никто не работает. А с другой стороны - чем проще, тем надежней. Не поп-
росишь же доброго товарища, к которому расположен всей душой: "Открой
чемодан, проверим, что там внутри!" Какие, после этого, к черту, психо-
логический контакт и взаимное доверие! Тем более если устройство и есть,
его так просто не распознаешь: какая-нибудь пластинка с нанесенными мик-
росхемами, зашитая в кожвинил - надо кромсать ножницами на куски.
Смит допил кофе и вздохнул. И вообще, если его "водит" КГБ, то запи-
сать могут как угодно. Зайдут со стороны кухни, прикажут официантке -
русский народ на эти дела дисциплинирован, - она и засунет магнитофон в
передник или поставит микрофон в салфетницу на соседний столик. Развед-
чик прощупывающе осмотрел карман на переднике приближающейся официантки.
Та поняла взгляд по-своему и слегка улыбнулась.
- Еще два кофе и сигареты.
Теперь американец осматривал ее сзади, но уже по-другому: обычная
мужская оценка талии, бедер, ног. Смит знал, что мания преследования и
патологическая подозрительность - профессиональная болезнь разведчиков.
Очень важно уметь переключаться. Если не получается - надо уходить в
отставку, иначе окажешься пожизненным клиентом психиатрических лечебниц.
Или осужденным на пожизненное заключение. Здесь пока сверхдолгих сроков
не ввели, но десять-пятнадцать лет в российской тюрьме - вряд ли более
мягкая мера.
Смит вздохнул еще раз.
Ему ничто не угрожает. Он не получает секретных сведений, не подрыва-
ет обороноспособность страны пребывания. То, о чем он собирается про-
сить, даже записанное на десять пленок, не способно послужить основанием
для обвинения в шпионаже. А дальше, по ходу дела, подлинное лицо
больничного сотоварища обязательно проявится.
- Ваш кофе. - Официантка откровенно строила глазки, но он не обратил
на нее никакого внимания.
"Сам себя пугаю, сам себя успокаиваю, - подумал разведчик. - Надо
уходить с оперативной работы".
Он давно собирался сменить "поле" на уютный кабинет руководителя ре-
гионального сектора ЦРУ. Африка, Монголия, Россия... Он хорошо знал та-
мошние условия, резидентуры, агентурную сеть. Решение вызрело. Но...
Для того чтобы уйти красиво и с почестями осесть в Лэнгли, следовало
под занавес добиться хорошего результата. Землетрясения в Сан-Франциско
и Лос-Анджелесе дали пищу не только для бульварной прессы. Сенатский ко-
митет по разведке и национальной безопасности рассматривал вопрос о "ру-
ке Москвы" и направил соответствующее задание Центральному разведыва-
тельному управлению. Подтвердить или опровергнуть подозрения о причаст-
ности к катастрофам советских спецслужб должен был специальный агент по
особым поручениям Роберт Смит.
Причем успех возможен только при положительном результате. Никто не
запомнит человека, сказавшего: "Джентльмены, это ошибка. Москва не имеет
к землетрясениям ни малейшего отношения! Да и зачем им это нужно? Приду-
мать такое мог только полный идиот, страдающий паранойей со времен "хо-
лодной войны".
Другое дело - герой, разоблачивший злодейские происки. Или хотя бы
подтвердивший их возможность, пусть и не сумевший добыть полных и неоп-
ровержимых доказательств.
А когда речь идет о глубоко спрятанных секретах, почти всегда вместо
доказательств довольствуются вероятностью, особенно когда она достаточно
высока. Оценку же степени вероятности дает добывающий информацию сотруд-
ник.
Даже если эти умники из Совета по надзору за разведкой поставят выво-
ды агента под сомнение, - ну и что? Сами они не сунутся "на холод", и
послать некого. Последней инстанцией остается вернувшийся оттуда офицер
- вызовут и устроят перекрестный допрос. А Роберт Смит знал, что отве-
тить.
- Интересно. - Асмодей отложил прочитанные газеты. - А какое отноше-
ние все это имеет ко мне?
