вас разочаровать: плен - это не рай. В плену тяжело и унизительно.
В комнату вошел еще не старый широкоплечий генерал, бритый, но с
пышными усами. Он поздоровался с Качиони, кивнул Борейко и, не произнеся
ни слова, вышел из комнаты.
- Начальник штаба крепости генерал антипов. До нас командовал
дивизией в Галиции, но весьма неудачно. Едва избег плена, дивизию почти
полностью потерял, с нею всю артиллерию, обозы и оказался в резерве чинов.
В крепостях никогда не служил и в крепостной войне мало что понимает.
По-видимому его сплавили сюда, зная, что крепость долго не продержится.
Такого генерала и потерять не жалко.
- Нате вам, боже, что нам не гоже! - уточнил мысль полковника
Борейко.
- Примерно так! - согласился Качиони.
Вернувшись от коменданта крепости, генерал Крапов официально сообщил
Борейко о назначении его начальником артиллерии девятого сектора обороны.
- Штаб сектора находится на форту номер три, куда я и попрошу вас
следодвать, - распорядился Карпов.
- Я тоже собирался туда! Вот мы вместе и отправимся, - добавил
Качиони.
В парном экипаже поместились Качиони, Борейко и Блохин. Солдат
устроился на облучке рядом с кучером. Чемоданы привязали сзади.
День выдался теплый и солнечный. Экипаж быстро катился по ровному
шоссе, обсаженному с обеих сторон деревьями. На горизонте были ясно видны
три вражеских аэростата. В воздухе непрерывно летали немецкие самолеты,
бросая сигнальные разноцветные ракеты. С севера и северо-запада гремела
артилерийская канонада. Над передовыми укреплениями крепости рвались белые
комочки шрапнелей и вскидывались черные фонтаны разрывов тяжелых снарядов.
Осадные батареи пристреливались к переднему краю обороны крепости.
- В общем, крепостные форты и батареи вряд ли выдержат
сосредоточенный огонь осадных батарей, - горько усмехнулся поковник. - Еще
хуже с гарнизоном. Из восьмидесяти тысяч человек только тридцать тысяч
имеют винтовки, из них половина - устарелые берданки, а остальные и вовсе
безоружны. Должны подбирать винтовки убитых. Да и патронов к ружьям мало.
Артиллерия имеет всего по сто - полтораста выстрелов на пушку. На
несколько дней боя. Тут и воюй! В сущности крепость уже сейчас обречена на
сдачу в самом ближайшем времени.
6
Штаб сектора обороны помещался в тыловых казармах форта N 3. Это были
сводчатые от самого пола казематы из кирпича, сверху прикрытые
полуметровым слоем железобетона. В темном углу одного каземата висела
икона Спаса Нерукотворного. Перед ней горела неугасимая лампада, и монах
гнусавым голосом читал молитвы. несколько солдат, стоя на коленях, истово
крестились.
В соседнем каземате за перегородкой и находился штаб сектора обороны,
как гласила надпись на двери.
Качиони и Борейко направились туда. За письменным столом сидел
полковник с давно нечесанной шевелюрой. Перед ним стояла начатая бутылка
водки и лежали два больших ломтя черного хлеба, круто посоленных грязной
крупной солью, и круг копченой колбасы.
Полковник пил водку из горлышка бутылки и заедал хлебом с колбасой.
Он нехотя приветствовал вошедших.
- Встать, умыться и привести себя в порядок, тогда обо всем доложить,
- скомандовал Качиони.
Полковник лениво встал и, пошатываясь, вышел из каземата. Качиони сел
за стол полковника, брезгливо поставил недопитую бутылку водки под стол.
Взглянув на вошедшего в кабинет адъютанта, попросил доложить обстановку на
фронте сектора обороны крепости.
Поручик вынул из принесенного с собой портфеля сложенную карту и
расстелил ее на столе.
- Два батальона пехотного полка находятся на переднем крае обороны
крепости. Солдаты поностью вооружены винтовками и имеют восемь пулеметов,
по одному на роту...
