уверен в этом? Могу я поклясться своим Именем?
- Не можешь, - сурово ответил Сокол, глядя на более рослого
Красильщика снизу вверх. Держась за мачту, Сэпли выпрямился во весь рост,
чтобы лучше видеть остров. - И не пытайся, Сэпли.
Красильщик нахмурился, словно от ярости или от боли. Он взглянул на
синеющие прямо по курсу лодки горы, вздымающиеся над неспокойной водной
равниной, и сказал:
- Вы взяли меня в качестве проводника. Вот нужное вам место. Мы
должны высадиться здесь.
- Мы высадимся в любом случае, поскольку нам необходимо пополнить
запасы пресной воды, - заметил Сокол и пошел к румпелю. Сэпли вновь уселся
на свое место у мачты, что-то бормоча себе под нос. Аррен слышал, как он
твердит:
- Я клянусь своим Именем. Своим Именем, - повторяя эти слова вновь и
вновь, каждый раз морщась, словно от боли.
Подгоняемые северным ветром, они приблизились к острову и поплыли
вдоль берега, ища удобное для высадки место или гавань, но на всем
протяжении береговой полосы в жарком мареве солнца оглушительно ревели
буруны. Заросшие лесом до самых вершин склоны гор, расположенных в глубине
острова, купались в океане света.
Обогнув мыс, они заметили, наконец, глубокую полукруглую бухту с
песчаными берегами. Здесь волны улеглись, сдерживаемые мысом, и лодка
могла пристать к берегу. Вокруг не было никаких следов пребывания здесь
человека: ни лодок, ни крыш, ни единой струйки дыма. Легкий ветерок стих,
как только "Ясноглазка" вошла в бухту. Было безветренно, тихо и жарко.
Аррен греб, а Сокол правил. Лишь скрип весел в уключинах нарушал царившую
здесь тишину. Заросшие лесом холмы возвышались над бухтой, закрывая обзор;
Поверхность воды ослепительно сверкала в безжалостных лучах солнца. Аррен
слышал даже стук сердца в собственных ушах. Сэпли оставил безопасное место
у мачты и скрючился на носу, держась за планшир [деревянный брус с
гнездами для уключин, идущий по бортам лодки и накрывающий верхние концы
шпангоутов]. Он весь подался вперед, пристально разглядывая приближающуюся
землю. Смуглое, испещренное шрамами лицо Сокола блестело от пота так,
будто его намазали маслом. Взгляд мага постоянно перескакивал с легких
бурунов на покрытые зеленью утесы и обратно.
- Давай, - крикнул он Аррену и лодке. Юноша сделал три мощных гребка,
и "Ясноглазка" легко скользнула на песок. Сокол прыгнул в воду, чтобы
вытолкнуть судно подальше на последнем импульсе теряющей силу волны.
Изготовившись для толчка, он вдруг споткнулся и чуть не упал, в последний
момент ухватившись за борт лодки у кормы. Мощным рывком маг послал
"Ясноглазку" на откатывающейся волне обратно в воду и повис на планшире,
когда тот болтался между морем и берегом.
- Греби! - крикнул Сокол и упал на четвереньки, отплевываясь и
пытаясь восстановить дыхание. Маг держал в руке копье - двухфутовый дротик
с бронзовым наконечником. Где он его раздобыл? Еще один дротик возник в
тот момент, когда Аррен нерешительно взялся за весла. Он скользнул по
банке, расщепив дерево, и отлетел в сторону. Среди деревьев, растущих на
невысоких утесах, что нависали над полоской пляжа, метались согнутые
фигурки людей, метавших в них дротики. Воздух переполнял их тихий свист.
Аррен внезапно втянул голову в плечи, пригнулся и изо всех сил налег на
весла: два гребка, чтобы сойти с мели; три - чтобы развернуть лодку, и
прочь отсюда.
Сэпли, стоявший на носу лодки за спиной Аррена, начал орать во всю
глотку. Юношу неожиданно схватили за руки, весла повисли над водой, а
тупой конец одного из них так ударил его в солнечное сплетение, что Аррен
ослеп на миг и чуть не задохнулся.
- Поворачивай назад! Поворачивай! - кричал Сэпли. Лодка вдруг клюнула
носом, затем выровнялась. Ухватившись снова за весла, Аррен обернулся,
злой как черт. Сэпли в лодке не было.
