газету писал.
-- В газету -- другое дело! Но ни твой отец, ни другие не пытались
устроить кораблекрушение.
-- Им бы от начальства влетело, они боялись, -- разъяснил рыжий
Сережка.
Елизавета Дмитриевна встала.
-- Вот именно! А неустрашимый Сель не боится ничего. Он чувствует,
что совет дружины на его стороне. И я это чувствую. Вы видите в нем
героя! А этот герой, между прочим, теперь на учете в детской комнате
милиции и сегодня на классном собрании получил строгий выговор. Вот так!
-- Может быть, и хватит? -- тихо спросила девочка с косой.
-- По-вашему, хватит? Значит, по пионерской линии ему ничего не
будет? А на классном собрании даже было предложение исключить его из
пионеров!
Люда удивленно взглянула на учительницу, а потом на чернявую девочку,
сидевшую недалеко от Женьки.
-- Галя! Было такое предложение?
Чернявая девочка смущенно сказала:
-- Да, Елизавета Дмитриевна предлагала...
Послышались смешки. Люда подумала, нахмурившись, и нехотя
проговорила:
-- Извините нас, Елизавета Дмитриевна, но такие вопросы не ставятся
классными руководителями, это дело отряда. И решает по не классное
собрание, а пионерский сбор. Есть определенная разница.
Елизавета Дмитриевна обессиленно села.
-- Ну, если так... Если здесь решили обсуждать меня, а не его... А вы
на него посмотрите! Он даже ошибок своих не признал.
-- Почему? Я признал, -- тихо сказал Сель. -- Глупо это было.
-- Наконец-то до тебя дошло!
-- Да. Нельзя было делать это одному. И парус, и швартовы, и
штурвал...
-- Я вас поздравляю! -- Елизавета Дмитриевна поднялась и решительно
направилась к дверям. -- Целуйтесь с этим... адмиралом.
Сель неожиданно громко сказал:
-- На "Сатурне" папин брат, дядя Саша, практикантом плавал. А меня на
"Сатурне" в октябрята принимали, там сбор был! А теперь что?
-- Не одного тебя принимали там в октябрята! -- бросила Елизавета
Дмитриевна.
-- Не одного, -- согласился Сель.
А Женька Аверкин, который насупленно смотрел на него, медленно
отвернулся. Остальные тоже выглядели недовольными.
Елизавета Дмитриевна остановилась у дверей и решительно потребовала:
-- Ответьте наконец: по-вашему, он ни в чем не виноват?
Восьмиклассник встал.
-- Сель виноват, -- сказал он. -- И давайте с этим кончать. Он
виноват, потому что нарушил портовый режим. У него нет судоводительских
прав, а он хотел вести судно, да еще по внутреннему рейду. У него даже
опыта нет...
-- Я с дядей Сашей на Л-6 ходил, на руле, -- негромко сказал Сель и
опять опустил голову. Как в начале разговора.
-- Яхта -- одно, а трехмачтовый парусник -- другое. Ты и штурвал бы
не удержал. Тебя могло снести на другие суда, на военные корабли. Вот
тогда было бы дело!
-- Другие суда стоят очень далеко, -- глядя в пол, сказал Сель. --
Ближе к выходу из бухты.
-- Ну и что же? Ты такой опытный капитан, что хотел управлять
баркентиной? Да еще в ночное время и без огней. А если бы снесло?.. Вот
за это я предлагаю строгий выговор. А за все остальное он и без нас уже
получил. Кто-нибудь против?
Здесь все решала секунда. И Славка даже не колебался. Он быстро
встал.
-- Я против!
Конечно, к нему обернулись все разом. И конечно, Елизавета Дмитриевна
возмутилась:
-- Ты, по-моему, не в совете! И вообще, ты, кажется, новичок!
-- Вы тоже не в совете, -- осторожно сказал Славка.
-- А ты нахал. Как твоя фамилия?
-- Семибратов, -- сказал Славка и посмотрел на Селя. Они встретились
взглядами лишь на секунду, но Славка все равно успел заметить:
"Спасибо".
И спасибо не за то, что против выговора. Выговор-ерунда. Все
понимают, что скоро он будет забыт. И Сель про него забудет, и совет.
Тут другое...
-- Дело не в том, кто в совете, а кто нет, -- сказал Славка, -- дело
в том, что баркентину снести не могло.
-- Почему не могло? -- быстро спросил восьмиклассник. Славка
торопливо выбрался из-за столика, зацепил его и чуть не опрокинул.
