еще сделано?
- Ориентировки с приметами и фоторобот магаданские товарищи разослали
по всей стране. Результатов пока нет, - скромно пояснил Веселовский. Он
избегал смотреть на Старика. А тот, напротив, внимательно разглядывал
капитана и пришел к выводу, что он напоминает Мишуева в молодости. Хотя
внешне они не были похожи.
- Ясно... - сказал подполковник. - Теперь послушаем товарища Сизова.
Он не знал, что услышит, поэтому на мгновение утратил обычную невоз-
мутимую вальяжность.
- Слушать особенно нечего, для протокола Батняцкий ничего не сказал.
Так, ориентирующая информация и личные впечатления.
Мишуев перевел дух.
- Подведем итоги. Сизов съездил за тридевять земель вхолостую, Губа-
рев уперся в тупик. А Веселовский и под его руководством Фоменко заметно
продвинули розыск! Я настоятельно рекомендую остальным брать с них при-
мер.
Сизов раздраженно двинул стулом.
- Тем более что линия Сероштанова майором Сизовым до конца не отрабо-
тана. Преступление совершено на восемнадцатом километре междугородной
автотрассы. А мы так и не знаем, где и зачем потерпевший посадил "сици-
лийцев" в машину, куда вез, где и почему его убили.
- Чтобы это узнать, надо раскрыть преступление, - подал голос Старик.
- Что и является нашей прямой задачей! - парировал Мишуев. - А потому
Сизов должен заняться частниками, промышляющими междугородным извозом.
Пройдите по местам их сбора - аэропорт, автовокзал, железнодорожный вок-
зал и постарайтесь выявить очевидцев. Тех, кто видел, как Сероштанов
брал пассажиров. В помощь вам придается Губарев. Веселовский и Фоменко
работают по своему плану. Вопросы есть? Нет. Все свободны.
Веселовский, Фоменко и Губарев вышли из кабинета, Сизов остался на
месте.
- Что у вас? - недружелюбно спросил начальник.
- Отработка частников представляется мне бесперспективной.
- Объем работы большой, но делать ее надо. - Подполковник смотрел су-
рово и требовательно.
- Дело не только в объеме работы. Эта публика не любит попадать в
свидетели. Даже если что-то знает - предпочитает молчать. К тому же, по
моим данным, Сероштанов редко искал клиентов на вокзалах: возил по пред-
варительной договоренности.
- Что вы предлагаете? - Мишуев раскрыл папку с бумагами и занялся
своей работой, давая понять, что только чувство деликатности не позволя-
ет ему выставить бывшего наставника в коридор.
- Покопаться в прошлом. Поискать хозяина ножа, который семь лет назад
так и не нашли. - Майор явно не ценил доброе отношение начальника.
Мишуев резко отодвинул папку.
- Опять о Яблоневой даче? Вы настояли на поездке к Батняцкому, и что
он вам сказал?
- Что взял чужое дело.
- Сволочь! - вырвалось у подполковника, но он тут же спохватился. -
Они все так говорят, когда припечет. - И строго добавил: - Почему не до-
ложили на совещании?
- Сказано без протокола, а поскольку ситуация складывается щекотли-
вая...
- Что за намеки? - перебил Мишуев. - Выражайтесь яснее и имейте в ви-
ду: я щекотки не боюсь!
- Пока мне ясно только одно: на "сицилийцев" надо выходить через ста-
рое дело. Прошу разрешить работать в этом направлении. Вокзалы и аэро-
порт могут отработать Губарев и райотделы по территориальности.
- Не вижу оснований изменять задание, - жестко сказал подполковник. -
Приступайте к выполнению и каждый вечер докладывайте результаты!
- Вас понял, - не по-уставному сказал Сизов и вышел из кабинета.
В последующие дни майор Сизов отрабатывал вокзалы и аэропорт. Естест-
венно, здешние "колдуны" не искали контактов с милицией и не горели же-
ланием оказать помощь в розыске. Старик фиксировал их фамилии и номера
автомашин, вызывая переполох и недовольство, которое, впрочем, проявля-
лось, когда он отходил на достаточное расстояние. Фамилии ему были нужны
для рапортов о проделанной работе, которые он составлял очень подробно и
аккуратно. Читая их, начальник мог быть уверен, что Сизов с утра до ве-
чера выполняет порученное ему задание, которое формально отвечало плану
поисковых мероприятий, но реально - и всякий мало-мальски смыслящий в
розыске человек это прекрасно понимал - дать ничего не могло.
