была, блондинка в белых штанах.
- Ага, - кивнул Метла. - Курлов тоже не худой, как мне помнится. Мы
собирались его покатить за компанию со всеми. А что?
Вдвоем они поднялись на крыльцо. Метла открыл дверь и, отступив в
сторону, пропустил Родика. Это у него как-то само собой вышло, на автомате.
Родик даже не улыбнулся, вошел внутрь. Метла последовал за ним.
- Курлов, оказывается, у нас работает, в "Визире", - сказал Родик, шагая
по полутемному коридору. - Грузилой.
- Простым грузилой? - Метла удивился. - Вы же однокурсники...
- Я его не видел здесь ни разу, Вал Валыч только сегодня сказал мне. Он
собирается Курлову после летучки дыню вставить в одно место. Непонятки
какие-то у них.
Родик и Метла поднялись на второй этаж, где находился главный офис
директора общества с ограниченной ответственностью "Визирь" Юрия Петровича
Хоя. Родик прикурил новую сигарету и прошел в кабинет, а Метла остался в
коридоре чесать языком с двумя охранниками и зорким взглядом приглядывать за
окрестностями. Да, раньше все было просто: у кого кулаки крепче, тот первым
проходит в дверь. Проще некуда. Теперь многое изменилось. Но Метла не
завидовал своему лучшему другу - как-никак у цепных псов бывают свои
маленькие радости: баночка пива за приятной беседой, тихарной косяк в
рукаве. Не так уж и мало. К тому же все псы попадают в рай - ведь так?
* * *
Ну и офис он себе отгрохал. Это надо видеть. Когда Хой выкупил
трехэтажное здание архитектурных мастерских на Средней улице, никто из его
друзей и не подозревал, что он там устроит. Ясное дело, думали, -
оштукатурит стены "байрамиксом" по 55 долларов за упаковку, потому что все
"новые" в Тиходонске штукатурят стены "байрамиксом"; покроет крышу
металлической черепицей Rhust - потому что все "новые" кроют крышу черепицей
Rhust; вставит окна с пластиковыми рамами и популярнейшим в Тиходонске
коэффициентом звукоизоляции 30 dB; уложит плитку "гранито грис" самой
ходовой пятой категории; навесит любимые тиходонцами потолки "Чикаго
металлик" по самой любимой цене от $16 и самого любимого размера плитки
600х600... Короче, как у всех.
Хой так и сделал в конце концов. Но он сделал и кое-что еще. Две недели
день и ночь в бывшем здании архитектурных мастерских работала приглашенная
Хоем бригада турок строителей. За каждый квадратный метр, за каждый
человеко-час Хой платил этим туркам раза в три больше, чем положено любому,
пусть даже самому талантливому турку в Тиходонске. Они производили столько
шума, что весь квартал две недели не спал, не смотрел телевизор и почти не
разговаривал. Когда турки наконец покинули здание, оказалось, что вместо
трех этажей там осталось только два. Они сняли перекрытия между вторым и
третьим, отчего потолки взлетели метров на пять, снесли все перегородки и
воздвигли в углу стеклянную "чудо-башню", где сейчас располагается кабинет
самого Юрия Петровича Хоя. В башню ведет железная винтовая лестница с
низкими перилами, а внизу стоят конторские столы из дубового массива - и
если бы не декоративная штукатурка "байрамикс", если бы не пластиковые рамы
и не потолки "Чикаго металлик", то все это вкупе походило бы на цех в
тюремной промзоне.
Хой был очень доволен.
Когда на дворе обычный рабочий день и все складывается неплохо, Хой сидит
в своей башне с восьми утра до восьми вечера и поглядывает вниз через
огромное панорамное окно. Глаза у него быстрые и внимательные, под глазами
висят мешки, большое грубое лицо будто покрыто слоем серой пыли - лицо
человека, долгое время общавшегося с бутылкой и большими деньгами.
Хой любит цитировать разные бытовые мелочи из своего темного прошлого,
проведенного в холодных бараках под Волковыском. Он любит наблюдать с
высоты, как работает его управляющий Вал Валыч, как работают его бухгалтеры,
секретари, "буксиры" и курьеры. Все как на ладони. Ша.
