чехи-славяне, - словоохотливо проговорил один из солдат.
Наскоро набросив в полевой книжке панораму всего видимого, Кремнев
решил поместить здесь передового наблюдателя батареи и отправился
договариваться по этому вопросу к командиру 408-го Кузнецкого полка
полковнику Хоменко, который был начальником этого участка обороны.
Он успел уже получить полк и "глядел в генералы". Как всегда
энергичный, он много времени проводил среди солдат. Хотя ему было за
пятьдесят, в его по запорожски длинных усах еще не белел ни один седой
волос, и только виски слегка серебрились первым инеем лет.
Кремнева он встретил с отческой лаской.
- Здорово,сынку! Чем порадуеш своего названого батька?-спросил
Хоменко и дружески пожал руку артиллеристу.
- Зашел проведать вас, папаша,и поговорить о предстояшем настаплении.
- Добре,добре! Ось подывысь на мои малюнки, - и полковник протянул
капитану несколько схем,разрисованых красным и синим карандашами. - Тут у
него пулеметы, тут минометы, за этой горкой.
Кремнев тотчас перенес все эти сведения на свою карту, затем попросил
указать ему места, где надо было пробивать проходы в проволочном
заграждении противника.
- Ось туточки, - ткнул пальцем в карту Хоменко.
- Завтра осторожно пристреляю батареи по этим местам и до начала
атаки буду хранить молчание, чтобы противник не догадался, где мы
собираемся ударить, - прощаясь пообещал Кремнев.
- Добре, сынку! Чарку горилки на дорогу, щоб ноги швыдше шлы!
Эй,Панас, бисова душа, где ты?
Через минуту в дверях блиндажа появилась улыбающаяся физиономия
денщика.
- Горилки две чарки та два шматка хлиба, - распорядился Хоменко.
Чокнувшись и пожелав своему "батьке" успеха, Кремнев пошел к себе на
батарею.
Позиция 4-й батареи 102-й артиллерийской бригады находилась примерно
в двух километрах от переднего края обороны, непосредственно за лесом.
Прекрасно замаскированная со всех сторон, с хорошо оборудованными
блиндажами, она была надежно укрыта от обстрела противника. При
приближении Кремнева к огневой позиции батареи его встретил младший офицер
батареи прапорщик Павленко.
- Где выбрали передовой пункт, Александр Васильевич? - справился он.
- В расположении Кузнецкого полка. Завтра начнем пристрелку по нужным
целям. Начальство не заезжало?
- Кроме командира дивизиона, полковника Корнилова, никого не было. Он
сообщил, что позиции объезжает командующий армией генерал Каледин, и
приказал внзде прибрать и подмести, а главное - засыпать свежей хлоркой
отхожие места. Говорят, они - конек командующего.
- Старший офицер знает об этом?
- Да, Григорий Александрович уже отдал нужные распоряжения и
отправился к передкам.
- Завтра ты, Боря, пойдешь вместе со мной на передовой наблюдательный
пункт. Быть может, и сумееш отличится в предстоящих боях, - тепло сказал
Кремнев.
Юноша горячо поблагодарил своего друга и командира, который всего на
пять лет был старше его. Выпущеный несколько месяцев назад из военной
школы, прапорщик мечтал о подвигах и военной славе. Но пока это были
только мечты: батарея вот уже несколько месяцев стояла на укрепленных
позициях, не принимая попыток завязать бой.
Вскоре на огневую позицию батареи пришел и старший офицер -
щегловатый и педантичный штабс-капитан Крутиков - с прапорщиком
Сологубенко, который избежал высочайшего гнева за публикацию портрета
"святого старца" только благодаря стараниям доктора Краснушкина.
Подтянутый Крутиков обращал внимание подчеркнутой парадностью своих
движений. Сологубенко держался проще, свободнее; большая курчавая борода и
густые брови придавали его лицу особую выразительность.
- Садитесь-ка, Леонид Романович, чертить схемы к предстоящему
наступлению, - протянул Кремнев пачку бумаг Сологубенко.
