- А почему нас вместе посадили? До приговора должны раздельно дер-
жать!
- Может, уже вынесли? - пробурчал Скокарь. - У них это быстро...
Их внимание привлек стук топора.
- Нагнись, я с тебя выгляну...
Скокарь нагнулся, и Дурь, взобравшись ему на спину, прильнул к мутно-
му окошку.
- Что там? - сдавленно прошептал Скокарь. Дурь долго не отвечал. По-
том спрыгнул вниз, сплюнул и сел в угол, уткнувшись подбородком в коле-
ни.
- Узкоглазые чурки колья тешут. И на наше окно смотрят.
- И что?
- Не знаю. Меня увидели - засмеялись.
Скокарь подскочил к двери, заколотил изо всех сил.
- Чего тебе? - раздалось из коридора.
- Зачем чурки колья ладят? Ржут почему?
- А-а-а, - лениво отозвался солдат. - То для вас.
- Почему для нас? - быстро спросил Скокарь.
- Да потому что вышел приказ вас, гадов, на колья посадить, - буднич-
но пояснили из-за двери.
- Вы что, падлы! - На губах Скокаря вскипела пена. - По какому зако-
ну?
- По тому самому, вашенскому. По какому насиловать и убивать можно.
- Нет такого закона! Нет такого закона, падлы рваные! - Скокарь всем
телом колотился в стальную дверь, не чувствуя боли. Он расквасил себе
нос и губы, лицо было перепачкано кровью так же, как руки и рубаха.
- Адвоката давай! Да-вай адвоката! - исступленно орал урка. - Я жало-
бу напишу! Где прокурор?!
- Командиру комендантского взвода пожалуешься. Потерпи, уже скоро. Он
тебе и прокурор, и адвокат сразу...
За дверью перешли на шепот:
- А правда, кто исполнять будет? Это же не по уставу скомандовать:
целься, пли!
- Подумаешь, проблема... Поднял и посадил, а дальше он сам сползет.
Прижавшись к холодной стали, Скокарь затаил дыхание и напряженно
вслушивался. Его мутило.
- Чтоб сразу не скользнул, там специальную перекладинку делают. Тогда
упрется - и сидит как положено.
- А ну... - Одуревший от страха Скокарь развернулся, подбежал к стене
под окном, подпрыгнул без всякого смысла - ясно было, что не достанет.
Так же бессмысленно дергался тот мужик, когда они втроем вошли в
квартиру и заперли хозяина с женой и дочерью в ванной. Они упаковывали
барахло, а Дурь время от времени подмигивал и громко говорил: "Ну, ребя-
та, что будем с бабами делать?" И вслушивался в ту волну ужаса, которая
выплескивалась в ответ из мертвой тишины ванной.
И все они вслушивались и ощущали этот ужас, он будоражил, возбуждал и
как бы торопил то, что и так было предрешено. Но мужик дергался и суе-
тился, и лицо у него кровенело, как сейчас у Скокаря, и глаза так же та-
ращились, и губы прыгали. В конце концов Дурь перехватил ему бритвой
горло, чтобы не мешался...
- А ну, нагнись! - взвизгнул Скокарь. - Я сам гляну, вы все туфту го-
ните, фуфлометы!
Дурь хотел дать ему в промежность, но сдержался и подсадил к окну.
За мутным стеклом приготовления уже заканчивались, гладко белели два
полутораметровых кола, и улыбчивый черноволосый Сайд выбирал место для
тех самых перекладинок. Наконец он приколотил их сантиметрах в тридцати
от острия.
Понаблюдав за умелыми и целеустремленными действиями солдата, Скокарь
вдруг расстегнул пряжку и, выпростав брючный ремень, зацепил его за ре-
шетку.
От удара ногами Дурь шарахнулся в сторону и со звериной тоской смот-
рел, как тело подельника несколько раз выгнулось в конвульсиях и бесфор-
менным кулем обвисло между потолком и холодным бетонным полом.
На непредвиденный случай в нижнем шве майки у него имелась половинка
бритвенного лезвия. В любой момент можно вскрыться... Да и раз ремни не
отобрали, шнурки - никто вздернуться не мешает, как этот очкун. Конечно,
если действительно впереди кол светит, то лучше вены вскрыть. Но Дурь не
верил. Хоть взяли их лихо, уколами раскололи - не могут вот так, запрос-
то, на кол насадить. На понт берут, путают. Поживем еще, там видно бу-
дет.