Вокруг сверкала и переливалась в свете солнца водная гладь глубокой
гавани.
Обескураженный Аррен вновь оглянулся по сторонам, и тут заметил
скорчившегося на корме Сокола.
- Там, - сказал маг, ткнув пальцем куда-то в сторону Но в той стороне
было лишь море да блеск солнца. Мощно пущенный дротик пролетел в
нескольких ярдах от лодки и бесшумно исчез, погрузившись в воду. Аррен
сделал еще десять-двенадцать хороших гребков, затем поднял весла и вновь
посмотрел на Сокола.
Кисти и левое предплечье мага были в крови. Он прикладывал к плечу
кусок парусины. На дне лодки лежало копье с бронзовым наконечником.
Значит, когда Аррен впервые увидал дротик у мага, тот не держал его в руке
- дротик торчал у него из плеча. Сокол внимательно изучал полоску воды,
отделявшую их от белоснежного пляжа, где бегали и прыгали в жарком мареве
солнца несколько крошечных фигурок.
- Поплыли, - произнес, наконец, маг.
- Сэпли...
- Его не вернуть.
- Он утонул? - все еще не веря, спросил Аррен.
Сокол кивнул.
Аррен греб до тех пор, пока пляж не превратился в тоненькую белую
полоску у подножия поросших лесом утесов. Сокол сидел у румпеля, прижимая
клочок ткани к плечу. Он не обращал на рану никакого внимания.
- В него попал дротик?
- Он прыгнул.
- Но он же... не умел плавать и вообще боялся воды!
- Да, смертельно боялся. Он хотел... ему хотелось добраться до
берега.
- Почему они напали на нас? Кто они?
- Должно быть, местные жители приняли нас за врагов. Не мог бы ты...
подать мне вот это? - Аррен увидел, что ткань, которую Сокол прижимал к
плечу, насквозь пропиталась кровью.
Дротик вонзился между плечевым суставом и ключицей, повредив крупную
артерию, и кровь хлестала вовсю. Под руководством мага Аррен разорвал
тельняшку на полоски и наложил повязку на рану. Сокол попросил подать
копье, и когда Аррен положил дротик ему на колени, маг обхватил правой
рукой длинный узкий наконечник из закаленной бронзы, похожий на лист ивы.
Он попытался произнести заклинание, но спустя минуту покачал головой.
- У меня нет на это сил, - сказал Сокол. - Позже. Сможешь вывести
лодку из бухты, Аррен?
Мальчик молча вернулся к веслам. Он налег на них со всей силой своего
гибкого тренированного тела, и вскоре "Ясноглазка" вышла из полукруглой
гавани в Открытое Море, скованное послеполуденным штилем Предела. Парус
бессильно обвис. Солнце нестерпимо жгло сквозь завесу легкой облачности, и
зеленые вершины, казалось, дрожали и пульсировали в этом мареве. Сокол
вытянулся на дне лодки, положив голову на сидение у румпеля. Он лежал
неподвижно, с полуоткрытыми глазами и губами. Аррен было больно видеть его
лицо, и он глядел поверх кормы. Знойное марево струилось над водой. На
небо словно накинули покрывало из тончайшей паутины. Руки мальчика дрожали
от усталости, но он продолжал грести.
- Куда ты нас везешь? - хрипло спросил Сокол, немного привстав.
Обернувшись, Аррен увидел полукруглую гавань, вновь окружившую их своими
зелеными рукавами, белую полоску пляжа впереди и горы, нависающие над
ними. Сам того не заметив, он сделал круг.
- Я больше не в силах грести, - сказал мальчик и, убрав весла, прилег
на носу лодки. Ему все казалось, что Сэпли по-прежнему сидит у него за
спиной около мачты. Они немало дней провели вместе, и его смерть была
настолько внезапной и бессмысленной, что просто не укладывалась в голове.
Аррен был выбит из колеи.
Лодка качалась на волнах, парус бессильно обвис на перекладине.
Прилив, начавший заполнять бухту, развернул "Ясноглазку" боком к течению и
мало-помалу затаскивал ее все глубже и глубже, направляя к белой полоске
далекого пляжа.
