ослабила катушку, регулирующую натяжение нервов. Она никогда не плачет без
серьезного на то повода, еще чего.
- Вы должны помочь мне, - сказала она почти спокойно.
- С удовольствием, - сказал Денис. - Но я не должен давать вам пустых
обещаний. И мы не работаем по анонимным доносам. Если под протоколом не
будет вашей подписи, он будет иметь юридическую силу не большую, чем
рассказы Мюнхгаузена.
Маша закрыла глаза и пальцами помассировала брови.
- Он меня убьет так или иначе, - произнесла она, - Рано или поздно. За
дело или без причины.
- Тогда вам лучше все рассказать, - посоветовал Денис. - Я попробую
что-то придумать.
- Хорошо, - после паузы согласилась Маша и открыла глаза.
- Моего дружка зовут Борис Заметалин, - она говорила быстро и монотонно,
словно боясь не успеть. - Борис Заметалин, Метла. Двадцать шесть лет. Он
работает в охране "Визиря". Ему платят за то, что он убивает людей - тех,
кого ему скажут. Родик Байдак командует, Метла убивает. Так они и работают.
Он мне о каких-то водителях говорил, те работали на конкурентов - наркотики
развозили по чужим "точкам". Метла вместе с Есипенко их выловили на шоссе,
где-то здесь, неподалеку. Убили. Те просили, чтобы он не стрелял, у них дети
и все такое, - а Метла выстрелил. Еще шутил при этом. Когда он издевается
надо мной, тоже шутит, он такой. Потом Родик скомандовал, чтобы Есипенко
тоже прикончили. Метла прикончил. А сейчас он хочет убить меня, потому что у
него крыша поехала. Он...
- У вас есть доказательства, что Заметалин кого-то убивал? - спросил
Денис.
- Обыщите его квартиру - будут доказательства, - сказала Вешняк.
- Я не могу просто так вломиться в его дом и перебирать его вещи, вы же
понимаете.
- Просто так?.. А что вам еще нужно? Мой труп?
- Он вам угрожал?
Маша Вешняк улыбнулась и поменяла ноги местами. Колготы глухого черного
цвета подчеркивают безукоризненную линию икр и бедер, уходящую так далеко,
что Денис невольно отвел глаза.
- Этот гад насилует меня каждый вечер, - сказала Вешняк, не гася
ослепительной улыбки. - В задницу. Вот представьте себе, что вы сейчас
вернетесь домой, а вместо газеты и телевизора вас будет ждать человек с
лопатой в руках. Он уже съел ваш ужин, прочитал вашу газету и накурил в
вашей уборной, - а теперь собирается затолкать лопату в ваш задний проход. И
вы не знаете наверняка, каким концом он ее сегодня будет пихать - тупым или
острым.
- Почему вы не подали заявление в милицию? - спросил Денис.
- По кочану, - отрезала Вешняк. - Пока менты будут копаться в анализах и
отпускать шуточки, Метла убьет меня.
Денис думал, пытаясь разобраться: верит он ей или нет. Вешняк говорила о
водителях, о Есипенко. Она была на дне рождения у Димирчяна, значит...
- Вам известны фамилии водителей, которых, убил Заметалин?
- Нет, - сказала девушка. - Он не называл их по фамилиям, зачем ему
фамилии? Но я знаю, что все это случилось в нескольких километрах от мотеля
"Волна", Метла упоминал поворот на Сухой Лог.
Все верно. Трупы были найдены в пятидесяти метрах от указателя.
- Он что-нибудь забрал с места преступления? Если да, то что?
Улыбка на миг погасла. Маша Вешняк прекрасно знала, что имеет в виду
Петровский. Ракетница. Он хочет, чтобы она рассказала о ракетнице. Той
самой, из которой Метла учил ее стрелять по звездам, той самой ракетнице,
которой она темным августовским вечером влупила по подбородку Газику
Димирчяну - а потом долго, долго, очень долго жалела об этом.
- Метла не брал ничего, - сказала наконец Вешняк. - Есипенко показывал
ракетницу со спиленными номерами, он ее взял в кабине у кого-то из
водителей.
Денис затолкал сигарету в мундштук и закурил.
- Почему вы не сказали об этом еще тогда, в августе?
