и есть бывший. Списанный охотничий пес. Умеющий идти по следу, поднимать
зверя, гнать его, преодолевать сопротивление и, вцепившись в глотку,
прижимать, обессиленного, к земле. Больше ни на что не годный, тоскливо
грызущий собственный хвост в запущенной комнатенке блочного вольера.
Мысль об уходе в отставку, настолько часто посещавшая Сизова в пос-
леднее время, что он начал постепенно с ней смиряться, сейчас стала ост-
ро угнетать. Может быть, оттого, что после сегодняшнего разговора с Ми-
шуевым перспектива дальнейшей службы определилась предельно четко...
Начальник отдела вызвал его через секретаря - это было верным призна-
ком того, что разговор предстоит неприятный.
- Ознакомьтесь... - Размашистым движением подполковник бросил на стол
заявление Строевой. Сесть он не предложил. Когда обескураженный холодным
приемом человек стоя читает кляузу на самого себя, у него обязательно
должно шевельнуться чувство вины.
Сизов тоже неплохо знал оперативную психологию. Подчеркнуто нетороп-
ливо он выдвинул стул, основательно уселся, так же неспешно извлек из
внутреннего кармана пиджака очки, которыми обычно пользовался при дли-
тельной работе с документами, протер стекла, надел и лишь после этого
придвинул к себе заявление.
Мишуев внимательно следил за его лицом. Но Старик еще из фэзэушного
детства вынес правило: никогда не проявлять боли, растерянности, страха.
Особенно перед тем, кто стремится тебе их причинить. Удар, не вызвавший
стона, слез или хотя бы болезненной гримасы, кажется всем, в том числе и
самому ударившему, вдвое слабей, чем был на самом деле. И уже поколебле-
на уверенность врага в своем превосходстве, а значит, снизились шансы на
победу и самое время сделать ответный ход...
Когда-то гражданин Прищепа по кличке Скелет, улучив момент, ширнул
его из-под руки в бок толстым шилом, которым до этого уже приколол трех
человек, и, вырвавшись, отскочил в сторону, впившись жадным взглядом в
"портрет" ненавистного опера. Не находя ожидаемых признаков тяжелой ра-
ны, он запаниковал, недоумевающе уставился на круглое острие, испачкан-
ное кровью и покрытое коричневым слоем печеночной ткани, промедлил и
упустил момент, пока Старик возился в кармане с вмиг ставшим тугим пре-
дохранителем. Только щелчок вывел Скелета из оцепенения, он шагнул было
вперед, но поздно - сил вынуть руку не было, и Старик жахнул прямо через
плащ...
Дочитав заявление, Сизов равнодушно положил его обратно.
- Что скажете? - напористо спросил Мишуев.
- Ее право. В таких случаях каждый второй жалуется.
И ответ майора прозвучал равнодушно. Мишуева это несколько сбило с
толку, но по инерции он продолжал с тем же напором:
- Зря вы так легкомысленно относитесь к этому. Напишите подробное
объяснение, и я направлю материал в инспекцию для проведения тщательной
проверки, - и, преодолев что-то в себе, после чуть заметной паузы доба-
вил: - А вас пока придется отстранить от дела.
Сизов пожал плечами.
- Не смешите людей, товарищ подполковник. Строева сдала нам подозре-
ваемых - Зубова и Ермака. Они уже месяц не появляются дома, есть данные,
что прячутся в городе. Губарев отрабатывает их связи. Считаю необходимым
подключить ему в помощь Фоменко.
Мишуев почувствовал, что теряет инициативу.
- Это другая тема. А что все-таки можете сказать по жалобе?
- Строева дала подробные, в деталях показания - это раз. Показала все
на месте происшествия - это два. Пудреницу опознала ее мать и подруга -
это три. Калмыков изобличил на очной ставке - это четыре...
- Точно, Калмыков! - Мишуев подскочил в кресле. - Я вспомнил этого
шоферюгу. Только фамилия вылетела! Но и Строева с пудреницей, и Калмыков
- из далекого прошлого. Имеют они отношение к "сицилийцам"? Если отбро-
сить ваши фантазии, никакого. Зато ко мне все имеют самое прямое отноше-
ние. И время выбрано удачно! - Подполковник говорил еще спокойно, но
чувствовалось, что это удается ему с трудом.
