страдают и умирают. Разумеется, религия эта не провозглашала высоких
моральных принципов. Как все разновидности античного политеизма, она
выражала наивные представления тогдашнего человека о таинственном
смысле космоса, отражала драматичность человеческой жизни с её личными
и общественными конфликтами.
Финикийский религиозный эпос иногда живо напоминает Гомера.
Вот фрагмент, воспевающий Ваала:
Выпил он кубок напитка волшебного,
С ложа поднялся и радости крики издал,
Стал петь он под звуки кимвалов,
и голос его был прекрасен.
Он вслед за тем на вершину взошел
горы Запон,
Дочь увидел свою Надрию, света богиню,
И дочь свою Талию,
что была богиней дождя...
Высшим финикийским божеством был Эль, кровожадный бог, как бы
одержимый страстью разрушения и одновременно благодушный и
милосердный. Величайшие почести, однако, как мы знаем, воздавались
Ваалу, богу урожая, дождя и покровителю скота. Его супругой была Астарта,
богиня любви и плодородия, одна из популярнейших богинь древнего мира,
почитаемая в Ханаане также под именем Ашеры. Ваал был богом шумеро-
аккадского происхождения. У народов Востока он выступает под разными
именами. Финикийцы называют его также Фаммуз (Таммуз) или Эшмун, в
Египте мы его встречаем в образе Осириса, а греки чтили его под видом
вечно юного Адониса.
Как мы знаем из пророчества Иезекииля, культ Фаммуза соблюдали
ещё в 590 году до нашей эры во дворе Иерусалимского храма. Мы читаем в
Библии дословно следующее: _И привел меня ко входу во врата дома
господня, которые к северу, и вот, там сидят женщины, плачущие по
Фаммузе_.
О популярности Ваала (Баллы) свидетельствует прежде всего то
обстоятельство, что имя его очень часто входило в основной состав
финикийских, израильских и карфагенских имен. Один из судей получил
прозвище Иероваал, сына царя Саула звали Иешабаал, а величайшими
героями Карфагена была Гасдрубал и Ганнибал.
В Тире символами Ваала были два столпа _ один из золота, другой
из серебра. Народная фантазия впоследствии перенесла эти столпы далеко на
запад, в Гибралтарский пролив, а греки ввели их в свои легенды в качестве
Геракловых столпов. С культом Ваала были связаны великолепные
празднества и религиозные процессии, драматически иллюстрирующие
мифическую судьбу этого бога. В начале осени бог смерти Мот похищал
Ваала в подземное царство, что влекло за собой умирание природы и
наступление зимней поры. Ханаанский народ оплакивал умершего бога,
выражая свое отчаяние тем, что раздирал на себе одежды, увечил свое тело и
пел погребальные песни. Но весной богиня плодородия Анат вступала в
победоносную борьбу с Мотом и выводила своего супруга на поверхность
земли. Тогда земледельцы устраивали в честь воскресшего бога урожая
радостные процессии, пели прославляющие его гимны и плясали под
аккомпанемент тамбуринов.
Миф о смерти и воскресении бога урожая играл большую роль не
только у финикийцев и ханаанеян. Вспомним здесь хотя бы египетский культ
Осириса и богини Исиды, греческие мистерии, связанные с богиней Деметрой
и её дочкой Персефоной, фригийскую богиню Кибелу и её юного супруга
Аттиса, а также мистические обряды в честь Афродиты и Адониса в
эллинистическую эпоху.
Наряду с Ваалом величайшим почитанием окружали в Ханаане
богиню плодородия Астарту. Это была типичная богиня-мать, выступавшая
во многих других религиозных культах. В Библии её сурово осуждают,
поскольку в культе Астарты подчеркивается сексуальность как главный
аспект жизни, что нашло выражение в освященном религией распутстве.
Храмы выполняли роль домов терпимости, в которых посвященные _
мужчины и женщины _ занимались проституцией. Дары за их службу
поступали в кассу храма, в виде пожертвований божеству. По сути дела, в
такой форме культа наивно проявились чувства простых людей, которые
считали отношения между полами чем-то совершенно естественным и
поэтому не видели в них ничего зазорного. Культ Астарты вовсе не
свидетельствовал о моральной испорченности и разнузданности ханаанеян,
как это изображают в Библии суровые последователи яхвизма.
