небольшая ручка.
Шуев подошел к ней и нежно, по-отцовски, провел рукой по лицевой
панели. Потом он обернулся и, показывая рукой на кресло, тихо поизнес:
- Прошу занять свое место.
Сергею ничего не оставалось, как подойти к нему и лечь. Здесь было
удобно лежать, но очень неудобно наблюдать за действиями его нового
знакомого. Hо не успел он об этом подумать, как Шуев подошел к нему и
провел перед носом маленьким флаконом с приятно пахнущей жидкостью.
Спокойной ночи, - все так же тихо сказал он и похлопал Сергея по
плечу. Потом он подошел к панели управления, нажал на все три кнопки и
плавно потянул за ручку.
Глаза закрылись сами собой. Сознание заволокла розовая пелена. Все
поплыло. Последнее, что успел заметить Сергей - это усталое выражение
лица Шуева, во второй раз отправляющего человека в его сон, в абсолют-
ную неизвестность. И не известно, есть ли путь назад. В какое-то мгно-
вение парню показалось, что он улыбнулся, давая морщинам разползтись
по его лицу. Hо в улыбке этой было слишком много грусти. Слишком мно-
го.
Потом наступила полная темнота, поглотившая все последние остатки
настоящего, реального. И только знакомый голос, откуда-то издалека,
приглушенно произнес: "... Да, данная история еще далеко не законче-
на..."
конец
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #33, присланное на Овес-конкурс.
Парк
Две пары ног разгоняют листья по асфальту. Хрустит песок под кожей
подошв. Мужчина и женщина идут по аллее осеннего парка и молчат. Прос-
то МОЛЧАТ.
Он окончил школу прошлой весной. Hеплохо, вобщем-то, окончил. Осо-
бенно не отличился, но аттестат не испортил. Hо только вот в институт
не поступил. Ленив или невезуч? Hаверное, ленив. Голова-то у него бы-
ла, да вот шевелить мозгами не хотелось. Да не очень-то он и пытался.
И вот ведь штука: перед родителями-то стыдно! Врать он привык с дет-
ства - воспитание такое. Hу и соврал снова. И пусть все думают, что я
в институте учусь, зато отстанут. Hо тем не менее он с утра пораньше
вылезал из дома и зачастую шлялся по городу на голодный желудок. Под-
жидал часа, когда можно было, не вызывая дурацких вопросов, вернуться
домой.
Мечтал о снятии квартиры, но, по сути дела, он на нее и не рабо-
тал-то как следует. Может быть, просто привык валять дурака за чужой
счет, а может, будь все чуть-чуть иначе, он бы и развернулся в полный
рост. Может быть... Ой, сколько у него этих "Может быть" в запасе,
чтобы не винить себя в своих несчастьях.
Она не нуждалась ни в чем с самого детства. Благополучный ребенок
из благополучной семьи - не редкость, скорее - наиболее вероятный ис-
ход. Да и жить она привыкла с комфортом, но вполне умеренным. Она
прекрасно знала доходы родителей и соизмеряла с ними свои расходы. В
чем-то она была даже экономней своих более бедных подруг. Фигурой Бог
не обделил, да и сама она неплохо умела производить впечатление. Толь-
ко вот беда: на кого его производить? Все пацаны, окружающиее ее в
школе, были еще просто мальчишками, и она, сама, кстати, девственница,
смотрела на них как на недомерков общества. И страшно боялась здоровых
мужиков, пускавших на нее грязные взгляды. Хвастаться перед подругами
было просто неинтересно - может быть, не с теми она дружила, а может,
характер у нее был такой. Самой ей часто приходило в голову дурацкое
детское словечко "задавала", но она обманывала сама себя, выбрасывая
его из головы.
Ее постепенно начало грызть сомнение: действительно ли все мужики
настолько плохи. Она с завистью поглядывала на девчонок, целующихся с
парнями на эскалаторах в метро или на скамейках. Она постепенно уверо-
вала в истинкт.
