-- Не выдумывай чепуху! Лопай сам, я же пошутил.
-- Давай тогда пополам.
-- Пополам -- другое дело, -- сказал Славка. -- Ладно уж, садись.
Он загадал, что если хорошо прокатит Наездника, то и в классе всё
будет хорошо. И прокатил как надо! Правда, на крыльце слегка запнулся
левой ногой, но зато привёз Наездника прямо в школьный коридор и, к
неудовольствию тёти Лизы, приземлил его на широкий подоконник.
-- Спасибо, моя лошадка, -- крикнул Наездник и приготовился мчаться
по своим делам.
-- Постой... Наездник... Тебя хоть как зовут-то?
Он обрадованно заулыбался:
-- Меня? Денис.
Взрослое какое-то было имя.
-- Денис... И больше никак?
-- Ещё... Динька.
Будто колокольчик звякнул. И, откликнувшись на этот короткий звон,
забренчал школьный звонок.
...Любку на уроке английского Славка не увидел. Занимались по
группам, и Потапенко была в другом кабинете. Зато Аверкин, как всегда,
сидел рядом.
Славка незаметно отклеивал от ног присохшую зелень водорослей.
-- По морю бродил? -- прошептал Женька.
-- Ага.
-- Крабов ловил?
-- Корабль спасал. Кто-то яхточку упустил, а она в камнях застряла.
-- Слушай, я узнал про паруса. Есть такая секция во флотилии.
-- Вот здорово... Спасибо, Жень.
-- Тебя твой Наездник искал...
-- Да видел я уже это сокровище...
-- Семибратов и Аверкин, беседовать будете на перемене, -- перебила
их англичанка Анна Ивановна. -- А если у Семибратова есть потребность
поговорить, пусть он выйдет к доске. Я вам задавала какое-нибудь
английское стихотворение, на выбор. Учили?
Славка не учил. Но кое-что он знал с прошлых времён. Он поспешно стёр
с ноги последнюю зелень, вздохнул и вышел. И выдал балладу Стивенсона
"Рождество в море". Это были его любимые стихи. Когда Славка их читал,
он даже забывал стесняться.
Все остались довольны. Анна Ивановна -- Славкиным произношением.
Славка -- отметкой, а группа -- тем, что баллада оказалась очень длинной
и спасла по крайней мере трёх человек.
Артёмка
Всё-таки Любка Потапенко была подлая. Ехидная, коварная и вероломная.
Целый день она даже не смотрела на Славку, а в начале пятого урока
подняла руку и сладким голосом сказала:
-- Светлана Валерьяновна, мы ведь говорили на классном собрании,
чтобы никто не носил в шкалу посторонние предметы? А у Семибратова в
портфеле посторонний предмет.
Класс обрадовался.
-- Мина? -- спросил Костя Головин.
-- Самогонный аппарат, -- предположил Дима Неходов.
-- Ножницы для длинных языков! -- крикнул Женька Аверкин и
шевельнулся, будто хотел прикрыть собой Славку.
-- Это не посторонний предмет, -- возразила Оксана Байчик.
-- Тише... Тише, ребята! -- Светлана Валерьяновна почти испуганно
смотрела то на Любку, то на Славку. Она очень не любила всякие ЧП. Да и
кто из учителей их любит? -- Слава Семибратов, объясни, что случилось?
В эти секунды Славка успел передумать многое.
Можно отпереться. Шарить в портфеле никто не станет, здесь нет
усть-каменской Ангелины, которая не стеснялась обыскивать ребячьи
карманы и сумки (Славка там поэтому запирал портфель на ключ).
Можно обиженно встать и уйти из класса. За это попадёт, но не очень.
Зато он успеет спрятать Артёмку.
Но тогда опять надо будет хитрить, что-то сочинять. Славка решился на
дерзкий шаг. На атаку. Он встал.
-- Я могу показать! Можно, Светлана Валерьяновна, я всем покажу?
Он взял портфель, твёрдыми шагами вышел к доске и за уши выдернул
Артёмку на свет. Поднял его над головой.
Конечно, никто, кроме Любки, не ожидал увидеть лупоглазого зайца,
сшитого из диагоналевой пиджачной ткани, в полинялом зелёном комбинезоне
и клетчатой кепочке между ушей.
Ребята на несколько секунд притихли. Потом кто-то младенческим
голосом пропел:
-- Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять!
И пошло:
-- В лесу родилась ёлочка...