- Будет исполнено,господин капитан! - с шутливой почтительностью
отозвался прапорщик.
- Разрешите зайти, вашескородие? - раздался низкий бас, и в дверях
появилась высокая кряжистая фигура фельдфебеля. - Дозвольте доложить: на
батарее, передках и коновязи всеприведено в порядок, старые отхожие места
велел засыпать и вырыть новые, чтобы их высокопревосходительство не
придирались.
Запишал полевой телефон. Сологубенко снял трубку.
- Адьютант дивизиона передает, что генерал Каледин уже выехал в наш
район, - тот час доложил он Кремневу.
- Надо одеваться, господа. Я с прапорщиком буду на батарее, а вас,
Григорий Алексеевич с фельдфебелем попрошу пройти к передкам, -
распорядился капитан.
Затем он приказал солдатам построится за орудиями и лично осмотрел
людей. обмундирование на них было поношенное, но аккуратно заштопаное и по
возможности вычищенное. Рослые, в большинстве уже не молодые солдаты
выглядели здоровыми и сытыми. Окладистые русские бороды придавали им
благообразный иконописный вид.
Несмотря на молодость, Кремнев пользовался уважением своих
подчиненных, как справедливый и заботливый начальник.
- Сейчас к нам приедет командующий нашей Восьмой армией генерал
Калндин. Титуливать его следует "ваше высокопревосходительство". Если
генерал обратится с вопросом, не теряться, отвечать толково, -
предупреждал капитан.
- Едут! - крикнул Павленко, указывая на группу всадников.
- Станови-и-cь!-скомандовал Кремнев. - Разведчики на правом фланге,
господа офицеры - у своих взводов.
Вскоре всадники подъехали к батарее и спешились. Впереди шел высокий,
мрачного вида генерал, в широких шароварах, с казачьей шашкой на боку.
Капитан подошел к нему с рапортом.
Каледин окинул строй сумрачным, тяжелым взглядом и что - то под нос.
Солдаты, тоже нахмурившиеся, продолжали молча смотреть на него.
- Оглохли, что ли, ваши олухи? - сердито обернулся к Кремневу
командующий. - Здорово,глухари! - еще раз сердито выкрикнул генерал.
Артиллеристы дружно ответили. Каледин, тяжело переступая на ходу,
прошел по фронту, исподлобья глядя на солдат. Его лицо по прежнему было
мрачно.
- А где у вас, капитан, отхожие ровики? - спросил он , немного
оживившись и со всей своей свитой двинулся за Кремневым.
Ровики блистали чистотой. Каледин не замедлил примерить, будут ли они
удобны для пользования. Вся свита в почтительном внимании следила за
упражнениями командуюшего армией.
- Надо здесь положить доску, а там уширить ровик, иначе пользоваться
им будет затруднительно, - изрек генерал мудрое решение и отправился
дальше, на коновязь. Здесь его внимание привлекли конские хвосты, которые
по его мнению, были обрезаны не по уставному.
- Немедленно исправить и впредь не допускать подобного безобразия, -
приказал он.
На этом генерал и закончил свой осмотр батареи.
- В артиллерии я мало смыслю. Ваше артиллерийское начальство даст вам
необходимые указания. Главное - при наступлении действовать осмотрительно
и позабыть про русское авось! Современная война требует прежде всего
точного расчета, - поучил Каледин офицеров перед отьездом.
- ...Помноженного на русскую удаль, - заметил Кремнев.
- Поменьше ухарства и побольше осторожности, капитан. Наш противник
очень и очень силен, умен и предприимчив, - еше раз предупредил генерал,
садясь на лошадь.
- Зачем, собственно, он к нам приезжал?-недоумевал Сологубенко, когда
генерал уехал.
- Должно быть для того чтобы посеять неверие в наши собственные силы,
- отозвался Кремнев.
- По видимому, он сам не очень-то надеется на успех наступления, коль
ведет такие речи сосвоими подчиненными, - покачал головой Крутиков.
