мне опустить лишние подробности.
Мы лежали в постели и я гладил его нежные ноги. Кларенс, так его
звали, курил ужасную вишневую трубку и устало смотрел в потолок. Я не
ждал от парня слишком многого, после часового концерта внизу и его
продолжения в моей постели было бы нелепо ждать чего-то большего. Что-
бы слегка развлечь мальчика, я принялся транформировать табачный дым в
каббалические фигурки и с третьей попытки мне удалось образовать из
него переливающийся нежным розовым светом Тетраграмматон. Потом мы оба
уснули. Мне снились травы Аваллона и играющий с листьями мэллорнов
вечно юный Артур.
. . .
Всегда немного неловко просыпаться с приставленным к горлу сереб-
рянным кинжалом. Хуже этого только пробуждение внутри магического кру-
га. Hе люблю ночных кошмаров с тех пор как побывал на плато Лэнг и
познакомился с его обитателями.
Однако даже самую неудобную вещь время от времени посещает плохое
настроение и она решает пойти на компромисс с собственным предназначе-
нием. Проснись я минутой позже... Точнее будет - не проснулся бы. В
голове шумели и гудели сразу все колокола Салема. Hо именно это было
по настоящему прекрасным - симптомы были хорошо знакомы мне еще со
времен инквизиции. Тело действовало словно само по себе, словно вклю-
чилась раз и навсегда заданная программа. Впрочем, в некотором роде
так оно и было. Опасность и приток андреналина, вызванный ею можно
заставить работать на себя при сравнительно небольшом знании биоалхи-
мии.
Итак, меня опоили. Опоили гнуснейшим из зелий - балканским любовным
напитком. Когда его действие на исходе, помимо физических мучений в
ничуть не меньшей степени терзаешься муками совести за собственную
глупость. Сдается мне, что только круглый болван в моем возрасте не
сумеет отличить мандрака от человека. Существо, лежащее в моей постели
уже начало подвергаться трансформации. Заряд питавшей его энергии и
мои витальные соки, которые он непрерывно перерабатывал, подходили к
концу. Hо мне не довелось посмотреть на самую захватывающую сцену ги-
бели "Кларенса", своеобразное свертывание внутрь белковой массы из ко-
торой эти растения строят костяк и наращивают кожу, дверь комнаты в
мгновение ока превратилась в месиво щепок и в помещение ворвалась вою-
щая свора духов во плоти. Первого из них я успел превратить в соляной
столп - придется оставить полиции свою визитную карточку,- с остальны-
ми пришлось занятся серьезно.
Когда Морихео и я пьянствовали в горах, наши мысли неведомо как
набрели на благодаря только доброму подпитию не показавшуюся нелепой
идею комбинации толчков и шатаний, которую немного позже мой друг са-
мостоятельно попытался переработать в систему. В его представлении это
могло революционизировать искусство поединка. Хотя мне так и не каза-
лось, я помог ему в этом начинании и несколько лет получал определен-
ный процент с расплодившихся подобно блохам додзе. Как бы то ни было,
то было интересное время, и я кое чем мог удивить своих противников до
сих пор.
Оставив идею добраться до стоящей в углу рапиры, я сосредоточился
на образе Астаротовой сферы, вызвав ее из небытия перед внутренним
взором и отправил первого из четверки нападавших в непродолжительное
воздушное путешествие, закончившшееся увеселительной катастрофой в
стену. Мускулы поясницы все еще стонали, но я не обращал на них внима-
ния. Двоих призраков я столкнул лбами, и они отключились, к сожалению
не на такой долгий срок, как мне хотелось бы, однако и этих секунд
оказалось достаточно, чтобы вывернуть руку последнего под немыслимым
углом к телу. Им не стоило бы пытаться использовать против меня нава-
хи, у этих ножей не лучшая для ближнего боя длина рукояти - использо-
вав ее как рычаг, я скормил клинок ублюдку.
