- Там еды нет. Лучше на необитаемый остров. На острове хоть
белые медведи.
Они поговорили ещё немного, поспорили, водятся ли на Северном
полюсе пингвины и бывает ли над южным полюсом северное сияние. Потом
договорились, что первым будет дежурить Тимка. Кляксу от дежурства
освободили.
У Тоника слипались глаза.
- Спишь? - спросил Тимка.
- Сплю. Чего нам бояться? Полярная ночь кончилась.
- Скоро за нами придёт самолёт.
- Конечно. Но следи за белыми медведями. Возьми мой револьвер.
Через час Тимка локтем растолкал Тоника.
- Твоя очередь. Слышишь?
- Ага... - зевнул Тоник.
Тимка повернул голову и прошептал ему в самое ухо:
- Ты Петьке дай поспать побольше. Всё-таки мы старшие.
- Конечно, - пробормотал Тоник. - Дам...
Он сказал это машинально, а думал о другом. Тоник думал, что
тень, которая ложится от него на снег, очень длинная. Так было
потому, что солнце стояло совсем низко. Большое, красное, как спелый
помидор, оно повисло над кромкой льдов. Снег был залит оранжевым
светом. Фиолетовые тени далеко тянулись по нему от ледяных глыб.
Льды кончались у чёрных береговых скал.
У самого берега медленно плыли айсберги. Они были громадные,
как горы. С одной стороны их освещали красные лучи, с другой, в
тени, айсберги были голубые. Они целиком отражались в тихой
тёмно-зелёной воде. Потом по снегу скользнула большая тень, и в
воздухе стал кружить самолёт. Был он белый, в тонкую синюю клетку.
Громко шуршали его бумажные крылья...
Утром, в половине девятого, Герман Иванович пошёл в комнату,
чтобы взять из чемодана бритву. Он открыл дверь и замер на пороге.
Из его спального мешка торчали четыре головы. Справа виднелся
аккуратный Петькин чубчик, за ним тёмный взлохмаченный затылок
Тоника, Тимкин белобрысый ёжик и стриженная под машинку круглая
голова Кляксы.
А в раскладушке, удобно расположившись на чистой простыне, спал
Барс. Он морщил нос и беззвучно рычал. Барсу снились белые медведи.
МИНУТА СОЛНЦА
У забора, где растут большие лопухи и высокий репейник, есть
скамейка. Это даже не настоящая скамейка, а старая доска на
столбиках из обломков кирпичей. Столбики сложили ребята. А доску они
оторвали от забора, чтобы получилась лазейка. Теперь хорошо: и
дорога к реке стала короче, и скамейка есть. Можно здесь посидеть и
поговорить о разных вещах.
Но сейчас говорить не с кем. Тоник сидит один. Тимка всё ещё
купается, а Петька с Кляксой и Римка ушли обедать. Только на самом
конце скамейки греется на солнышке тощий кот Аркашка. Он дремлет, но
один глаз у кота всё равно приоткрыт. Аркашка и во сне следит этим
глазом, нельзя ли поймать бабочку или даже воробья, чтобы сожрать.
Серый Аркашка ещё не совсем взрослый кот, но бандит и обжора.
С другого конца двора слышен голос:
- Тоник, иди же, наконец, обедать!
Это мама зовёт его. Но уходить Тонику не хочется. Солнце
пригревает голые плечи, маленький ветер трогает волосы, которые уже
высохли после купания. Иногда хорошо посидеть просто так, глядя, как
качаются листья травы.
- Щас, - говорит Тоник. - Это значит "сейчас".
- Никаких "щас"! Всё остынет. Через минуту чтобы был дома!
Минута - это много или мало? Тоник не раз сидел здесь и знает,
что за минуту тень от забора должна переползти с рыжего кирпичного
обломка примерно вон до того клочка бумаги в траве. Чтобы ветер не
сдвинул бумажку с места, Тоник вытягивает ногу и прижимает клочок
пяткой.
Тень движется почти незаметно для глаза. Но зато очень даже
заметно для глаза выползает из травяных джунглей чёрный жук с усами.
Жук блестящий и круглый. Величиной он с копейку. Жук карабкается,
как по канату, по шнурку от тапочки и взбирается на ногу к Тонику.
