пээма перебила ключицу. Челюсть выронил "вальтер" и, продолжая выть, вы-
бежал на лестничную площадку.
Снизу мчались люди с автоматами, поэтому Челюсть вслед за Карандашом
рванул наверх, на чердак. Оттуда можно попасть в соседний подъезд и
скрыться... Но уголовники не знали, что во вторую чердачную дверь в этот
момент входят бойцы ОМОНа.
Семен Григорьев подошел к белой "Ауди-200" справа сзади, наудачу рва-
нул дверцу, она распахнулась, и прапорщик тихо сказал:
- Не двигаться, госбезопасность.
Стрелять в человека, севшего на заднее сиденье справа, у водителя нет
никакой возможности, если он не левша. Пассажиру тоже это довольно зат-
руднительно, не обойтись без резких движений, которые легко упреждаются
сидящим сзади. Поэтому Семен чувствовал себя очень уверенно. Как, впро-
чем, и всегда.
- Ты - руки на руль, ты - на панель!
Он упер ствол в затылок пассажира.
- Знаешь, что это? Молодец!
Прапорщик провел по левому боку Гены и сразу нашел то, что искал.
- Доставай. Только медленно. Протянешь рукояткой вперед.
Через секунду он довольно присвистнул.
- Ого, какая пушка! Небось "лимона" два отвалил!
- Привез. Триста долларов.
Спокойствие тона обладателя "браунинга" насторожило оперативника.
- Небось по разрешению МВД? - саркастически спросил он.
- А как же? Контрабандой, что ли! Возьмите в нагрудном кармане.
- Вынимай!
Григорьев взял кожаную с золотым тиснением книжечку.
- Гляньте налево.
Гена и Иван повернули головы. Два молодых человека с "дипломатами" в
руках внимательно наблюдали за машиной.
Семен прочел разрешение.
- И у второго есть?
Иван протянул свое.
- Частный охранник акционерного общества "Страховка", - повторил пра-
порщик.
- Это Юго-Западная группировка?
- Точно, - скромно подтвердил Гена.
- Совсем обнаглели, - сказал Григорьев неизвестно про кого. Действуя
от имени госбезопасности, он не без труда получил разрешение на газовый
пистолет для Клячкина. Раз пять ему было сказано, что сделано большое
одолжение.
"Мне бы ни в жисть не разрешили "браунинг", - подумал Семен и обоз-
лился.
- Поверни физиономию! - Он ткнул Гену в шею.
- Теперь ты...
Приметы совпадали.
- Что делали в адресном?
- Нельзя, что ли?
- Зачем вам этот парень? - построжавшим голосом спросил Григорьев.
- Он нам деньги должен. Миллиард триста миллионов рублей.
Сысоев медленно повернулся и посмотрел оперативнику в лицо.
- Сумма большая, так что придется отдавать, даже с такой "крышей".
Он пожал плечами.
- Очень жаль, ребята, я понимаю - вы в доле, но ничего не поделаешь!
Раздался пронзительный крик, и нелепая черная фигурка, размахивая ко-
нечностями, пролетела вдоль желтого фасада тринадцатиэтажного дома и
шлепнулась об асфальт.
- Что это? - скривился Гена.
- Тот, кто за полчаса до тебя получал адрес нашего парня, - догадался
Семен.
- Я все понимаю, - повторил референт Седого. - Вам не хочется отда-
вать деньги. Но поймите, такую сумму никуда не спишешь. Слишком много
людей здесь завязано, слишком большие интересы. Так что придется возвра-
щать.
- Хотите с госбезопасностью потягаться?
Дернувшийся уголок рта обнажил золотую коронку. Улыбка получилась
зловещей.
- Я же объяснил, - поежившись, сказал Гена Сысоев. - Сумма слишком
большая. Посоветуйтесь со своими старшими, если надо, "стрелку" назна-
чим, пусть они между собой решают.
Семен Григорьев представил подполковника госбезопасности Дронова или
генерала Верлинова, идущего на переговоры с главарем новых российских
гангстеров... А ведь этот мордастый говорит совершенно серьезно! Да, мир
перевернулся.
Семен даже не заехал в рожу наглому бугаю, хотя вряд ли смог бы четко
объяснить, что его удержало.
Он только выщелкнул патроны из оружия "референтов".
- Сейчас вы никого не охраняете, нечего с заряженными пушками по
Москве гулять!
