штабом дивизии уже работает?
- Так точно.
- Попросите к телефону начальника дивизии, - распорядился полковник.
Через несколько минут генерал подошел. Хоменко подробно доложил
обстановку и просил подтянуть резервы к его полку.
- Все командиры полков меня уверяют, что против них скапливаются
немцы. Обходись своими силами. С рассвета вас поддержит тяжелая
артиллерия, - отказал начальник дивизии.
Хоменко оставалось лишь вздохнуть.
- Придется перевязочный пункт перевести в тыл, в один из блиндажей
первой немецкой линии. Там, насколько я помню, сохранился один большой
железобетонный блиндаж. В нем они и разместятся.
Узнав о распоряжении Хоменко, Варя энергично запротестовала и с
возмущением сообщила о нем своим сотрудникам, но не встретила сочувствия
ни у сестер, ни у санитаров. Хоть было и обидно и досадно уходить с
передовой, не подчиниться приказу Варя не могла.
Скрепя сердце Варя попросила Кремнева отправить разведчиков на поиски
нового перевязочного пункта, в ожидании возвращения прилегла на сено и
почти сразу заснула.
- Ты, Боб, отправляйся на поиски. Увидишь, кстати, и свою Ирочку, -
обратился Кремнев к Павленко.
В темноте он увидел несколько двигающихся светлых точек. Кто-то
освещал себе дорогу, идя по изрытой воронками и окопами местности.
Прапорщик пошел в этом направлении и вскоре нагнал перевязочный отряд.
- Где наша балерина? - лукаво улыбаясь, спросила Ветрова.
- Спит у нас на батарее.
- А вы, надо думать, оберегали ее сон? - заметила Ирина.
- Зачем же я, достаточно заботы моего командира, - в тон ей ответил
Павленко.
Болтая таким образом, они добрались до нужного им блиндажа и
немедленно приступили к его оборудованию. работа спорилась, и вскоре все
было готово.
Павленко отправился уведомить об этом Звонареву.
На батарее прапорщик застал по-прежнему спящую Варю и Кремневу,
дремлющего у костра. Прапорщик доложил капитану, что пункт готов.
- На рассвете я сам разбужу Варвару Васильевну. А ты, Боб, пока
приляг отдохнуть: нам предстоит большая работа.
Вскоре на батарее все, за исключением часовых, спали крепким сном.
Незадолго до рассвета за деревней Ставки затрещали пулеметы, и
мгновенно сильная ружейная перестрелка, раздались взрывы ручных гранат,
донеслись отдаленные крики. В воздухе запели ружейные пули.
- Тревога! Номера, к орудиям, приготовиться к стрельбе на картечь, -
скомандовал прислушавшийся и быстро разобравшийся в обстановке Кремнев.
У орудий все пришло в движение. Варя заторопилась к себе на
перевязочный пункт.
- Прапорщик вас проводит, заодно и разведает дорогу в тыл, -
распорядился капитан.
Шум боя быстро нарастал; загремели гулкие в тумане орудийные
выстрелы, заговорили пулеметы, и вскоре все слилось в один протяжный
тяжкий грохот. В темноте беспрестанно сверкали зарницы выстрелов и разрывы
снарядов.
На перевязочном пункте Варя застала переполох. Ветрова, Осипенко и
санитары метались около блиндажа, не зная, что предпринять.
- Надо приготовиться к приему раненых, - первое, что произнесла Варя,
как только перевела дыхание после быстрой ходьбы.
- Да что вы, Варвара Васильевна! Слышите, что творится? Немец с
минуты на минуту может прорваться, и мы окажемся в плену, - хором
запротестовал весь персонал.
- Впереди нас целый полк и две батареи. Атака, конечно, будет отбита.
Приготовить бинты и инструмент. Таня, будешь ассистировать мне. Ира,
займешься легкими ранеными, - не допускающим возражения тоном проговорила
Звонарева.
Пункт начал работать.
