его любыми подвигами позволить вернуть Сейс в мир солнца. Говорят,
такое случалось.
Говорят.
Мейчон не верил в это. Но он попробует. Он обязан сделать то,
что может, даже если нет ни тени надежды. Победит на турнире Димоэта,
в восьмой день займет положенное место в Храме и использует свое
слово не для благодарности - для нижайшей мольбы. Но он не верил.
Никто не возвращается из царства мертвых - не в легендах и
сказках при костре - а в реальной жизни. Мейчон был достаточно
умудрен опытом, чтобы понимать - Сейс он больше не увидит. Никогда.
Он не привык загадывать дальше завтрашнего дня. Всю прошлую
жизнь, его мотало как листок по ветру. Заплатили, приказали -
воевал; встретил преграду на пути - убрал. Зачем, для чего жил?
Как-то не приходилось задумываться, а если вдруг случайно и
появлялись подобные мысли - гнал их прочь. Димоэт захотел - живет,
не захочет - переселит в царство мертвых. И ничего не сделаешь.
Семьи у Мейчона не было - отец наскреб денег для отправки сына
в монастырь боевых искусств и сгинул. Матери Мейчон не помнил,
братьев-сестер не имел. И жил, как жил. И не жаловался, а даже был
доволен. До тех пор, пока не встретил Сейс. И мир в миг стал другим
- для него. Приобрел смысл. Появилась цель. И четыре года он жил тем
днем, что настанет завтра. И он выполнит задуманное. Что будет делать
потом - зачем гадать? Все во власти Димоэта.
К тому же, Мейчон сейчас не такой, как был до острова Брагги -
там многому научат, не только выживать тогда, когда нет возможности
выжить. Но и выжив, не растратить жизнь в кабаках и дурацких драках,
где нет равных, а стремится... Куда, зачем? Вверх. Жить. Любить и
быть любимым. Иметь верных друзей.
Трэггану... Почудился Мейчону запах Каурры сегодня на Ристалище
Чести? Вполне вероятно. Зачем мучиться: показалось-не показалось? Он
не в силах ничего изменить. Если друга опять вызовут на бой, если ему
будет угрожать опасность - Мейчон обнажит меч. Если будет рядом,
конечно... Дай, милостивый Димоэт, чтобы он был рядом, случись
такое...
Сегодняшний пир несколько удивил Мейчона. Он никогда не бывал на
пиршествах, где присутствовали столь высокопоставленные особы, как
король одной из самых развитых и сильных держав Аддакая. Его
величество король Сераггану внешне не произвел на Мейчона большого
впечатления - стареющий мужчина с лысиной и довольно обрюзгшим
лицом.
Но каким-то странным образом, король затмевал всех
присутствующих. Ел мало, был скуп на слова. Объявил о своем решении
просить у Великого Димоэта разрешения построить дамбу к первому
острову Итсавгану, дальше соединить все остальные мостами и насыпями,
где как, и поставить на самом большом аддакан - дабы нести свет и
порядок несчастным островитянам. Через час после начала
торжественного обеда его величество поблагодарил хозяина дома и ушел,
взяв с собой лишь охрану и оставив многочисленную свиту досаждать
Трэггану.
Мейчон видел, как с уходом повелителя друг вздохнул облегченно,
но именно тогда самые сложности для него и начались. Во-первых,
молчавший до того монах Иераггу, уже не истошно-истерично, а вполне
здраво, хотя и самоуверенно и вызывающе, начал рассуждать о новом
веянии в политике государя.
Трэггану хотел было укоротить его, но вмешался посол Наррэгу,
заявивший, что самолично отведет монаха к палачам Ристалища Чести для
публичной порки. Разгорелся жаркий спор - во-первых, монах не
призывал к тому, за что потерпел поражение, а во-вторых, сам его
величество сказал, что...
Мейчону было невероятно скучно. Разглядывать многочисленных
жеманных красавиц, сидевших за столом, не было ни малейшего желания.
Одна Млейн могла радовать взгляд, но супруга друга такое запретное
табу, что Мейчон почти инстинктивно не смотрел в ее сторону, а если
смотрел, то лишь чтобы порадоваться за Трэггану. И сидел, ковыряя в
тарелке яства, о существовании которых за четыре года напрочь забыл,
и думал - обидит он хозяина дома, если тихо удалится или нет?