Васильев вошел в кабинет генерала. Верлинов, как всегда, выглядел
кандидатом на цэковский банкет. Отутюженный костюм, крахмальная рубашка,
безукоризненный пробор в густых, с изрядной сединой волосах, ускользающе
тонкий аромат дорогого французского одеколона.
Доброжелательно поздоровавшись, хозяин предложил капитану сесть.
- Вы проявили бдительность, пресекли проникновение в спецобъект, за-
держали двух опасных уголовных преступников, допросы которых многое дали
для разработки концепции охраны безопасности государства и граждан...
Васильев не воспользовался наступившей паузой, и Верлинов довольно
кивнул.
- Это позволяет сделать вывод о том, что нарушение инструкции, пов-
лекшее гибель вашего напарника, явилось досадной случайностью, которая
никогда больше не повторится.
- Так точно, товарищ генерал. - Васильев обозначил намерение стать
"смирно", но, повинуясь движению руки начальника, остался в прежней по-
зе.
- Поэтому я хочу поручить вам ответственную задачу. Обеспечение физи-
ческой безопасности нашей группы, проводящей операцию за пределами Рос-
сии. Сохранность документации должна гарантироваться на сто процентов.
Количество людей, оснащенность и вооружение - на ваш выбор. Вопросы?
- Где проводится операция?
Верлинов встал, подошел к стене, отдернул шторку, открывая карту быв-
шего СССР. Васильев тоже поднялся и сделал несколько шагов вперед.
- Здесь, - кончик указки ткнулся в карту. - В пустыне Каракумы - на
территории суверенного Туркменистана.
- Когда начало операции?
- Нас сдерживают две вещи: бурильные трубы компании "Калифорнийские
геологические исследования" и несколько представителей животного мира
пустыни Мохаве. И то и другое будет в нашем распоряжении через три-четы-
ре дня. Операцию начнем немедленно.
- Рапорт о схеме охраны и требуемых ресурсах я представлю к завтраш-
нему утру. Могу сегодня ночью.
Верлинову ответ понравился.
- В десять утра я вас жду.
Генерал крепко пожал капитану руку и проводил до двери кабинета. Там
дожидался начальник секретариата.
- Только что сообщили, что один из задержанных покончил с собой...
Повесился, - после паузы уточнил он.
- Вызовите дознавателя, задокументируйте, сообщите военному прокуро-
ру, - распорядился генерал.
И тут же спросил:
- Вы подобрали среднеазиатов?
- Кого? Ах, туркменов... Да, они уже закончили колья.
- Какие колья? - Верлинов наморщил лоб.
- Согласно вашей резолюции - посадить на кол двух преступников. Но
один повесился.
Генерал очень внимательно посмотрел на исполнительного седого подпол-
ковника.
- Значит, все уже готово?
- Конечно.
- А как воспринято личным составом?
- С одобрением. Говорят - давно пора.
- Место, исполнители?
- Все определено.
Верлинов задумался.
- Вообще-то среднеазиатов я хотел готовить к командировке. И просил
подобрать их именно для этого. Но раз так... Пришлете их позднее.
Он еще немного подумал.
- А почему второй не повесился?
- Не могу знать, - покачал головой начальник секретариата.
- Так давайте спросим. Это представляет значительный психологический
интерес! Пусть доставят его сюда.
- Приостановить подготовку?
- Не надо. Раз машина запущена и маховик набирает обороты...
Начальник секретариата не всегда понимал генерала Верлинова, но виду
не подавал, тем более непонимание касалось исключительно второстепенных
вещей.
Когда Дуря привели, генерал отпустил автоматчиков и выслал из кабине-
та начальника секретариата.
- Почему повесился ваш товарищ? - Верлинов не предложил задержанному
сесть и сам стоял в двух метрах от него, широко расставив ноги и засунув
кулаки в карманы брюк.
- Слабак, испугался... - Сейчас, в кабинете начальника. Дурь пол-
ностью уверился в том, что посадка на кол - обычное ментовское запугива-
ние.
- А вам не кажется, что он правильно распорядился своей судьбой и
выбрал менее мучительную участь?
- Чего вы меня выспрашиваете? Его и опросите!
