вались инертной серой массой, не способной к серьезным операциям.
Можно, конечно, приглашать киллеров со стороны, но наемными силами
невозможно обеспечить безопасность организации.
Надо срочно готовить новых "специалистов по крови", но для этого не-
обходимо время.
Седой понял, что сейчас он остался практически беззащитным, и
счастье, если никто про то не пронюхает.
Когда взволнованный референт-телохранитель Сысоев добрался наконец до
квартиры Седого, он застал шефа совершенно спокойным.
- Заказ на Очкарика пока отмени, - приказал Седой. - Поручи организо-
вать похороны. Узнай, что за армяне, да на рожон не лезь, аккуратно.
Приказы, как всегда, были четкими, ясными и лаконичными. Гена в оче-
редной раз подивился способности шефа владеть собой.
- Да, Валентин Иванович, может, сейчас не время, но...
- Давай выкладывай! - Внутри у Седого все сжалось в предчувствии еще
одной неприятности, но внешне он этого не выказывал.
- Позвонил один парень, торговец стволами, у него клиент расплачивал-
ся новыми пятидесятитысячниками. И темнил...
- Проверь его сам. Потянешь?
- А чего ж, - ответ прозвучал не очень уверенно.
- Возьми Ивана, вдвоем сподручней.
- Сделаем, - теперь голос референта окреп.
Седой печально вздохнул. В этом и состоит отличие Гены Сысоева, да и
других ему подобных, от Рудика и Опанаса.
- Присмотри кандидатов на место Опанаса и остальных. У меня запасная
бригада есть, - соврал Седой на всякий случай. - Поэтому спешку не гони.
Но и не затягивай.
- Ясно.
- И последнее. У ментов есть такой Кабанов, он командует группой за-
держания и первым приезжает на вызовы. Когда наши погибли у Клыка, он
тоже приехал первым. Надо узнать - кого он там застал. Угрозы и подкуп
исключены. Но он пьющий и со своими может быть откровенным. Понятно?
Сысоев задумчиво кивнул.
Клык испытывал те же проблемы, что и Седой. Его личные "специалисты
по крови" убиты. Дурь и Скокарь бесследно исчезли. Рваный, похоже, вер-
тит хвостом - пропажа общака не способствовала авторитету. Опереться
особо не на кого. Правда, в отличие от Седого он сам мог замочить кого
надо. И длительный опыт выживания в волчьей стае подсказывал ходы более
безошибочно, чем настольный гангстерский роман Седого. Клык решил убрать
Очкарика.
Личная обида не играла роли в этом решении. Во всяком случае, опреде-
ляющей роли. Очкарик поставил себя над Законом. Он не служил братве, на-
оборот - использовал авторитет вора в личных целях.
Он вел свою игру, на толковище подыграл "новым", не покарал Змея и
других, которые готовы переметнуться или уже переметнусь. Среди братвы
очень смутно прошел слушок, что Очкарик хочет осесть в Москве и даже об-
ратился за помощью к властям, чего вор не должен делать никогда, а сде-
лав - перестает быть вором.
Устранение Резо имело и ряд политических последствий. Под подозрение
первым Седой попадет: ему Очкарик смертью грозил. Если не доказать, что
Резо "ссучился", то его кровь падет на общину, значит, воры должны будут
крепче объединиться, чтобы отпор дать. Ничем серьезным это не грозит:
силы у грузинской общины войной ослаблены, а в Москве тоже на них со
всех сторон наезжают. А вот "новым" перья-то под общий шум пощиплют. И
Змею с остальными предателями худо придется.
Своими мыслями Клык поделился с Крестным и Антарктидой. Те в послед-
нее время набирали силу, тесно держались друг за друга, несколько дерз-
ких, нарочито демонстративных убийств безошибочно занесли на их счет.
Хотя сами они в том не признавались, но убитые стояли на пути именно у
них, и это говорило само за себя. И класс ликвидации бросался в глаза:
снайперский выстрел с дальней дистанции. Среди братвы подобных специа-
листов не было, значит, авторитеты имели контакты, не уступающие возмож-
ностям "новых".
Вместе с тем и Клык, и Антарктида четко держались своих и перекра-
ситься в бизнесменов не пытались.
