японских телевизоров или отдыха на Канарах его совершенно не привлекали.
Толстые пачки стодолларовых купюр бесцельно лежали на антресолях в
перехваченной изоляционной лентой коробке из-под обуви. И все же ощуще-
ние богатства придавало уверенности, избавляло от тревоги за будущее. Он
не задумывался, как большинство коллег, как жить после отставки и где
найти "приварок" к двухсоттысячной пенсии. К тому же и квартиру, и маши-
ну, и дом он бы никогда не купил на жалованье, позволяющее лишь сводить
концы с концами.
Заниматься тем, чем он занимался, Алексей Плеско не боялся. Опасны
были случайности: взрыв в момент установки заряда, оказавшийся на месте
акции решительный, да еще вооруженный милиционер, быстрая реакция охра-
ны...
Вероятность подобных случайностей чрезвычайно мала, раскрываемость
"заказов" приближена к нулю, к тому же, имея "крышей" подотдел физичес-
ких воздействий ГРУ и кучу документов прикрытия, можно "запудрить мозги"
любому участковому, оперу, патрульному, который станет цепляться на мес-
те происшествия или при отходе. А если закрутится по-серьезному, статус
офицера гарантировал передачу дела военному следователю. Плеско знал:
что бы ни говорили о независимости военной юстиции, но и военные проку-
роры, и следователи, и судьи носят армейскую форму, "ходят" под Минис-
терством обороны и выполняют его приказы гораздо четче и тщательнее, чем
какие-то там гражданские законы. А начальник столь специфического под-
разделения знает много таких вещей, что лучше не отдавать его на распра-
ву... Могут, конечно, организовать несчастный случай, но вряд ли его же
подчиненные сделают все как надо, даже не из большой любви к шефу, хотя
он всегда обращался с людьми по-человечески, а из опасения создать пре-
цедент: "Сегодня - ты, а завтра - я..."
В своих рассуждениях майор Плеско был прав, но он не брал в расчет
майора милиции Котова и генерала госбезопасности Верлинова. Потому что о
существовании первого вообще не имел понятия, а о втором хотя и был нас-
лышан, но не увязывал ненависть генерала к предателям со своей персоной.
О Верлинове неожиданно и пошел разговор во время получения очередного
заказа.
- Это трудная задача, она не каждому по плечу. - Черноволосый, с ров-
ным пробором человек деловито распаковывал пачку жевательной резинки. -
К тому же вопрос политической важности. Несколько лет назад скорее всего
вы бы получили официальное задание и выполнили его за зарплату. Увы...
Все изменилось! Сейчас задание неофициальное, хотя и исходит из прави-
тельственных кругов. Его стоимость оценена в двадцать тысяч долларов. Вы
выбраны как официальное лицо и высококлассный специалист.
Плеско молчал.
Единственное, чего он опасался в своей работе, - что его уберут за-
казчики. Страховкой здесь служили два обстоятельства: ликвидация старше-
го офицера ГРУ неизбежно вызовет большой шум, на ноги поднимутся угро-
зыск, контрразведка, специальные армейские подразделения. И второе: уст-
ранить профессионала такого уровня непросто, он может опередить киллера
и уж наверняка оставит серьезным людям координаты того, кто объективно
заинтересован в его смерти.
Совсем другое дело, когда заказ исходит из высших сфер. Отработанный
инструмент уничтожается - таков обязательный принцип сохранения тайны...
Но отказаться еще опаснее.
- Пожуйте, - человек с пробором протянул пластинку жвачки. - Вы-то
никогда не курили, а я недавно бросил. Только резинкой спасаюсь. Берите,
берите - для зубов очень полезно. Не пробовали?
- Пятьдесят процентов вперед, - вместо ответа сказал Плеско.
Замордованный кражами, разбоями, изнасилованиями и убийствами, майор
Котов не любил телефонных звонков. Но этого он ждал давно, а потому поч-
ти обрадовался.
- Аркадьев из Главка, - раздался в трубке уверенный голос. - Нашел я
твоего лейтенанта. Только он уже капитан. Так... Капитан Иванченко, на-
чальник группы легкого и специального вооружения Центрального склада ве-
щевой и материально-технической комплектации Министерства обороны...
