роводы, то произойдет Чернобыль N 2... Поэтому куда большей угрозой, чем
самодельные обогреватели, являются ежедневные плановые - для экономии
электроэнергии - отключения света во всем районе.
- Куда, куда! - Дежурный мичман с красной повязкой на рукаве и
штык-ножом у пояса преградил дорогу нескольким матросам, пытавшимся сра-
зу же выйти с пирса. - В душ, на переодевание и радиоконтроль!
- Да зачем оно надо... Двадцать раз переодеваться да в купалку бе-
гать... А там вода холодная!
- Давай, давай, не умничай! - Мичман добавил несколько слов, обладаю-
щих особой силой убеждения. Нехотя матросики потянулись за остальными в
санитарный блок.
Когда-то процедура выхода из зоны АПЛ была строгим и четко регламен-
тированным обрядом. Каждый член экипажа снимал синюю робу, все шовчики
которой обследовал дотошный дозиметрист, потом проходил несколько ура-
ганных водяных заслонов, сбивающих с тела даже микронные пылинки, и
вновь попадал в руки уже другого, но не менее дотошного дозиметриста и
лишь после этого получал допуск к своей обычной, "чистой" одежде. Но
турникет на выходе из санпропускника поворачивался лишь после третьего,
контрольного, замера, столь же тщательного, как и два предыдущих. Упрос-
тить процедуру было невозможно, да это и в голову не могло никому прий-
ти: все понимали - с атомом шутки плохи!
Теперь от всех строгостей остался только слабый душик с чуть теплова-
той водой да ручной дозиметр у дежурного мичмана. Работали на лодках в
обычной форме и, как подозревал Чижик, не всегда переодевались.
Капитан-лейтенант подошел к санпропускнику вплотную. Предотвратив не-
контролируемый выход из радиационной зоны, мичман осмотрелся и, заметив
начальника, направился к нему.
- Из районных электрических сетей приходили, - не утруждая себя док-
ладом и приветствием, сообщил он. - Сказали, свет насовсем отрубят. За
неуплату.
- Кто приходил? - неприятно удивился Чижик, - Почему я ничего не
знаю? Как они прошли на территорию части?
Мичман пожал плечами.
- Я думаю, надо печки - буржуйки" делать.
- Что? - не понял капитан-лейтенант.
- Печки, говорю. Вместо "козлов" поставить, трубу через люк вывес-
ти... Только уголь доставать придется...
- К черту все! - вслух сказал Чижик и, развернувшись, пошел обратно.
Разогреть реактор, выйти в море, нырнуть... Отключиться от этого су-
масшедшего и несправедливого мира, никого не видеть и не слышать, быть
самим собой и самому для себя... Разве что завернуть забрать Ольгу...
В последнее время его все чаще посещала эта безумная мысль. Увести
лодку и затеряться в необозримых просторах мирового океана, как вечный
скиталец капитан Немо... Он понимал, что подобные прожекты неосуществи-
мы: "китенок", "раскладушка" и "акула" находятся в таком состоянии, что
вряд ли годятся для дальнего похода, к тому же экипаж АЛЛ составляет
свыше ста человек и один "капитан Немо" с управлением не справится, даже
если привлечет к этому делу верных собутыльников Ивашкина и Петухова. И
все же он продолжал мечтать, не конкретизируя практических деталей: ви-
дел себя в центральном посту управления, ощущал щекой и бровью окуляр
перископа, отдавал команды безликому рулевому, стремительно уходил в
глубину и ракетой выныривал на поверхность, ощущал упоение свободным по-
иском...
Однажды Чижик увидел цветной, очень похожий на явь сон: "Барракуда"
всплыла в одном из южных морей, он в кипенно-белом парадном кителе подо-
шел на шлюпке к песчаному атоллу, где гостя встречала целая толпа тузем-
цев. Обнаженная по пояс чернокожая женщина поднесла ему хлеб-соль, удив-
ленный типично русским обрядом, Чижик вгляделся и обнаружил, что у ту-
земки Ольгина грудь и лицо чемто напоминает ее лицо. Окружающие куда-то
исчезли, на пустынном пляже он ласкал туземку, и чем откровеннее стано-
вились ласки, тем отчетливее проступал облик жены. В конце концов прев-
ращение завершилось, у Ольги снова была белая кожа и родное лицо, но па-
радный китель почему-то превратился в повседневную черную тужурку. По-
том, как в финальном кадре приключенческого фильма со счастливым концом,
"Барракуда" в надводном положении шла в океане, Ольга стояла рядом, и
ветер развевал ее волосы. Капитан-лейтенанту хотелось узнать, что будет
дальше, но сон прервался: в дверь заколотил помощник дежурного по части
и сообщил, что в казарме произошла драка...
