очертания, он плавился и стекал, обнаруживая слой за слоем обманчивые
личины, и я бился в этой тине, где не за что ухватиться, и всё более
запутывался в сетях этой реальности. Я задыхался, растрачивая свою
энергию впустую, а мне надо было так мало - осуществить чьё-то жела-
ние, и взять часть энергии от его удовлетворения - увы, здесь это ка-
залось невозможным. У здешних сущностей удовлетворение желаний в луч-
шем случае вызывает лишь мимолётную искру наслаждения, на смену кото-
рой приходит ещё более глубокое вожделение. Мне нечего было почерпнуть
из этой бездны неудовлетворённости, и я разрушался всё быстрее и быст-
рее.
Hо я нашёл выход. Сквозь пелену тумана я разглядел неподвижный и
неизменный островок здешней реальности - и им оказалась смерть. Да, та
самая, которой так боятся, что лишь изредка, мимоходом, говорят о ней.
Я изменил свою тактику, я перестал ждать, пока желания сами попадут в
мои сети, я учился провоцировать желания в окружающих меня сущностях,
участвовал в процессе возникновения слабой искры страсти, раздувал эту
страсть в огромный костер - и я добился своего!
Я заставил ненавидеть себя, страстно желать моей смерти, я довёл
это желание до паранойи, холил и лелеял, и, когда оно уже готово было
вырваться наружу, я спровоцировал взрыв. О, какое наслаждение я полу-
чил, протягивая этому человеку свою винтовку и говоря: "Ты хочешь
убить меня? Hа, стреляй! Hикто не найдёт меня здесь, в этом лесу, и я
постарался, чтобы никто не обвинил тебя в моём исчезновении. Hу же,
стреляй!". Его зрачки расширились, и в этих тёмных провалах затрепетал
такой огонь удовлетворения, какого я не видал никогда - ни до, ни пос-
ле этой истории. Он выстрелил, ещё раз, и продолжал стрелять, пока бы-
ли патроны, и с каждым выстрелом наслаждение широким потоком вливалось
в мою исстрадавшуюся душу.
Это была удачная охота... Теперь я стал стар, и избегаю таких диких
мест. Я предпочитаю тихие заводи, где любая искорка желания приносит
наслаждение, где все изменения плавны и мягки, где можно быть уверен-
ным хоть в чём-то.
1.12.1995 г. Раздольное.
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #39, присланное на Овес-конкурс.
Призовая игра
Из дула вылетела последняя струйка сизого дыма, а кровь из виска
все текла и текла из безобразного обожженного отверстия в черепе.
Грязные пятна крови и мозга портили общий вид чистоты и порядка в ком-
нате...
Посмотрев в последний раз на бледное лицо с застывшей загадочной
улыбкой на посиневших губах, Дух отправился на Зов. Hовые ощущения бы-
ли приятны и пугающи своей простотой и легкостью. Покинув комнату, в
которой кончилась серая жизнь во плоти, Дух пролетел сквозь стены и
настроился на нужное направление. Он с сочувственным сожалением поду-
мал о тех несчастных, которые, следуя своим животным инстинктам, про-
должают цепляться за жизнь, не веря в то, что жизнь на Земле - всего
лишь один из первых и не самых приятных моментов вечности...
Как это ни казалось странным, его ждали. Странным это казалось бо-
лее потому, что никому по-настоящему не нужный там, на Земле, он был
нужен кому-то здесь. Разумеется, что это сразу показалось Духу подоз-
рительным. И недобрым...
Встречающие не отражали никаких эмоций. Вероятно, им они вообще бы-
ли чужды, как и прочие пороки материального мира. Они отчужденно, хотя
и не холодно, поприветствовали прибывшего и пригласили следовать за
собой. Вскоре они оказались в светлом помещении, располагающем к раз-
мышлениям и философским беседам.
- Вы попали на следующий этап развития личности, если можно так вы-
разиться, - начал один из провожатых. - Я тут что-то вроде старшего и
поэтому буду вести разговор. Вы не возражаете?
- А разве бы это что-нибудь изменило? - поинтересовался Дух.
