заметил небольшую татуировку на обращенном к нему верхнем веке.
Фафхрд услышал, как красноглазый сказал:
- Тебе нет нужды бежать к банкетному столу твоего повелителя. Лорд
Хасьярл. У нас еще достаточно времени.
Ответом Хасьярла было только рычание, а миловидный юноша сладким
голосом сказал:
- Мой брат всегда был подлинной жемчужиной повиновения.
Фафхрд вышел на свет, проводил троих вельмож взглядом, пока они не
скрылись из вида, потом повернулся в другую сторону и пошел на запах
горячего железа прямо к камере пыток Хасьярла.
Это была широкая комната с низким потолком, и она освещалась лучше,
чем все остальные, которые до сих пор видел Фафхрд в этих мрачных Верхних
Уровнях с таким неподходящим названием.
Справа стоял низкий стол, над которым наклонялись пять приземистых
мускулистых мужчин, еще более кривоногих, чем Хасьярл. Лицо каждого из них
скрывала маска, доходящая до верхней губы. Они шумно грызли кости,
выхваченные из большого блюда, и запивали их огромными глотками пива из
высоких кожаных кружек. Четыре маски были черными, одна - красной.
Позади них в круглой кирпичной башенке высотой в половину
человеческого роста пылали угли. Над ними светилась красным цветом
железная решетка. Скрюченная, наполовину лысая ведьма, одетая в лохмотья,
медленно раздувала мехи; угли раскалились почти добела, потом снова
приняли более глубокий красный оттенок.
Стены с каждой стороны были густо заставлены или увешаны различными
металлическими и кожаными инструментами, зловещее предназначение которых
читалось по их призрачному - подобно тому, как перчатка напоминает пятерню
- сходству с различными внешними поверхностями и внутренними отверстиями
человеческого тела: сапоги, воротники, маски, "железные девы", воронки и
тому подобное.
Слева лежала привязанная к скамье светловолосая, приятно пухленькая
девушка в белой нижней тунике. Ее правая рука в железной полуперчатке была
вытянута и вставлена в машинку с вращающейся ручкой. Хотя лицо девушки
было залито слезами, в настоящее время она, казалось, не испытывала боли.
Фафхрд шагнул к ней, торопливо вытаскивая из кошелька и надевая на
средний палец правой руки массивное кольцо, которое эмиссар Хасьярла дал
ему в Ланкмаре как залог от своего хозяина. Кольцо было серебряным, с
большой черной печаткой, на которой виднелся знак Хасьярла: сжатый кулак.
Девушка увидела, что Фафхрд подходит к ней, и ее глаза расширились от
нового испуга.
Фафхрд остановился возле скамьи и, почти не взглянув на девушку,
повернулся к столу, где сидели укрытые под масками неряшливые едоки,
которые теперь пялились на Северянина, разинув рты. Фафхрд протянул правую
руку тыльной стороной вперед и резко, но беспечно воскликнул:
- Властью, которую дает мне эта печать, приказываю выдать мне девушку
по имени Фриска!
Девушке он шепнул уголком рта:
- Мужайся!
Существо в черной маске, поспешившее на зов, словно терьер, казалось,
либо не узнало с первого взгляда знак Хасьярла, либо не осознало его
значение, потому что сказало только, помахивая измазанным в жире пальцем:
- Уйди, варвар. Этот лакомый кусочек предназначен не для тебя. Не
думай, что ты сможешь удовлетворить здесь свою грубую похоть. Наш
Хозяин...
Фафхрд воскликнул:
- Если ты не принимаешь власть Сжатого Кулака одним путем, тогда тебе
придется принять ее другим.
Сжав в кулак руку, на которой было кольцо, Северянин с размаху заехал
в сверкающую от пота челюсть палача, так что кривоногий растянулся во всю
длину на темных плитах пола, проехал примерно фут и остался лежать
неподвижно.
