янно и медленно изменяется; пересечения и ответвления возникают и исче-
зают по одному ему, лабиринту, известным законам - однако во всех переп-
летениях есть какая-то логика, только надо ее постичь...
...Он почувствовал под ногой маленькую ступеньку, темнота стала слег-
ка молочной, и он понял, что вступил в дальнюю оконечность лабиринта.
Ступенек должно быть две, справа и слева - он откуда-то точно знал это;
выход должен быть где-то поблизости, нужно идти вперед - вот только сте-
ны слишком далеко...
...и тут рука ощущает чье-то прикосновение
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Его везли назад, на больничной каталке, а он метался и бредил от ра-
дости; в его правой руке был план, и он знает теперь, как дорисовать его
до конца - надо только найти карандаш и уединиться... Когда включили
свет в лабиринте, он понял логику всего этого переплетения; осталось
только несколько необозначенных ответвлений... По ним и надо будет прой-
ти, выход в одном из них - а остальное все замкнуто, причем на удивление
логично и просто... Он помнил, как отбивался и кричал; глаза почему-то
привыкли к темноте - или это были галлюцинации? - и он видел чьи-то ру-
ки, пытавшиеся его поймать и вогнать в вену иглу шприца - а этого он бо-
ялся больше всего на свете; откуда им знать, чего именно он боится? Вы-
ходит, действительно галлюцинации; он вырывался и бежал, а его ловили, и
их было много, и везде целились в руки эти страшные уколы, от которых он
потеряет себя и никогда, никогда, никогда не выберется отсюда...
...И вот наконец кто-то появился из лабиринта. Он, шатаясь, добрел до
мужского туалета, там его стошнило, и он рассказал всем, что теперь он
обрел настоящую свободу - потому что выход у лабиринта там же, где вход,
и выбраться из него - значит вернуться, потому что в мире не существует
более ничего...
Шла ночь; и снова самые слабые умирали во сне - их души медленно от-
делялись от тел и брели по коридору налево, налево и еще раз налево...
*
ЗАКОН ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫХ ЧИСЕЛ
"Буря, это - "
(ВИЛ)
*
В тот час, когда Перций миновал порог хозяйственного магазина "Безде-
лицы", по телевизорам, радиоприемникам и служебным селекторам как раз
шла утренняя серия фильма "Фиалка Разврата", купленная у Западной Лап-
сердакии за большую валюту в знак улучшения всеобщей жизни, так что в
шаропокатистом пространстве торгового зала не было никого, кроме продав-
щицы Вики, более известной по имени Настя, мы же для краткости будем на-
зывать ее Дженнифер. Она коротала время за прецезионным педикюром право-
го четвертого ногтя, если начинать считать с левой ноги, с помощью ме-
бельного лака "Привет".
Перций повертел в руках электрическую москитобойку, скользнул внима-
нием по вантусам, плинтусам, компасам, и остановился стоять у витрины с
особо разноплановой билиберденью.
- О! - произнес он, - препарат "Мортал"! А вы знаете, для чего его
используют?
- Это средство для уничтожения божих коровок, когда их слишком много
разводится в вашей квартире, - терпеливо объяснила Вика, выполняя слу-
жебный долг... То бишь Дженнифер.
- Если бы... Если бы! Знаете ли вы, что некоторые еще не искушенные в
жизни и (заметьте!) совсем юные лица употребляют его в себя? И - о, если
б вы знали, что с ними от этого происходит...
- Что? - удивилась Дженнифер.
Глаза Перция заволокло туманом воспоминания прожитых эпизодов жизнен-
ного времени...
- Я расскажу вам, - сказал он, - Было это давно, ах, простите, совсем
недавно - да и могло ли это тянуться долго?! Бедная, бедная крошка Элси!
.. (Лицо Перция задрожало от горя, и он опустился без сил на ящик берто-
летовой селитры, а Дженнифер побрызгала его для приведение в чувство по-
павшимся под руку дезодорантом "Скунс".)
