реключая скорости. - Ну до чего же есть необязательные люди!"
Диверсионная СГГЛ имеет много достоинств, но она неспособна в подвод-
ном положении протаранить человека, находящегося на поверхности. Поэтому
атака не удалась. Черный округлый корпус прошел в метре под Верлиновым,
прозрачная полусфера скользнула по гидрокостюму, мягко подбросив невесо-
мое тело и проскрежетав по корпусу скутера. Промелькнуло бульдожье лицо
Крутакова, рвущего на себя рычаг руля глубины и, судя по движению губ,
выкрикивающего какието слова.
И сразу же лазурное море с белыми яхтами, на одной из которых, воз-
можно, уже ждал его Христофор, медленно разворачивающийся паром, яркое
солнце, бликующее на биноклях и фотообъективах туристского пароходика,
бело-зеленая скала Тиноса - весь этот приветливый, находящийся совсем
рядом, сулящий отдохновение и безопасность мир внезапно и страшно отод-
винулся и исчез, а генерал оказался в совсем другом измерении, где все
определяют курс атаки и скорость, запас воздуха и резерв глубины, свобо-
да маневра и вектор силы, тусклая сталь ножа и необычные, как шестигран-
ные стрелки, пули - в жестком и холодном измерении подводного боя.
И хотя он уже почти расслабился, уверенный, что оставил все опасности
позади, искусственно поддерживаемое состояние готовности к худшему по-
могло мгновенно перейти из одного состояния в другое. Рефлексы обгоняли
сознание. Большой палец правой руки до отказа сдвинул сектор оборотов
двигателя, левая отклонила вниз руль глубины.
Бешено закрутился винт, взбивая белую пену, скутер рванулся вперед и
вниз, увлекая за собой вытянутое в струнку тело боевого пловца. Впереди
чернела корма "малютки"; преодолев инерцию, она развернется для повтор-
ной атаки, важно было уйти как можно глубже и затеряться в морской тол-
ще.
Вначале Верлинов решил, что это ему удалось. На сорока метрах, когда
гидрокостюм плотно обжал тело, а маска вдавилась в лицо, он прекратил
погружение и перешел на горизонтальный курс. На такой глубине было почти
темно и существовал риск врезаться в риф или кусок подводной скалы, но
он не снижал скорости. Шлейф взбитых винтом пузырьков воздуха тянулся за
скутером и окружал Верлинова прозрачным флюоресцирующим ореолом, издали
он напоминал огромную, спасающуюся от опасности макрель.
А косо падающая СПЛ была похожа на гарпун, нацелившийся в окутанную
пузырьком фигурку.
Крутаков умел вести подводный поиск, но плохо знал технические воз-
можности "малютки", вовсе не годящейся на роль гарпуна. Удар опять не
достиг цели, волна качнула Верлинова, подлодка по инерции ушла в глуби-
ну.
Генерал огляделся. Хорошо бы спрятаться в зарослях водорослей или за-
биться в расщелину скалы. Но в густых сумерках не было видно подходящего
убежища. Зато снизу поднималось желтое пятно - на СПЛ включили прожек-
тор.
Крутаков понял свою ошибку, теперь он вывел лодку на один горизонт с
целью и вновь таранил. Верлинов выполнил левый поворот - черный корпус в
очередной раз прошел мимо.
Развернувшись, Крутаков атаковал лоб в лоб. Верлинов нырнул. Атака со
спины - маневр вверх. Снова заход спереди - поворот вправо.
По скорости СПЛ превосходила скутер, но уступала в маневренности.
Верлинов не мог оторваться от преследования, но располагал возможностью
уворачиваться от атак. Впрочем, пятнадцатиминутный запас сжатого воздуха
и тающие силы существенно ограничивали эту возможность. В пятьдесят три
года даже тренированному человеку трудно вести затяжной подводный поеди-
нок.
Сильно билось сердце, все сильней становилось жжение в солнечном
сплетении, не хватало кислорода. Последние двадцать пять лет Верлинов
планировал операции и отдавал приказы, карта мира была шахматной доской,
на которой невидимые, часто безымянные фигуры вскрывали замки, проникали
в охраняемые помещения, заводили дружбу и любовные романы, фотографиро-
вали "Миноксом", угрожали, шантажировали, вели тайную звукозапись, стре-
ляли из бесшумных пистолетов, запихивали людей в машины, убегали, прята-
лись, подкупали, преследовали и искали, обливались потом в рукопашных
схватках, подвергались допросам с пристрастием, оправдывались перед су-
дом, отбывали пожизненное заключение, получали пулю из-за утла или нож в
спину...
