ясно видит, есть и хорошее - например, свет и надежда. И все-таки много
лет спустя ужасы все еще живут и остаются частью его самого.
- Что делали с их матерями? - спросила Бриджет.
- После родов их возвращали в лагеря.
- Чтобы убить?
- Зачем же еще?
- А он оставлял себе детей. Но мне все еще не понятно, как они попали
сюда.
- В тысяча девятьсот сорок четвертом он уехал из Германии в Испанию.
Его снабдили документами и, наверное, деньгами. Не Гитлер, а кто-то из
руководства Рейха понял, что война проиграна, и попытался обеспечить
свое будущее. Может, Борман? Его, как и всех остальных, впереди ждала
старость; а ученый, создавший племя маленьких человечков, мог пригото-
вить таинственный эликсир, продлевающий жизнь. Из Испании он приехал сю-
да.
- С детьми?
- Наверное. Это не представляло особого труда. На время поездки им
можно было дать снотворное. Они весят совсем немного и почти не занимают
места. Здесь он связался с братом жены, вашим родственником. Никто не
знает, как им удалось договориться. В конце концов Шеймус покупает дом,
оба поселяются здесь, и оба здесь умирают.
- Какой бессмысленный конец.
- А разве этого нельзя сказать о многих людях? Возможно, Хофрихт ду-
мал, что когда-нибудь сможет продолжить свои эксперименты. Например, по-
лучить поддержку стареющего тирана в Южной Америке. Не исключено, что он
предлагал свои услуги, но получил отказ. Тем временем он наблюдал за ма-
ленькими человечками. Он считал, что занимается великим делом.
- Великим делом! - воскликнула Бриджет.
- Да.
Стефан очень устал. Он выполнил свою задачу, под ответом подведена
страшная черта. Он хотел спать и вспомнил о Ханни, которая еще не встала
с постели. Рассказать обо всем Бриджет оказалось не так трудно, как он
полагал. Правда, ему еще предстоял разговор с женой.
Глава 12
Ему снилась Хелен, но все было запутано и непонятно. Они жили в Вер-
монте в собственном доме, который купили летом, когда Черри исполнилось
три года. Правда, во сне оказалось, что они еще не женаты, а ее отец жи-
вет где-то рядом. (Хотя в действительности он умер от стенокардии, не
дождавшись рождения единственной внучки) Невероятными, однако, были ощу-
щения самого Уоринга, потому что он одновременно испытывал к Хелен
чувства, которые были и в настоящем, и в прошлом, когда они только поз-
накомились. Он любил и ненавидел ее, раздвоившуюся в его сознании. В
конце концов он выслушал речь, которую она предыдущей ночью произнесла
над малышкой. Он вышел из себя. Во сне они оказались одни, и не надо бы-
ло думать о том, какое впечатление они произведут на окружающих. Уоринг
высказал ей все, что хотел, но не мог в реальной жизни. Она в ярости
бросилась на него, и он проснулся от собственного крика.
Лежа на своей кровати злая и сонная, Хелен сказала:
- Если ты видишь во сне кошмары, веди себя потише. Боже мой, как, на-
верное, тебя мучит совесть.
Когда он одевался утром, она опять открыла глаза.
- Куда ты торопишься? Еще рано.
- Я собираюсь пойти и посмотреть, все ли в порядке с Гретой и не сбе-
жала ли она.
- Боже, я совсем забыла. - Она откинула одеяло и вылезла из кровати.
- Подожди меня.
Волнение, испытанное им во сне, почему-то осталось. Злость после спо-
ра утихла, но другие воспоминания не давали покоя. Он видел вместо этой,
так изменившейся женщины, простую (так когда-то ему казалось) наивную
девушку. Он вспомнил ту ночь, когда светила луна, и небо было усыпано
звездами, и звенели колокольчики на верблюдах. Он и Хелен впервые оста-
лись вдвоем. Она говорила о звездах и о той игре, которую узнала, когда
была еще маленькой девочкой: "Ты выбираешь три звезды, довольно близко
расположенные друг к другу, которые составляют треугольник. Одна из них
должна светить ярче остальных. Ты считаешь, что она самая ближняя. За-
тем, когда ты смотришь на них, они перестают быть просто яркими точками
на темном небе. Внезапно у них появляются крылья, и они начинают уда-
ляться в бесконечность". Она робко, почти извиняясь, сказала, что, ко-
нечно, знает: самая яркая звезда не обязательно самая ближняя, но так
легче все представить себе. Тогда он любил ее и сказал ей об этом... и
понял, что у нее вдруг перехватило дыхание. Ветер раскачивал пальмы, а
где-то вдали бились о берег волны.
