- Час назад. Надо было что-то уточнить...
Генерал съежился в кресле, как простреленный снайпером шар самоспаса-
теля. Теперь предстояло падение.
Страхуется не только он, но и подчиненные. И лучшей страховкой для
Дронова является ксерокопия выполненного его людьми плана, утвержденного
начальником одиннадцатого отдела.
- Зачем вы отдавали план? - Голос генерала был спокойным и не выдавал
владевших им чувств. - Почему не спросили меня?
- Но операция разработана их отделом, - удивленно оправдывался под-
полковник. - Специальных указаний не поступало...
- Какие вам, долбоебам, специальные указания нужны? - тихо и страшно
спросил Верлинов. - Операция привела к гибели сотрудников, значит, план
становится строго подконтрольным документом, режим его обращения ограни-
чивается... Ну ладно... Отправляйтесь в кадры! Выслуга есть, вот и
оформляйте пенсию. Хватит штаны просиживать и всякой херней зани-
маться...
- Но я...
Верлинов, не слушая, отключился, перещелкнул клавиши и отдал распоря-
жение своему заместителю по кадрам. В подобных случаях он действовал
быстро, жестко и никогда не менял принятого решения.
Асмодей встретил Ирочку широкой улыбкой, поцеловал в румяную свежую
щеку, галантно помог снять шубу. Девушка осталась в полупрозрачной крас-
ной гипюровой кофточке, блескучих черных колготках и узких высоких крас-
ных сапогах на "шпильках".
- Нет слов. - Асмодей подкатил глаза. - Так и иди, не разувайся...
Изящно покачивая бедрами, девушка прошла в комнату. Не вполне трезвый
Асмодей жадно рассматривал высокую стройную фигурку.
"Взять ее с собой, что ли, - мелькнула шалая мысль, явно подсказанная
чувственностью и алкоголем. - Вдвоем веселей, надежней и вообще..."
Но остатки трезвого разума подсказали, что элементарной чистоплотнос-
ти и хорошего исполнения сексуальных упражнений недостаточно для посвя-
щения в план, от успеха которого зависит собственная жизнь.
- Где же подарок? - капризно спросила Ирочка, осматриваясь.
Асмодей выложил на стол заранее приготовленные пять купюр.
- Очень большая щедрость! - Девушка скривила накрашенные бледной по-
мадой губы. - Я тебе такое принесла...
Из маленькой красной сумочки, переброшенной через плечо, она достала
картонную упаковку.
- Знаешь, сколько стоит эта кассета? Не меньше миллиона долларов! Я
тут такое вытворяю... Но раз ты скупердяй...
Она спрятала кассету обратно.
- Я ухожу...
- Нет, нет, нет. - Асмодей поспешно бросился в спальню, вытащил
из-под кровати сумку. Кроме тугих розовых блоков с "куклами", там рос-
сыпью лежало несколько десятков купюр. Он отобрал с десяток и вернул
сумку на место.
Наблюдавшая сквозь щель в портьерах, Ирочка бесшумно шагнула назад.
- Вот добавка. - Асмодей оттянул черные колготки и вложил туда десять
пятидесятитысячных бумажек.
- Ты - душка! - Тонкие руки обвили его шею, горячее гибкое тело плот-
но прижалось, длинная нога легла на поясницу.
Ирочка так умело выполнила почти цирковой номер, что Асмодей не удер-
жался и поцеловал ее в губы, хотя обычно старался этого избегать.
Когда он проснулся, Ирочки уже не было. На зеркале трюмо помадой был
нарисован мужской половой орган в возбужденном состоянии. На столике ле-
жала записка.
"Мой дорогой! Каждый из нас выполнил свои обязательства, я - так даже
сверх договоренности. Больше не увидимся. Извини, если что не так. Ос-
тавляю память о себе. Пока".
Подписи не было.
- Что она выполнила сверх договоренности? - пытался вспомнить Асмо-
дей, но никак не сумел.
А вот и сувенир на память: кассета, на которой Ирочка в течение соро-
ка минут изощренно и самозабвенно занимается сексом сразу с двумя парня-
ми.
Подчиняясь шестому чувству, Клячкин заглянул в сумку и обнаружил, что
"куклы" исчезли. Граната по-прежнему находилась на месте, завернутая в
рубашку.
- Ну что ж, Ириша, счастливо тебе погулять...
