своего далекого собрата.
Темная и холодная каменная громада города, облепленная мокрыми осенними
листьями, оказалась вдруг забытой нами; ее форма ушла куда-то в запасники
сознания, и взамен проявилась и окрепла другая: в золотистом воздухе
возникло бесхитростное русское селение. Солнце опускалось. Стадо коров,
шумно дыша, возвращалось с пастбища. В низинах и над озером уже поднимался
туман, и над ним будто бы парила в воздухе аккуратная деревянная часовенка.
Сильно пахло сеном. Босоногий мальчишка бежал по дороге, потом остановился
и, отвернувшись, стал смотреть куда-то. В тяжелой от влаги траве надсадно
кричали кузнечики...
На дальних подступах
- А как вы все-таки толкуете Посещение?..
- Хорошо, я вам скажу. Только я должен предупредить вас, Ричард, что ваш
вопрос находится в компетенции псевдонауки под названием ксенология.
Ксенология - это некая неестественная помесь научной фантастики с формальной
логикой. Основой ее метода является порочный прием - навязывание
инопланетному разуму человеческой психологии. А. и Б. Стругацкие. "Пикник на
обочине".
1
- Ерунда все это! Когда я слушал Гусева в первый раз, и он знал, что его
слушают люди из астросекции, он и рассказывал обо всем этом как о падении
метеорита. А как только его начали слушать аномальщики, сразу же появились
"корабли", "зелененькие", глухари с "передатчиками". Он подлаживается под
нас и выдает то, что нам хочется.
- Торопиться с суждениями не надо, - возразил астроному Евгений Каштанов. -
Любая легенда неизбежно имеет в реальной жизни какую-то отправную точку...
- Легендами пусть занимаются фольклористы. Но если вы, аномальщики, хотите
делать Науку, то для работы необходим объект изучения...
- Легенды тоже объект для работы, и к делу нужно подходить всесторонне, -
сказал кто-то. К разговору подключалось все больше людей.
- Но вы не имеете и легенд как таковых: вчера это были одни легенды, сегодня
- другие.
- А что в рассказах изменилось?
- Я уже говорил...
- Нет, погодите. Встаньте на позицию Гусева. Человек приходит в планетарий.
Для него это место - государственное учреждение, он вошел сюда с содроганием
сердца. Начал рассказывать. Назвал имена, даты, селения - все это можно
проверить. Человек понимает: то, что он рассказывает - необычно, и опасается
выглядеть смешным. Но он выдает нам не то, что "нам хочется", а то, что мы
можем принять из известного ему. Допустим, он ориентируется по нам, по
нашему поведению, глазам, вопросам, репликам. А как же иначе? Начни мы все
смеяться - и он бы ушел, прояви мы больше сердечности - он рассказал бы
больше...
- Ну да, про зеленых чертиков и русалок... Если пить всей деревней - и не
такое увидишь.
- Не надо так... Я не понимаю, почему один и тот же рассказ должен считаться
для фольклориста достойным внимания, а для аномальщика - нет.
- А потому, что фольклорист за сообщением о таинственной вибрации увидит
прежде всего слова о "комарином писке" и найдет отправную точку легенды -
реальный писк реальных комаров. А аномальщик, начав с реального "комариного
писка", закончит несуществующей вибрацией...
- Мы бы хотели сами решать, с чего нам начинать и чем заканчивать. Мы ведь
не учим вас, как нужно искать метеориты, так позвольте и нам действовать
самостоятельно.
- Пожалуйста. Но нужно же иметь и здравый смысл. А то, видите ли, загорается
торф, а потом гаснет. Вывод: его погасил корабль!
- Никаких "выводов" пока что никто и не делает! А по части "корабля" -
такова легенда. И не нужно пытаться сейчас переписывать историю села, его
легенды и суеверия. То, что мы услышали, очень интересно. Для нас вопрос
прост: стоит этим заниматься или нет?