Уоринг посмотрел в окно.
- Хорошо, я подожду.
На ступеньках они встретились с Дэниелом и узнали, что Стефан и Брид-
жет уже в гардеробной. Уоринг сразу увидел, что Грета никуда не исчезла,
а ее маленькое личико по-прежнему безучастно. Стефан, напротив, казался
взволнованным. Он почти сразу, извинившись, ушел, а Бриджет пересказала
им то, что узнала от него. Они молча выслушали ее.
Когда она закончила, Дэниел спросил:
- Ты думаешь, это правда?
- Бумаги хранятся в библиотеке.
- Я считаю, нам следует сходить и взглянуть на них.
- Они ведь на немецком.
- Все равно мы, наверное, сможем что-то узнать. И ее возьмем с собой
- ей, похоже, не очень удобно в корзине.
Бриджет наклонилась к малышке. Та позволила взять себя на руки. Брид-
жет попыталась заговорить с ней - чтобы та не подумала, будто ее хотят
обидеть. Выражение лица Греты не изменилось.
В библиотеке они нашли бумаги, разбросанные по столу. Уоринг, как и
Бриджет, немного знал немецкий. Отчеты имели отношение к экспериментам
над беременными женщинами.
- Вы что-нибудь поняли? - спросил Дэниел.
- Немного. Но бумаги налицо, и я не думаю, что Стефан все придумал.
- Не понимаю, как об этом не узнали после войны, - сказала Бриджет. -
Неужели никто не обнаружил никаких документов или следов?
- Могли и не найти, - ответил Дэниел. - Стефан, кажется, думает, что
это было частное предприятие, и, возможно, фонды поступали только из од-
ного источника, поэтому о результатах знал только один человек. Далеко
не все документы, имеющие отношение к нацистским экспериментам, найдены.
Возможно, Хофрихт скрывал результаты даже от своего шефа в Берлине. Ведь
деньги предназначались для работы по предотвращению старения, а не для
создания эльфов.
"Хелен необычно молчалива, - подумал Уоринг. - Она ничего не сказала
по поводу объяснений Бриджет, да и вообще с тех пор не проронила ни сло-
ва. Интересно, что больше поразило ее - бесчеловечность эксперимента или
тот факт, что никакого колдовства не было". Сам он не чувствовал никако-
го удовлетворения от разгадки. Единственное, что ему оставалось, - это
скрывать свои намерения. Он должен заполучить Грету и остальных человеч-
ков для научных исследований.
- Нам еще предстоит решить, что с ними делать, - напомнил он.
- Именно на этом мы остановились вчера, - опять заговорил Дэниел. -
Теперь мы знаем, что разглагольствования Мэта были по сути дела пра-
вильными с юридической: точки зрения. Она - человек и имеет права. Ду-
маю, между Германией, Ирландией и Израилем разгорится спор по поводу ее
гражданства. Что касается личности как таковой, ее нельзя не признать
свободной.
- Хорошо, но находка налагает ответственность и на нас, - подал голос
Уоринг. - Мы не можем выбросить ее в океан двадцатого столетия, не удос-
товерившись сначала, что она умеет плавать или что у нее есть хотя бы
спасательный пояс. - В дверь вошла Черри, он улыбнулся ей, а она - ему.
- Я имею в виду, никаких газетных репортеров, никаких телевизионных ре-
портажей. По крайней мере пока. С этим все согласны?
- Думаю, да, - кивнул Дэниел. - Хотя могут возникнуть сложности. - Он
бросил взгляд на Бриджет. - Миссис Малоне, например, и Мэри.
- Не стоит об этом беспокоиться, - сказала Бриджет.
Она поставила Грету на стол. Малышка продолжала смотреть на них с
прежней безучастностью. Теперь к ней подошла Черри, и ей навстречу потя-
нулись маленькие ручки.