Как высказался Трэггану: пир в первый день не самый длинный - в
полночь через аддаканы повезут товары купцы, а кому ж охота слушать
сквернословие погонщиков или, что гораздо хуже, быть задетым грязным
охранником... Другое дело - пир в последний восьмой день, когда
аддаканы будут закрыты для торговцев целых три дня, а все ночи на
улицах будут веселиться горожане. К тому же, сегодня все берегли силы
для восьми дней празднеств.
Когда почти все гости ушли, а слуги принялись убирать
пиршественный зал, Трэггану едва стоял на ногах от усталости.
- Мейчон, - обратился он к другу, - если я не проснусь к
началу Состязаний, ты простишь меня? Я не сомневаюсь, что в первом-то
бою ты победишь. А ко второму я буду.
- Можешь приходить к предпоследнему поединку, - улыбнулся в
ответ Мейчон. - Там-то уж противник будет настоящий, не то, что
сегодняшние малкирцы...
- Кстати, - заметил Трэггану, - вполне возможно, что они тоже
прибыли на Состязания Димоэта. И ты снова можешь встретиться с
кем-нибудь из них.
- Это было бы совсем просто, - сказал Мейчон и зевнул - то ли
скука взяла от такой перспективы, то ли действительно устал и хотел
спать.
Состязания Димоэта проводились по довольно простой и строго
соблюдаемой уже сотни празднеств системе. На следующий день после
пробуждения аддаканов проходит первый этап - куда допускались все
желающие без различия имен, званий и заслуг, внесшие взнос в
двенадцать золотых.
Второй этап Состязаний - в восьмой день, главное украшение
празднеств Димоэта. Только победитель первого дня мог участвовать во
втором состязании, где мерились силами представители знатнейших
родов. Если же он побеждал хотя бы в трех поединках, ему отсекались
мизинцы и сам Димоэт посвящал его в эллы - заветная мечта любого
воина, возможность основать собственный род!
Все участники первого круга делились пополам - завтрашний
жребий выберет Мейчону противника. Как правило, бои первого круга
длились недолго - слишком неравны были силы воинов, сумевших найти
себе богатого человека и уговоривших его дать двенадцать золотых.
Многие государства, владельные эллы и даже удачливые купцы с Торговой
площади покупали себе воинов и выставляли их на Состязания Димоэта
славы ради.
На состязаниях Димоэта можно было встретить представителей всех
рас, всех стран Аддакая; к этому событию долго готовились бойцы даже
с самых отдаленных островков, поскольку это был чуть ли не
единственный для воина реальный шанс резко изменить свою жизнь.
Все, победившие в первом круге, получали за победу четыре
рехуала. И каждая следующая победа приносила вознаграждение на четыре
золотых больше. То есть, победивший в первый двух боях полностью
получал свой взнос обратно и победы в следующих боях приносили уже
чистую прибыль.
По мнению Мейчона столь высокий вступительный взнос, как
двенадцать золотых - целое состояние, объяснялся тем, что и так-то
число участников переваливало за две тысячи, а если бы не надо было
платить, то желающих сражаться обормотов, едва взявших оружие в руки,
было бы во много раз больше. И так-то силы противников были очень уж
неравны - первые бои длились редко более чем минуту-две, и
смертельных исходов бывало больше половины.
Во втором-третьем круге тоже случались смертельные исходы, но
после четвертого круга состязания продолжали лишь действительно
отличные, опытные, выдержанные бойцы. А уж после восьмого... Все во
власти Димоэта, что тут говорить, но надо верить в себя и многое
уметь, чтобы выйти на девятый круг - слабых там нет.
Всего одиннадцать боев и ты получаешь заветную мечту -
несметное богатство в четыреста рехуалов - и право выступать во
втором этапе, среди знатнейших эллов Аддакая.
Победителю - четыреста рехуалов. Столько Мейчон должен эллу
Кмеллу за обучение. Но если учесть, что за победы в предварительных
боях тоже складывается сумма в двести двадцать рехуалов... Победитель
Состязаний Димоэта, считай, обеспечен на всю жизнь: можно купить
замок в любом королевстве, можно обосноваться в самом Городе Городов,
можно основать собственную школу...
