1
В купе они вошли, стукнувшись плечами. Словно не замечая друг друга.
Слава усмехнулся, закидывая сумку на верхнюю полку.
- Добрый вечер...
Ярослав невольно поморщился, услышав его голос. Он был
ненатуральный... слишком бодрый и дружелюбный. Неужели и он так всегда
говорит, входя в вагон?
Старуха-казашка, сидящая у окна, дружелюбно закивала. Похоже,
по-русски она не знала ни слова. Мужчина - сын? - стоящий рядом, кивнул,
что, очевидно, заменило приветствие.
- Далеко едете?
- В Москву, - снимая куртку ответил Ярослав. В купе сразу запахло
уличной сыростью.
- А... - похоже, цель поездки вызвала какие-то свои ассоциации. -
Оттуда?
- Отсюда, - Слава задумчиво похлопал по комковатому грязному матрасу.
Из-под свалявшегося клетчатого одеяла выскочил таракан, стремительно
уносясь вверх по стене. Ярослав отвернулся.
Удовольствия поездки начинались.
- Бабушка едет до Саксаула, - сказал мужчина. Помедлил и добавил: -
Там ее встретят.
- Прекрасно, - Слава подтянулся, запрыгивая на полку. Осмотрел
лампочку ночника, кивнул, сползая обратно. - Пойдем покурим, брат?
Ярослав молча вышел следом. Отойдя на пару шагов по коридору Слава
тихо выругался.
- Так и знал... проходное купе.
- Поздно брали билеты.
- Теперь всю дорогу будут прыгать бабки и щеглы с наркотой... - Слава
пнул дверь, протискиваясь в тамбур. - Может заплатим проводнику, чтобы
после Саксаула не подсаживал?
Ярослав пожал плечами. Как ни странно, злость Визитера гасила его
собственное раздражение.
- Слушай, какое это имеет значение по сравнению с целью нашей
поездки?
- А что значил твой развод по сравнению с мировой революцией? - Слава
протянул ему сигарету. - Ладно, ты прав... Потерпим.
В тамбур вошли еще двое мужчин, о чем-то оживленно спорящих. Ярослав
поймал быстрые, любопытствующие взгляды в их сторону. Близнецы - явление,
что ни говори, редкое...
- Хороший сюжет, - вполголоса сказал Слава.
Ярослав удивленно поднял глаза.
- Цивилизация, где близнецы - норма. Как отразилась бы на психологии
людей, на общественном устройстве такая маленькая биологическая деталь?
- Никак. Близнецы обычно стараются не походить друг на друга.
- Не скажи. Это влияние общества, под которое они адаптируются. А
если одиночки - исключение? Если президентами всегда избирают _д_в_о_и_х_.
Если семьи состоят из двух идентичных пар мужчин и женщин? Если смерть
одного близнеца вызывает такой шок, что второй просто не может жить?
Слава затянулся сигаретой, продолжил:
- А главный герой - одиночка. От рождения или в результате
несчастного случая.
Ярослав помедлил секунду.
- Интересно. Но я не продал бы такой роман.
- Мечи и бластеры, конечно, более интересны и важны для общества, -
кивнул Слава. - Человеческая разобщенность - это для яйцеголовых идиотов.
- Ты не прав. Это и мне куда менее интересно.
- Само-собой. Ты продукт среды. Ты адаптируешься. Гасишь свои
комплексы и обиды. Зарубить пару обидчиков в средневековом замке куда
веселее, чем думать по-настоящему.
- Можно подумать, что ты - иной.
- Иной. Я несовершенен, но все, что можешь ты, во мне развито по
максимуму. Ты не понимаешь живых людей. Хватаешь одну-две детали, и дальше
лепишь свои отражения. Я - мог бы говорить о настоящих людях. Ты
раздуваешь любую жизненную проблему во вселенский конфликт. Я - мог бы
говорить о мире во всем его многообразии.
- Спасибо за комплимент.
- Это только начало, - Слава усмехнулся, открыл дверь тамбура,
запустил окурок в щель между вагонами. - Идем, сейчас поезд тронется.
Ярослав помедлил, прежде чем двинуться следом. Было ощущение плевка в
лицо - пусть даже ни одно слово Визитера не было для него неожиданным.