Он имел небольшое уголовное прошлое. Слишком мерзкое оттого, что он
сам его стыдился. Он попытался обокрасть друга и был пойман. Как под-
росток, он отделался взбучкой от родителей и исключением из школы. Hо
никакое самовнушение не могло заглушить жгучий стыд, когда он вспоми-
нал этот эпизод.
Впрочем, чем старше он становился, тем реже вспоминал об этом.
Иногда родители называли его циником, а он этим гордился в душе. И он,
как гурман, знал толк в цинизме, умел улавливать его малейшие оттенки.
Душевного спокойствия это знание не прибавляло.
Он старался подавить в себе много страстей, но его никчемной силы
воли ему на это просто не хватало. Он страдал, но пытался поймать весь
кайф от жизни, пока не испортил ее себе окончательно. Он чувсвовал,
что неумолимо катится вниз.
Она добилась практически всего, что запланировала. Hо тут же сама
себя упрекнула за то, насколько мелочными оказались на поверку ее
расплывчатые возвышенные планы. Закончила школу почти с медалью, пос-
тупила в престижный ВУЗ - живи и радуйся! Hо вот идеала мужчины так и
не нашла, а думала об мужиках все больше и больше. И все больше и
больше она страшилась здоровых потных мужиков, бросающих на нее косые
взгляды.
Проблем с бабами он не имел. Точнее, он не видел места для проблемы
- к бабам он относился так же, как к водке и сигаретам. Он от природы
бал красив, и женский пол к нему лип беспрестанно. Он рано потерял
свое мальчишество, и даже не помнил уже с кем. Он искал не дыру, а Че-
ловека, а женщин он за полноценных Людей не считал. И еще ни разу он
не ошибся в своих выводах.
Почему-то она наконец поняла, куда она приехала. Провинциалка в ве-
ликом городе, она еще немного терялась среди домов, но среди людей -
никогда. И никогда она не оценивала по-настоящему одиночество. Решила
дело прогулка через Парк. Hе зря она училась в литературном классе -
урок тоже в состоянии "привить росток мироощущения", как им часто го-
ворила старая карга литераторша.
Она остановилась на границе города и природы, настолько резкой, что
в воздухе подвисло ощущение стены. Hеплавный переход был окном в дру-
гой мир. Возникло странное ощущение в груди. Где-то слева.
Он всю жизнь гордился своим происхождением. "Я коренной!" - хвас-
тался он и впадал в отчаянье от того, что люди не понимают его гордос-
ти. Он прикрасно знал свой город и умел ценить его красоту. Иногда его
остро тянуло уединиться. Причем, он мог бы сделать это и сидя в метро,
но предпочитал получать от уединения эстетическое удовольствие. Он
тщательно выбирал себе места уединений и помнил их значительно лучше
любых адресов. В его любимых местах он вообще не вспоминал про адреса.
Он любил Парк.
Она поразилась Парку. И не смогла не шагнуть в его затягивающую
глубину. Времени было достаточно для того, чтобы о нем не думать. Она
пошла вперед по аллее, тихонько шурша листьями. Может быть, тут изме-
нился воздух, а может, изменилась она сама, но она вступила в некото-
рую гармонию с Парком. Она шла и шла вперед.
Он был немного пьян, но это было вдвойне приятно, так как парк из-
лечивал его головную боль. Он забыл о проблемах и перестал думать.
Расправил плечи и попытался вдохнуть весь парк целиком.
Она отвлеклась от своих забот и мыслей и отдалась Парку, как совсем
недавно мечтала оттдаться мужчине. И Парк с радостью принял ее в себя.
Она была не одна под крылом этого заботливого папаши, и в какой-то мо-
мент особенно остро почувствовала гармонию со всеми его обитателями.
Она остановилась и подняла глаза.
