чужими женами и интригуя друг против дружки, от решения больших госу-
дарственных проблем. Те работали в обстановке большой секретности в "ша-
рашке" и спецбюро. За хорошее обеспечение и уход за ними, за поддержку и
помощь по решению задачи создания новых типов самолетов и вооружения на-
чальники получали внеочередную звездочку. Все это несомненно начальник
мигом прокрутил в голове. Может, и мне пофартит, наверняка прикинул он.
- Веди! - приказал "хозяин". - Поглядим, что за птица...
Через некоторое время дверь без стука распахнулась. Так входят в ка-
бинет начальства только те, кто знает себе цену. Подойдя к привставшему
из-за стола начальнику, Фан Фаныч протянул руку для приветствия и добро-
душно сказал:
- Да вы садитесь, Василь Василич, садитесь. - И с таинственной инто-
нацией добавил: - Мы же с вами хорошо знаем, что в ногах правды нет.
Все это ошеломило и озадачило не только самого начальника, но и во
второй раз нарядчика, который вошел следом и топтался возле дверей. Хо-
зяин зоны привык к тому, что все его называют не иначе как - гражданин
начальник. А этот запросто, по имени-отчеству. Откуда только имя узнал?
И что это за намек насчет какой-то правды в ногах? Кто не знает, что
правда сидит, а не стоит? Что за всем этим кроется? И почему этот Фан
Фаныч уселся без приглашения в мягкое кресло? Василь Васильевичу стало
не по себе. А вдруг это никакой не ученый, а лагерный прохиндей.
Тем временем Фан Фаныч продолжал говорить. При этом он то кивал на
телефон, то тыкал указательным пальцем куда-то вверх, то большим пальцем
указывал за спину:
- Так вы позвоните начальнику всех лагерей железнодорожного строи-
тельства на Дальнем Востоке Френкелю Нафталию Ароновичу. Он в курсе. Мо-
жете от себя добавить, что я прибыл и благодаря вашей заботе приступаю к
работе над проектом без промедления...
Фан Фаныч верно просчитывал ситуацию и знал наперед, что с фаланги
Френкелю не дозвониться, да и начальник зоны не отважится беспокоить од-
ного из высших гулаговских чинов, к тому же крутого по жизни, по такому
пустяку.
- Позвольте поинтересоваться, - осторожно начал "хозяин", - над чем
вы работаете?
Он сам поморщился от того, что обратился к зеку на "вы".
- Разглашать не имею права. Государственная тайна. - Фан Фаныч поду-
мал и добавил, понизив голос: - Только вам, как непосредственному на-
чальнику, вкратце, в двух словах, без подробностей и деталей. Многие
ученые мира бились над проблемой осушения озера Байкал, затрудняющего
сообщение Дальнего Востока с европейской частью. Великому Эйнштейну, ла-
уреату Нобелевской премии, и то проблема не покорилась. Только я уже
почти нашел ключ к реализации этого проекта. Все идеи и наброски расче-
тов тут. - Он постучал себя по лбу пальцем.
- Сколько времени вам потребуется для решения этой проблемы? - спро-
сил "хозяин".
Он прикидывал: "У него четвертак. Заломит сейчас лет двадцать. Тут ты
гусь и всплывешь на чистую воду. Будь ты шарлатан, будь ты ученый, но я
не дурак ждать столько лет".
- Поскольку все расчеты в основном готовы и находятся здесь, - Фан
Фаныч снова постучал костяшками пальцев по своей стриженой голове, - то
потребуется несколько месяцев. Может, три, может, четыре, ну максимум
полгода...
Договорились быстро. "Хозяин" обеспечивает Фан Фанычу необходимые ус-
ловия для доработки проекта, а тот через полгода сдает готовый проект, о
чем "хозяин" самолично доложит наверх.
В тот же день "великий ученый" получил в свое распоряжение отгорожен-
ный угол в бараке, а уже на следующее утро там дымилась печка, сложенная
для него персонально. Дабы мысли в голове не остужались. В последующие
дни его "технический секретарь" то и дело бегал то за дровами, то с ко-
телком на кухню, то к выгребной яме с парашей на одну персону.