- Чем? Этим? - Спорящий швырнул бумажку, оставленную Гусевым: от третьей,
считая от звездочки, точки шла "ракетка". - Интересно. Потрясающая
информация: сначала они вдвоем с кем-то записывают и зарисовывают все это,
потом тот, второй, умирает, шар пропадает, потом о нем вспоминают, потом
наглухо забывают, а бумажку сдают в макулатуру. Я еще и не такое могу
придумать...
- Придумывать не надо. Поиск упавшего метеорита начинается со сбора данных
очевидцев, то есть по сути - тех же легенд, не так ли?
- Да, но...
- Затем эти сообщения обрабатываются. Делается вывод, допустим, о
целесообразности проведения экспедиции. У вас ведь были экспедиции за
метеоритами, и неоднократно...
- Да...
- И много метеоритов вы нашли? Пока - ни одного.
- Это разные вещи!..
- Мы пока что не сделали ни одной экспедиции по проверке интересных для нас
сообщений. Но хотели бы сделать. Вы же рубите все это на корню. Зачем?
- Никто ничего не "рубит"...
- Если вы хотите помочь - помогите. Если не хотите помогать - так по крайней
мере не мешайте.
- Речь идет о степени доверия информации! Если мне скажут, что рядом с
метеоритом толкались какие-то зеленые человечки, которые читали наши газеты,
то меня - слава Богу! - такая информация не устроит.
- А нас информация о зеленых человечках "устраивает". И мы ее хотим
проверить. Кстати, предварительную проверку информации можно было бы начать
с отработки метеоритной версии. Яма на осарках "пахнет" метеоритом?
- Нет. Иначе снесло бы деревню.
- Шлак?
- Никакого шлака при падении метеоритов не образуется.
- Но житель деревни, по сообщению, подложил под угол дома найденный в яме
блестящий металловидный камень...
- Пусть кладут что им угодно. Повторяю: никаким метеоритом здесь не пахнет -
что еще там за шевелящиеся "стрелы"? И вообще я против применения термина
"кратер" к этой вашей яме, если она вообще существует.
- А не может быть кратером внезапно появившееся озеро?
- Нет! Был бы слышен звук падения и удара.
- Это уже что-то...
- Это - ничего. Понимаете? Применение ничего - к ничему. Никаких метеоритов
там не падало! А то, видите ли, звери копытами натоптали или сельские
озорники следов понаделали, а у них там стрелки компасов отклоняются! Химеры
все это! Наука... - Астроном сел на своего конька, и его понесло...
* * *
- Нам нужно собраться одним и обсудить все спокойно. - Мы шли по ночным
улицам.
- Пусть каждый подготовит свои соображения. Там будет ясно, стоит ли дело
начинать, и если стоит - с чего. Мы пожали друг другу руки и расстались.
2
Собрание аномальщиков в здании пединститута было бурным. Присутствовавший на
нем Гусев, повторив основные моменты истории, как-то потом растерялся и
затерялся в гуще дебатов. Несколько раз он пытался пересказать отдельные
воспоминания, но в данной ситуации это было уже делом второстепенным. Нужно
было решить главное' заниматься этим или нет? Дело грозило большими
затратами сил и времени, и, чтобы не вкладывать их в "химеру", нужно было
найти хоть какую-то материальную зацепку во всем этом, убедиться, что за
"химерами" что-то стоит. Но как?
Простейший путь был - съездить на место и разведать все самим. Но дело
осложнялось двумя моментами. Первый - приближалась зима: где ночевать? как
работать? Второй - место это совершенно случайно оказалось на территории
закрытой зоны: как туда пройти? Поначалу мы все же надеялись успеть оформить
соответствующие документы и попасть на место. Разведки планировались на
28-30 октября и 6-8 ноября. Холода не путали. Определившись на месте, можно
было бы решить, работать над сообщениями зимой или нет, готовить ли основные
экспедиции. Но было поздно: выяснилось, что изза приближения зимы удобные
для нас пути сообщения оказались закрытыми.
