потому что не сумеет ко рту поднести. А про судейских и говорить нечего:
те из кабинетов на улицу носа не кажут, копаются в бумажках да пишут,
как местный обком - райком скомандует.
Три кита, три министра друг за другом приглядывали да друг друга при-
держивали, а хозяин следил, чтобы они свое дело делали, да поправлял,
если что не так.
Потом начали перестраиваться, правовое государство строить. Но то ли
чертежи оказались неправильные, то ли материал негодный, то ли строители
хреновые. Незаметно стали трех министров "силовыми" называть и тем самым
официально признали, что вместо правового силовое государство вышло: кто
сильнее - тот и прав.
Кулак более прав, чем слово, нож - чем кулак, пистолет - чем нож,
танк или атомная подлодка - чем все вместе взятое.
Единый строгий хозяин почил в бозе, или, выражаясь современным язы-
ком, откинул копыта. На смену пришли другие: не такие единые, не такие
строгие и не такие хозяева. И пошла между собой таска: вроде за все ста-
рое - деньги, власть, дачи - да методами новыми... То народ стенка на
стенку пускают, то из автоматов перестрелки устраивают, то танковыми
пушками долбят прямой наводкой...
А министры силовые уже не на пенсию или "другую работу" переводятся,
а прямиком в тюрьму один за другим отправляются. И вместо трех китов,
имеющих оперативные аппараты, вон их сколько развелось! И налоговая по-
лиция, и Таможенное управление, и Главное управление охраны, и Служба
внешней разведки, и федеральная контрразведка, и органы внутренних
дел...
И без хозяина каждый на себя химичит, свои шкурные интересы отстаива-
ет, а о пользе дела никто не думает...
Система сдержек и противовесов перестала существовать, потому что мы-
шиная возня вокруг сиюминутных задач не предполагает кропотливого сбора
и целенаправленного использования информации, которую к тому же некому
передавать и которая, по большому счету, никого, кроме любопытного обы-
вателя, не интересует.
В этих условиях сильная специальная служба, возглавляемая умным и во-
левым человеком, не ставящим целью личное обогащение, получала чрезвы-
чайно широкие, практически безграничные возможности.
Военный транспортный вертолет, взлетевший с бетонной площадки, нахо-
дящейся за многокилометровым забором с колючей проволокой поверху в
Юго-Западном округе столицы, взял курс на северо-восток.
День был солнечным, и тень бронированной машины пересекала жилые
кварталы, промышленные районы, улицы, площади и автострады, очереди за
акциями АО "МММ", автостоянки, сонмы коммерческих ларьков, кишащие оза-
боченным людом рынки. В раскинувшемся внизу мегаполисе шла обычная
жизнь: перепродавали импортный ширпотреб, воровали, пили, ели, курили,
занимались сексом, употребляли наркотики, заключали миллионы сделок, об-
наличивали фальшивые платежные документы, брали и давали взятки, торго-
вали оружием, наркотиками, женскими, мужскими и детскими телами, валю-
той, государственными экономическими секретами, служебным положением,
преступные группировки делили территории и сферы влияния, отбеливали
"грязные" деньги и продолжали проникать в государственные структуры,
власть принимала законы, указы и постановления, потом поправки к ним,
сводившие на нет основное содержание, граждане совершали административ-
ные проступки и преступления, некоторые работали, продажные менты спо-
собствовали преступникам, а честные, рискуя жизнью, их задерживали, но
суды все равно отпускали негодяев.
Москва не тот город, который позволяет беспрепятственно шляться над
собой всяким вертолетам, поэтому на борт несколько раз поступали элект-
ронные сигналы запросов "свой-чужой", и автоматическая система давала
ответ кодом самого высокого класса, так что встрепенувшиеся было дежур-
ные офицеры вновь расслаблялись у пультов слежения.
Наконец этажность застройки стала снижаться, внизу замелькали черные
срубы и шиферные крыши типично деревенских домишек, потом начался лес.