Вешняк негромко рассмеялась. Охрипший от волнения голос, безукоризненная
линия бедер.
- Честно, да? Меня распотрошили бы на следующий день. И кишки на дерево
намотали.
- Вы переоцениваете возможности вашего друга, - сказал Денис.
- Дело не в нем. Отец Родика большая шишка, у него все схвачено. Родик и
Метла - одна фирма, и если Метла прикончил кого-то, то Родик к этому тоже
имеет отношение, понимаете? Его папаша сделает все, чтобы сынок не
засветился, а если его свечу я, то от меня и мокрого места не останется.
Денис задумался. Маша в упор смотрела на него и напряженно ждала.
- Давайте договоримся так, - наконец сказал он. - Вы мне рассказываете
все, что вы знаете о том случае с водителями и с Есипенко... Кроме того,
заявляете об изнасиловании. А я арестую Заметалина в самое ближайшее время.
А до того обеспечу вам охрану.
Маша вздохнула.
- А другой вариант есть?
- Есть, - кивнул Денис. - Вы одеваетесь и идете куда хотите.
Она вздохнула еще раз и махнула рукой.
- Ладно, черт с ним. Он загнал меня в угол, деваться некуда. Пусть пеняет
на себя!
Денис достал бланки протокола-заявления и протокола допроса.
* * *
Следующим утром Петровский позвонил в райотдел и попросил организовать
охрану свидетельнице Вешняк.
- Мы что, в Америке живем? - недовольно отозвался Суровец. - Так там для
этих целей специальное подразделение есть и по сто тысяч долларов на каждого
свидетеля выделяют. А нам три месяца зарплату не дают, люди в казино
подрабатывают да на бензозаправках дежурят... Кем мне ее охранять? За какие
деньги?
- Не знаю, - раздраженно ответил Денис. - Похоже, что мне больше всех
надо! Не можете выполнять милицейских функций - переходите на бензозаправку!
- Ты меня не учи! - взорвался Суровей. - Молод еще так разговаривать! И
вообще, такие поручения пусть дает прокурор!
- По закону это не требуется, - сказал Денис. - Я напишу вам указание, а
копию подошью к делу. И если ее убьют, вам предъявят обвинение в халатности!
Он бросил трубку, не слушая возмущений майора. Отношения с ним безнадежно
испорчены. Причем, если верить Курбатову - из-за ничего. Ведь никаких личных
интересов Петровского Суровец не нарушал...
Успокаиваясь, Денис выкурил сигарету, потом, порывшись в телефонном
справочнике, набрал нужный номер.
- Приемная, - отозвался вежливый, но строгий женский голос.
Чувствовалось, что его обладательница привыкла отфутболивать просителей,
жалобщиков и прочую бесправную человеческую мелочь.
- Следователь Петровский из прокуратуры города, - стараясь говорить
медленно и веско, представился Денис. - Мне нужен Дмитрий Павлович.
Трубка на несколько мгновений замолчала.
- Петровский? Следователь? Сейчас я доложу...
Строгость исчезла. Теперь это был просто вежливый женский голос с
приятным тембром.
Пауза затянулась.
- Дмитрий Павлович уехал к мэру города, - наконец вновь возник знакомый
голос. С прежней строгостью. Очевидно, следователь Петровский по более
пристальному рассмотрению был все-таки отнесен к категории бесправной
мелочи. " - Вы можете связаться с ним через Владимира Ивановича Степанцова.
Денис подавил накатывающую волну гнева.
- Простите, как вас зовут?
- Меня? А при чем... Лариса Ивановна...
- Очень приятно. Лариса Ивановна, сейчас я позвоню мэру и попробую
отыскать Дмитрия Павловича. На всякий случай запишите мой телефон, если я
его не найду - пусть мне позвонит. А посредники для связи мне не нужны. Не
может же прокурор города отыскивать всех свидетелей, которые проходят по
уголовным делам! Да и закон этого не предусматривает. Надеюсь, вы точно
передадите мои слова?
Лариса Ивановна потеряла дар речи. Очевидно, никто так не уничижал ее
шефа.
Позвонив в приемную городской администрации, Денис узнал, что Байдак к
мэру не приходил и прийти не должен. Так он и думал.