Тоник вздрагивает и хочет сбросить усатого гостя. Только тут же
спохватывается, потому что надо воспитывать в себе смелость. А как
быть смелым, если пугаешься какого-то жучка?
Тоник решает сидеть и не шевелиться. Жук очень быстро ползёт
вверх по ноге. Даже совсем его не чувствуешь, такой он лёгкий. Но
хоть лёгкий и маленький он, а всё равно страшновато: вдруг возьмёт,
да как цапнет! Но жук не цапает, а мирно продолжает свой путь.
Добрался почти до колена. Здесь он останавливается и начинает
шевелить усами. "Зачем он полез на такую высоту?" - думает Тоник.
Наверно, это очень любопытный жук. А может быть, это даже великий
путешественник из Страны насекомых. Он бродил сейчас в незнакомом
лесу из гигантских репейников, среди кирпичных скал под лопухами.
громадными, как зелёное небо. Когда-нибудь путешественник вернётся
домой, и на радостях насекомые устроят бал. Божьи коровки будут
водить на широких листьях медленный хоровод, разноцветные бабочки
примутся танцевать "Вальс цветов" под оркестр весёлых кузнечиков. А
знаменитый жук сядет в кругу усатых родственников и соседей и начнёт
рассказ про чужие края, приключения и встречи с чудовищами.
Тоник подумал о чудовищах и покосился на кота. Вовремя
вспомнил. Аркашка открыл оба глаза. Полосатый хвост его тихо
вздрагивал от охотничьего азарта. Аркашка увидел жука!
Тоник пальцем сбросил "путешественника" в траву, а коту показал
язык. Аркашка с досады зажмурил оба глаза. А жук скрылся в траве.
Наверное, сидел под лопухами и думал о непонятной силе, которая
швырнула его с высокой горы. Будет о чём рассказать друзьям
насекомым!..
Край тени, пока Тоник наблюдал за жуком, сполз с кирпичного
обломка и почти коснулся бумажного обрывка. Тень делалась всё
короче, освобождая место для солнца. И вдруг самый храбрый луч,
который дальше других забрался в траву, заблестел на чём-то
серебристом.
Тоник не успел даже заинтересоваться, что это там загорелось
под солнцем. Он сразу вспомнил, как увидел такой же серебряный блеск
в густом лесу.
Это случилось в начале лета. Тоника и ещё многих
третьеклассников должны были принимать в пионеры. Сбор дружины
решили сделать необычным, провести его в лесу. Кончался май, и
вокруг широких полян празднично шумели светлые берёзки.
Тоник рано проснулся в то утро.
Но, как назло, договорился он идти на сбор вместе с Тимкой, и
поэтому случилась беда.
Тимка слишком долго собирался. Он сначала чистил ботинки, потом
искал фуражку, хотя можно было идти и без неё. Тоник нетерпеливо
ёрзал на стуле, а Тимка вытаскивал фуражку из-за шкафа шваброй и
говорил:
- Успеем. Ещё даже рано придём.
Он совсем не волновался, этот Тимка, потому что его приняли в
пионеры два года назад.
И они опоздали в школу, где перед походом в лес собиралась
дружина.
Это была такая беда, с которой справиться невозможно.
Ссутулившись, Тоник отвернулся к стене и стал отковыривать ногтем
масляную краску.
В непривычной тишине пустого коридора чётко тикали часы. Часам
всё равно, если даже у человека громадное несчастье.
- Слёзки на колёсиках. Подумаешь... - сердито сказал Тимка. - А
ну, айда бегом! Дорогу-то я знаю.
Тоник помнит огородные плети и рыхлые гряды на окраине, через
которые он с Тимкой мчался напрямик. Ещё помнит зелёное поле и
дальнюю стену леса. Лес был всё ближе и ближе. И, наконец, обступил
их со всех сторон.
Ребята отдыхали и бежали снова. И над вершинами сосен, не
отставая от Тоника и Тимки, мчались белые облака.
Но вот за ручьём, у опушки берёзовой рощицы, затерялась
последняя тропинка. И пришлось остановиться.
- Подумаешь... - снова сказал Тимка. Но больше ничего не
сказал. Тоник отвернулся от него. Было тихо в лесу. Облака
неподвижно стояли над деревьями. Солнце насквозь просвечивало
молодые листики и блестело у Тоника на ресницах. А потом из-за
деревьев ударил в глаза другой, яркий серебряный блеск. Тоник
невольно взглянул туда из-под ладони и сразу вскочил.