Между тем немцы, обрушившись на деревню Ставки, выбили оттуда полк
Хоменко, но дальнейшее продвижение их было приостановлено картечным огнем
легких батарей. Хоменко сосредоточил свои резервы на флангах и
приготовился к контрудару. По рации полковник сообщил Борейко о тяжелом
положении на своем участке. Тяжелые батареи ударили по пристрелянной
накануне деревне. Их огонь сразу внес расстройство в ряды врага. При
первых проблесках рассвета сквозь серую пелену тумана было видно, как
вражеские солдаты метались среди черных фонтанов земли.
Хоменко, смотревший в бинокль с наблюдательного пункта, был поражен
величественной и грозной картиной боя.
У батареи Кремнева за старшего был Крутиков, тут же находился и
Сологубенко. когда непосредственно за орудиями стали разрываться тяжелые
снаряды, Крутиков приказал всем свободным номерам укрыться в вырытые около
орудий ровики. У пушек остались лишь наводчики, правильные и заряжающие да
взводные и орудийные фейерверкеры. Батарея продолжала вести огонь. Один из
снарядов попал в третье орудие, исковеркал пушку и перебил расчет. В
соседних расчетах тоже оказались раненые.
- Снести раненых в офицерский блиндаж, заменить выбывших из строя, -
скомандовал Крутиков. - Батареей огонь!
Твердый, уверенный голос офицера внес успокоение.
Артиллеристы вернулись к орудиям, стрельба возобновилась. Желая
подбодрить солдат, Сологубенко сам сел за наводчика. Взводный первого
взвода Батурин, контуженный и оцарапанный камнями, остался в строю и,
превозмогая слабость, громко покрикивал на солдат:
- Hе робей, братцы! Тонка кишка у немца сбить нашу батарею! Солопов,
целься в самого главного колбасника!
Hаводчик Гребенюк с украинской неторопливостью протирал окуляр
панорамы и затем припадал глазом к панорамную прицелу.
- Чуть вправо! Много, малость левее, ось так, прямисенько в ихнего
генерала. Готово! - балагурил он.
- Огонь! - И ствол пушки с грохотом откатывался назад.
Взводный командир 3-го взвода Требных, спокойный коренастый сибиряк,
то и дело подгонял своих номеров:
- Поскорей двигайтесь, язви вас в душу! Ровно блох ловите, а не
немцев бьете, - ворчал он.
- Блох-то, Тимофей Максимович, ловить надо быстро, не то они враз
ускачут, а немцам наша пехота не даст далече уйти, - ухмылялся солдат.
- Подвяжи свое болтало и поворачивайся поживей! - прикрикнул
взводный.
Крутиков спокойно расхаживал вдоль батареи, как вдруг осколок от
разорвавшегося неподалеку снаряда попал ему в руку. Охнув от боли,
штабс-капитан пытался зажать рану носовым платком, но кровь продолжала
течь.
- Примите командование батареей, Леонид Романович, пока я перевяжусь
в блиндаже, - приказал он Сологубенко.
- батарея, слушай мою команду! - заорал прапорщик во всю глотку. - По
проклятым врагам два патрона - беглый огонь!
Громовые раскаты выстрелов потрясли воздух. Грузная, крепкая фигура
Сологубенко четко рисовалась на светлом фоне зари. Густые брови сдвинулись
к переносице, на лице застыло выражение боевого воодушевления.
- Огонь! - то и дело вскрикивал он с металлическим звоном в голосе, и
новая партия снарядов, урча, улетала вдаль.
Телефонисты едва поспевали передавать распоряжения Кремнева.
- Левее ноль-ноль пять, уровень тридцать ноль - один патрон беглый
огонь! - кричал из блиндажа телефонист. Взмах руки Сологубенко - и снова
грохот орудий.
За суматохой бой все перестали замечать разрывы немецких снарядов и
свистевшие в воздухе осколки.
"Та-та-та"! - застрочили из пулемета по батарее с аэроплана.
Пули защелкали по земле и щитам6 с характерным взрывом возникали
маленькие фонтанчики голубого дыма. Hемец бил разрывными пулями. Солдаты
прижались к щитам, но Сологубенко только отмахивался от пуль и осколков,
как от надоедливых мух. Опасность только расжигала его азарт. Глаза
загорелись злобой, большие добрые ладони сжались в кулаки.
- Hа тоби, на тоби, бисов сын! - приговаривал прапорщик после каждой
очереди, грозя кулаком в сторону немецких позиций.