И, выйдя из пахнущей новой кожей "Ауди", сильно хлопнул дверцей.
Возвращаясь в конспиративную квартиру, Семен застал следующую карти-
ну: пятеро бойцов ударной группы, уже спрятавшие оружие в "дипломаты",
сверху и снизу блокировали шестой этаж. На площадке у входа сидел под
охраной омоновцев скованный наручниками угрюмый мужик, который часто
вздрагивал и непрерывно икал. Из двери напротив выглядывал дородный муж-
чина в халате, сверху глазели на происходящее любопытствующие соседи.
"Пиздец всей конспирации", - подумал Семен и, представив, какой шум
поднимет Дронов, втянул голову в плечи.
В длинном коридоре пол и стены были заляпаны кровью. На полу гостиной
лежал мертвец с огромным ножом в руке. Ковер под его головой набух от
крови.
- Видал? - нервно дергая шеей, из спальни выглянул Межуев. - Позвонил
еще раз Дронову - чуть ухо не лопнуло. Сейчас приедет.
- Как дело было? - спросил прапорщик.
Межуев остервенело почесал щеку.
- Открыли дверь, вошли, я думал - ты вернулся, один мне обрез в мор-
ду, двое в комнату...
Он мотнул головой в сторону Асмодея.
- Я из газовика пальнул, у него пистолет выпал, я схватил - и в них.
Одного наповал, другого ранил, - рассказал тот.
Клячкин уже подобрал гладенькую никелированную пулю с косыми черными
вмятинами нарезов. Раневой канал из "ТТ" вряд ли отличается от вальте-
ровского.
- Раненый газовик схватил и по дороге в меня саданул. - Межуев про-
должал чесаться. - А я в него. Они потом по крыше убегали, и он вниз
слетел...
- Да видел я, - рассеянно процедил Григорьев. - А этот, живой, все
время в кухне был?
Майор кивнул.
- Значит, так. - Прапорщик не участвовал в переделке и сохранил спо-
собность трезвого анализа ситуации. - Грабители проникли в мою кварти-
ру...
По легенде конспиративная квартира принадлежала гражданину Гри-
горьеву, что было удостоверено во всех соответствующих документах.
- ...напали на дальнего родственника. - Он указал на Асмодея. - Завя-
залась драка, и в кутерьме тот, что разбился, случайно застрелил того,
что мертвый. Третий пытался скрыться, но был задержан милицией. Таким
образом, ни к кому из нас вопросов нет.
- А ведь верно...
Межуев заметно приободрился.
- Правда, моя пуля в плече... Но сути дела она никак не меняет. С су-
дебной экспертизой договоримся.
Майор подумал.
- Документы прикрытия только гражданские. - Он повернулся к Асмодею.
- А вам придется рассказать Смиту о нападении грабителей. Зная крими-
нальную обстановку в Москве, он вряд ли удивится.
- Хорошо, если наш друг расскажет, куда он дел миллиард триста милли-
онов рублей, - добавил прапорщик. - Юго-Западная группировка собирается
вернуть их любой ценой и считает, что мы в доле. Это большое осложнение,
и его надо отрегулировать.
- Сколько-сколько? - переспросил Межуев сдавленным голосом. - Да, на
них действительно можно выехать за кордон!
Асмодей секунду подумал.
- Ладно. Сейчас я вам все расскажу!
Он подошел к кровати, нагнулся, вытащил сумку и щелкнул "молнией".
- Вот то, что ко мне попало.
Семен запустил руки в груду розовых, обтянутых пластиком блоков.
- Е-мое, я никогда и не видал столько!
- Вытащите любую пачку.
- Любую?
- Да. Сверху, из середины... Или снизу.
Семен подцепил денежный кирпич.
- И вы тоже.
Межуев покопался в сумке.
- Пусть этот.
- Нож есть? - спросил Асмодей.
- Зачем нож? - Железные пальцы прапорщика легко разорвали полиэтилен.
Чистые розовые листки рассыпались по кровати.
- Теперь вторую!
Но и следующий "кирпич" оказался "куклой".
- Вот так! - Асмодей сгреб бумагу в сумку, а сумку сунул под кровать.
Четыре купюры остались у него в руке.
- Таким способом я наскреб на одежду и личные расходы.
- А где же миллиард? - шумно сглотнул Григорьев.