"Мысль изреченная есть ложь..." Куда там. Мысль изреченная - есть
пощечина.
- Не комплексуй, - бросил через плечо Слава. - Если мы победим, то
напишем такое...
- Ты напишешь.
- Да нет же, вместе. Я могу лишь то, что можешь ты. Так что -
подтянешься.
Старушка уже обустраивалась в купе. Столик заполнили полиэтиленовые
пакеты с баурсаками, мясом, куртом, казы и неизменными в дороге вареными
яйцами - очевидно, это был самый яркий пример пересечения культур.
- Я выгреб весь твой холодильник, - сказал Слава. - Но там оказалось
немного продуктов.
Он сдернул сумку с полки, расстегнул молнию.
- Зато коньяк ты нашел.
- Конечно...
Ярослав молча смотрел как Слава сдирает акцизную марку, жестяной
колпачок, полиэтиленовую пробку, поморщившись, нюхает горлышко...
- Пойдет. Что, поехали?
Старушка, забравшаяся с ногами на полку, безучастно наблюдала за
ними.
- Ваше здоровье, бабушка, - сказал Визитер.
Ярослав принял от него бутылку, усмехнулся:
- Есть же стаканы, урод.
- Ничего, все свои. Давай, ты всегда верил в снятие стрессов
алкоголем.
Коньяк был все-таки мерзким. Ультразвуковая возгонка дубовых
опилок... французского винодела хватил бы инфаркт, увидев, как готовят
коньяк в Азии.
- Я думаю, мы уже не успеем спиться, - сказал Слава, с улыбкой
наблюдая за ним. - Так что, давай...
- Как ты думаешь... - Ярослав перевел дыхания, возвращая бутылку, -
кого выбьют первым?
- Вчера я называл мальчика и старика.
- А сегодня?
Визитер пожал плечами.
- Сегодня я не хочу думать, Ярик. Но одно могу сказать точно - прежде
чем доберемся до Москвы, список сократится.
2
Владислава Самохина близкие друзья за глаза называли "следак". Он
действительно когда-то служил в органах. Увольнение - увы, не по
собственному желанию - его особо не огорчило. Жизнь предоставляла
предприимчивому, неглупому, пусть и немолодому уже человеку достаточно
возможностей. Жизнь была хороша. Она состояла из лохов, не способных ни
отстоять свои права, ни взять чужое, и приятелей - умеющих и то, и другое.
В уютной нише торговли недвижимостью фирма, совладельцем которой он
был, занимала совсем небольшое место. Но - очень, очень теплое.
Отношения Владислава с его единственным начальником - Геннадием
Морозовым - были скреплены многим. Не в последнюю очередь рядом удачных
операций, когда завещавшие свои квартиры фирме престарелые москвичи
умирали после пары месяцев обещанного "пенсиона". Своей смертью, конечно,
умирали. Как может быть иначе.
Здоровье старого человека - такая хрупкая вещь. Порой удивляешься,
какие невинные причины могут вызвать летальный исход.
Жаль лишь, что последнее время старики предпочитали умирать с голоду,
но не подписывать никаких документов на свои несчастные квадратные
метры...
Сегодня с утра Самохин принял сегодня двух клиентов. Особого интереса
они не вызывали. Он все же послал ребят осмотреть и оценить квартиры -
одна в Медведково, другая в Выхино. Немного, конечно, заработать можно и
на таких вариантах.
Появившийся после обеда Морозов лишь махнул рукой, когда Самохин
начал отчитываться о работе.
- Потом. Пошли, покурим.
Всегда аккуратный, высокий, с холеным, хоть и нервным лицом, Морозов
обычно не утруждал себя курением вне кабинета. Хороший итальянский
кондиционер прекрасно справлялся с дымом.
Владиславу не надо было больше ничего объяснять. Он вообще не курил
уже лет пять, и фраза была лишь поводом выйти во двор. Морозов, бывший
ранее журналистом в какой-то прикормленной провинциальной газетке,
панически боялся подслушивания. Может быть, и не без оснований - временами
ФСБ и КНБ проводили шумные, показательные расправы над фирмами, подобными
их "Компромиссу".