- Согласен, - хмуро кивнул Крестный. - Он Закон забыл, в банкиры соб-
рался. Сейчас за него Седой в мэрии старается. Прописать хотят, чтобы
кругом чисто.
- И я - за, - подтвердил Антарктида. - Он нам здесь не нужен. У нас
свои расклады... Только как правила соблюсти?
- Ты, я, он, - сказал Клык. - Мы все по союзному уровню. Решили - ис-
полнили. Если захотят с нас спросить, мы ответим!
- Он уже не гость, не судья, - добавил Крестный. - Пока толковище -
он под охраной общины. А сейчас он свои личные вопросы решает. Причем
всей братве во вред!
- Значит, решили! - Клык пристукнул кулаком по столу, так что дрогну-
ла водка в стаканах.
- Решили.
- Решили.
Три граненых стакана ударились и быстро опорожнились.
- Кто исполнять будет?
Крестный и Антарктида переглянулись.
- Есть человек.
Число высокопрофессиональных киллеров ограничено, а специалистов
экстра-класса можно вообще перечесть по пальцам. Ничего удивительного,
что Крестный поручил заказ тому же снайперу, который уже слышал о Резо
Ментешашвили.
Естественно, маленький бледный человечек с помятым лицом не выказал
своей осведомленности и не удивился, что один клиент снимает заказ, а
другой его размещает заново. Он вообще ничему не удивлялся: платили ему
не за это.
- Семь тысяч баксов. - Он уже знал, сколько стоит Очкарик, а потому
сразу назвал цену. - Половину - вперед.
Решая судьбу Резо, Клык не назвал одного весомого аргумента.
После толковищ, "разборок" и правилок расстановка сил в общине изме-
нится, а поскольку сам Клык Закон свято соблюдал - не исключено, опять в
гору пойдет. Тем более общак вот-вот вернется: адрес крысятника позорно-
го известен, как Дурь объявится, так и заберет.
Только что-то очень долго нет ни его, ни Скокаря... Какая-то полоса у
ребят - то в ментовку загремели, еле вытащили. А сейчас куда?
Глава семнадцатая
Дурь очнулся в маленьком бетонном боксе, куда почти не попадал свет.
Дико болели голова и шея. Он вспомнил пустой подвал со странными метал-
лическими шкафами, странного работягу... Неужели это он так его "выклю-
чил"?
Бесшумно открылась дверь, потянуло сырым воздухом, по глазам ударил
острый луч фонаря.
- Встать! Руки за спину! - рявкнул грубый голос. - Выходи!
Машинально выполнив команду. Дурь оказался в узком коридоре между
двумя автоматчиками. Наверху серели прямоугольники зарешеченных окошек.
Сапоги конвоя пахли ваксой.
На миг ему показалось, что в беспамятстве он пропустил суд, этап, ка-
рантин и уже на полный ход мотает неизвестный срок. Но за что?!
Его вывели во двор. Нет, не зона, похоже, военный городок, и у солдат
погон не красный, а черный. Куда ж он попал?
Когда Дуря завели в кабинет к капитану с надменным холодным лицом, он
попытался узнать о своем местонахождении.
Тот внимательно осмотрел урку со всех сторон, неторопливо закурил, не
предложив, как у них водится, "для душевного расположения", и сказал:
- Вы проникли на особо секретный государственный объект и подозревае-
тесь в шпионаже. Лучше будет, если вы расскажете правду добровольно.
Иначе расскажете все равно, но с осложнениями.
Ноги стали ватными, и Дурь повалился на грубый деревянный стул. Шпио-
наж! Вот так влип! Тут уж никакая гуманизация не спасет, никак не отку-
пишься, и цацкаться с тобой не станут - мигом мордой к стенке прислонят,
запах могилы нюхать!
Он начал плести про анашу и помутненное сознание, про самый обычный
подвал и умысел на кражу, но капитан перебил:
- На двери специальный замок. Открывается он особым способом. Кто вас
этому научил?
Дурь клялся и божился, что ни с кем, кроме Скокаря, в сговоре не сос-
тоял и никаких секретов ни от кого не узнавал.
Капитан немного послушал и кивнул тем, кто стоял за спиной.