Получив все необходимое, Фан Фаныч принялся за работу. Вскоре, полу-
чая двойную пайку, он поправился, нагулял жирок. На него с завистью при-
ходили смотреть зеки, особенно с новых этапов. Несмотря на все отсрочки
и затяжки, пришло время сдавать проект. "Великий ученый и изобретатель"
сумел настоять на том, чтобы защита и передача проекта состоялась в при-
сутствии авторитетной комиссии, и она прибыла. Фан Фаныч появился в
просторном кабинете "хозяина". Поздоровавшись с членами комиссии и наз-
вав некоторых по имениотчеству, он небрежно кинул рулон ватмана на стол
начальника.
- Прежде чем приступить к изложению моего открытия, - начал Фан Фа-
ныч, - я хотел бы, с разрешения уважаемой комиссии, задать присутствую-
щим несколько вопросов, вводящих в курс дела.
Получив разрешение, он обратился к важному московскому чину:
- Скажите, много ли у нас в стране лагерей и колоний?
- Точная цифра - секрет государственной важности, - ответил чин, - но
могу сказать однозначно. Много.
- А много ли в них содержится зеков?
- Много, очень много, - зашумели члены комиссии, которым не терпелось
ознакомиться с величайшим открытием века.
- Поясню свою мысль вкратце, - продолжал Фан Фаныч, - потом у вас бу-
дет возможность ознакомиться с проектом в деталях, посмотреть чертежи,
диаграммы, графики. Все пояснительные документы и расчеты в этой папке.
Итак. Члены комиссии знают, это не является ни для кого большим секре-
том, что в обход южной и северной частей Байкала нам приходится прокла-
дывать железную дорогу. Это для страны обходится чрезвычайно дорого, к
тому же растягиваются сроки пуска участков в эксплуатацию. Приходится
разрабатывать огромное количество скального грунта. Поэтому я выбрал са-
мый дешевый и самый оригинальный вариант прокладки железнодорожных путей
по осушенному дну Байкала. В чем его основная суть? К Байкалу, как по
южной, так и по северной железнодорожной ветке подвозим шестнадцать мил-
лионов вагонов сухарей. Ссыпаем в озеро. Затем ссыпаем туда же семь мил-
лионов вагонов сахарного песку. Как известно, вода в Байкале пресная.
Большой мешалкой все размешиваем. Тут у меня мешалка в деталях разрабо-
тана. - Фан Фаныч кивнул на папку. - Свозим со всей страны зеков с лож-
ками. Три дня - и Байкал сухой.
Конечно, члены комиссии давно уже поняли, что над ними издеваются са-
мым наглым образом, и может быть, первым понял это сам "хозяин". Он си-
дел и скрипел зубами от ярости. Фан Фаныч оказался классным чернушником
и отменным мошенником. У Фан Фаныча четвертак. Терять ему нечего. Он
взял, вернее, украл у "хозяина" хороших полгода и прожил их как человек.
И при этом до конца срока заслужил уважение и авторитет у других зеков.
Часть третья
НАКАЗАНИЯ НА РУСИ
Как ни удивительно, но лишение свободы в виде заключения в тюрьму
долгое время было одним из самых малораспространенных мер наказания на
Руси.
Княжеские и все прочие суды совершались скоро, без ненужной волокиты,
поэтому не было нужды долго держать преступника за решеткой. Его просто
связывали, сажали на сутки-другие в какойнибудь погреб, подклеть или ба-
ню и приставляли стражника, чтоб не сбежал, только и всего.
Строить для этого специальные тюрьмы не было никакой необходимости.
Действовали законы простые и понятные, которые в сущности сводились к
несложной формуле: "око за око, зуб за зуб". Более того, пострадавший
мог без всякого суда разобраться с обидчиком на месте преступления, не
обращаясь к властям. К примеру, одна из статей Русской Правды (начало XI
века) звучала так: "Кого застанут ночью у клети или на каком воровстве,
могут убить как собаку".