Блохин, стоявший у дверей, с трудом разбирал монотонную речь
поручика. "Столько-то пушек, столько-то снарадов... Разве только в этом
дело? А солдаты? Какие солдаты? Боеспособны ли? При таких командирах не
очень повоюешь. Один помешался на молитвах, другой запойный пьяница... С
кем же в бой идти? Не удивльсь, если крепость при первых же штурмах
падет".
Он прислушался к глухому голосу поручика:
- Главная беда в том, что солдаты не хотят воевать, мечтают о сдаче в
плен. Офицеры - из запаса или отставки, им под стать. Только и разговоров
что о капитуляции. - Поручик понизил голос: - "Не хотим, - говорят, -
подыхать в этом каменном мешке. Плен - это не пуля, жить еще можно."
"Вот об этом бы и надо говорить, - продолжал размышления Блохин. -
Скверное дело. Видать, влипнем тут крепко."
Расставшись с Качиони, Борейко приступил к осмотру артиллерийского
хозяйства форта. Он подробно осмотрел орудия, размещение боеприпасов,
проверил готовность солдат к бою, устроив тревогу. Орудийные и взводные
фейерверкеры были подготовлены и знали, что надо делать в случае начала
штурма крепости и форта.
Прододвольствием и боеприпасами форт был обеспечен более чем на
месяц. Зато пехота, расположенная на предовом участке, произвела на
Борейко гентущее впечатление.
Главное, Борейко поразил угрюмый, настороженный вид солдат. Они
нехотя ответили на его приветствие, вяло отвечали на вопросы.
- Как ты думаешь, - спросил Борейко Блохина, когда они отошли в
сторону, - что здесь происходит? У меня какое-то впечатление, что солдаты
не очень-то рвутся в бой.
- Еще бы им рваться, беднягам... Призваны из запаса, пороха еще не
нюхали. А тут перед глазами пример начальства. Один к одному. Как на
подбор. Не хватает еще какого-нибудь вора-проходимца, тогда полный
комплект. Чудное дело! Крепость хотят защищать одними молитвами. Ружей и
тех одно на четырех человек. Разве солдаты слепые, не видят, что им
уготовано!.. Ну, а помирать, вестимо, никому не охота...
Среди деревьев Борейко увидел высоченную вышку для наблюдений. С нее
открывался большой кругозор в сторону противника. В стереотрубу Борейко
внимательно разглядывал хорошо замаскированные форты первой линии немецкой
обороны. Зато возвышавшийся за фортом N 3 величественный православный
собор демаскировал форт и, конечно, служил прекрасным ориентиром для
осадных орудий.
"Какая беспечность - оставить собор, который явно демаскирует
крепость! Давно надо было бы его взорвать, - думал с возмущением Борейко.
- Надо посмотреть на этот собор вблизи".
Красивый белокаменный собор был сооружен на славу. Стены толщиной
больше метра, сводчатые потолки, массивные колонны поддерживали купол, все
это поражало прочностью, строилось на века. Огромный флаг Красного Креста
развевался над главным куполом церкви.
Внутри храма было прохладно, прямо на полу стояло несколько десятков
носилок. В одном из притворов были оборудованы перевязочная и
хирургическая. В нишах церкви была помещена аптека. Человек пять солдат,
видимо доставленных с передового края обороны, стонали на носилках.
В то же время на амвоне перед алтарем шла церковная служба. Пара
попов читала молитвы и сама себе подпевала дребезжащими голосами.
Солдат-причетник размахивал кадилом, наполняя здание запахом ладана.
Осмотрев церковь, Борейко забрался на колокольню. Он хотел поместить
здесь командирский пункт, но запротестовали священники и медики, считая,
что перевязочный пункт не может быть использован для военных целей.
Под собором оказались огромные подвалы, тоже сводчатые и прочные. Но
они были заняты интендантством под склады зерна, консервов, сапог,
обмундирования.
- Вот здесь бы надо было оборудовать перевязочный пункт, провести
освещение и оборудовать как следует операционную. А не разводить мышей,
устраивая склад из зерна, - возмущался Борейко.
