Даже кличка вызывала опасение: с одной стороны, она означала хитрость
и мудрость, а с другой - на зонах так зовут коварного и подлого зека.
- Скоро ему конец, - продолжал Змей. - "Таганцы" на него зуб заимели,
да и Седой не простит... Опять же - общак потерял, на первой крупной
сходке обязательно по ушам дадут и на пику посадят!
Рваный молчал. По рангу Змей равен Клыку, по авторитету - чуть по-
меньше, но и пахану последние события власти не добавляют.
- Он уже мертвый. Кому его Законы нужны? Сам не живет и другим не да-
ет!
Это было чистой правдой. Аскетизм пахана не нравился многим, но выс-
тупать против него не рисковали. Угрюмый недавно попробовал, и уже весь
блатной мир обсуждал его ужасный конец. К тому же в зонах имя Клыка име-
ло большой вес. А каждый блатной или приблатненный знает, что рано или
поздно может попасть за проволоку и тогда, в случае чего, спросят с него
на всю катушку.
- Седой обещал на его место тебя поставить. Теперь можно без сходки
обойтись. И дела вести по-другому... На хера нам эти скоки, гоп-стопы,
мокрухи? Будем валюту менять, банки держать, игральные автоматы... Биз-
несом заниматься куда выгодней, и никто на тебя не жалуется, менты не
давят...
- У меня на это ку-ку не хватит. - Рваный постучал себя по мощной
лобной кости. - Я всю жизнь по карманам работал да по квартирам.
- Они научат! - успокоил Змей. - Ничего хитрого нет, у меня один жу-
лик уже навострился валюту менять...
- И что надо? - спросил Рваный после некоторого раздумья. В конце
концов, Клык ему не отец и не мать. И так за него на толковище мазу тя-
нул, вполне мог башку потерять. А жизнь так устроена - каждый за себя.
Змей одобрительно похлопал его по руке, будто жаба прикоснулась.
- Все расскажем, когда время придет. А пока отдыхай да держись от не-
го подальше. На всякий случай...
Глава пятнадцатая
Асмодей был доволен собой. Он не дал чекисту себя напоить, лишнего не
болтал, держался достойно и просьбы выдвинул серьезные. Пусть знают: Ас-
модей не за бабки работает, не дешевка какая-нибудь... Это очень важно.
Когда агент деньгами не интересуется, к нему следует другие подходы ис-
кать, уступок больше делать. А то кинут "хрусты", и готово: закрой
пасть, виляй хвостом, служи!
И еще одна причина для довольства: с Иркой все получилось отлично!
Первый раз, правда, быстро разрядился, как только дотронулся, но она мо-
лодец, высокий класс, на сегодня опять пригласил. Если придет, конечно.
Она ведь по указке майора работает. Но он ее подкормил, не обидел, зна-
чит, и свой интерес должна иметь...
Асмодей с удовольствием побрился "Жиллеттом", протер лицо терпким,
щиплющим раздраженную кожу французским одеколоном.
Пожарил яичницу с гренками, всыпал в чашку ложку растворимого кофе,
смешал с сахаром, капнул воды, взбил густую массу добела. Когда залил ее
кипятком, поднялась желтоватая пенка.
Такие завтраки он готовил еще до женитьбы. Да и после... Ольга к хо-
зяйству особой любви не испытывала. К дрючеву - другое дело, тут хоть с
утра до вечера и всю ночь, как хочешь, куда хочешь - пожалуйста, отказа
не будет, только полное понимание и содействие. Зеркало против дивана
повесила, а второе в постель брала, устанавливала старательно, чтобы ви-
деть, как там плоть в плоть заходит.
Все это он в зоне вспоминал, когда гусю шею точил - здорово помогало.
Только этим помощь женушки и ограничилась. Как он о длительной свиданке
мечтал - трех днях вкусной жратвы и Гусю шею точить - заниматься онаниз-
мом. круглосуточного сладостного харева! И руках, ногах, губах ее - лю-
бил ведь суку!
Ни разу не приехала, ни одной дачки не принесла. По зоновским меркам
- подлянка серьезная, многие в побег уходили, чтобы разобраться, на зап-
ретке падали с пулей в башке, на колючке повисали... У кого-то получа-
лось - возвращались с новой статьей уже на строгий режим.
Он ведь ей "капусты" много оставил - и "деревянных", и "зеленых", и
рыжевья... Все мало, даже хату продала и хвост винтом завернула, как
последняя шалава. Ищи-свищи, дорогой муженек!