Кстати, за долгие дни морского путешествия с острова Брагги до
Луддэка, Мейчон посчитал, что после выплаты всем бойцам заслуженных
вознаграждений, у жрецов Храма Димоэта остается такая огромная сумма
как почти восемь тысяч рехуалов, на две сотни всего меньше...
Естественно, что Храм Димоэта - богатейший, содержит за свой счет
храмы во всех крупных городах на всех материках. Это только
Состязания Димоэта дают столько. А как вычислить сумму всех
пожертвований, ежедневно приносимых в чаши Храма?
Никто не побеждал в Состязаниях Димоэта дважды, поскольку одна
победа - подвиг невероятный. И, как ни странно, победа в трех боях
второго этапа победителя первого дня - большая редкость. Не зря,
видно, эллы отмечены Димоэтом и имеют, подобно верховному Богу, по
четыре пальца на руках...
Хотя, например, Трэггану - знатный элл, четыре пальца имеющий с
рождения, прошедший огонь и воду, уступает Мейчону. Впрочем, не зря,
наверное, Трэггану, хотел в дружеском поединке проверить силы... Но
ведь у Мейчона уже не раз бывал противником человек с четырьмя
пальцами и пока Мейчон выходил победителем.
Словно в ответ на его мысли дверь тихонько скрипнула. Мейчон по
привычке напрягся, пальцы обхватили рукоять меча.
- Мейчон, ты еще не спишь? - раздался шепот Трэггану.
- Нет, заходи.
Трэггану взял у сопровождающего слуги подсвечник на три свечи и
отправил слугу спать.
- Я тоже по первости сваливал все подушки на пол и спал просто
так, даже не раздеваясь, - усмехнулся Трэггану, оглядев комнату. -
Но в моем положении это не принято. Извини, Мейчон, я понимаю, тебе
нужно выспаться перед...
- Да брось ты, - махнул рукой Мейчон, усаживаясь на кровати.
- Я, как и ты, - он с нажимом произнес эти слова, - могу не спать
по трое суток. К тому же великолепно отдохнул в лесу за три прошедших
дня.
- В лесу разбойники и звери, - заметил Трэггану, - это не
отдых.
- Напротив, - возразил Трэггану. - Разбойники не нападают на
одиноких путников - что с них возьмешь. А звери... Они сами боятся
страшного хищника о двух ногах. Что-то случилось, Трэггану?
- Нет, - просто ответил друг. - Соскучился я по тебе. Даже,
если быть честным, просто по нормальному человеку, который тебя
понимает. Твое появление здесь для меня... Я даже не могу сказать...
Словно свежий ветер с моря... Да, так оно и есть! Даже с Млейн я не
могу говорить о некоторых вещах - она их не понимает и ей
неинтересно. Знаешь, пойдем, поднимемся ко мне наверх. Гирну принес
туда давешнее вино и копченую кабанину. Я видел, ты за столом почти
не пил.
- Я за сегодняшний день выпил больше, чем за последние четыре
года, - усмехнулся Мейчон. - Но раз ты зовешь - идем.
Трэггану прекрасно ориентировался в лабиринтах дворца. Тяжелым
ключом он отпер замок и открыл дверь в кабинет. Из внутреннего
садика, дверь в который была открыта, веяло изумительной свежестью и
прохладой.
Хозяин кабинета быстро зажег свечи и комната наполнилась мягким
светом. Трэггану придвинул к своему столу второе кресло и указал
Мейчону. Сел сам и наполнил чарки.
- Знаешь, Мейчон, - сказал он задумчиво, - мы никогда не
давали друг другу клятву дружбы. Но мне кажется, что...
- Да, - кивнул Мейчон. - Выпьем за нашу дружбу.
Они залпом опустошили чарки.
- Когда ты сражался с этим малкирцем, - продолжал Трэггану, -
я думал, что если вдруг, то... Ты понимаешь, о чем я говорю?
Мейчон кивнул.
- Только слишком легко далась нам победа. Не то, чтобы слишком,
но...
- Это потому, - заметил Мейчон, - что они дрались за деньги.
- Если бы за их спинами стояли матери и дети... Так легко мы бы не
справились... Поверь моему слову, малкирцы - отличные бойцы. Не эти
вот двое, а вообще.
- Возможно, - согласился Трэггану. - Сегодняшний бой много