-- Плутишка зайка серенький...
-- Я не хочу в этот зоопарк, здесь хищники без клеток!
-- Витька, он на тебя похож!
-- А ты на обезьяну!
-- Ну, заяц, погоди!
-- Ребята, ребята! Ну-ка, успокоились! У нас урок!
И понемногу в самом деле все успокоились. Наверно, не потому, что
уговаривала Светлана Валерьяновна, а потому, что всем хотелось узнать
про зайца.
Светлана Валерьяновна слегка растерянно спросила:
-- Это и есть твой посторонний предмет?
-- Да, -- сказал Славка и опустил Артёмку. -- Это неопасный предмет.
Зайцы взрываются только в мультфильмах, да и то резиновые. А этот лежал
на дне портфеля и никому не мешал. Про него никто бы даже не узнал, если
бы не Потапенко. Что за привычка лазить в чужие портфели!
-- Я только дневник хотела посмотреть!
В классе опять засмеялись.
Савин сказал:
-- Любочка боялась, что мама Семибратова забыла расписаться.
-- Игорь, подожди... Хорошо, Слава, садись на место... Всё же,
наверно, не следует такие игрушки носить в школу. Зачем он тебе здесь?
Славка обвел глазами класс и решительно сказал:
-- Я его всё время с собой ношу. Кто хочет, пускай говорит, что я как
в детском садике... Потапенко этого и хотела... Только я этим зайцем не
играю. Ношу -- вот и всё.
-- А зачем? -- спросил кто-то.
-- А просто так... Я мог сейчас что угодно придумать: будто я его
случайно нашёл или будто мне его кто-то из малышей подсунул. Все бы
поверили. Но врать я не буду. Это мой зверь. Его зовут Артёмка. Кто
хочет, может смеяться.
Никто не засмеялся. Может быть, потому, что голос у Славки стеклянно
зазвенел.
Опять стало тихо. Светлана Валерьяновна осторожно спросила:
-- Это что же, Слава? Твой талисман?
Славка мотнул головой.
-- Нет. Я не знаю... Просто он со мной путешествует. Когда я на яхте
занимался, он всегда со мной плавал...
-- Морской заяц, -- серьёзно сказал Дима Неходов.
-- Там не море, а озеро, -- объяснил Славка. -- Зато Артёмку там все
любили... Он намокнет, а его за уши вздёрнут на мачту, он и сохнет на
ветерке... Когда я уезжал, ребята говорили, чтобы я Артёмке настоящее
море показал. Я сегодня с ним на берег пришёл, а Потапенко... Появилась
откуда-то -- и в портфель!
Оксана Байчик подняла руку.
-- У Потапенко есть одно свойство, -- деловито разъяснила она. --
Если кто-нибудь привлек её внимание, она за ним ходит по пятам, а потом
выскакивает навстречу, будто случайно...
Любка взвилась:
-- Чем это Семибратов привлёк моё внимание?
-- Уж не знаю.
-- Ну и молчи, если не знаешь!
-- Девочки! Девочки, успокойтесь...
-- А как Артёмка с тобой плавал? -- спросил Костя Головин. --
Болтался на мачте?
-- Нет, он на носу сидел. Мы его к штагу привязывали.
Светлана Валерьяновна взглянула на часики.
-- Ну хорошо, ребята, Артёмка Артёмкой, а урок уроком... Что тебе,
Женя?
Аверкин встал.
-- Светлана Валерьяновна! У нашей бабушки старые журналы есть, "Нива"
за тысячу девятьсот двенадцатый год, а там фотография: лётчик капитан
Андреади. Он из нашего города до Москвы долетел. Самолет весь из реечек
и парусины, а под крылом плюшевый мишка привязан...
-- Вот бы Любочку туда, -- сказал Савин. -- Она бы на этого капитана
сразу в морской штаб наябедничала: посторонний предмет!
-- Я не ябедничала, я при всех! Потому что сами договаривались, чтобы
в классе был порядок!
-- Тише! Люба! Ребята!.. Порядок нужен без сомнения. Но что касается
Артёмки, то он, по-моему, порядка не нарушал. Жил себе спокойно у Славы
в портфеле... -- Светлана Валерьяновна вдруг улыбнулась. -- Ну и что? Я,
например, могу вам честно признаться: когда я была студенткой, все годы
таскала в сумке шахматного конька. Мне его один третьеклассник подарил
на практике, на первом курсе. В приметы я не верю, но конёк определённо
приносил мне счастье. Потому что я его любила.
