муфляж, как на охранниках у входа, гражданские костюмы с галстуками ка-
зались нарочитой маскировкой под обычных чиновников.
Кабинет выглядел весьма заурядно: тесный, с обшарпанными, голыми сте-
нами, кое-где прикрытыми глянцевыми календарями, типовыми канцелярскими
столами, раздолбанными стульями.
Вообще, второй этаж "Инсека" сильно отличался от директорского: ни
толстого ковролина, ни черных дверей с необычными желтыми ручками, ни
шикарной офисной мебели. Видно, сюда не забредали богатые заказчики и не
имело смысла тратиться на подобную роскошь.
- Вы не ощущали, что за вами наблюдают?
Детектив постарше, на вид ему было под пятьдесят, обошел стол и, при-
сев на самый край, навис над Каймаковым. Теперь ему приходилось задирать
голову, что создавало физический и психологический дискомфорт.
Поза сыщика была не случайной, она отрабатывалась десятилетиями и
имела целью оказать именно такое воздействие на собеседника. Потому что
сотрудник отдела внутренней безопасности КГБ СССР Морковин двадцать пять
лет службы беседовал с предателями - реальными, потенциальными или прос-
то подозреваемыми в этом самом страшном для чекиста грехе, всевозможными
оборотнями, подбиравшимися к секретам госбезопасности, кадровыми офице-
рами иноразведок и должен был добиться от них полной искренности, кото-
рая вообще-то совершенно несвойственна подобной публике.
- Ничего я не замечал. - Каймаков отодвинулся, уходя из зоны давле-
ния, и это ему удалось, потому что сейчас стул не был привинчен к полу.
- Продолжайте рассказывать. - Второму сыщику через месяц исполнялось
сорок пять, и он подлежал увольнению с военной службы по возрасту и выс-
луге лет. "Инсек" должен был стать второй жизнью отставного майора, и он
уже сейчас пытался пустить здесь корни, хотя официально продолжал службу
в оперативном отделе ГРУ, где отвечал за обеспечение режима секретности.
Каймаков находился в кабинете один: Юркина вежливо, но настойчиво
отправили ждать в машину.
- ...Оказалось, что кастет и шило исчезли, вместо них в свертке ока-
залось вот это, - он показал кафельную плитку и гвоздь.
- Интересно...
Сыщики переглянулись.
- Кто мог это сделать?
- Не знаю.
- Посчитайте. Ваш приятель Левин, эта девица, кто еще?
- На них я не думаю.
- Распространенное заблуждение. Дескать, орудует чужой, явный враг в
черной маске, - улыбнулся Морковин. - Многие так считают. А вы слышали
поговорку: "Предают только свои"? Как правило, "крот" оказывается близ-
ким человеком: друг, родственник, сослуживец, сосед. Иногда - жена.
- Кто еще мог подменить пакет? Подумайте. И потом: как я понимаю,
больше вещественных доказательств у вас нет?
- Нет, - кивнул Каймаков. Но тут же вспомнил: - В сейфе есть отпечат-
ки пальцев с кастета!
- Это хорошо. Правда, не исключено, что они тоже исчезли.
- ?!
- Похоже, что вы находитесь в самом центре оперативной разработки. У
вас не появлялось чувство, что вами манипулируют?
- На фиг я кому нужен? - жалобно проговорил Каймаков. - Ну богач, ну
сын министра - понятно...
- Это мы и постараемся выяснить, - перебил Морковин. - От вас требу-
ется одно: полностью держать нас в курсе дела и выполнять наши рекомен-
дации. Вначале избавьтесь от микрофона в одежде. Вечером мы осмотрим ва-
шу квартиру...
Возвращаясь с работы. Каймаков, следуя инструкции, сел в самый пере-
полненный вагон метро. Он знал, что за ним должны следить, но он втис-
нулся в дверь последним, значит, наблюдатель находится на некотором уда-
лении и контролировать каждое его движение не сможет. Чего и требовалось
достигнуть.
- Не толкайтесь, пожалуйста! - сказал он толстой женщине с объемистой
сумкой.
- Тебе надо в такси ездить! - ядовито ответила та.
- Подвиньтесь, я ключи уронил, - попросил Каймаков и попытался при-
сесть, хотя плотность толпы и проклятая сумка делали это крайне затруд-
нительным.
- Да куда ж ты лезешь!