Через пару десятков километров голые деревья леса уткнулись в высокий
бетонный забор с "колючкой", за которым располагался комплекс одно-,
двух - и трехэтажных зданий с асфальтовыми дорожками, теннисным кортом и
посадочной площадкой.
Генерал Верлинов оторвался от тягостных размышлений, ставших для него
обычными в последнее время. Вертолет делал круг, заходя на посадку. Ге-
нерал снял защитные наушники, и в мир вернулся надсадный рев двигателя.
Он думал в первую очередь о пользе дела. Он знал, что и как надо сде-
лать. Но в отличие от десятков тысяч болтунов различных рангов он и о г
это сделать.
Двигатель смолк, исчезла раздражающая вибрация, командир группы охра-
ны распахнул люк, осмотрелся и выпрыгнул наружу, следом прыгнули трое
его бойцов. Из овального проема потянуло весенней свежестью подмосковно-
го леса. Загремел короткий металлический трап, и Верлинов, не придержи-
ваясь за перильца, легко спустился на землю.
В левой руке он держал черный кейс из титанового сплава, прикованный
тонкой сверхпрочной цепочкой к браслету, плотно охватывающему запястье.
Резкий рывок цепочки, нарушение процедуры открывания чемоданчика, нажа-
тие кнопки на ручке или просто сильный удар по крышке включали пиропат-
рон, мгновенно сжигающий помещенные внутрь бумаги.
Документы были исполнены в одном экземпляре, причем отпечатаны не на
компьютере, как обычно, а на допотопной механической пишмашинке, достав-
ленной в прилегающую к кабинету Верлинова комнату отдыха из запасника
ремонтной мастерской, где она пылилась не менее пяти лет, что гарантиро-
вало отсутствие разведывательных переделок в конструкции.
Печатал шестидесятитрехлетний отставник - бывший порученец генерала,
оставленный при одиннадцатом отделе на посильной работе, дающей ощутимый
довесок к пенсии. Кроме абсолютной надежности и исключительной предан-
ности, он обладал еще одним достоинством - склерозом, начисто лишившим
его способности запоминать тексты.
Верлинов лично контролировал работу, а по ее окончании сжег исписан-
ные собственным почерком листы черновика, ленту и уничтожил вал и шрифт
пишущей машинки.
Из-за этих документов он совершил пижонский полет над Москвой в соп-
ровождении семерки крепких, затянутых в камуфляж охранников. Сейчас три
бойца шли впереди, двое - по сторонам и двое - сзади. Автоматы они дер-
жали наперевес, стволами в стороны предполагаемой стрельбы.
Прибывшие раньше Верлинова люди тоже имели охрану, но один-два
увальня в цивильных, топорщащихся под мышками пальто не шли ни в какое
сравнение с личной боевой группой начальника одиннадцатого отдела.
Проницательный Верлинов подумал, что соратники заподозрят его в вы-
пендреже. В подавляющем большинстве они были глубоко штатскими людьми и
весьма приблизительно представляли, как создаются, охраняются и перехва-
тываются секреты. И ни один из них не видел, что делает с головой пуля,
выпущенная с близкого расстояния в затылок. Поэтому "частности" были от-
даны для разработки ему.
В каминном зале гостевого корпуса собрались шесть человек: Президент
страны, вице-президент, спикер, министры иностранных дел, экономики и
сельского хозяйства. Правда, эти должности им еще предстояло занять пос-
ле того, как Верлинов реализует операцию "Расшифровка". Но и сейчас лицо
каждого из присутствующих было известно тем, кто интересуется политикой
и регулярно смотрит телевизор. Депутаты - руководители фракций, замести-
тель министра, сотрудники аппарата правительства и Администрации Прези-
дента. "Для конспирации" они называли друг друга вымышленными именами.
Такой уровень огорчал Верлинова, но выбирать не из чего: планка отбора в
государственные структуры за последние годы передвигалась только в одну
сторону.
Извинившись, Верлинов включил систему подавления.