Разведчик внимательно смотрел на сидящего напротив человека. Успех
специального агента Роберта Смита зависел от него во многом. Если не во
всем.
- В России сейчас много сенсаций. - Смит аккуратно сложил газеты и
спрятал в свою папку. - То сообщают о заговоре против Президента, то о
миллионных счетах членов правительства в швейцарских банках...
Асмодей пил остывший кофе и слушал. Межуев не говорил ему, о чем по-
ведет речь Роберт Смит. Асмодей был уверен, что контрразведчик этого и
не знает.
- Я не хочу лезть в политику и скандалы. А вот возможность "подземной
войны" не оставит читателей равнодушными. Даже если статьи правдивы
только наполовину. Или на четверть. Или вообще не содержат правды! Одним
словом, тема беспроигрышная, и я хочу за нее взяться...
Асмодей молча ждал продолжения.
- Вас я прошу выступить в роли репортера. У русских газетчиков это
называется "нештатный корреспондент" или "корреспондент на гонораре". Я
плачу гонорар, вы помогаете собирать материал для статьи.
- Фотографировать секретные военные объекты?
- Избави Бог! Вы встретитесь с социологом Каймаковым и попросите раз-
решения ознакомиться с собранными им материалами. Узнаете фамилию бывше-
го солдата, которого он обозначил только буквой Б. Спросите, что не вош-
ло в текст. Поинтересуетесь источниками его осведомленности. Может, име-
ются какие-то документальные материалы, в одном месте он на это намека-
ет. За оказание содействия заплатите ему, сколько скажет.
Все совершенно законно и легально.
- А как я объясню свой интерес?
- Согласитесь, вам это сделать легче, чем мне. Скажете, что тоже пи-
шете статью, или диссертацию, или принадлежите к пацифистам и хотите ра-
зоблачать военщину. Мне же надо двое суток доказывать, что я не агент
ЦРУ. И довольно много шансов за то, что он мне не поверит.
Асмодей сделал вид, что задумался. Смит опустил на скатерть узкий
конверт.
- Здесь аванс. Две тысячи долларов.
Асмодей посмотрел на него.
- Прогуляемся? Здесь ужасно накурено.
Конверт он небрежно сунул в карман.
"Правильно говорится: деньги идут к деньгам", - подумал он, поднима-
ясь из-за стола и подхватывая "дипломат".
Межуев сказал, что пленки хватит на два с половиной часа записи. Вре-
мя на исходе. Асмодей нажал замаскированную кнопку выключения аппарату-
ры. Это логически мотивировано и не должно вызвать подозрений. Но ничего
не произошло: запись продолжалась. Замаскированная кнопка выполняла Две
функции: выключала бдительность Асмодея и фиксировала момент, с которого
он считал нужным закончить запись.
- Хорошо, Роберт, - сказал Асмодей, когда они вышли на улицу. - Я
окажу вам помощь и даже готов считать ее обычной репортерской работой.
Но мне нужна ответная услуга, более существенная, чем деньги.
- Рад помочь.
Смит действительно обрадовался. Когда агент проявляет заинтересован-
ность, обычно он работает на совесть.
- Выезд в США, минуя таможенный контроль. Например, через Прибалтику.
И гражданство США по прибытии. Ваша газета может это устроить?
Смит весело рассмеялся.
- У вас хорошее чувство юмора, Виктор. Думаю, мы сможем это устроить.
Наша газета имеет очень большое влияние.
Смит продолжал смеяться. Он испытывал облегчение: раз агент решает
свои личные, "шкурные" вопросы с подозрительным чемоданчиком в руках -
значит, никакого магнитофона на интегральных схемах в нем нет. Потому
что каждый разведчик знает: у этих штучек очень большой ресурс записи и
они никогда не выключаются.
Отпечатанная в одном экземпляре, копия звукозаписи имела ряд пометок.
Читавший первым Межуев просто отчеркнул карандашом наиболее интересные
места. Дронов черными чернилами на полях наложил свои резолюции. Теперь
Верлинов зеленой пастой накладывал свои.
Против диалога о газовом пистолете Дронов написал: "Изъять к чертовой
матери!", Верлинов начертал: "Не обижая А., разъясните, что на операции
его лучше не брать".