В этих обстоятельствах "химеры" следовало либо принять пока на веру и
работать с ними, либо - отвергнуть. Последнее было легче всего, но исходить
все-таки разумнее было из большой предполагаемой значимости возможных
результатов работы, даже если речь шла просто о сохранении легенд. А ведь
речь шла, возможно, о большем: за легендами могла стоять неизвестная нам
история Руси. Человек пришел в планетарий и рассказал часть этой истории.
Отвернуться от нее - значило обречь историю на забвение. Но как убедиться,
что это не вымысел? Искать других жителей деревни? Так это уже само по себе
- начало работы...
- Работать над сообщениями, я думаю, стоит, - сказал Юрий Колотиев. -
Александр Петрович уже назвал часть имен - этих людей необходимо найти и
опросить.
- Но в деревне все так говорили... - Гусев торопливо стал разворачивать
рисунки.
- Мы понимаем, Александр Петрович, но без этого нельзя...
- Вероятно, для экономии времени имеет смысл вести работу по двум
направлениям одновременно: первое - искать и опрашивать очевидцев, второе -
допустив, что за рассказами что-то стоит, подыскать простейшие объяснения
наблюдавшемуся. - На бедного Гусева было жалко смотреть. - В этом плане
начать все-таки следует с отработки метеоритной версии. А поскольку
метеоритчики от этого отказались, работу предстоит проделать нам самим, и
достаточно качественно, - закончил Колотиев.
- Метеорит в форме шара?!
- Не будем спешить. "Стрелы" упали примерно в 1890-м, шар найден в 1944-м:
связаны ли между собой эти события?
- Но если допустить, что все рассказанное было, то не слишком ли много
"естественных" причин собралось на столь малом пространстве?
- Одно может вытекать из другого...
- Например?
- Метеорит имел необычный состав...
- Нет, это объяснение неизвестного с помощью другого неизвестного, - сказал
я. - Состав метеоритов достаточно хорошо известен. Легче допустить, что
наблюдения странных существ были результатом галлюцинации.
- Но что могло ее вызвать?
- Допустим, падение метеорита привело к усилению выделения из земных недр
ртути. Отсюда - галлюцинации, страх и болезни у людей и животных. - Я
подкрепил свое предположение ссылками на специальные работы.
- Маловероятно, чтобы ртуть выделялась в таких количествах, - заметил
Каштанов. - Вспомним рассказ о засыпке кратера негашеной известью, а затем
землей. При гашении извести под слоем земли могла развиться высокая
температура. Так как это было недалеко от часовни, то рядом с ней, возможно,
находилось кладбище. Под воздействием температуры из костей могут начать
выделяться соединения азота, в том числе так называемый веселящий газ.
- Совершенно верно! - поддержал Каштанова астроном Сергей Бородулин. - Эти
же соединения могли вызвать и почернение лепестков ромашек. Становится
понятным и поведение глухаря: веселящий газ способен действовать как
обезболивающее...
- Нет, часовню поставили уже после падения... метеорита, - произнес Гусев, -
а кладбища в деревне не было: покойников хоронили в соседнем селе.
- Это не исключает наличия в толще осарков каких-нибудь останков... -
Красивая версия зашаталась.
- Не могли ли выделиться какие-нибудь соединения из почвы уже в момент
падения "стрел" - ведь откуда-то же взялся шлак?
- Да, шлака там много, - подтвердил Гусев, - в глубину метра два с половиной
- три будет.
- Метеоритчики правы: при ударе метеорита шлак не образуется, встречаются
лишь стекла - небольшие застывшие массы расплава мишени, так называемые
тектиты, весьма похожие на те, что вылавливали в озере, "образовавшемся в
одну ночь". Кстати, когда образовалось озеро?
- Точно сказать не могу, - проговорил Гусев, - но, как можно было заключить
из разговоров селян, позднее 1890 года...
- Метеоритная Мекка!
- Можно ли хотя бы примерно определить траектории полета тел?
- Ну, давайте посмотрим. - Гусев вновь взял свои рисунки, мы развернули
