никто не станет смеяться, что пятиклассник возится с тряпичным зайцем.
Славка торопливо вытянул Артёмку из-под учебников, взял за уши.
-- Смотри вокруг!
И сам выпрямился, оглянулся.
Он до сих пор смотрел только перед собой, а теперь глянул по
сторонам.
И просто задохнулся от неожиданной радости.
Утренний Город лежал вокруг, как громадный праздник, как лучшая на
свете морская сказка.
Две узкие синие бухты врезались в улицы и обнимали центр Города. Они,
как две исполинские руки, хотели обнять и холм, на котором стоял Славка.
И самого Славку.
Это сам Город протягивал к Славке руки, звал его.
Звали сверкающие от солнца белые дома, похожие на громадные
теплоходы. Звали белые теплоходы у причалов, похожие на многоэтажные
дома. Звали замершие в бухтах грозно-синие крейсеры и эсминцы. Звала
зелёная громада Кургана, жёлтый равелин у выхода из Большой бухты,
путаница старых переулков...
Город принимал Славку!
Славка хотел качнуться навстречу и оробел.
"Правда? -- спросил он у Города. -- Но я ведь ещё... Я всего
неделю... Разве я уже твой?"
Город празднично сверкал и смеялся:
"Не бойся Славка Семибратов! У меня тысячи мальчишек! Будет ещё
один!" "Но я... может быть, я ещё не такой уж... Не такой как тебе на
до..."
Город распахивал руки. Он принимал Славку такого, как есть. С
младенческой кисточкой на темени, с припухшей царапиной на ноге, с
тряпичным другом Артёмкой. Со всякими боязливыми мыслями и с невыученным
уроком по ботанике. Со всеми обидами и надеждами.
"Значит, я твой? -- сказал Славка. -- Ладно, я буду... Я иду!"
На другом краю поляны, за поворотом каменного забора, Славка увидел
лестницу, о которой не знал раньше. Она шла рядом со стеной, тоже
опускавшейся по склону. Лестница была обыкновенная, а стена --
старинная, сложенная из такого же серовато-жёлтого камня, как береговые
равелины. В ней темнели бойницы, украшенные вверху тяжёлыми карнизами. В
точности такие, как в оборонительной башне на Кургане.
Что сейчас за стеной? Склады какие-нибудь или мастерские. Но раньше
здесь наверняка была крепость...
Лестница привела к маленькой Орудийной бухте, где у пирсов ждали
народ пассажирские катера. Пассажиров было мало, и катера обиженно
подвывали сиренами.
Славка обошёл бухту и зашагал вдоль набережной. Мимо театра с высокой
колоннадой, мимо запертых киосков и фонтана, опутанного ветками
раскидистой ивы, мимо Дворца пионеров с белыми горнистами над высоким
фасадом... У маленького кинотеатра с названием "Прибрежный" он спустился
к самой воде.
Никого здесь не было.
На каменной плите лежали многопудовые адмиралтейские якоря -- в
память о погибших моряках с восставшего в 1905 году крейсера.
Славка опять вытащил Артёмку. Макнул с берега лапами и ушами, чтобы
Артёмка почуял, что такое солёная вода. Сказал:
-- Погляди на море при солнечном свете.
Поглядеть было на что. На рейде весело рыскали моторки, деловито
суетились буксиры. Неторопливо шёл вдаль набережной серый катер под
флагом вспомогательного флота и с синим вымпелом брандвахты. Выползал из
бухты теплоход "Шота Руставели" с чёрным острым корпусом и
сахарно-белыми надстройками. Только серо-синие боевые корабли были
неподвижны. Жизнь этих стальных громад была таинственна и скрыта от
посторонних глаз. Они стояли как возникшие над водой крепости: недаром
над их форштевнями полоскали красные, с большими звёздами флаги -- такие
же, какие принято поднимать над береговыми крепостями...
Над кораблями, над морем неутомимо носились чайки...
Море вдали было очень синее, а у берега тёмно-зёленое. Оно шевелило у
камней водоросли. Громадные камни едва виднелись над водой. Они лежали
там и тут, недалеко от гранитных ступеней.
У самого большого и самого дальнего камня Славка заметил белое
пятнышко. Там бился на мелкой волне игрушечный кораблик.
