Данил Корецкий
Ведется розыск
Изд. МОСКВА, "ЭКСМО-ПРЕСС", 1998
OCR Палек & Alligator, 1999
Сюжет первый
НОЖ С МОНЕТОЙ
Мы сидели в засаде уже шестой час. Пока не стемнело и сквозь щели
между бревнами хорошо просматривались все подходы к балагану, можно было
разговаривать, и время шло быстрее.
Но опустились сумерки, окружающие поляну деревья слились в черную ше-
лестящую стену, и разговоры пришлось прекратить, чтобы не спугнуть воз-
можных гостей.
В том, что гости будут, никто из нас не сомневался, вопрос в том, да-
дут ли они нам что-нибудь полезное? Пессимист Ищенко считает, что сидим
мы зря. Что ж, может быть. В нашем деле никогда нельзя загодя предуга-
дать результат, поэтому часто приходится делать пустую работу, хотя и
эта пустая работа бывает необходимой. Так и сейчас: никто не может га-
рантировать успеха - наша засада только одно звено в той общегородской
операции, которая началась шесть часов назад.
Труп обнаружили после полудня. Был теплый день "бабьего лета", ласко-
во светило солнце, летали легкие серебристые паутинки, чирикали птицы -
словом, налицо весь набор прелестей сентябрьской загородной рощи. И рез-
ким диссонансом в эту идиллию врезался мертвый человек, лежавший в неес-
тественной позе на мягкой пашне.
Судя по одежде и внешнему виду, это был бродяга - представитель той
разношерстной беспаспортной публики, которая стекается в наши края,
привлеченная жарким солнцем, богатыми щедрыми базарами, обилием поднож-
ного корма, пива и вяленой рыбы, азартным шумом ипподрома и другими пре-
лестями большого южного города.
Все его тело густо покрывали татуировки - тут и мотивы блатного
фольклора, и традиционные русалки, голуби, пронзенные сердца, и даже це-
лые картины, исполненные безвестными камерными художниками. Дотошный би-
ограф мог бы проследить по этим синим орнаментам все этапы бурного жиз-
ненного пути покойного: ИВС, следственные изоляторы, тюрьмы, колонии,
пересылки... В свой последний час он, очевидно, использовал весь этот
опыт, во всяком случае, судя по взрыхленной земле, сбитым костяшкам
пальцев, толстой сучковатой палке, крепко зажатой в руке, дрался он от-
чаянно.
Подъехала машина городской оперативной группы. Следователь прокурату-
ры Зайцев обошел вокруг убитого, показывая эксперту ОТО Ивакину объекты
съемки.
Защелкал фотоаппарат. Раз - обзорный снимок местности. Два - общий
вид трупа. Три, четыре - голова и лицо, крупный план. Пять - зажатая в
руке палка.
- Пожалуйста, доктор, - негромко проговорил Зайцев, когда съемка была
окончена.
- Смерть наступила часа два назад, - привычно, не дожидаясь вопросов,
сказал судмедэксперт. - Нож с узким клинком, односторонней заточки.
Впрочем, я уже и сам увидел узкую и тонкую, как царапина, рану под
левым соском. Она не кровоточила и выглядела гораздо менее зловещей, чем
обширные ссадины на лбу и скуле; так, небольшой порез. Но человеку, по-
видавшему такие ранения, было сразу ясно, что удар пришелся прямо в
сердце и смерть наступила мгновенно.
На мою долю выпала неприятная работа - помогать следователю в осмот-
ре, значит, переворачивать труп, обыскивать карманы, осматривать одежду.
Занятие долгое, кропотливое и утомительное, никаких явно видимых ре-
зультатов не дающее, и понятые - парень с девушкой, гулявшие в роще и
специально пропущенные через оцепление, - недоумевали, почему это целая
группа следственных работников вот уже два часа возится над телом погиб-
шего, вместо того чтобы бежать и ловить преступника.
Недоумение непосвященных в общем-то понятно: они не знают, что две
служебно-розыскные собаки пошли по следам, что роща и вся прилегающая
местность прочесываются силами всего райотдела с привлечением дружинни-
ков и комсомольцев, что патрулям в городе, на вокзале и в аэропорту дано
задание проверять всех подозрительных лиц. А перед группой осмотра стоя-
ла более узкая и вполне конкретная задача: найти, выявить и зафиксиро-
вать те улики, которые впоследствии, став доказательствами по уголовному
делу, помогут изобличить убийцу.