В плеяде финикийско-ханаанских божеств все-таки был один бог,
который справедливо мог вызвать возмущение. Мы его знаем под именем
Молоха. Это искаженная форма семитского слова _мелех_, что попросту
означает царь. В Уре Шумерском его называли Малькум, у аммонитян _
Мильком, а в Сирии и Вавилоне _ Малик, в Тире же и Карфагене он
выступал как Мелеккарт, что означает царь города.
Самая изуверская сторона этого культа состояла в том, что его
последователи приносили в жертву своему божеству людей, и особенно
младенцев. Этот омерзительный ритуал, в частности, был распространен в
Карфагене. Археологические раскопки показали, что в Ханаане младенцев
приносили в жертву спустя долгое время после израильского вторжения. В
Гезере найдено целое кладбище новорожденных. На костях сохранились
явные следы огня. Детей, принесенных в жертву, затем засовывали в большие
кувшины, головой внутрь, и закапывали в землю. Ханаанская религия была
тесно связана с календарем сельскохозяйственных работ и пыталась
разъяснить тайну ритмического рождения и умирания природы. Именно по
этой причине израильтяне так легко поддались её влиянию. Переходя от
кочевой жизни к оседлой, от скотоводства к обработке земли, они должны
были учиться земледелию у ханаанеян. У них они также узнали, что надо
воздавать почести местным богам, чтобы обеспечить себе хороший урожай.
Израильский земледелец испытывал глубокую потребность в
религии, которая поддержала бы его в повседневной жизни. Красочный,
полный зрелищного великолепия обряд, связанный с культом Ваала и
Астарты, живо воздействовал на его воображение и больше соответствовал
его примитивной натуре, чем пуританская религия Моисея.
Экономические и психологические мотивы, лежавшие в основе этого
религиозного отступничества, привели к тому, что яхвистам, по сути дела, так
никогда и не удалось искоренить _идолопоклонство_. В Книге судей мы
читаем, что израильтяне _продолжали делать злое пред очами господа, и
служили Ваалам и Астартам, и богам арамейским, и богам сидонским, и
богам моавитским, и богам аммонитским, и богам филистимским; а господа
оставили и не служили ему_ (глава 10, стих 6). Покуда израильский
хлебопашец обрабатывал землю, он не хотел и не мог отступиться от культа
ханаанских богов. По временам он воздавал Яхве то, что ему причиталось, но
действительно близки ему были земледельческие боги, которые с
незапамятных времен хозяйничали в стране Ханаанской. В пророчестве Осии
(глава 2, стих 5_8), относящемся к восьмому веку, есть отрывок, который
отлично объясняет эти жизненные мотивы. Мы читаем там дословно: _...ибо
говорила (мать сынов израилевых._ 3.)К.):
_пойду за любовниками моими, которые дают мне хлеб и воду,
шерсть и лен, елей и напитки_... А не знала она, что я (Яхве,_ 3). К.), я давал
ей хлеб и вино и елей, и умножил у ней серебро и золото, из которого сделали
истукана Ваала_. Отрывок этот показывает, как глубоко укоренился среди
израильтян культ ханаанских богов. Из Библии вытекает, что он существовал
на протяжении нескольких веков и продержался даже после падения
Иерусалима в 571 году до нашей эры. В Книге судей мы читаем, что у Иоаса,
отца героя Гедеона, был жертвенник Ваалу. Когда Гедеон уничтожил его и на
том же месте поставил жертвенник Яхве, израильтяне так возмутились, что
потребовали его смерти. Но сам Гедеон, после одержанной над врагами
победы, приказал отлить золотой ефод, то есть какой-то предмет ханаанского
культа. Из этой же книги мы узнаем, кроме того, что на финансирование
государственного переворота Авимелеха жители Сихема выдали ему
семьдесят сиклей серебра из кассы дома Ваалова. В Миспа откопаны руины
двух святилищ, Ваала и Яхве, которые стоят неподалеку друг от друга и оба
относятся к девятому веку до нашей эры Интересная подробность: в
развалинах обоих святилищ найдено множество статуэток богини Астарты. У
археологов возникло подозрение: не сделали ли её жители Сихема супругой
Яхве? Гипотеза эта не столь фантастична, как может показаться на первый
взгляд. Более поздняя эпоха приносит нам доказательства того, что
синкретизм подобного рода был возможен у израильтян. После падения
Иерусалима группа иудейских беженцев осела на египетском острове
Элефантине, лежавшем возле первого порога Нила у Асуана. Они построили
там общее святилище для Яхве и его супруги Астарты, выступающей под
ханаанским именем Анат-Яху.