Обычно конторские сидят здесь до шести, но сегодня, как и всегда в конце
рабочей недели, уже в половине пятого столы очистились, все убрались по
домам. Остались лишь несколько "буксиров", ведущих отдельные отрасли (или -
темы, как называет это Хой), главбух, управляющий Вал Валыч и Родик Байдак.
Верхушка. Элита. Словно подчеркивая это, Хой собрал их в своей башне, усадил
за стол... Итак, с чего начнем?
"Визирь", как и любая умеренно процветающая фирма, крутил деньги где
только мог, не ограничиваясь общепитом и продуктами питания. Здесь продавали
кондопожскую бумагу и картон, дешевые американские зажигалки "Либерти",
медицинские сканеры для диагностики желудочных заболеваний, поп-корновские
аппараты, листовой металл - и кое-что еще, далеко выходящее за рамки
уставной деятельности "Визиря"... Например, наркотики. Конечно, наркотики.
Они давали до тысячи процентов прибыли, притом не облагаемой налогом.
Сегодняшняя летучка была краткой. "Буксиры" и главбух отчитались за пять
минут. Хой распорядился потихоньку сворачивать всю мелочевку и поп-корн - и
плотнее работать с Кондопожским комбинатом. Бумага последний раз дорожала
еще в июне, сейчас все успели привыкнуть к новым ценам и ждут очередного
подорожания. Поэтому будут сметать все до последнего рулона. За лето в
области появилась дюжина новых издательств и газет - и примерно столько же
контор, торгующих бумагой, окончательно накрылись. Круг потребителей
расширяется, круг поставщиков сужается, шансы оставшихся в живых повышаются,
"Визирь" не должен упустить свой шанс... Ну и все в таком духе.
Когда Хой кончил говорить, "буксиры" и главбух убрались. С Вал Валычем и
Родиком у Хоя была своя тема. Последнюю партию кокаина они заказали в
Тайпаке, в западном Казахстане. Товар пришел в срок, запаянный в
металлические банки с надписью "Тушенка свиная пряная", - но в пятнадцати
банках из ста сорока пяти зазор между верхней границей порошка и крышкой был
чуть большим, чем это полагается. Недовес? Да. Но не в этом дело. Хоя больше
всего волновало, что таможенники имеют привычку вскрывать консервные банки,
внутри которых что-то подозрительно шуршит вместо того, чтобы булькать или
вообще молчать.
Хой сказал, что терпеть не может, когда в таких делах небрежничают. Это
рано или поздно выходит боком.
Родик сказал, что в Тайпаке продают самый дешевый кокаин.
Хой сказал: пусть подавятся.
Родик сказал, что, если даже на таможне обнаружат наркотик, "Визирю"
ничего не грозит - потому что в сопроводительных документах записано
название другой фирмы и другой адрес.
Хой сказал, что Родик умный, но он, Хой, - умнее, потому что восемь лет
топтал зону и ел сушеную картошку, а это здорово добавляет ума.
Родик замолчал.
Потом они обсудили недавний инцидент с Фирсовым, который упорно пытается
влезть в наркобизнес и не понимает предупреждений. Проиграв "стрелку", он
хотел взорвать Ираклия вместе с товаром и двумя десятками посетителей. Так
делают только полные отморозки. И никто не знает, что он выкинет завтра.
- Пошлем ребят, пусть подпалят его логово, - предложил Вал Валыч.
- Зачем? - Родик прикрыл глаза припухшими веками и откинулся на мягкую
спинку кожаного кресла. - С Фирсовым надо решать... А точку возьмем под
себя.
- Верно, - кивнул Хой. - Кто сделает?
- Метле поручу, - не открывая глаз, произнес Родик.
- Кстати, о Метле, - сказал Вал Валыч. - У меня возникла проблема с одним
новичком.
- Каким? - спросил Хой.
- Курлов. Он работает в паре с Пашей Есипенко.
- С Дрыном? - уточнил директор. - С тем самым?..
Вал Валыч кивнул.
Тот самый - это значит который пол-литровыми кружками глушит поросячью
кровь. В "Визире" работают четыре бригады грузчиков-сопроводителей: девять
крепких парней, страдающих косноязычием и озлобленностью, девять простейших
"кулачковых механизмов", рядом с которыми даже Метла выглядит настоящим
боссом. Никто, кроме Вал Валыча, не знал их по именам. Вернее - не помнил.