Они остановились посреди пустынного колодца двора. Люди здесь ходили
редко, предпочитая заходить в подъезды с улицы. Прекрасное место для
спокойного разговора.
- Я был у Романова, - разминая сигарету, сказал Морозов.
Самохин насторожился. Романов был фигурой покрупнее многих.
Фактически он прикрывал их фирму в различных передрягах, когда сам, а
когда с помощью собственных покровителей - стоящих еще выше.
- Бери, - Морозов всунул ему сигарету. Самохин, поморщившись,
прикурил и отвел руку с сигаретой в сторону. Пусть дотлевает. - Так вот...
Геннадий явно не знал, как перейти к делу.
- Романов спросил, не возьмемся ли мы за парочку дел... за хорошую
оплату. Я, в общем, согласился...
Самохин понял.
- За кого он нас держит, Гена?
- Он просто знает ряд наших... методик, - Геннадий явно не находил,
куда деть глаза. Сейчас он был не старшим компаньоном и главой фирмы - а
лишь мелким, завравшимся и заворовавшимся журналистом, попавшим на беседу
к следователю.
- Ты молодец, - Владислав покачал головой. - Ох, молодец. Видал я
таких кустарей на прежней работе. Пачками брал.
Морозов шумно выдохнул.
- Хорошо. Оцени тогда сумму...
Цифра заставила Самохина замолчать. На всякий случай он все-же
переспросил:
- Доллары?
Морозов кивнул, доставая вторую сигарету. Добавил:
- И это - за одного... за один заказ. А их пять.
- Кто? - резко спросил Самохин. Такие суммы могли платить лишь за
очень больших людей.
- Шушера.
Владислав недоверчиво покачал головой.
- Смотри, - Морозов протянул ему вырванный из блокнота листок. - Вот,
я переписал.
Через полминуты Самохин поднял глаза на шефа.
- Романов не был пьян?
- Удивлен он был. Это тоже не его инициатива. Я так понял, что на
него надавили.
- Ясно... - Владислав заметил, что его сигарета давно догорела, и
брезгливо отбросил ее. - Что-то здесь не так...
Морозов кивнул.
- Посмотрим по картотеке.
Когда они поднимались обратно на третий этаж, где их фирма с год
назад выкупила квартиру под офис, мысли их были почти одинаковы. В них
смешались деньги и опасение.
Но деньги все же лидировали.
Шедченко допил бурду, которая в буфете называлась "кофе". Посмотрел
на двойника - тот улыбался продавщице. Мимолетно так улыбался, неконкретно
и совершенно необещающе. Но заспанная женщина словно ждала этой улыбки.
Быстрым жестом поправила прическу, выпрямилась.
- Ты никогда не понимал, как просто привлекать людей к себе, -
вполголоса сказал двойник. - А это, знаешь ли, качество, необходимое
полководцам.
- Политикам... - Шедченко покосился в окно, где занимался бледный
рассвет.
- Нет. Политики играют с толпами. Конкретный человек их не
интересует. Вот настоящий вождь - он должен нравиться личностям.
- Чего ты хочешь?
- Того же, что и ты. Порядка. Мира. Чтобы весь этот бардак, - в
голосе двойника прорезалось отвращение, - схлынул. Чтобы казнокрады валили
лес в Сибири, армия защищала страну, а люди не боялись завтрашнего дня.
Шедченко хмыкнул.
- Где ты раньше был, такой умный.
- Нигде. Эксперимент сорвался десять часов назад. До этого меня
просто не существовало.
Николай вновь посмотрел ему в глаза. Не верил он... не мог поверить.
И все же... Кем еще мог быть этот человек, знающий о нем все, похожий
- как две капли воды...
- Расскажи мне об этом еще раз.
- Проверяем? - двойник пожал плечами. - Лады. Тринадцать лет назад,
еще при Союзе, начались эксперименты со снятием психической составляющей
разума.
У него даже голос изменился. Он словно лекцию читал курсантам... "Наш
ответ потенциальным противникам. Новейшие военные разработки".
- Зачем? - оборвал его Шедченко.
- Создание идеальных солдат. И не только солдат - врачей, инженеров,