-- Не было там у вас Потапенко... -- сказал Аверкин.
-- Не надо нападать на Любу. Она заботилась о пользе класса, но
немного перестаралась...
-- Ну-ну, -- сказала Оксана Байчик.
Светлана Валерьяновна предложила:
-- Теперь всё-таки займёмся историей. Артёмка в это время пусть
посидит на подоконнике. Я уверена, что он будет самым дисциплинированным
учеником.
-- Подождите, -- попросил Савин. -- Семибратов, подними его ещё раз,
покажи всем.
Славка опять вскинул Артёмку над головой. И сам на цыпочки привстал.
Игорь выхватил из-под парты фотоаппарат и щёлкнул спуском. Славка
даже вздрогнул. Потом растерянно улыбнулся и спросил:
-- Зачем тебе?
-- Для истории.
-- Всё равно не получится. Здесь темно.
-- Получится. У меня плёнка двести пятьдесят единиц.
После урока Артёмка пошёл по рукам. Отнеслись к нему любовно, но
каждый хотел подержать, погладить, подёргать за уши.
Поэтому вид у него скоро стал помятый.
Славка стоял в сторонке, чтобы не подумали, будто он дрожит за
Артёмку. Но когда Витька Семенчук собрался рисовать на Артёмкином пузе
череп и кости, Славка решительно вмешался. Отобрал потрёпанного зайца, а
заодно и мел:
-- Давай, я лучше на тебе нарисую!
-- Давай, -- согласился Витька и выпятил живот.
Но тут пришло известие, что не будет классного часа. Все радостно
завопили, похватали портфели и разбежались.
Славку в коридоре остановила вожатая Люда.
-- Семибратов! У тебя правда есть заяц-путешественник?
Славку даже шатнуло. Он-то думал, что вся история уже позади.
-- Откуда вы знаете?
-- Ребята сказали. Да ты что расстроился? Это же здорово! Напиши про
него заметку, а? Надо стенгазету выпускать, а ни одного интересного
материала, все такая сухомятина...
"Прославился", -- тоскливо подумал Славка.
-- Лучше не надо, Люда...
-- Ой, только, пожалуйста, без этих "не надо"! Игорь Савин обещал
снимок сделать.
Ещё не легче!
-- Да не умею я заметки писать!
-- А я не умею работать вожатой, -- бодро сообщила Люда. -- Но я
работаю. Уже четвёртый год. И говорят, что вроде бы получается. Вот и ты
давай так же. Газету всё равно выпускать надо.
Отступать было некуда. Да и какой смысл отказываться? Раз про Артёмку
знает столько народа, бояться уже бесполезно.
Люда устроила Славку в уголке пионерской комнаты за журнальным
столиком. Дала листок.
Славка подумал и, вздыхая, написал название "Артёмка". Зачеркнул и,
рассердившись на весь белый свет, написал снова "Мой Артёмка".
Но заголовок -- не самое трудное. Мама говорила, что самое трудное --
первая фраза (иногда маме приходилось писать статьи и доклады).
Славка написал первую фразу:
"У меня есть игрушечный заяц Артёмка".
Почесал авторучкой переносицу и написал вторую:
"Только я им не играю".
Дальше пошло легче:
"Артёмка со мной путешествует. Мы с мамой часто ездили с места на
место. Артёмка сидел у окна вагона и смотрел на леса и поля. Когда мы
жили в Покровке, Артёмка ходил со мной и Анютой Лагуновой на яхте. Анюта
Лагунова была мой рулевой..."
Славка вспомнил Анюту и подумал: "Где она теперь? Обещала написать...
Наверно, писала, да только по старому адресу, в Покровку. Не знает, что
я давно уехал..."
"Артёмка всегда сидел на носу и первый получал все брызги. Один раз у
нас были гонки, и мы заняли второе место. Все говорили, что это Артёмка
нам помог. Нам дали грамоты, а ему шоколадную медаль. Мы с Анютой эту
медаль съели, потому что тряпичные зайцы не питаются шоколадом..."
Тут Славка засомневался: "Может быть, не надо про гонки и медаль?
Подумают, что хвастаюсь..." Но потом решил не зачёркивать, потому что
без этого получалось очень коротко. А с медалью, которую они съели, --
смешнее.
Пока Славка писал и размышлял, собрались ребята. Видимо, это был