- У меня часы остановились. - "Иван Иванович" обиженно смотрел на по-
гасший электронный циферблат. - Это излишне... Наша охрана уже все про-
верила...
- Мера предосторожности, - развел руками генерал. - Враг не дремлет.
А часам ничего не сделается, даже в ремонт отдавать не надо.
То ли упоминание о врагах, то ли о часах успокоило депутата.
- Кстати, о врагах, - заметил сановитый седовласый мужчина, удобно
расположившийся в мягком кресле. - По-моему, мы недопустимо затягиваем
развитие событий. "Промедление смерти подобно!" Помните, кто сказал? А
уж он знал, что говорит...
- "Петр Петрович", - попытался пояснить Верлинов, но будущий ви-
це-президент поднял руку, останавливая его.
- Когда власть валяется на земле, ее обязательно поднимают. Стоит нам
промедлить... "Если один человек чего-то не делает, за него это делает
другой", - так говорит моя жена, когда я отказываюсь вести ее в театр
или ресторан...
Жена "Петра Петровича" была моложе его на двадцать лет, он часто ее
цитировал, а все маломальски осведомленные люди знали, что она находит
замену супругу не только для ресторана и театра. Сам же он ни о чем не
догадывался в полном соответствии со столь же часто цитируемой по другим
поводам поговоркой "муж узнает обо всем последним". Впрочем, может быть,
он просто не хотел догадываться, а народной мудростью оправдывал это не-
хотение.
- Если не мы - значит, кто-то другой. Скорее всего вояки, у нас есть
кое-какие данные... Или коммуняки, или этот шизофреник. В любом случае
народу, стране лучше не будет! Так чего же мы ждем?
Верлинов деликатно откашлялся.
- Как все вы, уважаемые коллеги, помните, суть проводимой моим отде-
лом операции состоит в том, чтобы дать повод для парламентского рассле-
дования противозаконной деятельности Министерства обороны. Если повод
будет серьезным и привлечет внимание общественности, то маховик рассле-
дования удастся раскрутить настолько, что начнется настоящий звездопад и
с ключевых постов уйдут люди, представляющие существенную опасность.
Верлинов сделал паузу и обвел собравшихся взглядом. Все слушали вни-
мательно, кроме будущего министра иностранных дел, озабоченно рассматри-
вающего свои часы.
- Это даст нам двойную выгоду: устранение наиболее реальных конкурен-
тов, претендующих на власть, и ликвидацию возможности противодействия
нашим собственным попыткам. Потому что возбуждение процедуры импичмента
может быть реально пресечено не Конституционным судом, а автоматчиками и
танками. Если же мы добьемся своего, то никто, абсолютно никто не осме-
лится отдать приказ! Воля командиров всех уровней будет парализована, и
при отсутствии личной заинтересованности никто не станет рисковать! На-
род проголосует за перемены - тут нет сомнений. Возможны отдельные экс-
цессы, но у нас есть силы для их локализации.
- Все это правильно, но, как верно заметил "Петр Петрович", чего же
мы ждем? - спросил худощавый, интеллигентного вида молодой человек - бу-
дущий спикер. - У нас есть несколько известных журналистов, представляю-
щих солидные газеты, они могут взорвать любую сенсационную бомбу!
Верлинов отрицательно покачал головой:
- Сколько таких бомб взрывается каждую неделю - и что? Здесь нужен
серьезный, точный, абсолютно достоверный материал. И самое главное: он
должен исходить от совершенно нейтрального, не связанного ни с какими
группировками, далекого от политики человека. И еще более важное: этот
человек не должен ничего знать о наших планах и не должен рассказать -
под пыткой, на "детекторе лжи", под действием "сыворотки правды", - что
ему кто-то специально передал разоблачительные материалы.
- Как же можно такого достигнуть? - оторвался от часов при упоминании
пыток претендент на пост министра иностранных дел.
- Только одним способом. Надо, чтобы наш человек вообще ничего не
знал.
- Загипнотизируете вы его, что ли?
- Нет. Просто манипулируем им, а он думает, что действует самостоя-