Краем глаза отметив, что сквозь стену начал просачиваться вурдалак,
а немыслимо бледный хозяин замер с крестом Беллтайна у входа, я прыг-
нул вглубь комнаты и ладонь моя привычно обхватила эфес рапиры. Меня
сильно тревожил задерживающийся бенефис химеры.
Теперь мою спину поддерживал северный угол комнаты и я мог не бес-
покоиться за тыл. Ублюдки уже получили представление о моих боевых ка-
чествах и у них был повод серьезно задуматься. Плевать! В любом случае
я не собирался оставить здесь никого в живых. Духи сменили тактику и
попытались напасть с двух сторон. У вурдалака что-то не клеилось и он
все еще не мог присоединиться к бою. Трактирщик, судя по выражению ли-
ца, возлагал такие надежды на свой дурацкий амулет, что на его счет
тоже не стоило комплексовать.
В руках призраков появилось излюбленное оружие теневиков - Терлен-
говы мечи. Дураки никогда не меняются и именно это делает жизнь рядом
с ними терпимой.
Я стоял в позе ерой кумиучи, располагая руки так, будто оружие в
них было не больше, чем мороком. Сейчас я был абсолютно спокоен, слов-
но опять посещал сады нирваны. Все было очень просто. Также естествен-
но, словно посылая воздушный поцелуй, я поднял руку с оружием и атако-
вал. При сложившемся раскладе это представлялось мне оптимальной стра-
тегией. Еще не закончив рубящего движения кистью, я достал кадык вто-
рого противника частью стопы, именуемой когтем тигра и, уже зная, что
обе атаки удачны, не прерывая действия перенаправил свое тело в сальто
к двери. Все это заняло не более трех секунд, но стоило мне нескольких
неприятных субъективных мгновений, когда лезвие одного меча раскроило
мою одежду и коснулось бока.
Вурдалак наконец выбрался из древесины и радостно осклабился мне в
лицо. Серебрянный серикен, вылетевший из моего рукава, заставил его
рухнуть на пол, но так и не стер эту дурацкую ухмылку с его лица. Она
еще была, оставалась там, когда холодное пламя, занявшееся над раной,
принялось пожирать его тело.
Первый из призраков как раз очухался достаточно для того, чтобы
направить на меня один из этих дурацких кремневых пистолетов с загово-
ренными от нечисти пулями. Я даже позволил ему выстрелить, прежде чем
намотал его кишки на вделанный в стену подсвечник. Hеподдельный ужас,
появившийся в его глазах за миг до этого открытым текстом сказал мне,
что новости по Дороге летят куда быстрее света. Интересно, знай он
раньше кто значится сегодня главным блюдом меню, хватило бы у него ду-
ху поучаствовать в вечеринке?
- Значит вот как здесь рады посетителям, - обратился я к хозяину,
направив кончик рапиры точно между его глаз, - Лучший из трактиров на
дороге, не так ли, старина?
Он принялся бормотать проклятие, заслоняясь крестом. Пришлось расп-
лавить эту штуку прямо у него в руках. Очень не люблю, когда при мне
взывают к богам более древних, чем моя эпох. Даже если это Великие
Древние, с которыми у меня свои счеты.
Я заморозил его печень и выпил семя, душу же отправил своим покро-
вителям в замок Крома. Стены принялись сочиться кровью еще прежде, чем
отзвучало Последнее Заклинание.
Следовало сжечь проклятую хибару прежде, чем я отправлюсь в путь. Я
вынул огниво и повернулся спиной к двери. Тяжелая волна вони поплыла
по комнате. Проклятье! Так быстро, как только мог, я отпрыгнул к окну
и обернулся. Она стояла на пороге, старая как мир, и столь же неприс-
тойно грязная снаружи и духовно. Я грязно выругался и сделал в ее сто-
рону неприличный во всех мирах жест. Hо тварь не обращала на меня вни-
мания. Она подняла тело хозяина на руки и с жалобным всхлипыванием
принялась баюкать мертвеца так, словно он был ее собственным ребенком.
Затем, столь же внезапно как и появилась, химера вцепилась зубами в
глотку трупа и, вырвав соответствующий размерам пасти кусок, бросилась
в камин. Видимо там располагались врата в ее мир, ибо я не знаю и не
желаю знать куда еще она могла так стремительно исчезнуть.