Когда Чижик подходил к штабу, на крыльцо выскочил вестовой.
- Товарищ капитан-лейтенант, вам звонят по ВЧ из самой Москвы!
Человеку свойственно ждать перемен к лучшему. Чижик с бьющимся серд-
цем кинулся к аппарату. "Шелковский... Он слов на ветер не бросает...
Неужели назначение на "Тигр"? Или в Главный штаб к Резникову? Да хоть
куда, лишь бы вырваться отсюда... Тогда и с Ольгой проблем не будет!" -
думал он на бегу.
Перед тем как взять трубку, он несколько раз глубоко вздохнул, успо-
каивая дыхание.
- Капитан-лейтенант Чижик, - солидно произнес он и замер в ожидании
судьбоносного сообщения.
- Помнишь наш разговор, сопляк?! - раздался разъяренный голос Дроно-
ва. - Думаешь, перешел во флот и старые грехи спишутся сами собой? Нет,
дружок! Верлинов скоро прибудет в Россию. А ты пойдешь под трибунал, как
я и обещал. Готовься лет десять просидеть на нарах!
Связь разъединилась. Чижик стоял с тяжелой трубкой в руке и оглушенно
смотрел в окно. Все относительно. Та жизнь, которая еще минуту назад ка-
залась беспросветной и непереносимой, теперь представлялась спокойной и
безмятежной. Чижик чувствовал себя загнанным в ловушку, из которой нет
выхода. Вдали, у пирса, чернели силуэты лодок. На расстоянии они выгля-
дели вполне прилично, как будто были полностью готовы к выполнению бое-
вой задачи.
Бархан Сарыкум просыпался. Посвистывали тушканчики, деловито возились
в поисках пищи песчанки, стремительно брызгали по слежавшейся поверхнос-
ти проворные ящерки. Казалось, мелкая живность радуется тому, что пере-
жила самое страшное время - ночь, когда гюрзы, кобры и песчаные удавчики
ищут добычу. Конечно, будет очередной закат и очередная ночь, но счаст-
ливая пустынная мелочь об этом думать не может, наслаждаясь относи-
тельной безопасностью бесконечно длинного дня.
Закопавшиеся по горло в песок Карпенко и Королев знали: чтобы дожить
до заката, им надо перебить преследователей. Другого выхода нет. Еще
семь лет назад было невозможно представить, чтобы вооруженная банда на
территории СССР гнала более ста километров людей, имеющих отношение к
специальным службам. Но сейчас простого, да и непростого человека, ока-
завшегося вдруг за пределами бронированного автомобиля с пулеметом, сис-
темами специальной связи и тренированными охранниками, не защищали ни
законы, ни принадлежность к любым, даже самым серьезным государственным
структурам, ни атмосфера правопорядка, существующая в любом цивилизован-
ном обществе. Только сила и оружие, умение не колеблясь бить и стрелять
- быстро, безжалостно, точно - способны сохранить этому человеку жизнь.
- Надо было все-таки уйти ночью, - тихо сказал Королев. - Ну и что,
что здесь каждый шаг слышно за километр... Догнать нас они бы не смогли,
постреляли бы на шум, только боезапас растратили...
Карпенко не стал отвечать. Пустыня - неподходящее место для ночных
переходов, каких бы размеров она ни была. Особенно при такой плотности
заселения опасными гадами.
Песок заметно охладился, но защищал от ветра, когда они выбрались из
тепловатой серой массы, то сразу озябли. Распластавшись, Карпенко под-
полз к острой кромке бархана и осторожно выглянул туда, где всю ночь,
пренебрегая элементарными правилами маскировки, горланили и курили прес-
ледователи. Вовремя! Развернувшись в редкую цепь, бандиты двигались в их
сторону.
"Метров триста, - прикинул Карпенко. - Семь человек. Если бы два ав-
томата... Или подпустить ближе и попробовать?" Он не знал, что преследо-
вателей восемь и восьмой находится у него за спиной.