А многие преступления вообще не подлежали наказанию, даже убийство,
если оно совершено было при смягчающих вину обстоятельствах - в состоя-
нии опьянения. Некий Гаркуша, в пьяном виде повздорив с приятелем, уда-
рил обидчика медным ковшом по голове и зашиб его до смерти, но был со-
вершенно оправдан на другой же день после этого, поскольку дело это бы-
ло, как написано, - "на пиру явлено". Любопытно, что пьянство стало
признаваться отягчающим вину обстоятельством только в начале XVIII века.
Тяжелой обидой на Руси считалось нанесение увечий, отсечение руки или
ноги. Сделавший это, если вина его была доказана, подвергался точно та-
кой же участи - ему тоже, вместо того чтобы давать срок и сажать в
тюрьму, без всякой жалости отрубали руку или ногу.
Строго наказывалось оскорбление действием, которое называлось тогда
"преступлением против чести", сейчас бы мы назвали это злостным хули-
ганством - "удар мечом в ножнах, или рогом, или жердью, или вырывание
усов и бороды". Преступника тоже никуда не сажали, просто по приговору
суда пострадавший отвечал ему тем же - рвал бороду или же ударял "рогом
или жердью".
Если же в результате судебного разбирательства ни одна из сторон не
могла доказать своей правоты, тогда назначалось "поле". Поединок и его
результат считался видом судебного доказательства. Кто победит, тот и
прав. Оцепляли цепями небольшую площадку, вроде ринга, и противники схо-
дились в честном бою. Обычно дрались в присутствии друзей и болельщиков
с той и с другой стороны, которые криками подбадривали соперников. Зре-
лище было увлекательным, поскольку "дерутся в потасовку, кулаками, бато-
гами и дубинами..." Те, кто сам был не способен драться (женщины,
больные, старики и т.п.), имели право нанять бойца. Но тут строго следи-
ли за тем, чтобы это был не профессиональный боец, чтобы дрался он без
хитростей и без приемов.
Бывали случаи, когда женщина не могла или не желала найти бойца, ко-
торый мог бы постоять за нее, и тогда она сама выходила на поединок.
Так, вдова одного княжеского дружинника Феодосья победила в поединке на
мечах какого-то поляка Гонтковского. Но для таких случаев, когда на пое-
динок выходила женщина против мужчины, существовали особые правила -
мужчина должен был сражаться с ней, стоя по пояс в специально вырытой
яме.
Главная суть наказаний сводилась к тому, что, вопервых, возмездие за
преступление наступало скоро и неотвратимо, а во-вторых, само наказание
производилось, как правило, публично, при большом стечении народа, для
устрашения и назидания собравшихся, дабы другим было неповадно.
Видов наказания было великое множество - повешение, сажание на кол,
отрубание головы, битье батогами и кнутами, вырывание ноздрей, утопле-
ние, сожжение, закапывание в яму и т.д., всего не перечислить, но очень
долгое время суды на Руси не выносили такого самого распространенного
ныне приговора, как - лишение свободы. Потому и не было никаких специ-
альных тюрем и никто не думал их строить вплоть до середины XVII века.
ПОЯВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ ТЮРЕМ
По Соборному уложению 1649 года во времена царствования Алексея Ми-
хайловича тюрьма начинает применяться как мера наказания. Тюремное зак-
лючение отбывалось в специально построенных для этого помещениях, а так-
же в монастырях. Тюрьмы были построены в Москве, Устюге, Шуе, Муроме,
Верхнетурье.
Были они каменными, земляными или же деревянными.
Самый суровый режим для особо опасных преступников устанавливался в
земляных тюрьмах. Рылась большая яма, в нее опускался деревянный сруб,
на дно кидали несколько охапок соломы и пищу заключенному опускали на
веревках.
Деревянные тюрьмы считались обыкновенными, это были несколько изб,
которые огораживались заостренными крепкими кольями - отсюда пошло наз-
вание острог.
Каменные тюрьмы появились несколько позже, когда построены были Ор-
ловский централ, Алексеевский равелин, Шлиссельбургская крепость. До
этого арестанты помещались в монастырях, в кельях или подвалах.
Построена была в Москве и так называемая бражная тюрьма, что-то вроде
современных вытрезвителей или ЛТП, куда свозились задержанные в пьяном
виде. Попал туда пьяным во второй раз - секли кнутом, а особо злостных