- Фиг его знает! Ясно одно - настоящий миллиард мне бы никто не дал.
А так - очень красиво подставили и присвоили денежки!
- Кто? - нормальным тоном спросил Межуев.
- Кто-то из этих пауков. И не низшего уровня. А свору натравили на
меня. Потому и хочу сдернуть отсюда...
Межуев прислушался.
- Приехали. Придется докладывать обо всем. Дело серьезное. Чувствую,
надерут нам задницы.
Из прихожей раздавался властный и довольно раздраженный голос Дроно-
ва.
Глава девятнадцатая
Валерий Антонович Верлинов проснулся, как всегда, около семи. Иногда
он открывал глаза в половине, иногда - без пяти, сегодня электронное
табло высвечивало шесть сорок пять.
Упруго спрыгнув с кровати, он вышел на просторную застекленную лод-
жию, открыл раму, поеживаясь, размялся и взялся за гири.
В семь он принял душ, побрился японской бритвой "Национала", служив-
шей ему уже почти пятнадцать лет и нуждающейся в замене, спрыснул лицо
дорогим лосьоном и, накинув халат, прошел на кухню.
Просторная трехкомнатная квартира была обставлена если и не аскетич-
но, то, во всяком случае, без генеральского шика: всю мебель, холо-
дильник и телевизор Верлинов купил много лет назад и, поскольку вещи
служили исправно, не видел оснований их менять. Он вообще был консерва-
тивен, привыкал к одежде, обстановке, людям вокруг и не терпел резких
изменений в прилегающем микромире.
Единственным отличием его квартиры от тысяч ей подобных были брониро-
ванные стекла в окнах и лоджии и система аудиоэкранировки. Использование
служебного положения для обеспечения безопасности семьи генерал считал
оправданным.
Европейский завтрак уже ждал его: два яйца всмятку, тосты, масло,
мед, кофе. Жена варила сардельки внуку - дочь вышла замуж второй раз и
жила у мужа: по соображениям безопасности Верлинов не мог допускать в
семью чужого человека.
Когда он допивал кофе, на кухню выбежал Борька, чмокнул деда в щеку и
взгромоздился на стул напротив.
- Деда, этот мальчик много зарабатывает?
- Какой мальчик?
- Которого по телевизору показывают. Он машины моет, а потом идет с
дядей в банк для солидных клиентов. Значит, он солидный клиент?
- Про него, шалопая, в газете писали, - вмешалась жена. - Бросил шко-
лу, хулиганит, стекла бьет... Какой же он солидный? Хулиган, и все!
- А я солидный клиент?
- Сейчас ты еще мальчик, - ответил Верлинов. - Учись хорошо, тогда из
тебя толк выйдет.
- Деда, а вы с бабой акции МММ купили? - спросил Борька, уплетая сар-
дельку и запивая томатным соком.
- А зачем?
- Так разбогатеть! Ты что, не видел? Их все покупают и радуются...
- Помнишь, как лиса Алиса и кот Базилио посоветовали Буратино поса-
дить золотые монеты?
Борька, не переставая жевать, кивнул.
- И что получилось?
- Обманули. Они же были жулики.
- Здесь - то же самое.
- Да-а-а? - Глаза у внука широко раскрылись. - Значит, по телевизору
жуликов показывают?
Бабушка погладила Борьку по голове.
- Сейчас жулья хватает. Везде расплодились.
Верлинов промокнул губы салфеткой и встал.
- Скоро мы им хвосты прижмем!
Он обошел стол, клюнул Борьку в макушку и на миг задержался, ощущая,
как теплые биоимпульсы от детского тельца живительно промывают его энер-
гетические каналы, зашлакованные подозрительностью, жесткостью и теми
крупицами, которые неизбежно образуются при постоянном противостоянии
злу и являются не чем иным, как точно таким же злом.
Пройдя в кабинет, генерал надел темно-серый костюм, голубую рубашку и
синий галстук, привычно повесил на брючный ремень слева мягкую замшевую
кобуру и отработанным жестом вставил в нее изящный, совершенной формы
"маузер H-S", выпущенный по лицензии в Италии несколько лет назад и по-
даренный римским резидентом ПГУ.
Табельный "Макаров" так же, как и приготовленный на случай боевых
операций "стечкин", лежал в большом сейфе служебного кабинета, и их Вер-
линов носил еще реже, чем генеральскую форму.