На уровне Верлинова интересовались конечным результатом, в частности
никто не вникал и, получая фотоснимки сверхсекретного документа из
штаб-квартиры НАСА, не задумывались об уплаченной за них цене.
Иногда крохотные фигурки исполнителей материализовывались в наградных
листах, заплаканных, оформляющих пенсию вдовах или, что случалось реже,
- в самых обычных людях, вернувшихся "с холода" в учебные аудитории Выс-
шей школы либо беспробудно пьющих за стальными дверями собственных квар-
тир. Они имели массу недостатков, как правило, - скверный характер, и не
считались героями.
Сейчас генерал Верлинов ощутил себя проходной пешкой, остановленной у
ферзевого поля тремя другими пешками, не имеющими ничего против него
лично, но исполняющими приказ, спущенный с недоступных, по их представ-
лению, вершин.
Верлинов хорошо представлял, кто мог отдать этот приказ, он в деталях
видел свой кабинет, сидящего за столом подполковника (или уже полковни-
ка?) Дронова, тех, кто его окружает, прекрасно угадывал побудительные
мотивы, руководящие каждым. И только сейчас он осознал: отданный наверху
приказ сам по себе мало что значит - все зависит от четырех крохотных
фигурок, разыгрывающих эндшпиль в Эгейском море на глубине сорока мет-
ров, у подошвы острова Тинос, потому что в радиусе двух тысяч километров
не было сотрудников российских специальных служб, могущих вмешаться в
развитие ситуации. Не считая, конечно, посольских резидентур, нелегалов
и экипажа лежащей на грунте в девяноста пяти километрах на северо-восток
"У-762", которых тоже можно не принимать в расчет.
Никогда еще руководитель могущественного одиннадцатого отдела не
осознавал столь наглядно, что успех любой - большой, сложной, утвержден-
ной на самом высоком уровне - операции в конечном счете определяется не-
заметными из генеральских кабинетов пешками, действующими на свой страх
и риск в разноцветных клеточках политической карты мира.
Сзади приближался свет прожектора СПЛ. Верлинов подпустил лодку бли-
же, ушел вверх и, спикировав на черную палубу, вцепился в прут невысоко-
го ограждения.
Сквозь прозрачную полусферу Крутаков показал ему кулак и поднял руки,
изображая команду "Сдавайся". Отрицательно качнув головой, генерал руко-
яткой ножа стукнул по бронестеклу. Точка, тире, точка...
Трое в "малютке" внимательно читали сигналы. Они являлись "рукой
Москвы", протянутой через тысячи километров и три моря, не имели своей
воли и не были ни в чем виноваты. Верлинов не хотел их убивать. Но он и
себя не считал ни в чем виноватым и, конечно, сам не хотел умирать. Меж-
ду тем подходило время выбора: воздуха оставалось на семь минут.
"Уходите, иначе утоплю", - передал Верлинов.
После последнего удара он сунул нож в ножны, включил двигатель скуте-
ра и взял курс на Тинос, не обращая больше внимания на "малютку", как
человек, уверенный, что к его предостережению прислушиваются.
- Совсем охерел, генеральское отродье! - Крутаков взялся за штурвал.
- Сейчас догоню - выходите и берите его за жабры!
"Малютка" набирала скорость.
- Что они здесь - золотой "Ролле-Ройс" хранили? - Сысоев недоуменно
рассматривал толстую бронированную дверь, совершенно не соответствующую
общему облику полузаброшенного, проржавевшего гаража.
"Если бы не Минер со своим пластиком, хрен бы вошли! - думал референт
Седого. - Как они с ребятами справились? Надо было связать сук!"
Несколько человек толкались в гараже, заглядывая в бетонированный
прямоугольник смотровой ямы.
- Атас! - крикнул Минер, вскарабкиваясь по ступенькам.