Возможно, что и в Силоме, тогдашней столице яхвизма, во время
правления первосвященника Илии также соблюдали культ Астарты. Ибо мы
читаем в Первой книге Царств (глава 2, стих 22): _Илий же был весьма стар, и
слышал все, как поступают сыновья его со всеми израильтянами, и что они
спят с женщинами, собиравшимися у входа в скинию собрания_. Исаия, как
можно судить по его пророчеству (глава 8, стих 3), отправился в Иерусалим в
один из ханаанских храмов, чтобы иметь ребенка от жрицы богини Астарты.
При царе Соломоне в Иерусалимском храме наряду с Яхве чтили также Ваала
и Астарту, которым поставили отдельные жертвенники. Даже при
возрождении яхвизма, в царствование Иосии и после его смерти в 609 году до
нашей эры, не удалось подавить культа ханаанских богов. Это подтвердил, к
собственному удивлению, пророк Иеремия, когда он появился в Иерусалиме,
разоренном египтянами и вавилонянами. Иеремия встречал на улицах детей,
собиравших _топливо для костров_, которые их отцы намеревались разжечь в
честь _богини неба_, в то время как женщины пекли священные лепешки с
выдавленным на них изображением Астарты. В ответ на упреки Иеремии
люди объясняли, что должны приносить жертвы богине, дабы она щедрее
наделяла их пищей. Они жаловались, что с тех пор, как Иосия попытался
подавить культ Астарты, их преследуют одни несчастья: Иерусалим
опустошили халдеи, одну часть жителей увели в Месопотамию, а другая
вынуждена искать приюта в Египте. Объяснение Иеремии, что эти
катастрофы и несчастья являются наказанием за отступничество от религии
Яхве, не нашло ни малейшего отклика у отчаявшихся иудеев. Влияние
ханаанской религии, естественно, оставило свою печать на библейской
литературе. Так, например, в псалме двадцать восьмом отчетливо видны
следы старого угаритского гимна. На это указывают поразительные
совпадения в общих идеях, в названиях упомянутых там сирийских мест-
костей, а также влияние угаритского языка. Стихи двенадцатый _
пятнадцатый в пятнадцатой главе Книги пророка Исаии являются
дословными цитатами из мифологической угаритской поэмы, найденной в
Угарите. Известно также, что некоторые библейские изречения скопированы
с ханаанских образцов. Часть исследователей пришла также к выводу, что
Песнь песней _ это собрание обрядовых песен в честь бога Фаммуза.
В связи с этим мы вправе спросить: каким чудом в таких условиях
уцелела Моисеева религия? Прежде всего надо помнить, что израильтяне,
воздавая почести ханаанским богам, никогда до конца не отступали от бога
своего племени. Во многих местностях святилища Яхве и Ваала находились
рядом. Некоторые цари, например Ахав и Соломон, построили святилища для
ханаанских богов, что, однако, не мешало им по-прежнему оставаться
последователями Яхве. Таким образом, это был совершенно явный
политеизм, в котором Яхве, в зависимости от обстоятельств, занимал менее
или более почетное место в плеяде других богов. В тот период великого
смятения, вероятно, существовали круги непримиримых последователей
Яхве, которые не дали себя увлечь общей волне отступничества и даже не раз
порывались активно защищать свою религию. Когда супруга царя Ахава,
Иезавель, преследовала пророков яхвизма, царский слуга Авдий _взял сто
пророков, и скрывал их, по пятидесяти человек, в пещерах, и питал их хлебом
и водою_ (3 Царств, глава 18, стих 4). Помимо жрецов и левитов старую