Глядя на него, не верилось, что еще недавно он мирно трудился в тиши
студий Академии художеств над сельскими пейзажами.
- Приготовиться к отражению газовой атаки. Hадеть противогазы, -
вдруг передал с наблюдательного пункта Кремнев.
Hо вскоре газовое облако неожиданно сменившимся ветром понесло в
сторону немецких войск. Hемцы поспешно убегали в тыл. Видя это, Хоменко
только потирал руки:
- Ось так - чого хотели, того получили! - И он отдал распоряжение
своим частям, миновав зараженное газами пространство, двинуться в обхват
флангов.
Кремнев с наблюдательного пункта видел, как над линией русских цепей
взлетели белые сигнальные ракетки. одновременно над окопами появилась
волна быстро движущихся, поблескивавших штыками солдат. Солдаты бежали во
весь рост. Они быстро нагнали врага и перемешались с ним в жаркой
рукопашной схватке. Лишь ветер доносил издали мощное "ура".
Расположенный справа, уступом назад 407-й Саранский полк тоже перешел
в энергичное наступление и тем самым обезопасил правый фланг Кузнецкого
полка. Это дало возможность Хоменко все свои резервы направить на свой
фланг и, ударив в тыл немцам, отрезать значительную группировку от главных
сил.
На пространстве в несколько квадратных километров металась в панике
немецкая пехота, скакали артиллерийские запряжки в тщетной надежде найти
выход из железного кольца русских войск. Батареи Кремнева и Бояровского
беглым огнем прямой наводкой поражали их. Вскоре над немецкими войсками
появились прикрепленные к штыкам белые флажки. Хоменко приказал прекратить
огонь артиллерии. И тут-то произошло совершенно неожиданное. Часть
немецких солдат кинулась на поднявших белые флаги, и на глазах у русских
началась кровавая свалка между немцами.
- Такого сроду не бачив! - бормотал себе в усы Хоменко. - Не
разберешь, кому тут помогать. Пускай уж дерутся сами, - решил он. -
Гриценко, Гапотченко, помните, что я вам приказал захватить немецкие
гарматы и самих немцев набрать побольше!
- Слушаемся, ваше высокоблагородие. Усэ будэ исполнено до точности.
Прошло с четверть часа. Русская пехота все более сжимала кольцо
окружения. Сотни немецких солдат, побросав оружие, поднимали вверх руки.
- Какой части? - по-немецки спросил одного пленного Хоменко.
- Сто десятого полка тридцать седьмой австрийской дивизии, -
по-русски, но с акцентом ответил пленный.
- Так вы чехи?
- Русины, словаки, чехи... Одним словом - западные славяне. Но среди
нас есть и немцы. Сейчас вы видели, какая "дружба" между нами и ими, -
усмехнулся пленный.
- Где тут берут в плен? - спросила подошедшая к Хоменко обезоруженная
группа австрийцев.
Хоменко захохотал:
- Ось як дело обернулось! И воевать не треба - сами до ас бегут.
Вскоре подошли еще пленные. Безоружные, угрюмые немцы были окружены
австрийцами, которые с винтовками наперевес не спускали глаз со своих
бывших союзников.
- Позвольте вам представить взятых нами в плен германцев, - вытянулся
перед Хоменко австрийский лейтенант.
Затем в сопровождении конных разведчиков подъехала целая австрийская
батарея. Ее командир тоже объявил о сдаче в плен и протянул Хоменко свою
саблю.
- Честь имею представить германские гарматы, - доложил Гапотченко. -
Приказ вашего высокоблагородия сполнен.
- Спасибо, хлопчик!
Полковник вызвал к себе Борейко.
- Принимайте немецкую батарею и поскорее пускайте в дело, -
распорядился полковник.
В захваченной батарее были легкие орудия. борейко приказал Кремневу и
Бояровскому укомплектовать трофейную батарею, а командиром ее назначил
Крутикова, который вместе с Павленко принялся знакомиться с материальной
частью немецких пушек. Австрийские офицеры любезно давали им подробные
пояснения и снабдили Крутикова правилами и таблицами стрельбы. Узнав, что