А ведь через Валентина Сергеевича вполне можно и найти!
От этой мысли Клячкин замер с приоткрытым ртом.
Вполне! И спросить: "Что же ты, прошмандовка, так по-черному мужа ки-
нула? Разве мало с него имела? Или не из-за тебя он сел?" И маслину в
лобешник!
Клячкин не собирался мстить. Но сейчас испытал острое желание увидеть
страх в красивых распутных глазах бывшей жены.
Завтрак оказался скомканным. Вымыв посуду, Клячкин сел к столу, поло-
жил на лист бумаги пятидесятитысячную купюру и несколько раз обвел ка-
рандашом. Вырезав получившиеся прямоугольники, тщательно сложил их и
спрятал в карман.
Затем прошел в спальню, где смятые простыни напомнили об Ирине. Захо-
телось, чтобы девушка была рядом. Набрать жратвы, выпивки, запереться
дней на пять... "Как на длительном свидании", - мрачно подумал он.
Сумка с деньгами была самым уязвимым местом. Именно из-за нее он не
позволил себе напиться и плохо спал ночью, крепко прижимая Ирину и про-
сыпаясь, когда она пыталась высвободиться. Носить ее с собой нельзя, ос-
тавлять здесь - тем более.
Внезапно в Клячкине пробудился Таракан. Он выскользнул из квартиры,
поднялся без лифта на последний этаж, гвоздем открыл навесной замок и
оказался на чердаке. Сильно пахло пылью, из слуховых окошек струился
рассеянный свет, слабо освещая огромное помещение, тут и там перегоро-
женное дымоходами, вентиляционными каналами, трубами и задвижками отопи-
тельной системы. Здесь можно было спрятать что угодно: пулемет, расчле-
ненный труп, чемодан с наркотиками. Правда, Фарт, Адвокат или Асмодей
вряд ли сумели бы найти подходящие места, зато Таракан справился с зада-
чей без труда.
Через час Клячкин вышел со станции метро "Лубянка" и зашел в "Детский
мир". В отделе детского творчества он набил опустевшую сумку десятками
пачек хрусткой, чуть розоватой бумагиВ подвальчике на Неглинной распола-
галась переплетная мастерская, здесь бумагу нарезали по размеру прямоу-
гольных шаблонов. Клячкин пояснил, что на симпатичных розовых листочках
золотом будут отпечатаны билеты в новое казино.
- Ну их к черту, эти казино, - в сердцах сказал старый переплетчик. -
Племяннику в "Медведе" гранатой ногу оторвало. Поиграл... С черными там
чего-то не поделили.
Клячкин охотно поддержал тему о засилье кавказцев в Москве. За время
беседы переплетчик, для удобства переноски, спрессовал розовые прямоу-
гольники в плотные блоки и перехватил бечевой. Получилось очень аккурат-
но и компактно.
Поблагодарив и расплатившись, Клячкин ушел.
- Смотри, чтоб никто в сумку не заглянул, - напутствовал его переп-
летчик. - Подумают - деньги и дадут по башке. Уж больно похоже...
На Кузнецком мосту, у метро, находился хозяйственный магазин, здесь
Клячкин купил сотню полиэтиленовых пакетов и прибор "Молния" для элект-
рической сварки пластика.
Оставалось сделать еще одно дело. Он нырнул под прозрачную полусферу
телефона-автомата, набрал номер.
- Вас слушает автоответчик, после короткого сигнала оставьте ваше со-
общение, - раздался в трубке незнакомый голос.
- Привет, Металлист, это Фарт, - вальяжно проговорил Клячкин. - Я на
пару дней заскочил в Москву, есть к тебе дело. Времени мало, поэтому
приеду прямо сейчас. Пока.
Он положил трубку. Металлист отличался крайней осторожностью, никогда
не открывал дверь без предварительного звонка и даже на автоответчик за-
писал чужой голос. Впрочем, по нынешним временам это невредно. Тем более
при его профессии.
Металлист жил в Китайском проезде, неподалеку от Москворецкой набе-
режной. На обшарпанном фасаде старого четырехэтажного дома выделялись
новые переплеты рам и узорчатые решетки его квартиры. Он давно собирался
сделать капитальный ремонт и раз сумел исполнить задуманное, значит, де-
ла идут хорошо.