Дуря прижали к высокой спинке, специальными ремнями прикрутили руки к
подлокотникам, разрезали левый рукав и наложили резиновый жгут повыше
локтя.
Капитан откуда-то извлек шприц, набрал из темной ампулы густую розо-
ватую жидкость и умело вколол в вену.
- Посмотрим, что у тебя на уме, - сказал он, включая диктофон.
Через две минуты Дурь начал подробный рассказ о совершенных им и по-
дельниками преступлениях, о притонах и "малинах", местах сбыта краденого
и продажи наркотиков - в общем, обо всех тайнах криминальной Москвы.
В соседнем помещении аналогичный рассказ вел Скокарь.
Через несколько часов отредактированные и систематизированные показа-
ния граждан России Медведева и Лепешкина, аккуратно перепечатанные на
машинке, доставили генералу Верлинову. Он внимательно ознакомился с до-
кументом.
Более подробного и откровенного протокола не знало отечественное су-
допроизводство за всю свою историю, включая беспросветное время царизма.
Преступная биография гражданина Медведева начиналась семнадцать лет
назад, когда четырнадцатилетним юношей он зверски изнасиловал шестилет-
нюю девочку. Потом он многократно насиловал, грабил, воровал, совершал
разбойные нападения, хулиганил, в последние годы довольно часто убивал.
Лишь за небольшую часть содеянного он был судим, причем суд относился к
нему все более и более гуманно.
Жизненный путь Лепешкина не отличался разнообразием, только изнасило-
ваний у него было поменьше, зато квартирных разбоев гораздо больше.
В левом верхнем углу каждой преступной автобиографии Верлинов наложил
аккуратную резолюцию: "Утилизировать" и четко расписался.
- Как "утилизировать"? - спросил начальник секретариата, которому
предстояло отписать документ исполнителю.
- По делам ихним, - рассеянно ответил генерал. - Я думаю, лучше поса-
дить на кол. - Кстати, у нас есть надежные узбеки или туркмены?
- Конечно, есть, - кивнул начальник секретариата и на подколотой ис-
полнительской карточке написал: "Капитану Набиеву. Посадить на кол.
Контроль".
Одиннадцатый отдел оставался одним из немногих мест в стране, где
приказы исполнялись быстро, точно и в срок.
Изучив сведения о явках преступников, местах сборов "гастролеров",
беглых, карманников, рэкетиров и наркоманов, генерал каллиграфически
черканул: "Оперативный отдел. Подготовить расчет сил и средств, план
операции по единовременной ликвидации данного отребья".
Чуть ниже легла еще одна резолюция: "Отдел внутренней безопасности.
Тщательно проверить сведения, изложенные в абзаце N 6. Докладывать пос-
тоянно".
В абзаце номер шесть переведенная на язык канцелярских бумаг косноя-
зычная речь Скокаря выглядела так: "По некоторым сведениям, ответствен-
ные заказы на убийства исполняет снайпер, работающий в госбезопасности".
Верлинов обвел этот абзац жирной черной линией. Предателей он ненави-
дел еще больше, чем обнаглевших бандитов.
Последние резолюции вопросов у начальника секретариата не вызвали, и
он немедленно передал документы исполнителям.
Вскоре его вновь вызвал генерал.
- Найдите капитана Васильева. Пусть явится ко мне.
- Есть! - Седой подполковник козырнул, четко развернулся через левое
плечо и вышел из кабинета.
Дурь и Скокарь томились теперь в одном боксе. "Сыворотка правды" не
способствует улучшению самочувствия и оказывает угнетающее воздействие
на психику.
- Я все, что знал, вывалил, - тяжело шевеля языком, каялся Скокарь. -
Как гнилой орех лопнул!
- И я, - вздыхал Дурь. - Чего никто не знал, сам думал - забыл, и то
разболтал.
- Если бы они так на следствии и суде допрашивали, нас бы уже давно
расшлепали...
- Всех бы расшлепали или позакрывали. Ни одного делового на воле бы
не было!
- Хорошо, ментам закон запрещает...
- Нас-то раскололи! Или закон изменили, или им на него наплевать. В
армии свои законы... Особенно за шпионаж...
Внезапно и без того мрачное настроение Дуря окончательно омрачила
ужасная догадка.
