- Не знаю, не спрашивал.
- Вот и спросите! Где ее найти, знаете?
- Парикмахерша в "Локоне", чего ее искать, - мрачно буркнул опер.
- Тем лучше, - кивнул Мишуев. - Побеседуйте с этой женщиной, узнайте,
почему она без объективных улик дала компрометирующие себя показания.
Если она захочет пожаловаться на превышение власти Сизовым - примите за-
явление.
Фоменко сжал челюсти, продолжая мрачно смотреть в сторону.
- Лучше я ее к вам приведу, вы и спросите, - сквозь зубы процедил он.
- Начальнику это сподручней. И инспекция для таких дел имеется.
- Я лучше знаю, что делать начальнику и что подчиненному, - холодно
произнес подполковник. - Вы меня разочаровываете, товарищ Фоменко. Пред-
ложений по делу у вас нет, инициативы вы никогда не проявляете, уверяе-
те, что хороший исполнитель. Что ж, такие люди тоже нужны. Но вот я от-
даю приказ, а вы вместо исполнения начинаете его редактировать! Значит,
и исполнитель вы никудышный? Мне бы не хотелось так думать. Иначе зачем
вообще держать вас на службе?
- А чего я? Я не возражаю. Надо - значит, надо. - Фоменко перевел на
начальника убегающий взгляд. - Раз приказано - сделаю...
- Важно не только точно выполнить приказ, важно получить нужный ре-
зультат. - Сделав паузу, Мишуев со значением повторил: - Нужный ре-
зультат, которого от вас ждут! Ясно?
- Ясно, товарищ подполковник. - Опер привычно шмыгнул носом и кивнул.
Вид у него теперь был не мрачный, а просто унылый, как обычно.
Но, оказавшись на улице, он снова нахмурился, постепенно замедлил шаг
и остановился, явно не желая идти туда, куда был послан. Мимо протекал
плотный людской поток, его толкали в спину и бока, били по ногам тяжелы-
ми сумками.
- Чего стал, заснул, что ли!
- Да, видать, пьяный...
Недоброжелательность озлобленных жизнью сограждан не удивила Фоменко
- коренного жителя Тиходонска, но придала его мыслям определенное нап-
равление.
Он целеустремленно зашагал вперед, и тягостные размышления вытеснила
из головы поставленная самому себе задача. Через несколько минут он
свернул с центральной улицы, юркнул в проходной двор и оказался у
тыльной стены неказистого овощного ларька. Постучав условным образом,
был впущен. Толстая продавщица в грязно-сером, а на животе черном халате
сноровисто щелкнула задвижкой, извлекла из закутка початую бутылку вод-
ки, сходила за стаканом, заодно прихватив яблоко и крупную морковку.
- Что я тебе, кролик? Фоменко залпом выпил стакан, промокнул несвежим
платком губы, надкусил яблоко. Порывшись в карманах, протянул мятую пя-
терку.
- Не надо, зачем, что я, обеднею? - замахала руками продавщица, но он
сурово отрезал:
- Уголовный розыск на халяву не пьет! Выйдя на воздух, он доел ябло-
ко, чувствуя, как расплывается по телу приятное тепло, негромко, с удив-
лением сказал:
- Ну дает! Руками одного сотрудника собрать компромат на другого,
столкнуть их лбами, а самому остаться в стороне...
Он далеко зашвырнул огрызок, подумал: "Ну что ж, каждый за себя...
Мне три года до выслуги... Так что - кто не спрятался, я не виноват!"
Уже не задумываясь над всякими глупостями, Фоменко добрался до фир-
менного косметического салона "Локон", но Строевой на работе не было,
администратор пояснила, что она больна.
Заглянув в записную книжку, он отправился к ней домой.
В это время Вера Строева, сидя в глубоком кресле, разговаривала по
телефону.
- Не могу ничего делать... Руки-ноги дрожат, тоска смертная... Нет,
какой бюллетень, просто договорилась... Людка будет только рада - пе-
ребьет моих клиентов. Знаешь, сколько я теряю каждый день? Да, это пра-
вильно... Деньги - дело наживное, а нервные клетки не восстанавливают-
ся... И вообще - в перспективе тюрьма...
Она истерически рассмеялась.
- Да водили меня к адвокату, даже к двум. Один весь такой из себя
правильный, говорит: "Характеристики соберите, дело давнее, будем доби-
ваться условного осуждения..."
