иного не дано.
Почему-то ему показалось, что как только одна из мишеней уйдет, сразу
станет легче.
Он выполз из-под одеяла, секунду тупо смотрел в заваленный рукописями
пол. Сегодня ему надо было появиться на работе...
К черту!
Сегодня он устранит мальчишку и старика.
Теперь он знал, где они.
Теперь он не оставит им шансов.
Илья прошел в ванную, тщательно побрился. Налил себе стакан сока,
поколебался, потом открыл висящую на стене аптечку.
Таблетки - это отрава. Но он чувствовал себя слишком разбитым для
серьезной работы.
Илья мрачно посмотрел на бумажный конвертик. Потом вытряхнул из него
маленькую белую таблетку, бросил в рот, торопливо запил. Говорят, фенамин
пьют подводники, если нет времени на отдых. Теперь он сможет гонять
клиентов сутки, двое - без всякого сна, с обострившейся до предела
реакцией и выносливостью.
"Без всякого сна..." - он усмехнулся, вспоминая тьму. Ну-ка,
дотянись, если он не уснет.
Надо было сделать многое. Договориться об оружии - хорошем оружии, с
которым он займется настоящей, трудной работой. Съездить в старый дачный
район, где укрылся старичок. Навестить парня, у которого спрятался
мальчишка.
И, возможно, пощупать самую сложную мишень...