- Не понял... - Губы Старика сжались в жесткую линию.
- Сейчас мне совершенно не нужны осложнения. А тут мышиная возня вок-
руг старых дел, поиски ошибок и упущений... Бывший наставник копает под
меня всерьез!
- Вы сами копали под себя, хотя тогда об этом не думали, - устало от-
махнулся майор. - А сейчас старые факты выплыли и от них никуда не
деться.
- Факты? Где же они? - зло спросил Мишу ев. - Где протокол допроса
Батняцкого? Ах, официально он ничего не сказал? И не скажет: перед во-
ровским законом "ершом" выставляться? Черта с два - сразу уши отрежут!
Досидит убийцей! Дальше что? Строева? Противоречивые показания, жалобы
на незаконные методы воздействия. Пудреница? Поговорит с адвокатом и за-
явит, что потеряла ее за неделю до убийства. Калмыков? Он жив и здоров,
испугался невесть чего, об убийстве Федосова не осведомлен! И что оста-
ется? Только ваши документы!
- Остаются Зубов и Ермак! Когда мы их возьмем, даже вы не сможете
назвать факты домыслами!
Сизов прищурясь, в упор рассматривал подполковника, и тот на миг ощу-
тил себя бестолковым, не знающим дела стажером, допустившим очередной
промах. На импортном пульте селекторной связи вспыхнула красная лампочка
и мелодично пропел сигнал вызова: "уа-уа-уа..." Мишуев поднял трубку,
ткнул пальцем в клавишу соединения с дежурной частью и сразу же напря-
женно застыл.
- Когда он это сообщил? Кто-нибудь знакомился с телефонограммой? Как
нет, когда половина управления о ней знает! - закричал Мишуев, давая во-
лю раздражению, которое долгое время загонял внутрь. - Эти фамилии у ме-
ня на столе! Ни черта не соблюдаете режим секретности! Будем наказывать!
- Он с силой бросил трубку, резко развернулся к Сизову. - Два часа назад
Веселовский сообщил по ВЧ, что отпечаток пальца в машине оставлен Зубо-
вым! А Ермак - его ближайший друг и постоянный подельник. Если вы узнали
об этом раньше меня, дежурный будет наказан за халатность и ротозейство.
Все равно непонятно, к чему городить огород со Строевой и Калмыковым?
Неужели так велико желание закопать непосредственного начальника?
Мишуев улыбнулся с нескрываемой издевкой.
- Ай-ай-ай, бывший наставник, нехорошо! Учили-то вы меня совсем дру-
гому...
Сизов некоторое время молчал, с прежним прищуром глядя на подполков-
ника.
- Жаль, так ничему и не научил. Порядочность и честность не привьешь,
но и элементарной оценке обстановки не выучил. Какая разница, кто вышел
на "сицилийцев"? Главное, что они расскажут про Яблоневую дачу, и ты
провалишься в ту яму, которую сам для себя копал!
Хотя Мишуев не обратил внимания на сизовское "ты", он уже не чувство-
вал себя стажером.
- Если расскажут...
Утром следующего дня Сизова вызвал Крутилин. В приемной он столкнулся
с Веселовским - тот уже выходил из кабинета полковника, и вид у него был
победный.
- Как живете-можете, Игнат Филиппович? - с небрежной легкостью спро-
сил он. - Скоро будем брать "сицилийцев", готовьтесь!
Если это была шутка, то на серьезный лад.
У Крутилина находился Мишуев, сидел за приставным столом, нервно вер-
тя в пальцах красивую импортную ручку с электронными часами.
Полковник просматривал бумаги, зажатые в скоросшивателе с синей кар-
тонной обложкой. Подняв голову, кивнул вошедшему, указал на стул, пере-
вернул очередной лист. Сизов сел напротив Мишуева, положил перед собой
потертую кожаную папку, на которую подполковник покосился с некоторой
тревогой. Несколько минут в кабинете царила тишина. Наконец Крутилин пе-
ревернул последнюю страницу досье.
- Так. - Он поднял голову и перевел тяжелый взгляд с Сизова на Мишуе-
ва и обратно. - Подделка подписи - это полная... - он сдержался, - пол-
ная ерунда. Безрезультатная поездка - тоже. Из рапорта видно, что опре-
деленная информация получена, хотя официальных показаний этот, как там
его, не дал. Жалоба парикмахерши... Ладно, об этом потом. А сейчас ска-
жите-ка мне, майор, на каком основании вы работаете с людьми, проходящи-
ми по старым делам? Вызываете их, допрашиваете, воспроизводите показания
на месте?