При таком объеме работы у майора не должно было оставаться времени на
всякие глупости, связанные с делами прошлых лет. Его и не оставалось. Но
Сыскная машина умела функционировать в режиме запредельных возможностей.
В восемь утра Сизов начинал прочесывать автовокзал. "Колдунов" в это
время практически не было, и он говорил с водителями междугородных рей-
сов, диспетчерами, контролерами, уборщицами платформ. Через пару часов,
примостившись на ступеньках идущего на запад "Икаруса", доезжал до же-
лезнодорожного вокзала, где менял декорации: отправляя Губарева на свое
место, сам продолжал его работу - "трусил" дворников, носильщиков, кас-
сиров и других работников, чьи окна выходили на привокзальную площадь. К
середине дня появлялись промышляющие дальним извозом частники, он перек-
лючался на них, потом, захомутав одного, перебирался в аэропорт. Потол-
кавшись среди местных водил, опять заезжал на автовокзал и, направив Гу-
барева в аэропорт, завершал официальную часть работы. Работая "в четыре
руки", они плотно прикрывали все ворота города.
К вечеру список сыщиков пополнялся таким количеством фамилий, что их
вполне можно было разбросать на три рапорта, высвободив себе пару дней,
но при этом не исключались накладки: если, например, "колдун" попадет в
аварию, а из рапорта выходит, что в этот день он как ни в чем не бывало
беседовал с опером, "химия" мгновенно обнаружится. Хотя вероятность по-
добных состыковок была невелика, Сизов не хотел оставлять за спиной уяз-
вимых моментов и включал все фамилии в один дневной рапорт.
Питался он, как обычно, в буфетах и столовках, иногда вспоминая фразу
известного в былые годы деловика: "Скажи мне, что ты ешь, и я скажу те-
бе, как ты живешь". Тот деловик, если исходить из его собственного афо-
ризма, жил отлично. Сизов был на обыске и помнил глубокий сухой подвал
добротного дома, забитый развешанными на крюках ароматными копченостями,
грудами деликатесных консервов, невиданными винами и коньяками и другим
съестным дефицитом.
Если с той же меркой подойти к жизни майора Сизова, то символом ее
стал бы огромный, плохо прожаренный пирожок и кастрюля жидкой бурды,
именуемой в общепите "кофе". Плюс рентгенограмма желудка, на которой
гастрит вот-вот грозил перейти в язву. Правда, бесплатные санаторные пу-
тевки пока позволяли отодвигать осуществление этой угрозы. А у деловика,
которого Сизов через несколько лет встретил в Юрмале выходящим из пропи-
танной запахом очень крупных взяток шикарной гостиницы, язва уже была,
что подтверждало мнение Старика о полной бессмысленности придуманного им
афоризма.
Рапорт о проделанной за день работе Сизов передавал с Губаревым в уп-
равление, после чего нырял в Центральный райотдел, где изучал прекращен-
ные дела и отказные материалы семи-, восьмилетней давности.
Архив после окончания рабочего дня закрывался, но знакомые опера за-
таскивали в пустующий кабинет связанные шпагатом пачки тонких папок в
картонных или бумажных обложках, и Старик, оставшись один в привычной
казенной обстановке, неторопливо развязывал тугие узлы, окунаясь в уди-
вительный мир счастливых находок, неожиданных открытий и случайных сов-
падений.
Вот гражданин сообщает о сорванной с головы шапке, а через пару дней
признается, что потерял ее по пьяному делу. Или заявляет об избиении, а
вскоре пишет: "Телесные повреждения получил при падении в подвал". Се-
годня озабочен кражей портфеля, а завтра находит портфель на лестнице.
Накануне требует привлечь обидчика к ответственности, а сейчас утвержда-
ет, что никаких претензий к нему не имеет. Ничего удивительного: раскры-
ваемость преступлений в те годы была почти сто процентов.