Аркадьев зачитал свои записи, перемежая собственными же комментария-
ми.
- Работенка непыльная, выгодная, по службе продвигается хорошо, зна-
чит, есть поддержка. Записывай адрес: Молодцова, сорок четыре, квартира
пятнадцать. Это в Медведкове. Прописка с девяносто второго года. Значит,
умеет вертеться. И военнослужащий... Не представляю, как ты до него до-
тянешься...
- Есть способы, - проворчал Котов, записывая. - Спасибо за помощь!
Способы раскрытия преступлений древни, как мир. Слежка - самый прос-
той и эффективный. Поскольку оснований для официального задания в службу
наружного наблюдения у Котова не имелось, он поручил это двум нештатным
сотрудникам. Через три дня определился режим дня наблюдаемого: к восьми
он приезжал на склад, в двенадцать-час выходил в город, до трех-четырех
занимался своими делами и вновь возвращался на службу. Около шести капи-
тан покидал работу и на вишневом "Москвиче" последней модели прибывал
домой, к жене и ребенку.
Теперь в дневной перерыв Иванченко брал под наблюдение сам Котов или
опер, которому начальник УР доверял.
Контакты у капитана оказались весьма обширными: с молодыми людьми
"крутого" вида он вел переговоры в машине, с кавказцами и другими "южны-
ми" людьми обедал в дорогих ресторанах, с начальниками и бизнесменами
различных рангов встречался в офисах или на нейтральной территории.
Похоже было, что начальник группы легкого и специального вооружения
необходим очень многим. При этом он совершенно не задумывался о возмож-
ности слежки и даже позволял фотографировать себя в различных ракурсах.
Два раза в неделю он проявлял конспиративность, вызывавшую у Котова
легкую кривую усмешку. Вишневый "Москвич" останавливался в тихом переул-
ке, и на заднее сиденье садилась красивая молодящаяся блондинка средних
лет. Через двадцать пять минут автомобиль останавливался у недавно засе-
ленного двенадцатиэтажного дома, дама выходила и со скучающим видом про-
гуливалась взад-вперед, пока Рванченко запирал "Москвич", поднимался на
шестой этаж и заходил в двадцать первую квартиру. Через несколько минут
в эту же квартиру заходила и блондинка. Через полтора-два часа они по-
рознь выходили, и капитан отвозил даму обратно.
Если прежние контакты Иванченко Котов только фиксировал, то этот от-
работал. Когда оказалось, что дама - жена заместителя начальника Цент-
рального склада вещевой и материально-технической комплектации, на-
чальник УР понял, что потратил время не зря.
Маленький неказистый человечек в мятой одежде и с таким же мятым ли-
цом медленно шел по улице, безразлично глазея по сторонам. За безразли-
чием скрывался тщательно замаскированный интерес: ширина проезжей части
и тротуара, размеры прилегающего к дому газона, расположение постов ох-
раны, расстояние до других домов, их высота.
Когда к зданию подъехали автомобили генерала Верлинова, прохожий за-
медлил шаг и даже вернулся на полквартала, чтобы пронаблюдать процедуру
выхода генерала.
Плеско еще не решил, к какому способу прибегнуть. На этот раз от него
не требовали театральных эффектов, вполне подходили естественная смерть,
несчастный случай, катастрофа. Вписывался в ситуацию и террористический
акт.
Обдумывая сложную задачу, маленький человечек не обратил внимания,
что сам стал объектом изучения. Скрытый передвижной пост охраны выделил
его из остальных прохожих и взял под сопровождающее наблюдение. Майор
считал, что ничем не проявил себя, и потому проверялся формально и вяло,
по привычке. Профессионалов при такой проверке засечь трудно.
На следующий день Верлинов получил из отдела внутренней безопасности
рапорт, фотографию и биографическую справку, которая, несмотря на заве-
домую неполноту, никак не соответствовала заурядному лицу на снимке.