Первый этаж занимала какая-то фирма, она захватила подъезд, поэтому
пришлось обходить здание через тесный, загроможденный строительным хла-
мом двор, протискиваться между заляпанными побелкой козлами и бочками с
краской.
По широкой, со стертыми каменными ступенями лестнице Клячкин поднялся
на третий этаж и позвонил у стальной, задрапированной деревянными план-
ками двери. Раз, второй, третий...
- Кто здесь? - раздалось наконец из динамика переговорного уст-
ройства.
- Металлист, открывай! - нетерпеливо сказал Клячкин.
После томительной паузы где-то в глубине защелкали запоры, послышался
скрип тяжело отворяющейся двери, и вновь наступила тишина - Клячкина
внимательно рассматривали в "глазок".
"Японский, - отметил Клячкин. - Обзор - сто восемьдесят градусов".
Очевидно, Металлист не нашел ничего подозрительного, потому что замки
щелкнули совсем рядом, повернулась ручка, извлекающая запирающие стержни
из дверной колоды, и обшитый деревом стальной лист распахнулся наружу в
полном соответствии с требованиями безопасности.
- Здорово, Фарт, откуда ты взялся? Быстро заходи, - скороговоркой вы-
палил невысокий, с тонкими чертами лица человек в изящных очках с тони-
рованными стеклами.
Клячкин прошел сквозь армированный сталью тамбур. Металлист тщательно
запер двери - внешнюю и внутреннюю - тоже стальную, обитую планкой из-
нутри.
Что-то коснулось бедра, Клячкин опустил голову. Громадный ротвейлер с
красными глазами настойчиво обнюхивал его, чуть приоткрыв клыкастую
пасть. Второй такой же зверь стоял неподалеку в позе готовности к атаке.
- Убери псов, - сдавленно сказал Клячкин.
- Не бойся, - усмехнулся Металлист. - Главное - не делай резких дви-
жений и не пытайся меня обидеть. Разорвут в клочья, ахнуть не успеешь!
Чувствовалось, что он не шутил.
Из просторной высокой прихожей они прошли в кухню. Клячкин заметил,
что дверь в комнату тоже сделана из стали. Такого он никогда еще не ви-
дел.
Ротвейлеры шли следом.
- Тебе что, отстреляться не из чего? Зачем столько дверей нагородил?
Металлист не обратил внимания на его слова.
- Выпить хочешь?
Клячкин прислушался к себе.
- Пожалуй. Вермута со льдом и лимоном. Или хорошей водки с маринован-
ным огурчиком. И какой-нибудь бутерброд не помешает...
- А девочку? - подмигнул Металлист.
Он был похож на научного сотрудника, художника или поэта. И кухня
обставлена с фантазией и вкусом.
Услышав шаги, Клячкин повернулся.
- Здрасьте.
На пороге стояла симпатичная девушка с подносом в руках. Поднос был
уставлен бутылками. Но Клячкин не смотрел на выбор спиртного - только на
девушку. На ней были красные туфли на "шпильках", красные бусы и черные
колготки, надетые прямо на голое тело, так что волосы лобка кое-где вы-
тарчивали сквозь нейлон.
Металлист всегда любил эффекты. Когда он занимался валютой, то, оття-
гиваясь вечером в кабаке, засовывал червонцы в золоченые раструбы саксо-
фонов. А наряд! Зеленый велюровый пиджак, кирпичного цвета рубашка, яр-
ко-красный галстук, желтые мокасины и замшевые в мелкий рубчик штаны.
Завершала картину крохотная кожаная кепочка ярко-желтого цвета.
Суровость и конспиративность нынешнего бизнеса, очевидно, компенсиро-
валась домашними эффектами. Но ему всегда нужны были зрители. Хотя бы
один зритель.
- Хорошая заготовка, - похвалил Клячкин. - Ну-ка, милая, пройдись...
Целая ночь общения с Ириной сделала свое дело: голос его звучал уве-
ренно и чуть снисходительно, ни дрожи, ни хриплости.
Девушка поставила поднос на стол. Конической формы груди упруго кач-
нулись. У нее была не слишком выраженная талия, сглаженная линия бедер,
"шпильки" выгодно удлиняли крепкие ноги. Клячкин вспомнил пыльный прос-
торный чердак со спрятанным в разных местах, но уязвимо-бесхозным бо-
гатством, и мысли переключились с опасного курса.
- У меня к тебе дело.