Она переложила красную трубку с белыми кнопками цифрового набора в
левую руку, а правой налила в рюмку коньяк из стоявшей рядом на жур-
нальном столике наполовину опорожненной бутылки.
- Представляешь! Все грязное белье наизнанку! И Софка послушает, и
Мишель, и заведующий... А второй - ушлый жук, тот посоветовал от всего
отпереться: я не я, хата не моя!
Строева осторожно, чтобы не расплескать, поднесла рюмку к губам, сде-
лала несколько маленьких глотков.
- В том-то и дело - и протокол подписала, и на даче этой проклятой
все показала, и фотографировали там меня со всех сторон... А он говорит:
"Наплюй, сама на них жалуйся, дескать, заставили, обманули..."
Она медленно допила коньяк, заинтересованно прильнула к трубке.
- Тоже так советуешь? А кто он, этот твой приятель? Ах вот оно что...
Два раза, говоришь? А за что? Да, они лучше юристов знают, на собствен-
ной-то шкуре... Только чего же он от своей фарцовки не отрекся, если та-
кой умный? Вот то-то и оно! Все умные, пока на хвост не наступят...
Строева разочарованно скривилась и собралась опять наполнить рюмку,
но в дверь позвонили.
- Кто-то пришел, пойду открою. Не знаю, может, Мишель... Я ему ничего
не говорила и не знаю, с какого боку... Ну ладно, пока!
Она взглянула в зеркало, провела щеткой по волосам и открыла дверь.
На пороге, приятно улыбаясь, стоял Фоменко. Улыбался он через силу, это
была вынужденная маска при входе в чью-нибудь квартиру после того слу-
чая, когда он почти до обморока напугал хозяйку, принявшую его за уго-
ловника.
- Вы к кому?
- Здравствуйте, Вера Сергеевна. Уголовный розыск, капитан Фоменко, -
с той же сахарной улыбкой оперативник поднес удостоверение к лицу Строе-
вой. Та попятилась в комнату и обессиленно опустилась на диван. Захлоп-
нув дверь, Фоменко вошел следом.
- Ну я же уже все рассказала. Зачем вы хотите опять меня мучить? Этот
ваш Сизов вытрепал мне все нервы!
Она заплакала.
- Я больная, лежу пластом... Я вскрою себе вены... Ну что ты ды-
бишься, как идиот!
В бессильной ярости Строева затопала ногами.
- Да что ты орешь, в натуре. - Фоменко на миг забылся, и тут же глаза
его прищурились, сморщилась кожа на лбу, губы угрожающе скривились, го-
лос разнузданно задребезжал: - Тебе помочь хотят...
Строева громко икнула, но он уже взял себя в руки и загнал внутрь
блатную маску, некстати проступившую на заинтересованно-сосредоточенном
лице сотрудника уголовного розыска. Впрочем, он нередко забывал, какое у
него настоящее лицо, а какое - маска.
- Я же по поручению... Начальник увидел, как вы плакали в коридоре, и
поручил спросить, не применял ли Сизов недозволенных методов... Может,
он вас пугал, может, не дал прочесть протокол?
Строева мгновенно перестала плакать.
- Так вы что, своего следователя проверяете?
- Ну да. - Фоменко снова расплылся в сладенькой улыбке. - Вы не похо-
жи на преступницу, хорошо работаете - я видел фотографию на Доске поче-
та... Никаких изобличающих вас улик нет... Начальник подумал, что Сизов
заставил вас признаться в том, чего вы не совершали. Вот и послал меня
разобраться.
- Ну и ну! - протянула парикмахерша, нащупывая на столике сигареты. -
Конечно, пугал!
Она щелкнула зажигалкой, прикурила.
- Под суд, говорит, отдам! И сигаретами шантажировал... - Статуэтка
нервно отбросила пачку. - Отпечатки пальцев вроде бы снимал.
Фоменко согнал улыбку, с напряжением удерживая нейтральное выражение
лица.
- Отпечатки пальцев действительно фиксировались, но сравнить их ока-
залось не с чем: те, которые были на пудренице, оказались утраченными.
Строева резко вскочила с дивана и принялась быстро ходить по комнате.
- Значит, на пушку взял! - Она глубоко затянулась. - А я, дура, и по-
верила! Да я такую жалобу... Я до самых верхов дойду! Теперь не те вре-
мена!