- Здесь мы бессильны, Бори Дмитриевич! - отвечал сопровождающий
Борейко поручик. - Так решил штаб крепости, конечно, с ведома коменданта.
Значит, и быть по сему.
- Напишем докладную в штаб крепости по этому вопросу, - настаивал
Борейко.
- Сейчас не до докладных, мы в осажденной крепости, все внимание
отдается ее обороны.
- Это прямо и непосредственно относится к обороне - укрытие раненых
от огня противника. Это должны понимать даже в штабе крепости и даже
религиозный фанатик генерал Бобырь.
В штабе обороны сектора их ждал уже отоспавшийся и бодрый полковник
Потапов. Он был аккуратно причесан, умыт, опрятно одет, от него даже пахло
духами. полковник извинился за утреннюю встречу своих гостей:
- Ночь не спал, с голодухи навалился на водку и захмелел. Больше
этого не повторится...
Он толково рассказал о первой линии обороны, о двух имеющихся там
фортах новейшей конструкции. Все это говорило, что Потапов хорошо знал
свое дело.
Блохин, ни на шаг не отходивший от Борейко, снова водрузился на
облучок рядом с кучером. Дорога шла через мост на реке Вкре, далее через
поселок Помехово, чье название носил форт N 3.
Шоссе было с обеих соторон обсажено деревьями. Они так разрослись,
что соприкасались ветвями, образуя зеленый коридор. Это хорошо маскировало
движение на дороге. От шоссе вправо и влево отходили дороги на
промежуточные батареи и различные укрепления.
За дорогами внимательно следили немцы и тотчас открывали огонь, если
замечали движение. Экипаж проехал километра четыре. До фортов первой линии
оставалось еще три километра, когда экипаж был остановлен регулировщиком,
выскочившим из окопа, расположенного при шоссе.
- Вашскородие, дальше ехать нельзя! - доложил он. - Немец шибко по
шоссе бьет, как заметит, что по нем едут, - предупредил солдат. - Ежели
вам на форт, то вдоль шоссе идет ход сообщения. Немец его не видит и не
стреляет.
Так и пришлось сделать - Борейко, Поатонов и Блохин гуськом тронулись
по узкому и глубокому, в рост человека, ходу сообщения. Пройдя километр,
офицеры и Блохин присели на небольшом расширении хода.
Было около четырех часов жаркого летнего дня. На безоблачном небе
висели три немецких аэростата, наблюдая за происходящим в крепости. С
преднего края доносилась вялая ружейная перестрелка, изредка прерываеамя
гулким пушечным выстрелом. С визгом проносился над головами снаряд,
взрываясь в тылу.
В районе фортов, возвышавшихся неподалеку, ничего не было видно.
Казалось, что в крепости все вымерло, но тысячи глаз наблюдали за малейшим
движением немцев. В темной голубизне неба реяли, подобно блестящим
серебряным бабочкам, немецкие самолеты, зорко осматривая все расположенное
на территории крепости. Русских самолетов не было видно.
Проходящие мимо телефонисты тянули провод прямо по деревьям, а где их
не было, устанавливали рогатки.
- И это в первоклассной крепости! - возмутился Борейко. - Не могли
проложить подземный кабель! Надо считать, что никакой связи, кроме
зрительной, с фортами в бою не будет.
- Прибавьте к ней ординарцев. Хотя они при сильном обстреле не дойдут
куда надо, - добавил Потапов.
- Хуже, чем было в Артуре. Там хоть за горами можно было сховаться. А
тут все как на ладони. Совсем некуда укрыться, - вздыхал Блохин.
Пошли дальше. Вскоре ход сообщения кончился, пришлось выйти на шоссе.
Оно было сильно разрушено попаданиями снарядов, деревья сломлены и
повалены на дорогу. Идти было трудно.
- Прикажу саперам нынешней ночью исправить дорогу до самого форта, -
заметил Потапов.
Форт оказался ближе, чем можно было думать, глядя издали. Незаметно
подошли к спуску в тыловой ров форта.
Начался осмотр форта. Сооружен он был добротно. Железобетонные своды