На мачте не было флагов Новэмбэр Чарли, но и так любой мог понять,
что яхточка попала в беду.
Гибнущие корабли надо спасать если они даже совсем крошечные.
До парусника было метров двадцать. Доплыть -- раз плюнуть. Но Славка
твёрдо обещал маме, что не будет купаться в одиночку. Можно, конечно,
успокоить совесть тем, что спасательная экспедиция -- не купание, но
лучше сначала попробовать другой способ.
Славка отправил Артёмку в портфель и торопливо разулся. Камни обросли
скользкой зеленью. Время от времени их заливала
волна, и тогда вода становилась белесой и непрозрачной от миллионов
крошечных пузырьков. Славка балансировал и несколько раз вставал на
четвереньки.
"Ка-а-ак булькнусь, -- думал Славка. -- Вот тогда будет спасательная
операция..." Но думал, впрочем, без особого страха.
Некоторые камни были совсем скрыты, и он пробирался по колено в воде.
Царапину сильно щипало от морского рассола. Иногда приходилось прыгать с
одного скользкого уступа на другой. Было жутковато и весело.
Наконец Славка добрался. Встал коленями на мокрый каменный скос,
дотянулся до маленькой мачты.
Яхточка оказалась сделанной грубо, но правильно: с большим плоским
фальшкилем, с намертво закреплённым прямым рулём, с туго натянутыми
проволочными вантами. Лёгонький корпус был вырезан из пенопласта.
Славка заколебался. Взять парусник с собой? В портфель не влезет. Да
и зачем? Если надо, Славка может сам такой смастерить. К тому же не для
Славки его строили, а чтобы плыл он по морям и океанам.
-- Плыви, -- сказал Славка.
И маленький шлюп с треугольными парусами запрыгал среди волн. Пошёл к
выходу из Большой бухты, в открытое море.
Славка повернулся к берегу.
И охнул...
Рядом с его портфелем сидела на корточках Любка Потапенко. Она не
просто так сидела! Она открывала портфель!
-- А ну, не тронь!!! -- заорал Славка.
Любка посмотрела на него и, кажется, удивилась. Громко сказала:
-- Ты чего кричишь? Я забыла, что по истории задано. Я у тебя в
дневнике посмотрю!
-- Не тронь портфель, дура! -- опять завопил Славка.
А что он ещё мог сдалать? Пока доберёшься по скользким камням, Любка
всё разнюхает!
И она разнюхала. Она весело ойкнула и вытащила Артёмку за уши. В
точности как Славка.
-- Не тронь! -- опять закричал Славка.
Он прыгал, скользил, ударялся о камни коленками, подымал брызги и
наконец выскочил на плиты.
-- Дай сюда, -- свирепо сказал он.
Но Любка отскочила и всё любовалась Артёмкой.
-- Какой смешной! Это твой, да?
-- Ты чего шаришь по чужим портфелям?
-- Тебе жалко, что ли? Я только задание посмотреть...
Наглость какая! Это она так задание смотрит!
-- Отдай зайца! -- потребовал Славка, и голос у него стал звенящим от
злости и страха.
-- А если не отдам?
Славка шагнул вплотную. Любка перестала улыбаться и протянула
Артёмку:
-- На, а то заплачешь. Возьми свою куклу.
-- Сама кукла! Кудрявая кукла с ватными мозгами.
-- Мальчик, успокойся. Ты из какого детсада?
Славка лягнул её мокрой ногой. Любка отпрыгнула, аккуратно поставила
свой портфель, прищурилась и сжала кулачки.
-- Вот как врежу...
Славка понял, что она в самом деле врежет. Она его ничуть не слабее,
а главное -- не трусливее. Отлупит, и тогда совсем позор.
-- Скажи спасибо, что ты девчонка, -- пробормотал он. Отошёл и
поспешно запихал Артёмку в портфель. Потом оглянулся.
Любка смотрела на него непонятно: без ехидства и как-то задумчиво.
-- Какой чёрт тебя сюда принёс?! -- в сердцах крикнул Славка.
-- Никакой не чёрт. Я от бабушки ехала, с той стороны. -- Она
показала на другой берег Большой бухты. -- Иду и вижу: ты на камнях.
-- Ну и иди... к бабушке, -- сумрачно посоветовал Славка.
Она заморгала, будто растерялась. Потом опять прищурилась и медленно
проговорила:
-- Так, да?.. Припомним.