- "Ясноглазка", - ласково позвал маг и добавил пару слов на Древнем
Наречии. Лодка слегка покачнулась, развернулась против течения и
заскользила по сверкающему морю прочь из объятий бухты.
Но, меньше чем через час, она постепенно начала терять скорость и,
наконец, парус вновь обвис. Оглянувшись, Аррен увидел, что маг лежит в той
же позе, только голова его немного откинута назад, а глаза - закрыты.
Все это время в Аррене рос жуткий, душащий страх, который словно
спеленал его тело прочными путами, не давая действовать, и подернул
пеленой его мозг. У юноши не хватало мужества бороться с ним, и он ощущал
лишь глухое неприятие ожидавшей его участи.
Ему нельзя было позволять лодке дрейфовать столь близко от гористых
берегов острова, жители которого нападают на чужеземцев. Но теперь это не
имело никакого значения. Что Аррен мог предпринять? Плыть обратно на Рокк?
Он потерялся, потерялся окончательно и бесповоротно в бескрайнем Пределе.
Ему не под силу было совершить многодневное плавание к какому-либо
дружественному острову. Аррен мог сделать это только под руководством
мага, который лежал теперь больной и беспомощный. Его ранение было столь
же неожиданно и бессмысленно, как и смерть Сэпли. Лицо мага осунулось и
пожелтело. Возможно, он умирал. Аррен понимал, что должен пойти и
соорудить над ним навес, дабы защитить Сокола от палящих лучей солнца, а
также дать ему воды. Людям, потерявшим много крови, необходимо вдоволь
пить. Но у них осталось совсем немного пресной воды, бочонок был почти
пуст. Что из этого следовало? Во всяком случае, ничего хорошего. Удача
отвернулась от них.
Шли часы, солнце палило вовсю. Сероватое марево окружало неподвижно
сидящего Аррена.
Наконец, лицо его овеяло прохладой. Мальчик поднял голову. Наступил
вечер: солнце уже село, на запада догорала полоска заката. Подгоняемая
легким ветерком, "Ясноглазка" нс спеша скользила на восток, огибая крутые,
лесистые берега Обехола.
Аррен прошел на корму и позаботился о своем компаньоне, положив его
на соломенный тюфяк под навес и дав ему воды. Он сделал все это поспешно,
стараясь не смотреть на повязку, которая нуждалась в смене, ибо из раны
продолжала сочиться кровь. Сокол так ослаб, что не мог говорить. Не
открывая глаз, маг жадно попил и тут же вновь погрузился в сон, в котором
он нуждался больше всего. Когда опустилась тьма, ветер стих, но магический
ветер не пришел ему на смену, и лодка вновь лениво закачалась на легкой
волне. Теперь возвышавшиеся справа по курсу горы черными глыбами
выделялись на фоне усыпанного звездами неба, и Аррен долго не мог оторвать
от них взгляда. Их очертания казались ему странно знакомыми, будто он уже
видал их прежде, а, может, знал их всю жизнь.
Когда он лег спать, то расположился лицом к югу, где над безмятежной
гладью моря высоко в небе горела звезда Гобардон. Чуть ниже виднелись еще
две звезды, образуя вместе с ней треугольник. А под ними втянулись в линию
еще три, служа стороной большего треугольника. Затем, по прошествии
некоторого времени, взошли еще две звезды, грациозно скользя по усыпанной
серебром угольно-черной равнине. Они были желтыми, как Гобардон, но не
такими яркими, и сияли у правого угла большего треугольника, причем правая
располагалась чуть выше, чем левая. Словом, взошли восемь из девяти звезд,
которые, как считалось, образовывали человеческую фигурку или Хардическую
руну Агнен. Аррен не видел в этом узоре фигурки человека, разве что, как
обычно бывает с созвездиями, она была невероятно перекошена, но руна
различалась отчетливо, не хватало лишь последнего штриха у основания,
чтобы завершить ее - девятая звезда пока что не взошла.
Наблюдая за звездами, Аррен уснул.
Проснувшись на рассвете, он увидел, что "Ясноглазку" еще дальше
отнесло от Обехола. Берега острова окутал туман, из которого торчали лишь
верхушки гор. Над фиолетовой гладью южного моря он слегка редел,