Да и зачем?
- И что с этим... Курловым?
- Последнего напарника Есипенко убрали 20 августа, - сказал Вал Валыч, -
а 23-го пришел этот. Курлов. Обкатку прошел нормально, потом они сделали
удачную ходку в "Пилот" - я даже выдал ребятам премиальные.
- Ну и?.. - нетерпеливо перебил его Хой.
- Вчера он заартачился, - сказал управляющий. - Тот хорек от Фирса...
Когда его буцкали на складе, Курлов отказался добивать, впал в истерику.
Ираклию в лоб заехал. Хотел убежать.
- Это плохо, - нахмурился директор.
- Парень по колено в говне. Но зайти глубже - боится.
- Ладно. Только это твои проблемы, Валыч. Макни его с головкой или
убери... Если твой этот, как его... Курлов возбухнет где-нибудь на стороне,
я сам напихаю в твой живот битого стекла. И - все. Не хочу больше об этом
слышать.
Вал Валыч сделал непроницаемое лицо: он все понял. И тут же пометил у
себя в ежедневнике: "Курлов - расчет 100%". Судьба Сергея Курлова таким
образом была решена. "Стопроцентный расчет" у Вал Валыча означал, что Курлов
несколькими днями позже будет обнаружен в какой-нибудь компостной яме в
одном из дачных поселков под Тиходонском...
- Одну секунду, - сказал вдруг Родик Байдак и открыл глаза.
Хой повернул к нему свое большое серое лицо. После того, как в январе
94-го директор "Визиря" резко бросил пить (он все делал резко, даже брился),
белки его глаз окрасились в алый цвет из-за постоянно лопающихся капилляров.
А ближе к вечеру веки его припухали и утомленные глаза выкатывались из
орбит, что иногда приводило в замешательство собеседников Юрия Петровича
Хоя.
- Ну? - спросил Хой, рассматривая Байдака.
Родик даже не моргнул.
- Курлов мой однокурсник, - сказал он. - Я его знаю как облупленного.
Пусть работает. Трогать его не надо.
Вал Валыч поднял удивленные глаза от ежедневника.
* * *
Мария Афанасьевна Войкова - повар второго разряда кафе "Пилот" -
скончалась в больнице "Скорой помощи" утром в понедельник. Обычно в это
время - в половине шестого - она выключала пикающий на полу у кровати
электронный будильник и начинала свой рабочий день.
* * *
Одно время прокурор Степанцов пробовал обращаться к ней по фамилии:
"Товарищ Лопатко, зайдите ко мне в кабинет". Звучало комично. У нее было
сложное отчество Леонардовна - будто металлические шарики во рту
перекатываешь. Степанцов немного картавил, а в таком слове не скартавить
было просто невозможно, - так что "Татьяна Леонардовна" тоже не годилось.
Просто Таня?.. Нет, слишком фамильярно. В конце концов был выбран
нейтральный вариант: Татьяна.
- В общем, Татьяна, суть такова, - сказал Степанцов, неторопливо
перебирая бумаги на своем столе. - Ты знаешь, где кафе "Пилот"?
- Знаю, - сказала Таня. Однажды они с Тихоном обедали там, потом
по-быстрому молча "качнулись" в его машине, после чего Тихон уехал к своей
жене. Как обычно.
- Там двое неизвестных учинили злостное хулиганство...
- И что? Это же не наша подследственность, - уверенно сказала Лопатко.
Степанцов перестал трогать бумаги и сложил руки перед собой.
- Слушай и не перебивай. Те два молодца во время налета опрокинули
кастрюлю кипятка на повариху. Она долго лежала в больнице, а вчера умерла. У
нее вдобавок было больное сердце. Тебе предстоит провести расследование.
- А чего тут расследовать? - спросила опытная Таня. - Хулиганство, плюс
тяжкие телесные, повлекшие смерть. Подследственность Первомайского РОВД. При
чем тут городская прокуратура? Или у нас своей работы мало?
- Да при том, что потерпевшая - теща Лыкова! - раздраженно сказал
прокурор. - Она жила отдельно, а теперь у ее доченьки взыграл комплекс вины,