Все высыпали на улицу. Внутри глухо рвануло, плотная с острым хими-
ческим запахом волна вырвалась из приоткрытой двери. Над ямой клубился
густой дым, но его на глазах втягивало куда-то вниз, будто там работал
огромный пылесос.
Минер спустился взглянуть на результаты своей работы.
- Готово! - крикнул он. - Тут подземный ход! Ушли, гады!
- Давайте следом! - скомандовал Седой. - Хотя бы одного - живым!
- Фонари надо взять, - сказал Минер. - Колян, сбегай в машину!
Через несколько минут шесть группировщиков скрылись в черном провале.
Сысоев заглянул в микроавтобус.
- Ну что?
- Все насмерть. - Иван вытер окровавленные руки, - Непонятно - как...
Маленькая дырочка, будто от укола, и все! А ведь их обыскали... А у во-
дителя шея сломана... Что будем делать? Закопаем или как положено?
Гена помедлил с ответом.
- У хозяина спросим...
Седой придет в ярость. Очередные потери накануне "разборки"... Но то,
что гэбэшник с такой легкостью непонятным способом укокошил сразу четве-
рых и придушил пятого, ставило под сомнение целесообразность задуманного
предприятия вообще. Как с ними, дьяволами, разбираться? Вообще никто не
останется...
Сысоев тяжело вздохнул. Отступать некуда. С ворами договорено, отка-
заться нельзя. Да шеф и не захочет задний ход включать...
- Не пойму, как он их побил? - повторил Иван.
Он сложил трупы между сиденьями и накрыл брезентом, будто "Фольксва-
ген" вез обычный коммерческий груз.
- Поймают их ребята, тогда спросишь.
- Как бы те наших не поймали...
Сысоев промолчал. У него уже появлялась такая мысль.
Они шли по земляному полу с ощутимым уклоном, свет фонарей скользил
по неровным земляным стенам, головы часто цеплялись за своды, и тогда
сверху сыпались комья глины.
- Выключи фонарь и держись ближе ко мне, - сказал явно озабоченный
Васильев. Этой штольней не пользовались давно, и передвигаться по ней
было небезопасно. К тому же можно упереться в обвал, заблудиться. Тем
более без схемы...
Несколько раз им встречались ответвления, пересечения коридоров, но
Васильев шел, руководствуясь одному ему известными признаками.
Сзади бухнуло, в спину подул ветер.
- Догонят? - напряженно спросил Каймаков.
- Хрен им! Передохнут, если сразу не вернутся. Или крысы сожрут.
- Крысы? Большие?
На Васильеве были комбинезон и каска с фонарем, Каймакову он дал са-
поги, ручной фонарь, газоспасатель и анализатор воздуха.
- Разные. Обычно с собаку-дворнягу. Кто-то видел - с кабана. Может,
приврали...
- Как же так, в газетах писали - это неправда!
- Мало ли что там пишут! Ты вон тоже всякого написал... Давай налево!
Теперь они двигались по широкому, облицованному камнем коридору. Воз-
дух здесь был заметно свежее и чище.
- Вентиляция работает?
- Уж лет двести. Никто не поймет, как.
Путешествие под землей продолжалось больше двух часов. Они прошли по
сырым штольням, преодолели низкие лазы, побывали в гулких пещерах, с ки-
лометр брели по журчащим в бетонном желобе нечистотам.
Каймакову то и дело слышались сзади шаги преследователей, раз в боко-
вом коридоре мелькнули две зеленые точки - чьи-то глаза.
"Собака? - подумал он. - Или крыса?" По спине поползли мурашки.
- Приготовь оружие, - отрывисто бросил Васильев. - Здесь возможны
неприятные встречи. Если что - стреляй.
- В кого? - нервно спросил Каймаков. - В крыс?
- В двуногих. Тут неподалеку коллектор канализации, через него всякая
падаль - бомжи, беглые бандиты - сюда пролазит.
- А почему сразу стрелять?
- Да потому! Иначе глазом моргнуть не успеешь, как на тот свет попа-
дешь. Под землей свои законы...
Вдруг впереди забрезжил свет.
- Что за чертовщина? - Васильев остановился и замер, вслушиваясь. -
Вроде гул какой-то... Давай тихо...
Они осторожно крались навстречу свету и гулу. Наконец из-за поворота
открылась удивительная картина: освещенный яркими прожекторами туннель,