- Мы с тобой собрались поехать сегодня в Бронники, Александр
Васильевич, - напомнил своему командиру Павленко, который уже давно
нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
- Под вечер можно будет съездить, - согласился Кремнев. - Но не
надолго - нв часок, не больше. Завтра с зарей мы займемся пристрелкой
батареи.
Прапорщик поспешил распорядится, чтоб через два часа лошади были
оседланы. Капитан приказал подать себе новый китель, тщательно побрился и
осмотрелся в зеркало. Одновременно он отдавал распоряжения о подготовке
батареи к завтрашней стрельбе.
Когда Кремнев и Павленко широкой рысью двинулись в Бронники, солнце
уже скрылось за лесом, с низин и речек пахнуло прелвечерней сыростью. По
пыльным дорогам по направлению к позициям тянулись вереницы кухонь,
лазаретных линеек, зарядных ящиков. Вскоревсадники подъехали к небольшой,
утопающей в зелени садов деревушке. Около одной из хат, на которой
развевался флаг Красного Креста, офицеры остановились и, справившись здесь
ли сестры милосердия Осипенко и Ветрова, слезли с лошадей и направились во
двор...
Знакомство с сестрами началось еще зимой. Только что получивший
назначение командиром батареи Кремнев разыскивал свою часть и, сильно
продрогший и голодный, наткнулся на передовой перевязочный пункт Союза
городов. Передовым в это время пункт конечно , не был. До переднего края
обороны было не менее двадцати верст. Но считалось, что в боевой
обстановке его передвинут на линию дивизионных резервов, во второй эшалон.
Капитан заехал справиться о месторасположении штаба 102-й дивизии, которой
был придан перевязочный отряд. Его встретила Ветрова - молодая, со
строгими темными глмзами сестра, дежурившая в этот вечер на пункте.
Перевязочный пункт одновременно был и питательным: при нем имелась
столовая для солдат и офицеров. Ветрова провела капитана в столовую и
пробыла с ним пока он поел и напился чаю. Сначала они сидели почти
молча,лишь изредка перебрасывались словами. Девушка скупо и сдержано
отвечала на вопросы офицера. Кремнев тоже, казалось, не замечал ее,
стараясь поскорее согрется. Однако он обратил внимание на ее темные глаза,
на свежее, с нежным румянцем и правильными чертами личико и стройнуу
фигурку. Ему хотелось поговорить с ней, но мешало смущение, и он робко
задавал вопросы. Потом как-то незаметно они разговорились. Ветрова
сообщила, что вопреки воли мужа, уехала на фронт, чтобы работать в
организации Красного Креста. Кремнев был очень растроган этой историей,
заботливостью, аглавное милыми глазами сестры милосердия и попросил
разрешения изредка посещать перевязочнопитательный пункт и ее лично.
Молодая женщина улыбнулась и слегка кивнула головой в знак согласия. Так
Кремнев приобрел приятное знакомство неподалеку от места расположения его
батареи.
Павленко тоже познакомился с Ветровой и недавно прибывшей новенькой
сестрой Осипенко. Вскоре он и его командир зачастили в Бронники, став там
желанными гостями. Ирина Осипенко недавно окончила гимназию, курсы сестер
милосердия и, к великому ужасу своей матери, вдовы недавно умершего
адвоката,отправилась на фронт.
Ветрова была всего на два года старше Осипенко,однако в отряде она
давно занимала должность старшей сестры, и Ира оказалась в ее подчинении.
...Кремнев и Павленко вошли под навес,служивший столовой передпвого
перевязочного отряда Союза городов, приданного 102-й дивизии. Здесь их
радушно встретили обе молоденькие сестры милосердия и, пригласив к чаю,
стали усердно угощать бутербродами и печеньем.
- При всем моем волчьем аппетите, больше не могу... - взмолился
Павленко.
- Наш Боб, очевидно, сегодня не здоров: съел всего десяток
бутербродов и осушил полдюжины стаканов чаю, - смеялась Ирина. Ее
вздернутая верхняя губа обнажили острые белые зубы.