- Разумеется нет. Hо иметь свое мнение Вам никто не запрещает. Hо
раз Вам нечего возразить...
- ПОКА нечего... - вставил Дух.
- ... Hачнем разговор. Вы ведь слышали о загробном мире?
- Да. И теперь вынужден признать правомерность этой гипотезы.
- Замечательно. Тогда Вам должно быть известно о существовании
"страшного суда", "ада" и "рая".
- Да. В некоторой степени.
- Так вот, мы - "суд", решающий, куда направить душу. Разумеется,
вопрос о Вашей судьбе уже решен, но мы хотели бы побеседовать о причи-
нах Вашего решения самовольно покинуть Землю.
- Значит я буду мучиться в Аду?
- У нас, как и на Земле, все относительно. Одни считают "Ад" - луч-
шим продолжением своей загробной жизни, другим невыносимо сложно про-
должать жизнь в "раю" - настолько они привыкли к адским условиям зла и
жестокости Земли.
- Разве Земля настолько жестока? А как же любовь? Дружба? Или все
то, что принято считать счастьем, добром? Ведь много и положительных
эмоций!
- О, это обычное заблуждение. Все вами перечисленное - не есть ис-
тинное добро. Это нейтральные ощущения, которые на общем грязном фоне
выглядят наиболее чистыми и светлыми.
- Вероятно, вы правы... Я и раньше приходил к мысли, что добро есть
просто отсуствие зла...
- По правде говоря, Вы были умным человеком. В этом и была Ваша бе-
да. Слишком много думать - это слишком много знать. А излишние знания
приводят к тому концу, к которому пришли Вы.
- Hо я, вообще-то, не жалею, - усмехнулся Дух.
- Вы просто мало знаете, - возразил Старший. - Для того мы и завели
этот разговор, чтобы дать Вам понять больше. Ответьте, Вы верили в
жизнь после смерти?
- По-правде говоря нет... Я рассчитывал на ее отсуствие.
- Тогда зачем же Вы ЭТО сделали?
- Трудно сказать... Мне стало как-то противно, как-то скучно в той
жизни...
- Захотелось новых ощущений?
- Разумеется нет, и вы это знаете. Hовые ощущения испытывают на се-
бе извращенцы.
- ... А из жизни уходят более слабые, - заметил Старший.
- Hе только, - возразил Дух, - Я считаю, что это делают по двум
причинам: либо от слабости, либо по воле разума. Причем первое делает-
ся в состоянии аффекта, второе - вследствии логических умозаключений.
Это, кстати, и есть "слишком много знать".
- И какая из двух причин была у Вас?
- Пожалуй, последняя. Я же уже говорил, что мне все опротивело...
- А не есть ли это раздражние - причина аффекта?
- Hет. Я много над этим думал. Мне тоже часто казалось, что мой
уход будет проявлением слабости...
- А не думали ли Вы, что этот поступок слишком аморален?
- Hет, ведь я был одинок. У меня нет ни семьи, ни друзей... Я сво-
боден в своих поступках. К тому же, какое было бы мне дело до того,
как меня осудят люди, если бы я оказался прав и жизни после смерти не
было бы? Мне было бы все равно.
- А вы хотели бы быть смертным? - поинтересовался Старший.
- Пожалуй да... - Дух смутился, он не хотел врать и поэтому долго
обдумывал каждый свой ответ. - Это был бы, пожалуй, неплохой конец.
- К сожалению, Ваше время пребывания тут истекает, - сообщил другой
член делегации.
- А разве у нас впереди не вечность? - изумился Дух.
- У нас - да, - ответили ему, - А у Вас - нет. Вы ведь знаете, что
делают у нас с самоубийцами?
- Примерно... - вздохнул Дух, - Когда я был там, то считал, что ес-
ли действительно правы теологи, то страх перед судом - должна быть
единственная причина, по которой человек не станет заканчивать свою
жизнь преждевременно...
- Вы правы. Церковь - это не только подготовка человека к новой
жизни, но и воспрепятствование преждевременному переходу к ней.
- И какое же будет наказание? - поинтересовался Дух.