Неугомонный Гетгаз двинулся в погоню раньше всех. Как гончий пес он
обнюхивал плотный, слежавшийся за ночь и зализанный ветром песок, интуи-
тивно чувствуя, что добыча скрывается где-то поблизости. В нескольких
местах корка песка была провалена, через десяток метров отыскалась еще
пара незапорошенных углублений. Следы вели за вершину ближайшего барха-
на. Гетгаз оглянулся. Сотоварищи отряхивали одежду, кое-кто совершал
песком омовение, готовясь выполнить намаз, кто-то набивал анашой первую
дневную папиросу.
Гетгаз не стал ждать. Компенсировать малый рост и отсутствие уголов-
ного прошлого можно только смелостью и решительностью. Отведя затвор ав-
томата, он быстро двинулся в обход, нашел удобную маскирующую складку,
ящерицей скользнул в нее... Карабкался, полз, скользил по жесткому пес-
ку, который набился за пазуху и в рукава, насыпался в уши, запорашивал
глаза... Но в конце концов усердие было вознаграждено: впереди, совсем
рядом, он учуял добычу. Окажется ли она ему по зубам, Гетгаз не задумы-
вался. Он чувствовал себя воином ислама, могучим и непобедимым. Камуф-
ляжный комбез, зеленая повязка на лбу, даже родной чеченский автомат
"борз" - лучший в мире, что значит по сравнению с этим небольшой рост? И
кто осмелится противостоять ему? Старики говорят, что каждый воин Шамиля
стоил пятерых русских солдат. А здесь всего двое неверных! Он даже не
станет стрелять, а возьмет их в плен, пусть удивится грубый здоровяк Ба-
дыр! И ребятам дополнительное развлечение - можно располосовать их на
ремни, можно живьем закопать в песок, можно содрать кожу...
Стараясь не производить шума, Гетгаз прополз последние метры. Гребень
бархана напоминал тупое лезвие огромного топора. По миллиметру он при-
поднимал голову, словно огромная ящерица, готовая слизнуть неосторожную
птичку. Птичка действительно была поблизости, даже не одна - стайка
обычных российских воробьев, которые никоим образом не сумели бы ока-
заться в настоящей пустыне. Когда напряженное лицо с широко открытыми
глазами показалось над кромкой песка рядом с ними, воробьи всполошенно
взлетели, шум слабеньких крыльев и возмущенное чириканье привлекли вни-
мание Королева, он обернулся. Их глаза встретились. На миг оба оцепене-
ли.
- Надо уходить, Саша! - поворачиваясь, сказал не подозревающий об
опасности Карпенко.
Гетгаз вскочил на ноги, вскидывая автомат. Слова, которые должны были
заставить русаков поднять руки и лечь на песок, вылетели из головы. К
тому же он вдруг вспомнил, что эти двое легко уложили трех "волков исла-
ма". Поэтому первоначальный замысел взять их живьем уступил место жела-
нию как можно скорей закрыть глаза обоим. Ствол был направлен в грудь
молодого, но мышцы рук уже приготовились, удерживая взведенное оружие,
перенести огонь на вторую цель. Палец привычно вдавил спуск.
Боевая пружина, распрямляясь, бросила вперед сорвавшийся со взвода
затвор. Но набившиеся в пазы песчинки затормозили его движение и остано-
вили на середине пути. Гетгаз лихорадочно рванул ручку заряжания, пов-
торно нажал спусковой крючок. И вновь выстрелов не последовало. "Борз"
явно не дотягивал до "Калашникова", который может вести бесперебойный
огонь, даже месяц пролежав в песке.
Прыгнувший на противника Королев держал "АКМ" стволом вперед, будто
собирался колоть штыком, но штыка не было, и он резко ударил прикладом
снизу вверх, угодив острым углом, где твердое дерево сходится с овальной
стальной пластиной, Гетгазу под челюсть. Раздался хруст, будто лопнула
под молотком деревянная доска, голова "гвардейца" мотнулась, словно шея
была резиновой, и когда он шлепнулся на песок, даже далекий от медицины
человек мог с уверенностью сказать, что перед ним мертвец.
- Лихо, молодец! - Отстегнув снаряженный пистолетными патронами мага-