Мишуев старательно закивал.
- Они ведь никак не подстегиваются к розыску "сицилийцев"? - продол-
жал Крутилин. - Значит, ваши действия незаконны.
Сизов распустил разболтанную "молнию", порылся под настороженным
взглядом Мишуева в кожаном нутре папки, отыскал и извлек бланк областной
прокуратуры с отпечатанным текстом и размашистой подписью Трембицкого,
протянул полковнику.
- Вот письменное задание следователя, которое я выполнял.
Крутилин внимательно прочел документ, взглянул на Мишуева.
- Почему я ничего не знаю? - раздраженно спросил тот. - Я никаких за-
даний следователя не визировал!
- В данном случае ваша виза не требуется, - спокойно пояснил Сизов. -
Я вхожу в оперативно-следственную группу, созданную приказом прокурора
области и генерала. Трембицкий - руководитель группы. В качестве таково-
го он напрямую дает задания всем членам бригады.
Мишуев открыл рот и снова закрыл. Крутилин посмотрел на него, усмех-
нулся и захлопнул досье.
- Теперь по сути жалобы и о результатах вашей работы.
Рука Сизова снова нырнула в папку, и на свет появились сразу три до-
кумента. Старик по одному выложил их перед Крутилиным.
- Рапорт. Установочные данные фигурантов розыска. План оперативно-ро-
зыскных мероприятий, - коротко комментировал майор, не глядя на на-
чальника отдела особо тяжких. - А по жалобе чего говорить - и так все
понятно.
На каменном лице Крутилина промелькнула тень интереса. Он взял бума-
ги, внимательно посмотрел на Сизова, потом не менее внимательно на Мишу-
ева. Тот не сводил глаз с авторучки, будто считал выпрыгивающие на
электронном циферблате секунды.
Полковник погрузился в чтение. В кабинете наступила тишина. Дочитав,
Крутилин задал Старику несколько вопросов, которые выдавали в нем про-
фессионала, глубоко знающего сыскное ремесло, пометил что-то на календа-
ре, взвесил на ладони мишуевский скоросшиватель.
- Хемингуэя читали? - неожиданно спросил он. - Про корриду?
Подполковник ошарашенно пожевал губами.
- Давно как-то... Студентом.
- Что там главное? - Крутилин слегка подбросил синюю папку, будто да-
вая понять, что в ней и кроется ответ.
Мишуев хмуро покачал головой.
- Не помню. Когда это было...
- Главное - последний удар! - Выпуклые льдистые глаза азартно блесте-
ли. - Все остальное: танцы перед быком, пики в загривок, взмахи плаща -
это подготовка. Без завершающего выпада - обычный балаган, которому грош
цена!
Мишуев недовольно дернул подбородком.
- При чем здесь коррида?
- А при том! - Полковник еще несколько раз подбросил скоросшиватель,
уронил на стол и прихлопнул ладонью. - Можно планировать, докладывать,
отчитываться, заверять, и хрен всему этому цена! Надо задержать преступ-
ника, и тогда становится ясно: кто прав, кто виноват, кто умный, кто ду-
рак, кто правильно работал, кто нарушал, кто пахал, а кто болтал... Вот
здесь, - полковник так же небрежно ткнул пальцем в синюю обложку, - нет
ничего про то, как взять "сицилийцев". А здесь все именно про это. - Он
за уголок поднял схваченные скрепкой листки Старика. - В связи с этим
возникает вопрос о двух подходах, двух методах работы, - продолжал Кру-
тилин.
Мишуев вновь считал секунды.
- Кстати, вы не изменили мнения о дальнейшей организации розыска? -
Голос полковника приобрел опасную мягкость.
- Нет. Пусть Веселовский заканчивает свою работу, - не отрываясь от
электронного циферблата, сказал Мишуев. Он знал, на что идет, и ожидал
вспышки, но неожиданно в глазах Крутилина появилось новое выражение.
- Что ж, это даже интересно...
Полковник откинулся на спинку кресла, тональность голоса изменилась
на обычную.
- Проведем эксперимент: какой подход правильней... И сделаем соот-