Подошел к столу с картоном.
-- Вот смотрите, -- волнуясь, начал он. -- Если ветер отсюда, а
баркентина стоит носом к выходу из бухты, тогда стаксель закреплен на
левый галс. Когда судно увалится, галс все равно останется левый... Если
и снесло бы, то сюда, в конец бухты.
-- А там, -- сказала Елизавета Дмитриевна, -- у самого берега
чернореченский Дом пионеров.
-- Да, -- согласился Сель, -- Они как раз просили "Сатурн", чтобы
сделать морской клуб.
-- Но туда тоже не снесло бы, -- сказал Славка. -- Потому что вот...
-- Он быстро, несколькими взмахами нарисовал баркентину -- вид сверху --
и от стакселя прочертил длинную стрелу. -- Ветер сюда. Дрейфа почти нет,
потому что курс-полный бакштаг. С таким маленьким парусом баркентина
только полным курсом и пошла бы. Он же всего вот какой...
Славка перевернул картон и нарисовал теперь баркентину, стоящую к
зрителям бортом. И впереди фок-мачты, над носовой палубой -- белый
треугольничек. Стаксель, сделанный из паруса яхты.
Никто не перебивал Славку. А когда он кончил, все пошло очень быстро.
Даже неправдоподобно быстро. Председатель совета дружины серьезно
сказал:
-- Это довольно убедительно. Видимо, человек разбирается... Тогда
что? Тогда я предлагаю объявить Селю не выговор, а порицание. Кто "за"?
Все "за". Переходим к следующему вопросу. Кто не член совета, тот...
спасибо, может идти домой.
Сель пошел первый. Он сделал налево кругом и зашагал к двери. Мимо
безмолвно негодующей Елизаветы Дмитриевны.
"Оглянись, -- подумал Славка, -- ну, пожалуйста, оглянись!"
Сель обернулся. То ли просто так, то ли молча позвал Славку за собой.
И вышел.
Славка торопливо шагнул за ним.
-- Семибратов, а заметка?
Славка сунул вожатой листок и выскочил в коридор.
"Только бы он не ушел! Только бы не ушел!"
Мы одной крови
Сель не ушел. Он поставил ногу на батарею отопления и, кажется,
возился с пряжкой сандалии. Он глянул на Славку зеленоватыми с искорками
глазами, подергал на сандалии ремешок и сказал:
-- Растянулся. Хлябает и хлябает, просто невозможно ходить.
Славка остановился рядом. Очень внимательно, словно от этого зависела
чья-то судьба, он осмотрел ремешок и пряжку.
-- Надо новую дырку проколоть.
-- Так нечем же, -- объяснил Сель почти обрадованно.
Славка сдернул с себя кожаный поясок. Там у пряжки был шпенек с
довольно острым концом.
-- Давай, -- сказал Славка.
Сель снял сандалетку. Славка положил ее на подоконник и начал
сверлить в ремешке отверстие. Сель нагнулся рядом и тихо дышал у
Славкиной щеки.
-- Тупой, не берет... -- пробормотал Славка.
-- Ну, тогда не надо. Я дома шилом...
-- Подожди, я еще... Вот, пошла... Слушай, а где стоит этот "Сатурн"?
Я парусных судов наяву еще не видел...
-- У станции Черная Речка. Разве ты там не бывал?
-- Я еще нигде почти не бывал... Я неделю назад приехал... Вот,
готово! На.
-- Спасибо. -- Сель встал на колено и застегнул пряжку. -- В самый
раз...
(А было не в самый раз. Туговато было. Славка это видел.)
Славка, стоя над Селем, спросил:
-- Я еще хотел узнать... Разве бегучий такелаж на "Сатурне"
сохранился?
-- Нет, конечно. Все сгнило или растащили.
-- А как ты поднял стаксель? Откуда взялся фал?
Сель встал. У него странные сделались глаза: и виноватые, и
обрадованные.
-- Кроме тебя, никто про это спросить не догадался... Ты никому не
говори, ладно?
-- Честное слово, -- быстро сказал Славка.
-- У меня свой фал был. Капроновая веревка...
-- Значит, до марсовой площадки лазил? -- тихо спросил Славка. --
Иначе же не продернуть.
Сель опустил голову и шевельнул плечом. Словно хотел сказать: "А что
было делать?"
Славка представил, как это было. Ветер шесть баллов -- натянутые
тросы гудят, а обрывки хлещут по мачте. Высота -- с пятиэтажный дом.
Темно. Под ногами гнилые выбленки -- ступеньки, привязанные к вантам...