Упоминание Смитом двух газетных статей сопровождалось черным воскли-
цательным знаком и двумя зелеными.
Задание, данное Асмодею, Дронов оценил большим "плюсом", а Верлинов
написал: "Поощрить инициатора разработки".
Наконец, все, что шло после имитации отключения записи, сопровождала
черная линия и нервная фраза: "Разработать мероприятия противодействия.
Вот гадюка!" Зеленая резолюция выглядела более лаконичной: "Т. Межуев.
Прошу переговорить".
Отложив документ, Верлинов задумался. Его человек в правительстве со-
общил, что новый начальник Федеральной службы контрразведки не намерен
мириться с автономией одиннадцатого отдела. И при нынешней расстановке
политических сил противостоять ему вряд ли удастся.
Почтительно постучав, в кабинет вошел начальник секретариата. По лицу
было видно, что он принес не самые лучшие новости.
- Факс на ваше имя, - доложил он, не глядя в глаза. - "В трехдневный
срок подготовить документы для аттестации сотрудников бывшего одиннадца-
того отдела упраздненного КГБ СССР. В связи с предстоящей реорганизацией
отдела представить материалы для ревизии финансовохозяйственной дея-
тельности, которая поручена финансово-плановому управлению ФСК Российс-
кой Федерации. Подготовить оперативные дела и материалы для проверки ко-
миссией, назначенной руководством ФСК РФ. Подпись: директор Федеральной
службы контрразведки... ".
"Это конец!" - подумал Верлинов, а вслух сказал:
- Сколько раз нас подмять пытались, не помните? И я не помню. Как ра-
ботали, так и будем работать! Обоснование для Президента я сам подготов-
лю!
На лице генерала не дрогнул ни один мускул, голос был уверенный, как
и всегда. Начальник секретариата вышел успокоенным, а через полчаса весь
личный состав узнал, что грозная депеша - всего-навсего очередная попыт-
ка прибрать отдел к рукам, обреченная, как и все предыдущие, на провал.
Когда Государственная дума переходила к обсуждению вопросов, выделен-
ных в повестке дня в раздел "Разное", на трибуну прорвался депутат Чес-
ноков, известный как сдержанный центрист. Сейчас он был возбужден и
нервно потрясал газетами.
- В обстановке полной бесконтрольности военные проводят чудовищные
эксперименты, вызывая искусственные землетрясения! Журналисты и социоло-
ги провели специальные исследования и привели убедительные факты! Есть
свидетели, документы, заключения экспертов. Нет только одного: реакции
со стороны власти! Два обоснованных газетных выступления не привлекли
ничьего внимания! Я предлагаю создать специальную комиссию по расследо-
ванию изложенных здесь фактов!
После Чеснокова выступили еще четыре депутата. Все они читали статьи
"Куда же делось мыло?" и "Мыло для подземной войны", слушали передачи
зарубежных радиостанций и были очень озабочены, а потому требовали пар-
ламентского расследования.
Обычно идеи расследований поддерживают все депутаты, независимо от
политической окраски. Возражают лишь те, против кого эти расследования
могут обернуться.
Наученный горьким опытом предшественников, спикер проявил мудрость и
предложил заслушать мнение представителей Министерства обороны.
По случайному стечению обстоятельств в зале оказался заместитель ми-
нистра, которому тут же предоставили трибуну.
К удивлению присутствующих, генерал-полковник сказал, что военные за-
интересованы в поддержании незапятнанной репутации армии и в разоблаче-
нии враждебных наветов, а потому полностью поддерживают идею создания
парламентской комиссии, которая сумеет установить объективную истину.
Проголосовали почти единогласно, против были всего четыре депутата,
которые всегда голосуют против, демонстрируя таким образом свою самосто-
ятельность и самобытность.
Когда Верлинову позвонили и сообщили, что комиссия создана, он отреа-
гировал довольно сдержанно.
- Если проверка затянется, никакого смысла в ней уже не будет, - сухо
сказал генерал и положил трубку, вернувшись к подготовленному оператив-