Асмодей позвонил Межуеву.
- Вчера он оставил пакет, сегодня заберет.
- Где?
- Я должен позвонить.
- Ага...
Асмодей понял, что телефон прослушивается, впрочем, он и раньше это
подозревал.
- Мне нужен адрес жены и паспорт с выездной визой в США. Желательно
сегодня.
- У нас большая запарка, сам понимаешь. Не раньше, чем через два-три
дня.
"Хотят подержать на крючке, - подумал Асмодей. - Может, зачем-то по-
надоблюсь..."
Он созвонился со Смитом, договорился о месте встречи, почти физически
ощущая, как каждое слово записывается на магнитную ленту.
Вдруг от неожиданной мысли Асмодея бросило в пот. Что, если его схва-
тят во время передачи пакета американцу? Разоблачение иностранного шпио-
на и своего, отечественного, предателя - хороший показатель работы
контрразведки, им можно прикрыть любые проколы.
Да, похоже, именно этим дело завершится... Он сыграл нужную роль в
чужой игре. Роль пешки. А пешку легче всего принести в жертву.
Клячкин, он же Фарт, он же Адвокат, он же Таракан, он же Асмодей и он
же Проводник, хотя о присвоенном резидентурой ЦРУ псевдониме он ничего
не знал, собрал весь опыт своей многогранной натуры и погрузился в слож-
ные и запутанные размышления о том, как выбраться невредимым из чужой
игры, ведущейся по неизвестным ему правилам.
И в конце концов придумал.
В два часа тридцать минут в проходном подъезде одного из старых ар-
батских домов Асмодей передал идущему навстречу человеку пакет, взамен
взяв конверт из глянцевой белой бумаги. Они даже не остановились и не
замедлили движения. На языке профессионалов такая передача называется
"моменталкой". Роберт Смит был заметно напряжен, Асмодей, наоборот, -
совершенно спокоен. Он был готов к тому, что во дворе у мусорных баков
ему закрутят руки за спину, однако ничего не произошло.
Асмодей глубоко, с облегчением вздохнул и перестал существовать. Тут
же исчез и Проводник. Из узкого сквозного дворика вышел Виктор Клячкин,
только что обманувший сразу две специальные службы.
Что делать! Когда играешь по чужим правилам, приходится страховаться.
За передачу американцу прощальной записки Ирочки не упрячут на пятнад-
цать лет в тюрьму, как за совершенно секретный отчет. Правда, Роберт
Смит удивится несколько фривольному подтексту письма, возможно, посчита-
ет, что "что-то не так" и не извинит за это, несмотря на "оставленную
память". Хотя, если верить Ирочке, "память" тянет не меньше, чем на мил-
лион долларов.
Клячкин шел по маршрутам Фарта и Адвоката, и на этих маршрутах его
ждали.
Серая "Волга" оперативного отдела ГРУ остановилась у дома Каймакова.
- Вот телефоны. - Карл протянул белый квадратик бумаги. - Если нас
нет на месте, позвоните дежурному и передайте все, что надо.
Франц тем временем нырнул в подъезд и вскоре вернулся.
- Все чисто. - И без всякой связи с предыдущим добавил: - Вымойте ру-
ки спиртом. Тогда парафиновый тест на продукты выстрела будет отрица-
тельным.
"Волга" сорвалась с места.
- Ну как?
Из темноты вынырнул Вовчик с клеенчатой сумкой в руках.
- Я давно тебя поджидаю. Если что...
Он похлопал по сумке и тут же сунул туда руку: высветив их ярким све-
том фар, скрипнул тормозами "Фольксваген".
- Не надо, - сказал Каймаков, разглядев Морковина.
Сыщики поднялись с Каймаковым в квартиру. Он привычно хотел провести
их на кухню и включить воду, но Морковин отрицательно покачал головой.
Они с Сергеевым зашли в комнату, извлекли микрофон из телефона, потом
отодвинули шкаф и вытащили "клопа" из стены. Когда приборы были спрятаны
в металлические коробочки. Морковин вздохнул.
- Откуда у вас оружие?
- Нашли во дворе после перестрелки, - шепотом ответил Каймаков.
- Можете говорить нормально. - Морковин взглянул на Сергеева. - Что
скажешь?
- Меня не было ни там, ни здесь.
- Это понятно. А по сути дела?
Сергеев задумался.