Дурь напрягся, примеряясь к аккуратной фигуре генерала. Рано или
поздно наступает подходящий момент. Похоже, сейчас он наступил.
Словно уловив мысли собеседника, начальник одиннадцатого отдела вни-
мательно взглянул ему в глаза.
И тут же все существо рецидивиста, его отбитые почки, сломанные реб-
ра, перебитая нога, покрытый шрамами череп воспротивились зарождающемуся
замыслу. Он отчетливо понял, что никакой подходящий момент не наступил и
что вовсе не по глупости или неосмотрительности остался с ним один на
один хозяин кабинета.
Мускулы расслабились, кулаки безвольно разжались.
- Видите ли, - мягко объяснил Верлинов. - Мертвые не отвечают на воп-
росы. К тому же его мотивация совершенно понятна. А ваша - нет. Потому я
спрашиваю вас. Скажите, если ьашй, э-э-э, коллеги узнают, что за все со-
вершенные вами преступления вас посадили на кол... Что они предпримут? Я
имею в виду - не бросят ли они преступное ремесло?
- Да никто в такую туфту не поверит! - скривил губы Дурь. Он тоже за-
сунул руки в карманы.
- Ну почему же? - удивился генерал. - Мы можем показать фотографии,
прокрутить видеопленку по телевидению, можем, наконец, исполнить это
публично, где-нибудь на Манежной площади... Сомнений как раз ни у кого
не будет! Интересно другое: если мы проявим способность за какой-нибудь
час узнать обо всех преступлениях человека и сурово наказать его - не
обязательно сажать на кол: можно отрубить голову, руку или ногуу, сва-
рить в кипящем масле, повесить... Изменится ли поведение преступников?
Из всего сказанного Дурь понял одно: психологические штучки-дрючки.
Никто не собирается его сажать на кол, но предлагают представить, а что
будет, если... Действительно интересно...
Дурь немного подумал.
- Ясное дело - многие отойдут. Особенно молодняк, фраера... Да и кто
останется - попритихнут. И потом - все равно их же переведут одного за
другим... Нет, тогда всем - амба!
Верлинов удовлетворенно кивнул.
- Вы совершенно здраво рассуждаете, и наши мнения полностью совпада-
ют...
"Сейчас отпустит, куда он денется, - решил Дурь. - Ну и косяк упорол
Скокарь!"
- ...В условиях реальной суровой ответственности преступный мир ка-
чественно изменится, выродится и фактически перестанет существовать. Но
вернемся к вам. Почему вы не последовали примеру товарища, чтобы облег-
чить свою участь?
- Да какую участь? Что вы меня на пушку берете? Кто меня на кол поса-
дит? Кто прикажет? Кто за это отвечать будет? Кишка у вас у всех тонка!
Верлинов удовлетворенно кивнул.
- Теперь мне понятна и ваша мотивация. Вы просто не верите в возмож-
ность применения к вам жестоких мер. Хотя сами неоднократно и легко при-
меняли их к другим людям. Заметьте, в отличие от вас они были ни в чем
не виноваты.
"Вольтанутый какой-то, - подумал Дурь, - Сейчас будет проповеди чи-
тать".
- Но на этот раз вы ошиблись. Сейчас вас действительно посадят на
кол. В известной мере это случайность, результат слишком серьезно восп-
ринятой шутки. Но, с другой стороны, случайность есть проявление законо-
мерности. Со злом невозможно бороться методами добра. И общество созре-
ло, чтобы это понять. И принять шутку за приказ. А когда люди исполняют
приказ, отменять его тактически неверно и глупо. Сегодня мы начнем дви-
жение по новому пути. Вы станете первым объектом и осознаете, насколько
неправильно поступали с неповинными людьми, все поймете и раскаетесь. Вы
вспомните мудрость своего товарища и позавидуете ему. Прощайте.
Верлинов нажал клавишу селектора и коротко бросил:
- Уведите.
Дурь тупо соображал, что ему наговорил странный хмырь. Думал он не-
долго: через десять минут его действительно посадили на кол. Произошло
это в угольном складе котельной полигона одиннадцатого отдела. Два пра-
порщика - ветераны Афгана выполнили процедуру по всем правилам.
Пропустили веревку в рукава и завязали на спине, получилось, что он