- Простите, - Перций поднялся - Я расскажу все по порядку. Я занимал-
ся с Элси музыкой - сольфеджио, арпеджио и адажио... Кстати, у меня аб-
солютный слух и абсолютный голос (Перций взял в доказательство ноту "фа"
сильно засурдиненным колоратурным басом). Ну, вот... Собственно, ее ма-
тушка сперва пригласила меня как репетитора по математике - крошка тре-
тий год не могла перейти в пятый класс - но, увидев ее любовь ко многим
другим дисциплинам, я отрепетировал с ней также ботанику, астрологию и
гинекологию, а любовь ее к музыке была столь велика, что, бывало, мы до
поздней ночи засиживались, разучивая какую-нибудь там арию Гугенхеймера
из оперы "Гибель мозгов":
"Sehr schlecht
Nicht patronen!" (Перций смахнул из глаз две взволнованные слезинки)
- да, прекрасное было время! - но однажды... (лицо его посугробело об-
ратно) ...Однажды, сильно разволновавшись, она накапала себе вместо ва-
лерьянки "Мортала" - помните, экранизация "Не ставь мне на могиле
крест", то самое место, где атаман Родриго в исполнении Джулио Кончини
восклицает "Пустое все, что есть не репа!.." Собственно, из такого же
пузырька как раз перед этим Родриго отравил негодяя Херардо, того само-
го, подменившего спрятанную в электрополотере репу на сахарную брюкву;
поэтому ее рука, нащупав флакончик, не отметила ничего подозрительного -
а жаль! С этого-то все и началось. Она стала принимать "Мортал каждый
день, и с каждым разом все больше - ведь пристрастие развивается так
стремительно!
- О, боже... И ведь это, наверное, такая гадость! - ужаснулась Джен-
нифер.
- Еще бы! - закивал Перций - При приеме через рот от него начинается
расслоение пищевода на слизистую и жилистую оболочки и катаракта желуд-
ка, при вдыхании - эпилепсия чихательного нерва, а от самого изощренного
способа введения - через клизму в задний проход - аневризма двенадцати-
перстной кишки! И все это на фоне общего рака памяти и уксусного диабета
серьезной тяжести.
- Кошмар... А что же такого приятного ощущается после приема "Морта-
ла"? - поинтересовалась Дженнифер.
- Ничего. Совершенно никакого удовольствия. Только какой-то голос все
время твердит: "Прими "Мортала" еще... Прими "Мортала" еще..." - и проще
принять, чем объяснить ему, что не хочется...
- Но ведь после этого он будет твердить еще громче!
- Ну да! И в этом-то весь и ужас!
Дженнифер ничего не могла ответить на такое, она только озадаченно
покачала головой, а Перций продолжал:
- С этой поры все кувырком. Она совершенно забросила учебу и снова
осталась на второй год. Она похудела на двести граммов. Она не слушает
ничего, кроме группы "Силиций Предатель" - а ведь раньше мы с ней слуша-
ли только "Негодяй Полтораки"! - и часами может рассуждать о различиях
между двумя солистами этой группы, Питом Тикетом и Китом Плиткиным; они
играют на двух совершенно одинаковых автомобильных клаксонах, всегда од-
ну и ту же ноту, и стараются как можно более походить друг на друга, что
и ценится поклонниками этой группы; вот в "Негодяе Полтораки" - совсем
другое, там милицейский свисток - какое тональное и тембровое богатство!
.. Да что там, - Перций махнул рукой, - Она совсем изменилась. Ее глаза
выцвели, а волосы потемнели и начали выпадать, лицо стало серым, а голос
- хриплым, она не может взять даже си диез первой октавы, а раньше зап-
росто брала до бемоль второй! У нее дрожат руки и совершенно бессмыслен-
ный пустой взгляд, она все переспрашивает и ничего не помнит!
- Кажется, как раз такая девочка покупала сегодня утром два пузырька
"Мортала", - вспомнила Дженнифер.
Перций в ужасе закрыл руками лицо:
- Боже! Она продала за бесценок свою бас-гитару!.. Бедная, бедная
крошка Элси.., - его плечи затряслись, а слова задрожали - но самое
ужасное - это... закон двадцать первых чисел... он погубит меня...
- Закон двадцать первых чисел? - переспросила Дженнифер, - А что это?
Сегодня же двадцать третье... В чем суть этого закона?
- Не знаю, откуда он взялся, - Перций приобрел задумчивость, - Я могу
только догадываться. Но даже у канадской группы "Тростник", что в пере-
воде на английский означает "RUSH", есть диск "2112", и в нем...