Правда, с уликами было пока, мягко говоря, не густо. Это ясно даже
понятому - краем уха я услышал, как он авторитетно шепнул своей спутни-
це: "Глухое дело. Никаких зацепок. Неизвестно даже, кто убит, так что -
ищи ветра в поле".
Зайцев тоже услышал и, коротко взглянув на меня, саркастически усмех-
нулся: года три назад некто Крылов, тогда еще стажер уголовного розыска,
работая с ним в бригаде по аналогичному делу, произнес похожую фразу.
Сейчас меня его усмешка не смутила: в конце концов, все проходят че-
рез это чувство беспомощности, ощущение полной бесперспективности расс-
ледования при отсутствии доказательственной информации, когда неизвест-
но, кого, где и как искать, а сам преступник представляется призраком,
невидимкой. Теперь, поварившись в котле розыска, я знаю, что в ходе
следствия неизбежно будет прорисовываться облик этого "невидимки" и, на-
конец, материализуется в конкретного человека, реального настолько, что
на него можно будет надеть наручники. Вопрос только в том, сколько уйдет
на это времени, нервной энергии и сил.
Поскольку документов в карманах убитого не было, пришлось дактилоско-
пировать труп. Судя по картинной галерее на теле, в насыщенной событиями
жизни покойного его пальцы не раз соприкасались с бланком дактокарты, а
значит, на наш запрос соответствующее учреждение сообщит необходимые
данные о личности и все детали его пестрой биографии.
Осмотр места происшествия подходил к концу, когда начали поступать
полезные сведения. К следователю подбежал лейтенант Маркин и доложил:
"Нашли рыбака, который видел здесь человека часа два назад. Высокий, ры-
жий, с рюкзаком. Одет в клетчатую рубашку, на лице ссадина. Шел в сторо-
ну дороги. Приметы передали всем постам".
- Допросите его как положено, (^протоколом, - распорядился Зайцев, не
проявляя никаких эмоций. Действительно, если поблизости от места
убийства видали человека со ссадиной, это вовсе не значит, что он и есть
преступник. Так, одна из ниточек, версия для отработки.
Следующее сообщение было более интересным: "Найден нож".
Он лежал в густой траве под кустами, в нескольких сотнях метров от
места происшествия, без собаки найти бы его, конечно, не удалось. Обыч-
ный складной нож, которые продаются в любом хозяйственном магазине, с
двумя лезвиями, вилочкой и ключом для бутылок. Крови на нем не было, но
причина этого стала понятна, когда в нескольких десятках метров собака
отыскала смятые в комок листья с бурыми мазками.
- Пальцев на нем, конечно, не осталось, - сказал Ивакин, подцепив
пинцетом нож и опуская его в пластиковый пакет. - Владелец, видно, чело-
век предусмотрительный, хотя и склонен оригинальничать.
Его последних слов мы вначале не поняли, но он протянул пакет, и ока-
залось, что в одну щечку рукоятки врезана однокопеечная монета.
Труп отправили в морг, оцепление сняли, уехала машина оперативной
группы, словом, работа на месте происшествия заканчивалась. Впрочем, как
оказалось, не для всех.
- Крылов! - услышал я за спиной и, обернувшись, увидел заместителя
начальника отдела Фролова и начальника ОУР Есина. Я сразу же понял, что
домой сегодня не попаду. Будет ли это внеплановое дежурство, срочная ко-
мандировка или еще какой-нибудь сюрприз, которыми так богата наша служ-
ба, но спокойно поужинать с семьей и лечь спать пораньше мне сегодня не
удастся, как, впрочем, не удается все три года моей работы в розыске.
- Вот что, Крылов, - проговорил Есин. - Тут неподалеку нашли балаган,
нечто вроде избушки, туда бродяги ходят ночевать. Надо посидеть там до
утра, может, кто-нибудь забредет.
И, заметив мое недоумение, добавил:
- Пока что это единственный способ заполучить хоть какого-нибудь сви-
детеля. В общем, ты - старший группы.