"Ну и стерва! - подумал опер. - Клейма ставить негде, а туда же -
права качать!" А вслух сказал:
- Начальник поручил мне принять у вас жалобу, так что идти никуда не
надо, можете прямо сейчас и написать.
- И напишу! - мстительно пообещала Статуэтка. - Я такое напишу! Бума-
га есть?
Фоменко достал из папки бумагу, ручку, положил на столик рядом с бу-
тылкой, сглотнул.
- А как писать-то?
- Почем я знаю? - неожиданно грубо сказал опер. - Как было, так и пи-
шите!
"Еще не хватало, чтобы я тебе диктовал на товарища! - мелькнула гнев-
ная мысль. - Что у меня, совсем совести нет?"
Строева медленно начала писать, старательно обдумывая каждую фразу.
Фоменко прошелся по комнате, подошел к окну.
"Много неприятного приходилось делать на этой собачьей работе, но та-
кого противного еще не было, - думал он. - Хотя если разобраться, то и
ничего особенного! Она все равно бы отперлась и стала жаловаться, не се-
годня, так завтра, добрые люди присоветуют... Какая разница - я к ней
пришел или кто другой... Прислали бы Веселовского - еще хуже, он бы ей
такую бумагу составил! А я что - пусть пишет всякую галиматью, они все
пишут. Сизову это как с гуся вода..."
За окном на балконной веревке хлопало на ветру кружевное белье хозяй-
ки. В другое время мысли Фоменко обязательно приняли бы вполне опреде-
ленное направление. Но сейчас этого не произошло. В душе оперативника
шевелилось то ли неведомое, то ли давно забытое чувство.
"А ведь Сизов бы не пошел на товарища компру собирать... Да ему бы
никто и не предложил такого!" И тут же возразил сам себе: "Потому что
авторитет. Сам генерал у него когда-то стажировался. Конечно, тогда лег-
ко быть принципиальным! А приказал бы Мишуев Губареву..."
Не спрашивая разрешения, он закурил.
"Губарев бы тоже не пошел, шум бы поднял, стал бы рапорт писать...
Потому что пацан еще, жизни не знает, жареный петух его не клевал... Вот
и слушается Сизова, его умом живет..."
Сзади звякнуло стекло о хрусталь.
"Сука! Не может потерпеть. Ладно, каждый на своем месте, а я за всех
не ответчик. Скоро эта дрянь закончит?"
Он не оборачивался до тех пор, пока за спиной не прозвучал деловитый
вопрос:
- А подписываться как?
- Имя. Отчество. Фамилия. Место работы. Адрес. Дата, - с отвращением
выплевывал он. - Все!
Статуэтка заметно повеселела. Подписав бумагу, она в очередной раз
наполнила рюмку, потянулась.
- Хотите выпить, капитан? - Пухлые губы сложились в обещающую улыбку.
- Теперь можно и расслабиться.
Даже без грима, в простом домашнем халате она выглядела весьма эф-
фектно. И круглые неплотно сдвинутые коленки... Фоменко сглотнул вязкую
слюну.
- Милиция на работе не пьет, гражданка Строева, - с трудом выдав ил
он, стараясь казаться презрительным и небрежным. - Не говоря уже о вся-
ких там "расслаблениях".
Последнее слово удалось произнести с явной издевкой.
Строеву покоробило.
Если бы сегодня утром кто-то сказал, что при столь удачно складываю-
щихся обстоятельствах он произнесет подобную фразу и скривится, будто
обнаружил в обеденной тарелке кусочек кошачьего дерьма, капитан Фоменко
этому бы не поверил. Уходя, он сильно хлопнул дверью.
Занеся заявление Строевой начальнику отдела, Фоменко под вымышленным
предлогом покинул управление и, придя домой, напился вдребодан. Впрочем,
такое случалось с ним и раньше, правда, нечасто.
Глава двенадцатая
Комната изрядно заросла мохом и паутиной. Старик, который практически
только ночевал здесь, уже несколько месяцев откладывал генеральную убор-
ку "на потом", но посещение берлоги Поликарпыча заставило взяться за ве-
ник и тряпку. Не хотелось хоть в чем-то походить на одичавшего коллегу.
Бывшего коллегу... Отставного коллегу... Сизов будто пробовал на вкус
это словосочетание, невольно примеряя к себе. Отставного... Он же остал-
ся сыщиком, не спился, не опустился и дела не забыл, помог...
Игнат Филиппович выкрутил тряпку, отжимая бурую воду. Слова... Бывший