Затем Денис набрал номер "Визиря", без труда соединился с демократичным
Хоем и вызвал его на допрос на завтра, на десять утра. Даже по телефону
чувствовалось, что Хой растерялся.
- Но зачем? Мы же обо всем поговорили!
- Появилось много вопросов, Юрий Петрович. Очень серьезных вопросов. До
завтра.
Денис откинулся на спинку стула. Он понимал, что разворошил муравейник и
теперь надо ждать ответной реакции. Она могла быть любой. Например,
кто-нибудь зайдет в кабинет и застрелит его из пистолета с глушителем. Или
даже без глушителя. Кого им бояться? На всю прокуратуру оружие есть только у
самого Степанцова да у Курбатова. Но вряд ли они способны вступить в
перестрелку. Тем более, защищая возмутителя спокойствия, предателя интересов
"команды"... Рассчитывать следует только на себя.
Он вставил в машинку листок и напечатал рапорт на имя Победенного: "В
связи с характером следственной работы и поступающими по телефону угрозами
прошу выдать мне табельное оружие".
Резко зазуммерил внутренний телефон.
- Зайдите ко мне, - не здороваясь, приказал Степанцов.
- Я как раз собирался, - спокойно ответил Денис. Из ящика стола он достал
маленький, со спичечную коробку, диктофон, полученный от Агеева. Специальный
прибор обеспечивал высокое качество записи и не издавал никаких щелчков.
Когда он вошел в кабинет шефа, тот настороженно уставился на зажатый в
руке листок.
- Что это? Что вы принесли? - в голосе явно чувствовалась нервозность.
Денис положил на стол рапорт.
- Прошу завизировать.
- Что это?!
Схватив документ, Степанцов бегло прочел его и перевел дух.
- Что за глупости? Зачем тебе оружие?
- Там написано зачем. Не согласны - так и напишите.
- Ты мне не указывай! - скомкав рапорт, прокурор бросил его в корзину. Он
потерял обычную невозмутимость.
- В чем дело? Почему вы беспокоите уважаемых людей? Вызываете Байдака,
звоните в приемную мэра, дергаете Хоя, хамите майору Суровцу?
На Суровца прокурору было глубоко плевать, его он приплел для компании.
Значит, чувствует, что правда не на его стороне.
Денис пожал плечами.
- Обычные вызовы на допрос. У меня есть показания на этих людей. Очень
серьезные показания. "Визирь" - это официальное прикрытие преступной
организации.
- Что?! - прокурор подскочил в кресле.
- Торговля наркотиками, убийства конкурентов... Когда Байдаку надо
отселить упрямых жильцов из дома в центре или избавиться от политического
противника, он обращается к Хою. А боевики Хоя выполняют эту грязную работу.
Степанцов посерел и потерял дар речи.
- Байдак вдобавок нарушает закон о государственной службе. Он владелец
частной фирмы "Елочка", соучредитель концерна "Застройка". А его сын
непосредственно отдает команды на убийства.
Лицо прокурора покрылось красными пятнами.
- Да как вы смеете! - фальцетом закричал он и закашлялся. - Я лично знаю
Дмитрия Павловича Байдака и его семью...
- В таком случае вы не можете осуществлять надзор по этому делу! - сказал
Денис. - Я напишу рапорт Победенному, чтобы контролировал следствие лично
он!
Прокурор закашлялся, на глазах выступили слезы, зато вернулся нормальный
голос.
- Не надо ничего писать. Давай все решать здесь и мирно. Тем более что ты
ничего не докажешь. Нас же здесь двое, и мы говорим по-человечески... Но
если ты начнешь кляузничать - я от всего откажусь.
Денис едва заметно улыбнулся, и это была ошибка - контрразведчик должен
уметь скрывать свои чувства.
- Давайте решать мирно, - согласился он. - Мне все равно, кто подпишет
санкцию на арест Байдака и Хоя - вы или прокурор области.
Степанцов уже взял себя в руки.
- Для ареста надо иметь веские и неопровержимые доказательства. Соберите
их - и я, конечно же, дам санкцию.
Губы Дениса опять дрогнули. Он уже успел понять, что неопровержимых
доказательств не бывает. Особенно когда их оценивает тот, кто заинтересован
как раз в опровержении.