Верлинов был слишком опытен и предусмотрителен для того, чтобы отмах-
нуться от вывода службы безопасности и признать прогулку специалиста по
ликвидациям у своего дома случайной.
Вывод гласил: "Разведывательный обход с целью подготовки покушения".
Генерал долго всматривался в фотографию и о чем-то напряженно думал.
Уголок пустыни Мохаве в Каракумах перестал существовать. Куски оплав-
ленного металла зарыты глубоко в песок у подножия бархана, когда он
продвинется вперед, захоронение станет практически недосягаемым.
Единственный свидетель - зеброхвостая ящерица не сможет ни о чем
рассказать, разве что вызовет удивление, попавшись на глаза человеку,
знающему фауну Каракумов.
Джек по обыкновению напился в стельку, сегодня ему составил компанию
дублер Чена.
- Ты правда живой? - спрашивал Джек и с усилием грозил пальцем. - Я
ведь тебя предупредил! Признайся: предупредил?
- Я живой, - отвечал дублер, икая и с омерзением прислушиваясь к про-
исходящему в-глубине организма. - Ты предупредил. Но о чем - не знаю!
Разговор получался очень содержательным.
Два грузовика-вездехода уже были загружены: ранним утром группа долж-
на тронуться в путь.
Только палатка импровизированного оружейного склада осталась неразоб-
ранной: Васильев приказал погрузить вооружение перед самым отправлением,
командир десятки "альфовцев" полностью поддержал такое решение.
Они смотрели на гору оружия и боеприпасов и думали об одном и том же.
- А зачем ты ракетный пояс тащил?
Командир десятки указал на сдвоенные стальные баллоны с раструбами
сопел внизу и торчащими вперед подлокотниками с рычагами управления.
Капитан пожал плечами.
- Затем же, что и все остальное.
В лагере царило приподнятое настроение: работа закончена! И хотя сути
ее большинство участников экспедиции не понимали, радости это не убавля-
ло. Горели костры. Сайд купил в Мукры двух баранов, и все с нетерпением
ждали, когда он сочтет, что мясо достаточно прожарилось.
Не дожидаясь шашлыка, начали выпивать. Державшиеся ранее особняком
"альфовцы" перемешались с сотрудниками одиннадцатого отдела. На свет по-
явилась гитара...
Земной шар повернулся на пол-оборота, перенеся пустыню Мохаве на
дневную сторону, а Каракумы - под крупные звезды и большую луну, сейчас
не бледную, а багровую, сулящую сильный ветер и неприятные события.
Оцепление вокруг лагеря поредело, на постах оставалось всего восемь
человек, замаскированных не менее тщательно, чем днем, и снабженных при-
емниками охранно-сторожевой системы, датчики которой были закопаны в пе-
сок по периметру лагеря в полусотне метров впереди линии часовых.
Сзади горели костры, товарищи жарили мясо, пили водку, пели песни.
В огне и дыму сверхсекретных учений,
Где грохот такой, что дрожат небеса,
Фигурки в пятнистом и рыцарских шлемах
В контрольное время творят чудеса.
И скажет негромко глава Комитета,
Законную гордость скрывая едва
Перед армейским генералитетом:
"Работает подразделение "А"!"
Над песком музыка и слова разносятся далеко, часовые слышали их, и
"альфовцы" улыбались: верный знак того, что Валька Косторезов дошел до
кондиции.
Кабульская стража не сдержит напора,
И нам не преграда дворцовый забор,
Но... все же мы группа для антитеррора.
А то, что мы делаем, - это террор.
Старший десятки поморщился. Песню сочинил в девяносто первом лейте-
нант Шатров, и в самой "Альфе" к ней относились по-разному.
Мы телепрограммы очистим от скверны,
Выигрышна с нами любая игра.
И прав замполит: что мы туз - это верно,
Но только выбрасываемый из рукава.
Из пустыни к лагерю подползали разведчики Пахадыра. Их было четверо:
в светлом пустынном камуфляже, с раскрашенными лицами. В зубах зажаты
ножи, в руках гранаты, автоматы закреплены на спине. До них уже тоже до-
носились гитарные переборы и хриплый баритон Вальки Косторезова.