- В любой оперативной разработке убийство исключено, возможна только
инсценировка.
- Он застрелил его! - тонким голосом сказал Каймаков. - Я видел все
вблизи!
- Одно из двух, - упрямо повторил Сергеев. - Или это не убийство, или
это не разработка.
- Есть и третий вариант, - медленно проговорил Морковин. - Операция
вышла из-под контроля. Но в любом случае...
Замолчав, он рассматривал Каймакова.
- Почему вы сняли микрофоны? - нервно спросил он.
- В любом случае наступает стадия "зачистки". Ликвидируются вещест-
венные доказательства и.. Есть у вас место, где можно переночевать?
Таких мест у Кислого было целых два.
Квартира Верки Носовой и Вовчика. Но у Верки место вполне могло ока-
заться занятым.
- А что будет завтра, послезавтра? Не просижу ведь я всю жизнь в чу-
жих квартирах?
- Главное, пережить сегодняшнюю ночь. В спешке, сумятице могут быть
приняты самые острые решения. А завтра можно собрать журналистов, приг-
ласить адвоката. Словом, обстановка разрядится...
Каймаков немного подумал и позвонил Верке. Если уж прятаться, то луч-
ше делать это дальше от дома. К счастью, у нее никого не было.
- Что, зацепило? - довольно засмеялась девушка. - Давай приезжай...
"Фольксваген" провез Кислого через половину Москвы, а частные сыщики
сопроводили его до дверей Веркиной квартиры.
- Завтра в восемь мы за вами заедем. Без нас не выходите, - сказал
Морковин на прощание.
Васильев подходил к своему дому, предвкушая горячую ванну, ужин со
стаканом водки и крепкий, успокаивающий сон. За прошедшие дни он поху-
дел, появились мешки под глазами, на нижней челюсти справа расцветал
желтым большой кровоподтек от автоматного приклада.
Он уже знал, кто погиб: самолет прилетел вчера, и он его встречал.
Первым из раздутого брюха транспортника выпрыгнул старший десятки
"альфовцев". Они обнялись.
- Слушай, как тебя зовут? - спросил Васильев.
- Юра. - На грубом, словно из обожженной глины, лице появилась улыб-
ка, будто кто-то сидящий внутри расстегнул "молнию" защитной маски.
- А тебя?
- Борис.
Из самолета выходили уцелевшие и легко раненные участники экспедиции,
потом вынесли шесть носилок. Джека, дублера Чена, Богосова и его ассис-
тентов, двух водителей и повара Вовы Васильев не увидел и все понял. В
бою, как правило, погибают наименее подготовленные к нему люди.
Погруженный в размышления, майор открыл дверь подъезда и направился к
лифту. С двух сторон к нему устремились крепкие парни, каждый держал в
руке обнаженный ствол. Третий держал его под прицелом с безопасной дис-
танции, контролируя каждое движение.
- Стоять спокойно, есть разговор, - сказал Гена Сысоев, который ко-
мандовал захватом.
Васильев замер. В случайности он не верил, да и на обычных грабителей
нападающие не были похожи.
- Мы из Юго-Западной группировки. А ты входил в квартиру Васьки Зон-
тикова. Так?
Майор молчал. Нападение в связи со службой, в собственном доме! И не
иностранных диверсантов, а обычных бандитов! Такого в практике одиннад-
цатого отдела никогда еще не было!
- Короче, деньги надо отдать! Хоть вы из солидной фирмы - все равно.
Так решили на самом верху, иначе бы мы не пришли. На самом верху! Три
дня сроку, полтора арбуза - на бочку. "Накидка" Божеская.
- А на кол сесть не хочешь? - спокойно спросил Васильев. - Ты, видно,
шизоид!
- Три дня сроку, - повторил Сысоев. - Найдете, куда принести. Нас все
знают - мы не прячемся. Не чужое требуем - свое!
Васильев вздохнул. "Стереть" всех троих прямо сейчас! Не получится...
Но уж позже...
- Ты хоть соображаешь, что делаешь? - печально сказал майор, будто
обращаясь к мертвому.
- Это ты ничего не соображаешь. Знаешь, что сказали там, наверху? Что
вы откололись и представляете только самих себя. А ваш Верлинов всем на-
доел!
Последняя фраза потрясла Васильева до глубины души. Потому что бандит
не мог, никак не мог знать того, что он сейчас сказал! Не мог знать ни