Фафхрд немедленно повернулся к привставшим из-за стола едокам и,
похлопав по рукояти Серый Прутик, но не вытаскивая его, уперся рукой в бок
и обратился к красной маске лающим, не хуже, чем у самого Хасьярла,
голосом:
- Наш Хозяин, властитель Кулака, передумал и приказал мне привести к
нему девушку по имени Фриска с тем, чтобы он мог продолжить забавляться с
ней за обедом и этим развлечь тех, с кем он будет пировать. Неужели вы
хотите, чтобы я, новый слуга, доложил Хасьярлу о ваших оплошностях и
заминках? Быстро развяжите ее, и я не скажу ничего.
Он тыкнул пальцем в ведьму, стоящую у мехов.
- Ты! Принеси ее платье!
При этих словах палачи достаточно быстро ринулись выполнять приказ:
их сбившиеся маски съезжали им на подбородки. Палачи бормотали извинения,
которые Фафхрд игнорировал. Даже тот, кого Северянин ударил, пошатываясь,
поднялся на ноги и пытался помочь.
Под наблюдением Фафхрда пленницу освободили от выкручивающего руку
устройства, и девушка уже сидела на скамье, когда ведьма принесла платье и
пару туфель без задников; в носок одной туфли были засунуты разные
украшения и тому подобные мелочи. Девушка протянула руку к одежде, но
Фафхрд быстро взял вещи сам и, ухватив девушку за левую руку, грубо
поставил ее на ноги.
- Для этого сейчас нет времени, - объявил он. - Мы предоставим
Хасьярлу решать, как он захочет нарядить тебя для этой потехи.
И без дальнейших разговоров он вышел из камеры пыток, таща девушку за
собой. Северянин еще раз пробормотал ей уголком рта:
- Мужайся!
Когда они завернули за первый угол в коридоре и дошли до темной
развилки, Фафхрд остановился и, нахмурившись, посмотрел на девушку. Ее
глаза расширились от испуга, она отшатнулась от Фафхрда, но потом, придав
лицу твердое выражение, сказала боязливо-дерзким голосом:
- Если ты изнасилуешь меня по дороге, я скажу Хасьярлу.
- Я собираюсь не насиловать, а спасать тебя, Фриска, - торопливо
заверил ее Фафхрд. - Весь этот разговор о том, что Хасьярл послал меня
привести тебя, был обыкновенной уловкой. Тут есть какое-нибудь тайное
место, где бы я мог спрятать тебя на несколько дней? Пока мы не сможем
убежать из этих затхлых склепов навсегда! Я принесу тебе еду и питье.
При этих словах лицо Фриски стало гораздо более испуганным.
- Ты хочешь сказать, что Хасьярл не приказывал этого? И что ты
мечтаешь бежать из Квармалла? О незнакомец, Хасьярл только повыкручивал бы
мне руку еще немного; возможно, не очень бы меня искалечил, только осыпал
бы меня оскорблениями; без сомнения, пощадил бы мою жизнь. Но если он хотя
бы заподозрит, что я пыталась бежать из Квармалла... Отведи меня назад в
камеру пыток!
- Этого я не сделаю, - раздраженно сказал Фафхрд, бросая взгляды в
оба конца коридора. - Приободрись, девочка. Квармалл - это еще не весь
огромный мир. Квармалл - это не звезды и не море. Где здесь тайная
комната?
- О, это безнадежно, - пробормотала Фриска. - Мы никогда не сможем
убежать отсюда. Звезды - это миф. Отведи меня обратно.
- И выставить тебя на посмешище? Нет, - резко возразил Фафхрд. - Мы
спасем тебя от Хасьярла и из Квармалла тоже. Примирись с этим, Фриска,
поскольку мое решение непреклонно. Если ты попытаешься закричать, я заткну
тебе рот. Где эта тайная комната?!!
В отчаянии он чуть было не вывернул девушке руку, но вовремя
опомнился и только придвинул свое лицо к ее лицу, прохрипев:
- Думай!
От нее пахло вереском, и этот аромат не заглушался запахом пота и
слез.
Ее глаза стали отрешенными, и она сказала тихим голосом, почти как во
сне:
- Между Верхними и Нижними Уровнями есть огромный зал, к которому
примыкает множество маленьких комнат. Говорят, что некогда это была шумная
и многолюдная часть Квармалла, но теперь эту территорию оспаривают друг у
друга Хасьярл и Гваэй. Оба претендуют на нее, ни один не хочет
поддерживать ее в порядке, даже подметать там пыль. Это место называют
Залом Призраков.