Каймаков запустил руку под воротник и нащупал крохотную металлическую
бусину.
- Вы мне сейчас воротник оторвете! - заорал он и сильно рванул.
Бусина на двухсантиметровом "хвосте" оказалась у него в руках. В сле-
дующую секунду микрофон-передатчик был заперт в стальной коробочке, эк-
ранирующей радиопеленг.
Каймаков выпрямился.
- Женщина, разве так можно!
- А чего ты под ноги лезешь!
Какой-то парень поддержал Каймакова, две приятельницы толстухи тоже
не остались нейтральными. Скандал разгорался и выглядел очень естествен-
но.
В отчете бригады наружного наблюдения по этому поводу говорилось:
"... аудиоконтроль объекта Кислый прерван из-за потери в толчее метро
радиомикрофона, который, по всей вероятности, растоптан толпой, так как
радиопеленг исчез. Визуальный контроль объекта осуществлялся до самого
дома, при этом ничего подозрительного обнаружено не было".
Когда Кислый переступил порог своей квартиры, он сразу же почувство-
вал, что тут кто-то побывал. И хотя в данный момент опасность не ощуща-
лась, он привычно схватил топорик и тщательно осмотрелся. Никаких сле-
дов, все вещи на местах... И все же... Биологические поля чужих людей
нарушили привычную атмосферу. Особое беспокойство вызывал участок пола
возле стола. Став на колени. Каймаков зачем-то понюхал потертые доски.
Как будто запах химиката... И скатерть вроде сдвинута... И лампочка ста-
ла ярче... Или, наоборот, тусклее?
Он набрал номер Вовчика.
- Выпить есть?
- Сашка, куда ж ты, гад, пропал?! Есть, поднимайся!
- Давай ты ко мне. - Каймаков взглянул на часы. Сыщики не сказали, во
сколько их ждать, поэтому лучше не покидать квартиру.
Он невидящим взглядом уставился в стену перед собой.
Кастет и шило могли подменить на работе. Димка, Верка, любой сотруд-
ник, зашедший в незапертый кабинет, когда Верка по соседству "снимала
стресс", или кто-то специально посланный той же Веркой, умело отвлекшей
его на себя. Могли подменить у Верки дома - она сама или кто другой, по-
ка он спал. Если не усложнять картину, то либо Димка, либо Верка, либо
кто-то из сослуживцев. Невозможно понять, зачем им это понадобилось?..
В дверь позвонили.
- Ты?
- Я, я, а кто же! Давай открывай быстрее!
Нервно подпрыгивающий Вовчик держал перед собой бутылку "Особой".
- Намагниченная! Для здоровья полезно, вот придумали, сволочи! То все
вредно и вредно было, а теперь полезно стало! Ты где ночевал, небось у
бабы? А знаешь, что тут случилось?
Вовчик поиграл желваками.
- Какая-то пьяная сволочь как выстрелит среди ночи! Весь дом перебу-
дил! Милиция, хрениция! Из соседей никто не вышел. Я тоже не вышел -
знаю, как по ночам выходить... Сволочи!
Он разлил водку, подцепил вилкой кружок очерствевшей колбасы.
- Ну, давай!
Откривившись и открякавшись, Вовчик улыбнулся одобрительно:
- Ну ты сегодня и пьешь! Научили все-таки, сволочи!
Учил Каймакова выпивать по полстакана залпом сам Вовчик, но сегодня
тот впервые послушал "учителя".
Через несколько минут ощущение того, что в квартире побывали чужие
люди, прошло.
- Новости вчера слушал? - с аппетитом уминая недельной давности кол-
басу, спросил Вовчик. - Ну сволочи! На квартире семерых убили и в шаш-
лычной двоих! Нет, надо вооружаться! У меня есть обрез, патроны гвоздями
набил, гайками - если полезут - кишки повырываю! Еду назад в электричке,
держу руку в сумочке и смотрю по сторонам: зырк-зырк!
Вовчик изобразил, как именно он зыркает в поисках потенциальных вра-
гов.
- Но хочу пистолет купить! Не газовое говно, а настоящий, чтоб в кар-
ман положить и ходить спокойно... Сволочи!
- Спокойно? А посадят? - возразил Каймаков. Слова Вовчика помогли
сформироваться мыслям, шевелившимся в подсознании с момента покушения.
- Это они запросто, - охотно согласился сосед и налил еще по полста-
кана. - Бандитов не садят, а меня - запросто! Сволочи!