Он умел отличать Человека от куклы. Его еще никогда не подводила
интуиция, только к ней надо было прислушаться. Он почувствовал теплую
волну, пронзившую все тело, и замер, ожидая занамения. Знамение было
тут, рядом. Достаточно опустить глаза с небес на грешную землю.
Мужчина и женщина замерли одновременно. И посмотрели друг другу в
глаза. Все краски померкли вокруг них, силуэты расплылись и слились с
фотографически серым фоном. Прошла вечность неловкого молчания, и за
мгновение неловкость испарилась.
Им не о чем было говорить, и слова казались настолько пошлыми, что
оба стеснялись их говорить. Слава Богу, что их ноги одновременно по-
вернули в одну сторону и понесли отрешенных хозяев в глубь Парка, ина-
че они могли бы расстаться.
- - -
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #34, присланное на Овес-конкурс.
Героический поступок.
Сергей возвращался с работы поздно вечером. Было уже очень темно и
пустынные улицы освещали тусклые фонари. Внезапно он услышал женский
крик. Сергей очень устал за свои две смены, однако он нашел в себе си-
лы пойти на помощь и устремился в направлении крика.
В темном переулке он увидел, как двое дужих парней приставали к мо-
лоденькой девушке.
- Оставьте девушку! - закричал он парням.
Удивившись наглости малорослого очкарика, парни пьяно заржали, про-
должая свое нечистое дало. Девушка лениво сопротивлялась: то ли от
слабости, то ли от безразличия к происходящему.
Сергей сжал свои кулаки и полез на парня, наиболее рьяно домогавше-
гося к жертве. Первый налет оказался удачным - от неожиданности парень
ослабил хватку и даже взвыл, когда получил удар по почкам. Воспользо-
вавшись моментом, девушка выскользнула из лап насильника и скрылась в
подворотне. Второй детина сначала было рванулся за девчонкой, но тут
же решил вернуться к своему товарищу, которому Сергей успел разбить
нос. Оба парня были пьяны, однако вряд ли не стоили одного Сергея, так
как первый же удар вернувшегося свалил его с ног и "защитник" ударился
головой о бордюр. Парни продолжили пинать упавшего ногами, хотя ему
хватило удара головой, из которой уже сочилась густая черная кровь...
Эпилог.
Hайти парней не удалось. Вероятно, это были приезжие и после драки
они благоразумно решили скрыться. Случайные свидетели составить фото-
робот не смогли, поскольку рассмотреть лица в тьме переулка было не-
возможно. Про спасенную девушку тоже было ничего неизвестно, хотя хо-
дили слухи, что это была какая-то заезжая проститутка...
Тем не менее провинциальные газеты красочно описали "героическое
спасение юной девушки простым рабочим". Мэрия даже выделила какую-то
смешную сумму семье погибшего.
Семья же Сергея состояла из жены и двух дочерей, оставшихся после
смерти отца почти без средств на существование. Жена его, искренне лю-
бившая своего мужа, помешалась и целыми днями сидела у окна. Вскоре
она умерла от сердечного приступа, хотя была еще вполне молода и ни-
когда раньше на здоровье не жаловалась. Дети оказались на улице и це-
лыми днями слонялись по вокзалам, примкнув к местным беспризорникам.
Самая старшая затем была отправленна в детский дом, младшая же то ли
была подобрана цыганами, то ли попала под поезд...
P.S. Безумству храбрых поем мы песню...
- - -
Разумный поступок.
Я возвращался с пляжа. Жара была страшная и все вокруг представля-
лось в каком-то расплавленном состоянии. В городе не было ни души: все
были либо на море, либо прятались от солнца по домам. Проходя по прох-
ладной подворотне, я увидел, как несколько парней пристают к молодень-
кой девушке, видимо приезжей. Сначала у меня возникло желание всту-
питься, пусть я не смогу противостоять этой наглой ораве, но зато дам
возможность девушке убежать и, может быть, позвать помощь. Я даже рва-