Иногда потерпевшие упирались и не хотели "находить" пропавшее, исце-
лять побои или признаваться в "ошибке", но дела это не меняло. "... Учи-
тывая, что гр-н Сомов оставил мотоцикл без присмотра на неохраняемой
стоянке да еще не оборудовал его противоугонным устройством, он сам ви-
новен в происшедшем угоне..." "... Заявление гр-ки Петровой о краже у
нее пальто объективно ничем не подтверждается, а следовательно, основа-
ний для возбуждения уголовного дела не имеется..." "... Поскольку телес-
ные повреждения, по заключению су дебно-медицинской экспертизы, относят-
ся к легким, повлекшим кратковременное расстройство здоровья, рекомендо-
вать потерпевшей обратиться в народный суд в порядке частного обвине-
ния..."
Майор быстро продирался сквозь горы исписанной корявыми почерками бу-
маги в поисках следов разбойной группы, о которой упомянул Батняцкий.
Иногда откладывал какой-нибудь материал в сторону, чтобы потом взглянуть
свежим взглядом, но утром, поспав пару часов на сдвинутых стульях или
брошенной на пол шинели, после дополнительного изучения возвращал папку
на место.
Когда внизу начинали звенеть ведра исполнявших роль уборщиков пятнад-
цатисуточников, Сизов увязывал архивные материалы жестким шпагатом, за-
пирал кабинет и, заехав в управление побриться, отправлялся на автовок-
зал.
На четвертый день такой жизни Губарев застал майора в кабинете около
восьми утра. Тот делал выписки из мятой папки в синей бумажной обложке.
- Я уж и отвык видеть вас за столом, - сказал Губарев и кивнул на ис-
писанный листок. - Зацепили что-нибудь?
- Похоже, - как всегда, не проявляя эмоций, ответил Старик и, отки-
нувшись на спинку стула, с хрустом потянулся.
- И что же?
- Да особенного-то и ничего, - прищурился Старик. - Некий гражданин
Калмыков заявил о попытке ограбления. Потом написал, что ошибся, перепу-
тал, преувеличил.
- Бывает...
- Бывает-то всякое... - задумчиво проговорил Сизов. - Только произош-
ло это на Яблоневой даче за десять дней до убийства Федосова.
- Интересно. А кто занимался?
Сизов глянул в глаза собеседнику.
- Наш начальник, тогда еще капитан, а ныне подполковник Мишуев.
- Вот так блин! - оторопело вымолвил Губарев. Фоменко бы сказал: "Я
ничего не слышал!"
- А ты что скажешь? - Сизов не отводил взгляда.
- Как что? Надо беседовать с Калмыковым.
- Наши мнения совпадают. - Майор протянул напарнику свой листок. -
Здесь его установочные данные. Проверь, не изменился ли адрес, и вызови
на девятнадцать. А я пока сдвину стулья и вздремну пару часов. Ну этот
автовокзал к чертовой матери!
В то время, как майор Сизов прикорнул в чуткой полудреме на разъезжа-
ющихся стульях, начальник отдела особо тяжких Мишуев объяснялся с Крути-
линым.
- Люди работают, - стараясь быть убедительным, говорил он. - Линия
автоматов повисла в воздухе: магаданцы давно разослали фоторобот - ре-
зультата нет. Что может Веселовский? Переключился, пошел по новому кругу
- от багажной веревки, которой был связан Сероштанов. Проверяет товарные
станции, речной порт...
Выпуклые холодные глаза полковника выражали безмерную скуку. Он
действительно отдал оперативникам персональную машину, ездил городским
транспортом, вмешивался в уличные конфликты и лично доставил в Прибреж-
ный райотдел двух хулиганов. Пожилые руководители считали его надменным
выскочкой, ищущим дешевой популярности, молодые оперативники - "настоя-
щим ментом" и правильным мужиком. В одном мнения сходились: человек он в
общении неприятный.
- Как же вы не поймете, - ласково сказал Крутилин. - Веревка - это
фигня! На ней можно только повеситься тому начальнику отдела, который не
умеет организовать работу. Именных веревок не бывает, а потому на "сици-
лийцев" она никогда не выведет. По крайней мере напрямую. Пусть ею зани-
маются участковые райотделов.
Тон полковника и сочувственная участливость, с которой он растолковы-