-- Жутковато, наверно... -- тихо сказал он.
Сель вдруг улыбнулся:
-- Ветер свистит, а я -- гордый и бесстрашный -- устремляюсь вверх,
прямо к звездам!.. И на каждой выбленке шепчу "мамочка".
Они со Славкой засмеялись. И были они уже не просто Славка Семибратов
и Тимка Сель. Кажется, что-то уже связало их. Чуть-чуть.
Сель перестал смеяться и сказал:
-- Обидно только, что все зря...
-- Не зря! -- вырвалось у Славки, и он смутился. И начал суетливо
продергивать в петли поясок.
"Ты, Тимка, не зря пробрался на "Сатурн". Иначе не было бы совета
дружины. И тогда неизвестно, как бы мы встретили друг друга!"
Сель спросил:
-- Неужели ты никогда парусников не видел? Схему точно нарисовал...
-- Ну, по книжкам-то я знаю...
-- У тебя какие книжки?
-- Со схемами? "Операция "Парус", журналы "Катера и яхты", потом еще
"Паруса над океанами", перевод с чешского. Только там кое-что напутано.
Еще "Парусно-моторные суда" Цурбана...
-- Цурбан есть? Вот повезло! Там все подробно, да?
-- Конечно. У тебя нет?
-- Откуда? Я только слышал про нее.
-- Хочешь почитать?
-- Еще бы! А когда можно?
-- Сейчас можно, -- ликуя в душе, сказал Славка. -- Давай побежим ко
мне...
-- Давай! Если у тебя время есть...
-- Конечно, есть!
Они вышли на крыльцо.
-- Ой! -- спохватился Сель. -- Мне же еще надо в библиотеку! В нашу,
школьную. Если не сдам книжку, будет скандал. Их всего на три дня нашему
классу дали.
-- Что за книжка?
-- Да вот... -- Сель вытащил из портфеля потрепанную книжонку в
бумажной корочке.
Славка даже засмеялся: он увидел старого знакомого -- "Маугли".
Сокращенное издание для тех, кто изучает английский язык.
-- У меня такая была, только потерялась.
-- Жаль, что потерялась, -- вздохнул Сель, -- Пригодилась бы. Я
письменный перевод не сделал из-за всей этой истории. Завтра Куин Лиза
вкатает мне двойку от всей души.
-- Какая Куин Лиза?
-- Елизавета Дмитриевна. Ее так зовут у нас: Королева Елизавета, Куин
Элизабет. Куин Лиза... Тебе хорошо, ты не у нее...
-- Много задали переводить?
-- Целая страница. Вот, у меня заложено... Сель открыл книжку. Из нее
упал сложенный вчетверо листок. Славка нагнулся за ним.
-- А! Это уже не надо, -- сказал Сель. -- Это анкета для детской
флотилии. Записаться хотел...
-- А сейчас не хочешь?
-- Ты смотри, тут графа: "Согласие классного руководителя". Думаешь,
Куин Лиза даст мне теперь согласие? От нее дождешься!
-- Жалко...
-- Конечно. Только упрашивать ее я не буду.
-- Я тоже хотел записаться... -- сказал Славка.
Сель, кажется, обрадовался:
-- Тогда возьми анкету, она чистая!
Славка замотал головой. Получалось нехорошо: Тимке во флотилию
нельзя, а Славке вроде бы на эту Тимкину беду наплевать.
-- Да бери! -- сказал Сель. -- Зачем тебе лишний раз бегать за
анкетой? Сразу заполнишь, подпишешь -- и к начальнику.
Славка вздохнул и взял. Потому что отказываться тоже было неудобно.
Вдруг Сель скажет: "Я тебе помочь хочу, а ты ломаешься..."
Славка виновато спросил:
-- Неужели она такая вредная, ваша Куин Лиза?
Сель печально ответил:
-- Королевы бывают хорошими только в сказках и шахматах... Ты
подождешь, пока я книжку сдам?
-- Постой, -- сказал Славка. -- Двойка-то тебе к чему? Давай напишем
перевод. Я его, наверно, помню.
-- Вот здорово!
Сель без лишних слов уселся на высокий парапет крыльца -- в сторонке,
чтобы не мешать пробегавшим туда-сюда ребятам. Положил на колени
портфель, на портфель -- тетрадку. Славка сел рядом.
-- Готов? Пиши: "Когда Маугли вышел из зарослей на поляну..."
Славка помнил текст почти наизусть. Иногда увлекался и шпарил без