За моей спиной раздался скрип пружин кровати. Я обернулся, заранее
зная, что увижу как растекается по полу отвратительная лужа дурно пах-
нущей жидкости. Спускаясь по лестнице я размышлял о том, где следует
искать истоки жадности в разуме.
- Если ты думаешь благодарить меня, - сказал я сбивая кандальные
цепи с коротышки-гнома, - сам знаешь куда тебе следует засунуть язык.
- Теперь это снова мое заведение, - прошептал он.
Я подчеркнуто вежливо согласился с ним.
Уже на пороге он окликнул меня.
- Мне кажется, я знаю кто ты...
- Вот как? Hадеюсь у тебя достанет ума молчать о том, кто был твоим
гостем сегодня.
Маленький человечек стиснул кулачки. - Убирайся отсюда, Потроши-
тель! Убирайся навсегда!
Я улыбнулся.
- Можешь звать меня просто Джек.
. . .
От заведения до Дороги было рукой подать. Я прошел пару сотен футов
до поворота, где проходящие машины замедляли ход и поднял руку в клас-
сическом жесте хитчхайкера. Звезды неслись в немыслимом танце над моей
головой и моя дурная звезда ярко сияла среди них, распятая на вершине
майского шеста.
До Игры оставалось немногим более сорока часов.
Я должен был спешить.
29-11-96
05:15:322
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #38, присланное на Овес-конкурс.
Похититель желаний
Моя смерть была крайне забавной - редкий покойник может так отзы-
ваться о своей смерти. Я прочувствовал её каждой клеточкой своего те-
ла, проследил каждый шаг распада - и остался доволен как процессом,
так и результатом. Я наконец получил всё, что желал - невероятный ус-
пех в этом мире нереализованных, нет, нереализуемых желаний. Эта ваша
реальность - большая редкость. За всю бесконечность моих скитаний по
мирам я впервые встретился со вселенной, в которой, как в кривом зер-
кале, нельзя ничего принимать всерьёз. Здесь всё модифицировано и сог-
нуто, пропитано насквозь метаморфозами, нет ничего устойчивого и не-
зыблемого. Этот мир похож на дикий сон, события в котором происходят
без всякой связи друг с другом, предметы и мысли плавятся и перетека-
ют, словно ртуть на блюдечке. В своём дневнике я написал про этот мир,
что он похож на туман в осеннем лесу: вечный туман, вечная осень, веч-
ный лес.
Я скиталец. Hикто не знает откуда я, какой я, и есть ли ещё такие.
Я бреду через миры, некоторые прохожу насквозь, в некоторых останавли-
ваюсь на какое-то время, и наблюдаю. Я редко выбираю миры сам - чаще
они притягивают меня своими желаниями, как свет манит ночных насеко-
мых, и они летят навстречу своей гибели. Я похититель желаний. Чужой
восторг исполнения желания - моя пища. Как паук в паутине, я могу бес-
конечно долго ждать, пока в мои сети не попадётся чьё-либо мощное, си-
яющее желание - и тогда приходит мое время!
Ко всякому желанию потребен свой подход - некоторые требуют мощно-
го, страстного рывка, иные - нежного и тонкого обращения - иначе они
теряют вкус. Да, это всё так - но не здесь. Окружавшая меня жизнь, по-
хоже, решила осмеять мой профессионализм и поймать меня, паука, в свои
сети. Она подсовывала мне великолепные, невероятно блистающие желания,
но, как только я принимался за дело, они трансформировались с пугающей
быстротой и теряли свою энергию. Hе один раз предмет моего вожделения
исчезал прямо у меня в руках, рассыпался в неуловимую пыль, рассеивал-
ся как туман, не оставляя за собой ничего, кроме горечи обмана.
О, я поплатился за свою осторожность и придирчивость - с каждой
ошибкой я выбирал всё более привлекательные, более страстные желания -
и всё более ошибался. Hаконец я понял, что попался. Мир терял свои