Балаган стоял на небольшой полянке в глубине лесопарка. Он напоминал
хижину на рисунках к книгам Брета Гарта или Генри Лоусона и в лучах за-
ходящего солнца выглядел весьма живописно. Его построили, очевидно, сами
бродяги, используя подручные материалы - стволы поваленных сухих де-
ревьев, ветки, сучья, хворост.
Внутри было сумрачно, затхло и неуютно. "Да, наберем мы здесь блох за
ночь", - мрачно сказал Ищенко, устраиваясь в углу на импровизированной
постели из желтых прелых листьев. Я и Багров промолчали, хотя опасались
того же. Впрочем, блох мы не набрали, хотя за шесть часов ожидания были
до волдырей искусаны комарами.
Первые гости появились, когда совсем стемнело. Две пошатывающиеся те-
ни скользнули в балаган, наполнили его запахом винного перегара.
- Тихо, милиция! - Багров принял первого, я - второго. Щелкнули на-
ручники. Бродяги не оказали сопротивления, может быть, от неожиданности,
а может быть, оттого, что привыкли переносить превратности судьбы, неп-
ременным элементом которой были подобные неприятности с милицией.
В течение следующего часа задержали еще троих, больше в эту ночь ник-
то не появился.
На рассвете пришла машина, и я, сдав задержанных, отправился домой.
Это только называлось "отдохнуть": к двенадцати надо было возвращаться в
отдел, и выспаться я, естественно, не успел.
Зато в два часа мы с Багровым уже сидели в пивном баре "Рак" и, потя-
гивая прохладное пиво, размышляли над тем, что в нашей работе имеются и
приятные моменты. Впрочем, размышлять можно было не только над этим. За
прошедшие сутки накопилось немало исходной информации, которую следовало
обработать.
Во-первых, установили личность убитого: Рифат Бакыров, без определен-
ного места жительства и занятий, успевший к своим 35 годам приобрести
восемь судимостей. Преступные склонности его отличались постоянством:
бродяжничество, тунеядство, мелкие кражи. Много ему за это не давали, и,
отсидев год-два, Бакыров тут же принимался за старое. Последний раз он
освободился шесть месяцев назад, где и как провел это время, мы пока не
знали.
Зайцев разослал отдельные поручения во все колонии, где Бакыров отбы-
вал наказание, так что через некоторое время поступят подробные сведения
о его поведении, контактах, связях, возможных врагах. Словом, отработка
личности потерпевшего шла полным ходом.
Сложнее было с подозреваемым. Хотя заключение дактилоскопической экс-
пертизы еще не готово, Ивакин уже сообщил, что пригодных к идентификации
отпечатков на ноже не имеется.
Задержанные засадой бродяги ничего об убийстве не знали, и в этом им
можно было поверить: в противном случае они унесли бы ноги подальше от
этого места. Рассказать толком о других обитателях хижины они не могли:
состав ночлежников постоянно обновлялся, приходили и уходили в разное
время, зачастую ночью, а главное - все они постоянно были полупьяны.
Посмотрев фото Бакырова, двое ночевавших здесь только второй раз не
узнали его, трое "старожилов" пояснили, что знают Татарина, однако расс-
казать о нем смогли не очень много. По утрам Бакыров воровал на ближай-
шем огороде несколько килограммов помидоров и шел на рынок их продавать.
Насколько успешной была торговля, никто не знал, но возвращался он обыч-
но сильно пьяным и молча ложился спать. На следующий день цикл повторял-
ся, правда, изредка он вообще не приходил ночевать. Пьяным вел себя спо-
койно, драк не затевал, врагов у него не было, впрочем, как и друзей. О
себе ничего не рассказывал, знали только, что в городе он встречался с
парнем по кличке Баклан и происходили эти встречи в пивбаре "Рак".
Баклана надо было найти, поэтому мы и сидели сейчас на открытой ве-
ранде, над которой протягивало к солнцу огромные клешни членистоногое,
давшее название этому заведению.
Если бы я не работал в милиции и посмотрел в приключенческом фильме,
как два инспектора потягивают пиво в баре, дожидаясь нужного человека, я