И облака снова помчались над вершинами деревьев, а потом
остановились над широкой поляной. На поляне большим квадратом
выстроилась дружина, а в середине этого квадрата стоял горнист
Васька Серёгин и готовился протрубить сигнал "слушайте все!" Солнце
ослепительно горело на венчике горна...
И сейчас, когда что-то засверкало в зелени серебряным блеском,
Тоник вспомнил этот самый хороший день.
Но что же там в траве? Он хочет встать и посмотреть, но тут
вырастает и разбегается по всему двору мягкая серая тень. Тоник
поднимает голову. Маленькое облако набежало на солнце. У облака
тёмная серединка и лохматые, жёлтые от просвечивающих лучей края.
Рядом с ним стоят в небе два других облачка, поменьше.
- Облака, облака... - шепчет Тоник, и вдруг сами собой
добавляются несколько слов: - Вы лохматые бока...
Почему-то вспоминает сразу же Тоник, как ещё прошлым летом
неожиданно у него сложились строчки про голубей, улетающих к солнцу.
Он прибавляет их к новым строчкам про облака, и получается не то
песенка, не то считалка:
Облака, облака,
Вы лохматые бока,
К солнцу не летите!
Все вы там сгорите...
И облака, испугавшись, уходят от солнца. Серебряный блеск
острым лучиком снова покалывает глаза. Тоник вскакивает и раздвигает
стебли лебеды.
Там лежит жестяной пропеллер. Знакомый пропеллер-вертолёт,
который Тоник недавно вырезал из блестящей консервной банки.
Нашёлся!
Но тут будто снова тень ложится на землю. Только это не тень.
Солнце светит по-прежнему. Просто убегает от Тоника хорошее
настроение. Ведь из-за пропеллера поссорился он с Петькой. Значит,
зря поссорился.
Два дня назад Тоник и Петька запускали "вертолёт" с нехитрого
сооружения из катушки для ниток и палочки. Дёрнешь за нитку -
пропеллер срывается с места и с жужжанием летит на другой конец
двора. И вот один раз "вертолёт" упал в траву, а недалеко стоял
Петькин брат Клякса. Встав на четвереньки, пошарил Клякса в траве,
поднялся и сказал:
- Нету.
Тоник с Петькой поискали и тоже не нашли. И показалось Тонику,
что глаза у Кляксы блестят как-то подозрительно.
- Клякса, говори сразу! - потребовал он. - Стянул вертолёт?
- Нету, - повторил Клякса.
- Лучше отдай, а то получишь сейчас, - вмешался Петька.
Клякса переступил с ноги на ногу и заморгал:
- Нету же его...
- Не брал он, - уверенно произнёс Петька. - Если он врёт, то не
моргает, а просто сопит.
- Он и сейчас сопел, - настаивал Тоник. - Он под рубашку сунул
вертолёт. Дай-ка, посмотрю.
Но Петька не дал.
- Думаешь, все жулики, да?
- Я не думаю... А Клякса жулик. Камеру от футбола кто стянул?
Он стянул и гвоздём пропорол.
Это была правда, но Петька обиделся за Кляксу. Хоть Клякса и
рёва, а всё равно брат.
- Может, ты сам и пропорол, - нахально заявил Петька.
Драки не случилось, потому что Петька почти на два года младше
Тоника. Так всегда. Кто бы не ссорился здесь, драк не бывает: силы у
всех разные. Тимка больше Тоника, Римка - девчонка и связываться с
ней вообще не стоит, хотя сама она бывает не прочь. В общем, как ни
поверни, ничего не выйдет. Только иногда Петька треснет Кляксу по
затылку, но это их дело, семейное.
Вот и сейчас Петька знал, что драки не будет, и говорил
нахальные вещи. Может быть, Тоник и дал бы ему всё-таки один раз, но
пришла во двор Римка.
- Вот базар! - вмешалась она. - Ты, Антон, взял бы да вырезал
новый пропеллер. Долго тебе, что ли?
Это она правду сказала: недолго. Но уже не хотелось заниматься
"вертолётами". Скучно...