-...Прроклятье! - раздалось со стороны входа, и в зал ввалился пере-
нахмуренно-сумрачный Касперский, - Мне нужен новый трамвайный башмак со-
рок шестого размера и расческа для макарон!
- Есть только автобусные пантографы тридцать пятого размера, - отве-
тила ему Дженнифер, - Будете брать? Лицензия фирмы "Дженерал Чугуник"!
- Посмотрю.., - пробурчал Касперский, и они с Дженнифер удалились в
наидальнейший угол магазина. Перций рассеянно поглаживал рукой пузырек
"Мортала", трагически глядя в пространство растроганными глазами.
- И знаете, - сказал он, когда Дженнифер вернулась, а Касперский по-
кинул торговый зал, рассыпая проклятья и ничего не купив, - сегодня сижу
я и вижу: они! Красные с черненькими пятнышками божьи коровки ползают по
столу, а некоторые кружатся вокруг люстры - и так стало мне плохо, так
плохо...
- Вам надо купить "Мортала", - немедленно посоветовала Дженнифер,
поскольку сегодня торговля продвигалась не очень.
- Да... Эх, "Мортал", "Мортал"... Да и ведь средство-то не бог весть:
действительно, красные с черными точками божьи коровки от него пропада-
ют, но взамен ужасно разводятся черные с красными точками!
- Против черных с красными точками выпускается препарат "Иммортал", -
объяснила Дженнифер.
- Да, но от него опять разводятся красные с черными! А вместе их
сольешь - вода получается... Правда, с небольшим запахом дерьма - но ку-
да от этого запаха денешься в нашей жизни?
- Все-таки я вам советую взять "Мортала", - настаивала Вика, - Лучше
даже два пузырька. Или три. Давайте, я заверну...
- Не надо, я так, - махнул рукой Перций, рассовывая пузырьки по кар-
манам и спешно расплачиваясь, - Спасибо. Пойду, пожалуй, - и дрожащей от
нетерпения походкой он направился к выходу...
...Пройдя до угла, Перций свернул в скверик, сел на лавочку, закрыл
глаза, и, отвинтив рифленую крышечку, опрокинул в себя сто пятьдесят
миллилитров обжигающей жидкости. Сладкая черная судорога прошла по телу,
в глазах запрыгали красные точки и крапинки, и на двадцать первой секун-
де возникло изображение крошки Элси - с посеревшей пергаментной кожей,
выпадающими волосами и бессмысленным остекленелым взглядом - бесконечно
недосягаемой и безнадежно прекрасной...
П И С Ь М А И З Т У Р Ц И И
*
(Сидеть лучше, чем стоять,
лежать лучше, чем сидеть, причем
спать лучше, чем бодрствовать)
(..??..)
"Но тут тротуар коллапсировать начал..."
*
В ТУМАНЕ
В Москве построили Политехнический музей из двух параллельных зданий
с позолоченным островом между ними. По случаю торжественного открытия
музея в него отправилась делегация во главе с тов. Мордасовым на позоло-
ченной лодке. Радиосвязь с ними поддерживал лично тов. Сталин. "А что, -
спросил он, - хорошо ли вы меня слышите?" "Отменно," - отозвался Морда-
сов. "Голос у вас какой-то надтреснутый, - возразил Сталин, - а скажите,
надежны ли те люди, с которыми вы везете золото к пролетарскому Политех-
ническому музею?" "Вполне," - ответил Мордасов. "Ну, тогда я спокоен," -
сказал Сталин и отключился. В эфире же этим временем появились слова то-
варищей, ожидавших лодку на туманном берегу позолоченного музея: "От-
ветьте! В чем дело? До сих пор нет никакой лодки!" А сам архитектор му-
зея, уже пожилой Касперский, с дочкой Евой* (*14 лет) ожидавший на ост-
рове, кричал: "Наденьте мне на руки наручники! Я знать ничего не знаю!!!
" И так продолжалось, пока каждый не увидел, как сходит позолота с их
рук, испаряясь в воздух; никто не знал, почему, поэтому всех присутство-
вавших расстреляли. При этом Касперский продолжал кричать: "Оставьте ме-
ня! Я был в наручниках, вы сами видели!..", но с тех пор многое утекло и
над позолоченными протоками уже нет тумана.
ГОРДЕЕВОЙ Н.
Возвращаясь домой в состоянии натуралистического настроения моей