Он поднял стакан.
- Ну и что? Посижу. Я ведь уже сидел: моя устраивала, еще когда вмес-
те жили. Ну и что? Человек для того и создан, чтобы работать, выпивать,
сидеть, если понадобится. Это не беда. Главное, перед Богом и людьми
чистым остаться! А на сволочей - начхать! Будем живы!
Стаканы ударились, пролилась по пищеводам обжигающая жидкость.
- А меня убить хотели, - пожаловался Каймаков. - Прямо в подъезде.
Заехал по чеклану кастетом, хорошо, я "дипломатом" прикрылся. А я его
сдуру шилом ткнул. Помнишь, ты видел: мужика "скорая" забрала...
Вовчик смотрел остановившимися глазами. Беспризорное детство научило
его чрезвычайно серьезно относиться к подобным сообщениям.
- За что? - предельно конкретно спросил он, и Каймаков уже готов был
все рассказать, но сквозь расслабленность опьянения пробилось вдруг
осознание реальной ситуации с микрофонами и вездесущими врагами.
- Не знаю... - Он шмыгнул носом. - Может, перепутали, может, в карты
проиграли...
- Ну-у-у, сволочи... - выдохнул Вовчик, и выражение лица его измени-
лось: оно стало хищным, жестким и недобрым. Сейчас он был похож не на
работягу, всю жизнь вкалывающего у станка и с безмерной притерпелостью
переносящего козни цехового, заводского и более высокого начальства, а
на отпетого уличного урку, которым по всей логике бродяжного детдомовс-
кого детства и должен был стать.
- Это, наверное, тот твой дружок - пахан кодлы, - с угрозой процедил
он. - Зря ты к нему тогда пошел, черт бы с ней, с получкой. С ними
только на равных можно, когда за тобой сила. Иначе как кролик удава про-
сишь... Он сейчас поможет, а завтра заглотнет...
Снова булькнула водка. Каймаков прикрыл свой стакан, Вовчик не наста-
ивал.
- Не боись, я тебя охранять буду. Я этих гадов хорошо знаю... Своло-
чи!
На этот раз любимое ругательство имело совершенно иную эмоциональную
окраску, чем обычно, и выражало крайнюю степень ненависти.
Коротко прозвонил телефон и тут же смолк.
- Сорвалось. У меня тоже часто так бывает, - прокомментировал Вовчик
и выпил.
Звонок повторился. Каймаков поднял трубку. Как он и ожидал, никто не
отозвался. Детективы проверяли линию. Через двадцать минут они должны
быть здесь.
- У тебя картошка и яйца есть? - спросил Каймаков, хотя наверняка
знал ответ.
- Конечно. Хочешь, идем, я пожарю.
- Идем. Осточертела мне сухомятка.
Выпустив Вовчика на лестничную клетку. Каймаков остановился.
- Подожди, газ проверю.
Вернувшись в комнату, он записал Вовчиков телефон на листке бумаги и
приписал: "Сосед сказал - ночью стреляли".
Записку придавил коробочкой с радиомикрофоном.
После чего захлопнул дверь и поднялся наверх.
Ровно через двадцать минут, прыснув маслом на петли и легко открыв
замок, в квартиру абсолютно бесшумно вошли Морковин и его спутник, кото-
рый до момента оставления официальной службы скрывал от клиентов свою
фамилию, пользуясь той, что была записана в документе прикрытия, - Сидо-
ров. На ногах у обоих были специальные тапки на войлочной подошве, кото-
рые выдаются в некоторых музеях для сохранности ценного паркета.
С поисковыми приборами наперевес они быстро обследовали квартиру, Си-
доров осмотрел коридор, кухню и санузел. Как и следовало ожидать, здесь
все было "чисто".
Когда он прошел в комнату, напарник показал на стену за шифоньером и
телефонный аппарат, продемонстрировал микрофон-передатчик и записку.
Достав из оперативной сумки аэрозольную упаковку, Морковин обработал
струей люминала пол и, погасив свет, включил ультрафиолетовый фонарик.
Возле стола люминесцировало довольно большое пятно неправильной формы. У
двери проявилась россыпь мелких брызг. Он сделал соскобы, уложив их в
специальные пластиковые капсулы, каждая из которых имела номер - крупную
черную цифру на выпуклом сером боку. Оперативные сумки "Инсек" закупил в