И зашагала прочь, потряхивая чёрными кудряшками. А Славка горестно
задумался. Что за подлая особенность у Любки: оказываться где не надо и
соваться куда не просят.
Под желудком у него тоскливо засосало. Видимо, там есть неизвестная
науке железа, которая откликается на тревожные мысли и всякие опасения.
Сейчас откликалась она активно: Славку даже слегка затошнило.
А ведь как хорошо начиналась Славкина жизнь в новой школе! В пятом
"А" встретили его просто замечательно. Раньше нигде так не встречали.
Женька Аверкин тогда сразу сказал:
-- Садись со мной, я пока один.
Костя Головни посоветовал: -- Станут в продлёнку агитировать -- не
ходи. Детский сад. Лучше записывайся в баскетбольную секцию.
Славка удивился:
-- Там же рост нужен!
-- Подумаешь, рост, -- сказал Дима Неходов. -- Была бы голова. --
Этим он сразу как бы признал, что считает Славку здравомыслящим
человеком.
Никто не косился с насмешкой, никто не задевал, будто случайно,
плечом и не предлагал помериться силой. Только Любка Потапенко чуть не
испортила настроение. Всё улыбалась хитренько, а потом спросила:
-- У вас в Усть-Каменске девочки красивые?
Славка сперва растерялся. Сказать, что их там много и всякие
встречаются? Кто-нибудь подденет: "А ты что, всех девочек
разглядываешь?" Ответить, что на девчонок не смотрел? Здешние, девчонки
скажут: "Глядите, какой гордый!" А с ними ссориться тоже не стоит.
Славка подумал и ответил:
-- Они там все такие, как ты.
Любка сделала вид, что счастлива без памяти:
-- Ой как замечательно!
А Игорь Савин сказал Славке:
-- Несчастный город. Понятно, почему ты оттуда сбежал.
Все засмеялись, а Любка фыркнула, надулась и отошла...
Сегодня она, конечно, постарается отыграться.
Как теперь быть? Артёмку он даже не успеет домой занести: до урока
пятнадцать минут. Куранты на Матросском клубе пробили четверть десятого.
Славка стал натягивать носки и кроссовки. Настроение было унылое. Так
хорошо начинался день, и всё испортила проклятая Любка!
А может быть... Может быть, не так уж и страшно? Если Любка в самом
деле начнёт болтать, он как-нибудь отговорится. Сочинит, например,
историю про соседского малыша, который всегда толкает ему в портфель
свои игрушки.
А может быть, Любка не такая уж и вредная?
Ладно! Будет ли неприятность из-за Артёмки, ещё неизвестно. А если
опоздаешь на английский, неприятностей точно не миновать.
И Славка помчался к школе, попутно размышляя, что у коротких штанов
есть всё же свои преимущества: в своих шерстяных брючках он бы такую
скорость не развил!
Славка поднялся по лестнице на площадь и увидел, что не опоздал.
Всюду бегали ребята: был самый разгар перемены.
У верхних ступеней росло большое дерево с гладким серым стволом и
большущими зубчатыми листьями. На нижней ветке по-обезьяньи держался
Наездник. Он уцепился за сук руками и ногами и висел спиной вниз.
Вывернув шею, смотрел на пробегавших внизу ребят.
Он встретился со Славкой глазами и просиял:
-- Здравствуй! Подожди, я на тебя сяду.
-- Повадилась лиса в курятник... -- сказал Славка. -- Ты что, в
лошади меня записал?
-- Да, ты моя лошадка, -- весело согласился Наездник.
-- За лошадьми, между прочим, ухаживают, -- хмуро заметил Славка. --
Их, между прочим, кормят...
-- Овсом?
-- Овёс ешь сам. Я лошадь особой породы...
-- Ладно, я подумаю, -- серьёзно сказал Наездник, спустился с дерева
и стал что-то искать в своих карманах.
Вытащил синий стеклянный шарик, три этикетки от жевательной резинки,
бельевую прищепку, два пятака, шестерёнку от будильника... Не поймёшь
даже, как всё это помещалось в его плоских кармашках. Наконец он достал
сплюснутую конфету "Белочка" в замусоленном фантике.
-- На! Вместо овса.
Славка понял, что краснеет, и сурово сказал:
