машина Тьюринга известна каждому кибернетику.
"Философскую огласку" получила другая статья A.M.Тьюринга "Может ли
машина мыслить?" (1950 г.) 20.
Некогда ответ на вопрос, что такое мышление, что значит мыслить,
подразумевался. В лучшем случае следовала ссылка на человека, как на
существо, обладающее мышлением. Вопрос о том, что же такое мышление,
по-настоящему возник, когда всерьез стали обсуждать возможность встречи с
разумными существами из иных миров и когда в связи с кибернетикой встала
проблема искусственного разума.
Ответ на этот вопрос не дан и посейчас, и более или менее ясно, что
его дадут лишь в ходе исследования человеческого разума и попыток
построить разум искусственный. Не попадаем ли мы в порочный круг? Чтобы
построить разум, надо знать, что это такое, а чтобы узнать, что такое
разум, его надо построить!
История науки изобилует подобными "кругами", и здесь имеется два
выхода из положения. Первый - ждать озаренья, кое открыло бы нам
"правильное определение", а вместе с ним и "завершенную конструкцию". Этот
выход можно назвать "теологическим". Второй выход - в том, чтобы принять
какое-нибудь неточное, "однобокое", "уязвимое" для "пуристов" определение
и попытаться с ним что-то сделать.
По этому второму пути пошел А. M. Тьюринг. Он предложил элегантную
"игру в имитацию" (см. ор. cit.), и к этому же методу вслед за Тьюрингом
обращается Ст. Лем. При этом Лем выступает как противник априорного
ограничения возможностей кибернетических машин. Впрочем, он не впадает в
high animal spirits 21 иных "пророков будущего", которые не видят
трудностей в моделировании, скажем, эвристических процессов.
Как ныне в виде атомного реактора сбылась мечта алхимиков о
философском камне, так, может быть, завтра сбудется их мечта о гомункуле,
этом человечке из реторты. И не был ли предтечей кибернетиков "лаборант"
Фауста Вагнер, который встретил рождение гомункула словами:
Нам говорят "безумец" и "фантаст",
Но, выйдя из зависимости грустной,
С годами мозг мыслителя искусный
Мыслителя искусственно создаст 22.
Наивные споры
Лем, конечно; находится в лагере "гомункулистов", а спор в
кибернетике между "гомункулистами" и "антигомункулистами" он расценивает
как спор, говорящий о детстве науки, подобный спору "эпигенетиков" и
"преформистов" в биологии в XVII-XVIII вв.
Левенгук (1632-1723) впервые увидел в семени трески микроскопически
мелкие подвижные элементы. Он назвал их сперматозоидами - животными семени
- и стал думать, что в них-то в виде мельчайшего зачатка заключен взрослый
организм. Этот взгляд получил название а_н_и_м_а_л_ь_к_у_л_и_з_м_а.
Марчелло Мальпиги (1628-1694) - профессор медицины в Болонье - также
прославился своими открытиями с помощью микроскопа. Он считал, что
взрослый организм "заключен" в яйцеклетке. Это был о_в_и_з_м. Простим этим
исследователям-пионерам их наивную попытку выработать общую концепцию,
концепцию п_р_е_ф_о_р_м_и_з_м_а (предопределенности организма зародышем)!
Без них не было бы современной медицины и биологии.
На смену преформизму пришел э_п_и_г_е_н_е_з (греч. эпи - над, генесиз
-происхождение), согласно которому развитие не предопределено, а
представляет собой процесс последовательных новообразований. От него
прямой путь вел к в_и_т_а_л_и_з_м_у - признанию неких "творческих сил".
Сегодня эпигенез и витализм также неприемлемы!
Но с чего же должна была начинать бедняжка-биология?! Путем озарения
выработать наши сегодняшние, увы, по-видимому, все еще наивные
представления о нуклеиновых кислотах?! Так и кибернетика сейчас переживает
свой "детский спор"!
Лем считает этот спор бесплодным. В принципе человекоподобный "разум"
построить можно, но строить его никто не будет. "Искусственных людей не
будет, потому что это не нужно. Не будет и "бунта" мыслящих машин против
человека" (гл. IV).
Один из "пророков". Три возможности
Как бы там ни было, а спор идет. Одним из самых прославившихся
"антигомункулистов" является Мортимер Таубе. Мы советуем читателю прочесть
его книгу 23. Впрочем всерьез полемизировать с М.Таубе не стоит, и тем
более в академическом тоне. Его книга, так сказать, образец "просвещенного
обскурантизма".
Вопрос о возможном превосходстве "машинного мышления" над
человеческим Лем в противовес Таубе склонен решать "в пользу" машин. Он
выделяет здесь три a priori возможных ответа.
Первый гласит, что "машинное мышление" принципиально не может
превысить "потолок человеческого интеллекта". Второй - что оно может
превысить этот потолок, однако человек всегда сможет контролировать
"познавательную стратегию машин". Наконец, третий возможный ответ гласит,
что машины способны превзойти интеллектуальный потолок человека как в том,
что человек еще может понять, так и в том, чего он понять уже не может.
Как мы отмечали выше, Лем упускает возможность такой автоэволюции
человека, когда тот будет все время идти "впереди" создаваемых им машин.
Для этой цели человеку вовсе не обязательно превращаться в спрутообразного
"марсианина" из "Войны миров" Герберта Уэллса.
Итак, перечисленные три ответа не представляются нам исчерпывающими;
впрочем, и наше дополнительное соображение отнюдь не исчерпывает всех
возможностей.
Точка зрения Лема и наша
Лем отвергает первый и второй ответы и останавливается на третьем.
"Усилители интеллекта" - Лем называет их гностическими машинами (греч.
гносиз - познание) - будут обладать "коэффициентом усиления" не меньшим,
чем коэффициент усиления физической силы человека энергетическими
машинами.
Мы считаем, однако, что Лем недостаточно осветил "усиление
интеллекта" с точки зрения современных психологических теорий. Здесь,
безусловно, "скрыто" много тем для размышлений как футуролога, так и
писателя-фантаста. Скрыто много эссе, рассказов и романов. Мы обратим лишь
внимание читателя на недавно изданную (1966 г.) издательством "Прогресс"
"Экспериментальную психологию" под редакцией Поля Фресса и Жана Пиаже,
быть может, он и сам поразмыслит кое над чем.
Электрократия - нелепость, считает Лем, и мы с ним полностью
согласны. "Ни один Усилитель Интеллекта не станет электронным
Антихристом", - говорит он (гл. IV). Необходима "социологическая
кибернетика", а не искусство постройки управляющих машин" (там же). Со
всем этим нельзя не согласиться, а форма, в которой автор преподносит этот
тезис, производит немалое впечатление. И все же мы считаем, что Лем
недостаточно осветил здесь другую сторону дела.
Уже сейчас математические машины управляют на расстоянии
сталеплавильными процессами, уже сейчас они заведуют деятельностью
нефтеперегонных заводов и т.д. Видимо, управляющие машины будут срастаться
с управляемыми отраслями технологии, а эволюция таких "сростков" будет
идти без детального контроля человека. Вряд ли можно строить "роботы" так,
как сейчас строятся радиоприемники. "Схема" нуклеиновых кислот человека
заняла бы много томов, и система такой сложности, как человек,
воспроизводима лишь "статистически". Так же и "роботы" будут производиться
на основе лишь общих "блок-схем", ибо детальные схемы попросту невозможны.
Среди "роботов" будет идти "отбор", лучшие будут сохраняться на службе
цивилизации, худшие - идти на слом. По мере усложнения "роботов" - скажем,
самодвижущихся экипажей с электронным мозгом и "вечной" энергетической
установкой (такие экипажи описаны Лемом в "Возвращении со звезд") - будет
эволюционировать и "мозг", управляющий их производством. Этот "центральный
мозг" будет сам решать, как ему себя "надстроить", "расширить". Мозг будет
заниматься своей собственной "автоэволюцией". И вот на каком-то этапе он,
скажем, решит, что для эволюции экипажей необходимы нуклеиновые кислоты,
которые употребляются для исправления генетических дефектов человека,
решит и тем самым заложит основы антропоморфизации экипажей.
Последствия такого решения могут оказаться самыми пагубными.
Остановить производство будет нельзя, подобно тому как сейчас невозможно в
целой стране остановить хотя бы на неделю всю металлургию. Это не "бунт"
машин и не "электрократия", это - "лжеэволюция", начало которой может
наступить незаметно, без угрозы. В чем же средство против такой
лжеэволюции и других опасностей? Мы думаем, что оно - в научном
регулировании симбиоза людей и кибернетических машин. Сегодня одним из
подходов к этому является как раз "социологическая кибернетика".
Эта наука возникла в сущности при рождении кибернетики. О
"кибернетике и обществе" писал Норберт Винер. С годами идеи кибернетики
стали все шире проникать в гуманитарные науки 24.
Взгляд Лема на роль кибернетики в социальных исследованиях определен,
таким образом, фактическим движением науки. И, конечно, в отличие от
этнолога или "конкретного" социолога кибернетик должен абстрагироваться от
с_о_д_е_р_ж_а_н_и_я тех или иных ритуалов, заповедей и норм поведения. Лем
говорит, и это верно, что кибернетика в первую очередь интересует
социостаз, т.е. гомеостаз в области социальных структур.
Социолог-кибернетик должен искать "оптимальные модели" социостаза.
Приближение к оптимуму может означать, например, устранение избыточности,
ограничение разнородности функций людей в данном обществе. В оптимизации
нуждается всякая социальная структура. Последнее замечание Лема особенно
приложимо к тому обществу, в котором основным принципом станет "полное и
свободное развитие каждого индивидуума" 25.
Эпистемология и Шалтай-Болтай
Термин "эпистемология" происходит от греческого слова эпистэмэ -
знание. Эпистемология, таким образом, т_е_о_р_и_я п_о_з_н_а_н_и_я. Этот
термин широко распространен во французской и особенно в англо-американской
литературе. Менее - в немецкой. Придавать "эпистемологии" какой-либо иной
смысл, например, связывать ее исключительно со взглядами того или иного
мыслителя - значит отнимать лавры у бедного Шалтая-Болтая. Ведь это именно
Шалтай-Болтай - яйцо, "в облике которого было нечто человеческое",
утверждал, что когда он б_е_р_е_т с_л_о_в_о, оно значит то, что он
х_о_ч_е_т 26.
Вопросам эпистемологии Лем уделяет большое внимание. При этом он
опирается на идеи кибернетики. Мы начнем обсуждение его взглядов... с
Электрибальда.
Электрибальд и подсознание
Ст. Лем был, наверно, знаком с работой А.Н.Колмогорова "Жизнь и
мышление как особые формы существования материи" 27. Во всяком случае, есть
прямая связь между заключительным примечанием А.Н.Колмогорова и рассказом
Ст. Лема "Путешествие первое А, или Электрибальд Трурля" 28. Приведем для
ясности примечание А.Н.Колмогорова:
"Возможно, что автомат, способный писать стихи на уровне больших
поэтов, нельзя построить проще, чем промоделировав все развитие культурной
жизни того общества, в котором поэты реально развиваются".
В своей статье А. Н. Колмогоров рассматривает вопрос о связи сознания
и подсознания. Он пишет: "В развитом сознании современного человека
аппарат формального мышления не занимает центрального положения. Это
скорее "вспомогательное вычислительное устройство", запускаемое в ход по
мере надобности". И там же: "...кибернетический анализ работы развитого
человеческого сознания и его взаимодействия с подсознательной сферой еще
не начат".
Вот эти-то вопросы и привлекают внимание Ст. Лема. Он отмечает,
например, что информация, которую перерабатывает мозг лыжника во время