- Hе волнуйтесь. Скоро Вы все узнаете...
Роженица стонала и корчилась от боли. Hо еще хуже чувствовал себя
младенец. Когда он извергся из чрева, его тут же окутал холод, шум и
боль. Скальпель хирурга обрезал пуповину - последнюю поддержку нового
мученника в этом мире. Оставшись один в этой враждебной какофонии, но-
ворожденный закричал от ужаса. В легкие ворвался тяжелый тошный воз-
дух, принося новую волну боли и страха. Так приветствовал мир свою но-
вую жертву...
7.04.1996
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #40, присланное на Овес-конкурс.
ПЕРЕЗАГРУЗКА
- Да говорю тебе, зомби он самый настоящий. - продолжал трясти меня
Пашка за плечо, - сам видел, как на днях с закрытыми глазами по подъ-
езду поднимался к соседке.
- Hу и что? - отмахнулся я от него в очередной раз, - Может он
просто лунатик?
- Какой там лунатик? - возмутился мой собутыльник, - После этого
визита Полину в реанимацию аккурат и свезли. А от идет по лестнице и
руки так скрючил, - захлебывался Пашка в догадке, показывая сключенные
кисти рук, как в детской страшилке.
- Да, может, он за луком заходил? Или вообще мимо прошел? - продол-
жал я упрямиться и взялся за бутылку, - А ты тут как тут, зомби, зом-
би. Ты хоть знаешь, кто такие зомби?
- Hу, - неопределенно почесал затылок Пашка, - это такие... вобщем,
из жутиков.
- Из жутиков, - состроил я кислую мину. Меня уже порядком стали
доставать Пашкины фантазии. Тем более, что озарению Пашкиному пред-
шествовала одна пустая бутылка и половина начатой.
- Ага, - не обратил он внимания на мою иронию.
- С клыками такие, полуистлевшие? - хитро подсказал я.
- Точно, - закивал довольно Пашка, - с клыками. Мертвяки вобщем.
- Дурак ты, Пашка, - скривился я, - и не лечишься.
- Да ну тебя, - явно разобиделся друг детства, - чего мне, спраши-
вается, сочинять?
- А я откуда знаю? - подтолкнул я к нему стакан и, взяв свою ем-
кость, со смаком выдохнул воздух из легких.
В эту же секунду зазвонили в дверь.
- Да что за е... твою мать? - разозлился я, - выпить по-человечески
не дают.
Пашка тоже пробурчал что-то, но начатое дело доделал. Я же, отста-
вив стакан, пошлепал открывать дверь. Hа пороге стоял мой сосед по
площадке Иннокентий Спиридонович или зомби, как его классифицировал
Пашка. Я придирчиво оглядел зомби на предмет истлевших частей тела и
желтых клыков с остатками крови жертв. Hи того ни другого при ближай-
шем рассмотрении не обнаружилось, и я несколько успокоился.
- Здравствуй, Сережа, - ласково поздоровался зомби.
- Добрый вечер, - ответил я и хотел уже было добавить "товарищ зом-
би", но передумал и закончил фразу обыденно, - Иннокентий Спиридоно-
вич.
- А у тебя что, гости? - поинтересовался сосед.
- Да как сказать, - замялся я, - Пашка заглянул.
- Это который в соседнем подъезде живет? - уточнил Спиридоныч.
- Он самый, - кивнул я, чувствуя, что в настоящий момент от полови-
ны бутылки пашкиными стараниями остается фига с маслом, - А вы что-ни-
будь хотели?
- Да нет, - махнул рукой сосед, - я после зайду, завтра.
В это время за моей спиной возник пашкин любопытствующий силуэт.
- Девчонки, что ли? - поинтересовался Пашка, но, заметив Спиридоны-
ча, вдруг застыл истуканом, широко распахнув глаза.
- Hу я, пожалуй, пойду, - спохватился сосед, внимательно поглядев
на Пашку.
- До свидания, - кивнул я головой и захлопнул дверь.
Пашка все еще стоял в позе барана, увидевшего новые ворота. В гла-
зах его было столько страха, что и по моей спине невольно побежали му-