Ее голос стал еще тише.
- Паж Гваэя однажды попросил меня встретиться с ним там, чуть ближе к
нашей стороне, но я не осмелилась.
- Ха, это то, что нам нужно, - ухмыльнулся Фафхрд. - Веди нас туда.
- Но я не помню дорогу, - запротестовала Фриска. - Паж Гваэя объяснил
мне, но я попыталась забыть...
Фафхрд еще раньше заметил в одном из темных ответвлений коридора
спиральную лестницу. Теперь он решительно шагнул туда, увлекая за собой
Фриску.
- Мы знаем, что для начала нужно спуститься вниз, - сказал он,
грубовато подбадривая ее. - Твоя память улучшится при движении, Фриска.
Серый Мышелов и Ививис утешились такими поцелуями и ласками, которые,
как им казалось, можно было себе позволить в Гваэевом Зале Волшебства, или
теперь уж скорее в Зале Спящих Волшебников. Потом - надо признать, что в
основном поддавшись уговорам Ививис - они посетили близлежащую кухню, где
Мышелов с готовностью выманил у бесформенной кухарки три больших тонких
ломтя не вызывающей никаких сомнений довольно редкой здесь говядины и
поглотил их с величайшим наслаждением.
Удовлетворив по крайней мере один из своих аппетитов. Мышелов
согласился продолжить маленькую прогулку и даже остановился посмотреть на
грибное поле. Очень странно было видеть между грубо отесанными каменными
столбами сужающиеся, сходящиеся в бесконечность и исчезающие в пахнущей
аммиаком темноте ряды белых шампиньонов.
К этому моменту Мышелов и Ививис начали поддразнивать друг друга; он
обвинял ее в том, что у нее было чересчур много любовников, привлеченных
ее вызывающей красотой, она же стойко отрицала это, но в конце концов
призналась, что из-за некого Клевиса, пажа Гваэя, ее сердце пару раз
начинало биться быстрее.
- И тебе. Серый Гость, лучше его остерегаться, - предупредила она,
погрозив тонким пальчиком, - потому что он, без сомнения, самый свирепый и
самый умелый из всех воинов Гваэя.
Затем, чтобы сменить тему разговора и вознаградить Мышелова за
терпение, с которым тот осматривал грибное поле, она увлекла его - теперь
они шли, держась за руки - в винный погреб. Там она очень мило выпросила у
немолодого раздражительного дворецкого большую кружку янтарной жидкости
для своего спутника. К восхищению Мышелова, это оказалось чистейшее и
очень крепкое виноградное вино без всяких горьких примесей.
После того как Мышелов удовлетворил два своих желания, третье
вернулось к нему с еще большим пылом. Соприкосновение рук стало внезапно
просто мучительным, а бледно-зеленая туника Ививис перестала быть объектом
восхищения и предлогом для комплиментов и превратилась в препятствие, от
которого следовало избавиться как можно быстрее, с соблюдением лишь
минимально необходимых приличий.
Мышелов перехватил инициативу и повел Ививис самой прямой дорогой,
какую мог вспомнить, почти без разговоров, к тому чулану, который он
предназначил для своей добычи, на два Уровня ниже Гваэева Зала Волшебства.
Наконец он нашел тот коридор, который искал - увешанный по обеим сторонам
толстыми пурпурными коврами и освещенный немногочисленными медными
канделябрами, каждый из которых свисал с каменного потолка на трех цепях и
поддерживал три толстые черные свечки.
До сих пор Ививис следовала за Мышеловом, лишь слегка игриво упираясь
и задавая - с невинным взглядом - минимум недоуменных вопросов по поводу
того, что Серый собирается делать и почему нужна такая спешка. Но теперь
ее колебания стали убедительными, в глазах появилось непритворное
беспокойство или даже страх, а когда Мышелов остановился перед прорезью в
ковре, за которой была дверь в его чулан, и с самой вежливой из похотливых
ухмылок, на которую только был способен, дал ей понять, что они достигли
цели, она резко отшатнулась и зажала рукой рот, подавляя готовое вырваться
восклицание.
- Серый Мышелов, - торопливо прошептала она со страхом и в то же