- Она помнит тебя! - воскликнула Бриджет.
"Это уже контакт", - подумал Уоринг. Черри взяла малышку на руки.
- Ей нужно поесть, - сказала она. - Ведь прошлой ночью она пила
только воду. Как по-немецки завтрак, папа?
- Fruhstuck.
Улыбаясь, Черри склонила голову:
- Fruhstuck Грета. Хорошо?
Та кивнула. Это действительно был контакт, но, как заметил Уоринг,
ответной улыбки не последовало.
Когда встал вопрос о приобретении мебели для гостиницы, Бриджет зака-
зала и сиденье, с которого кормят ребенка. Оно прикреплялось к спинке
обычного стула, но оказалось слишком велико для Греты. Тогда Бриджет по-
ложила, несколько книг, и малмшка наконец могла удобно устроиться.
Ее отношение к еде было разумным и естественным. Она пробовала ма-
ленький кусочек или делала глоток, а затем уже ела и пила. Бриджет пос-
тавила перед ней яичницу-болтунью и мелко нарезанные почки на блюдечке.
Грета также прекрасно справилась с кофе, который ей налили в рюмку
для ликера. Малышка сначала отдернула руку, потому что кофе оказался
слишком горячим, а когда Бриджет добавила молока, сразу снова взяла рюм-
ку.
Миссис Малоне следила за происходящим широко раскрытыми глазами и ма-
шинально крестилась. Бриджет рассказала ей и Мэри о том, что случилось,
и попросила помалкивать. Похоже, девушка отнеслась к этому спокойнее.
Для Мэри рассказ об экспериментах не представлял особого интереса, ее
поразил сам факт подтверждения легенды. Но миссис Малоне, как заметил
Уоринг, сильно испугалась и время от времени даже вздрагивала.
Хотя Уоринг с интересом наблюдал за происходящим, мысли его были за-
няты более серьезными вещами. Он не сомневался в правильности предложен-
ного им пути. Глупо было даже думать о том, чтобы ученые остались в сто-
роне, пусть даже на какое-то время. Но прекрасно понимал, сколько потре-
буется сил, чтобы добиться этого. Он нехотя отказался от своей первой
идеи, позвонить в Америку Дину Мэттьюсу. Звонок в Америку, по крайней
мере в этой местности, обязательно привлечет внимание, и у кого-то может
появиться желание подслушать, а Мэттьюс - такой человек, которому надо
все объяснить по три или четыре раза, прежде чем он начнет действовать.
Более того, если он окажется здесь, то вторжение неизвестного американ-
ца, а также известие, что Уоринг раскрыл секрет, произведут на остальных
плохое впечатление.
Он размышлял над этой проблемой во время завтрака и жалел, что ему
недостает воображения. Здесь требовался нетрадиционный подход. Он с сод-
роганием думал о том, что маленьких человечков передадут представителю
ирландского правительства. Или ими завладеют рекламные агентства. Других
альтернатив он не видел. Решение было необходимо найти, причем немедлен-
но. Потом он вспомнил о Мак-Греди и удивился, как раньше о нем не поду-
мал.
Вот он, выход. Никаких американцев: сэр Патрик Мак-Греди живет в Лон-
доне и является членом Королевского общества. Поговаривают, что он вско-
ре будет его президентом. Он известен всему миру, регулярно выступает по
телевидению и на торжественных приемах, к тому же он честный человек. Не
будучи пацифистом, Мак-Греди отказался от Нобелевской премии, объяснив
это тем, что она учреждена человеком, который запятнал себя изобретением
смертоносного вещества. Более того, как выпускник "Тринити", в пору сво-
ей юности сочувствовавший революции, он даже пользуется в Ирландии
большим уважением, чем в Англии. Никто не должен возражать против
Мак-Греди, и все должны согласиться с тем, чтобы посвятить его в тайну.
Сэр Патрик также был интеллигентным человеком с прекрасным воображе-
нием. Уоринг два или три раза встречался с ним лично, и они прекрасно
понимали друг друга. Его не нужно долго уговаривать, чтобы он все бросил
и приехал, - одного намека будет достаточно.
"Стоит также учесть, - признался себе Уоринг, - что Мак-Греди очень
щепетилен в отношении прав своих коллег. Он с уважением отнесется к моим
