Данил Корецкий
Акция прикрытия
Изд. МОСКВА, "ЭКСМО-ПРЕСС", 1998
OCR Палек & Alligator, 1998 г.
Глава первая
Округлый черный предмет отчетливо выделялся на лазурной, расцвеченной
солнечными бликами поверхности Эгейского моря.
- Вот он! - Пилот полицейского вертолета чуть повернул штурвал, входя
в пологий вираж.
- Похоже, - мрачно отозвался наблюдатель, прикладываясь к биноклю.
Именно он должен был первым заметить объект поиска. Потому что вся опе-
рация по задержанию крупной партии наркотиков закрутилась на основании
его рапорта. Тридцать инспекторов, двенадцать негласных сотрудников, че-
тыре катера, плюс поддержка двух сторожевиков военно-морских сил...
Несколько миллионов драхм - псу под хвост: захваченная по всем прави-
лам проведения специальных операций шхуна оказалась стерильно "чистой"!
Что может сказать в свое оправдание инициатор перехвата инспектор
Иорданидис? Что осведомитель Зоркий исключительно надежен и его информа-
ция подтверждалась в девяноста пяти случаях из ста? Это всего-навсего
слова, которые ровным счетом ничего не стоят.
Что рыбаки успели выбросить груз за борт - годится в качестве рабочей
версии, но опять же нужны подтверждающие факты. Вот почему инспектор за-
нимает место рядового наблюдателя и уже два часа с высоты триста
шестьдесят метров до боли в глазах вглядывается в отблескивающую водную
гладь.
- Берег-3, Берег-3, я - Глаз, обнаружен резиновый бурдюк, - сказал
Иорданидис в микрофон рации.
Дело сделано! Какая разница, кто первый заметил? Главное, что выбро-
шенный груз существует... Он заметно воспрял духом, голос повеселел.
- На траверзе южной оконечности острова Тинос. Три километра к восто-
ку. Поторопитесь, здесь сильные течения! Да, мы сбросим цветовую шашку.
Инспектор удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
- Давай пометим это место, дружище, - доброжелательно предложил он
пилоту. - Иначе наш героин может потеряться еще раз.
- Если это героин, - индифферентно отозвался пилот и протянул желтую
банку, напоминающую упаковку для консервированных сосисок. - Дерните
шнур и бросьте вниз. Точность практического значения не имеет: пятно по-
лучается достаточно большим.
Заканчивая вираж, вертолет по спирали скользнул на триста метров
вниз, распугав кружившихся над черным предметом чаек. Иорданидис нажал
стопорную ручку, инстинктивно подался назад от ворвавшегося плотного по-
тока рассекаемого винтами холодного утреннего воздуха и не приглушенного
обшивкой грохота двигателя, но тут же пересилил себя, распахнул дверцу
пошире и, выглянув наружу, метнул шашку.
- Давай пониже, дружище. - В голосе инспектора вновь появились напря-
женные нотки. Увиденное внизу чем-то ему не понравилось.
- Даю!
Вертолет провалился еще на тридцать метров, приблизившись к расплыва-
ющемуся желтому пятну. Краситель не замутнял прозрачность воды, скорее
контрастнее выделял очертания обнаруженного предмета.
- Не очень похоже на героин, правда, дружище? - хмыкнул пилот.
Иорданидис оцепенело молчал. Теперь он отчетливо видел раскинутые ру-
ки и ноги, затопленную голову... То, что он принял за бурдюк с наркоти-
ками, на самом деле оказалось трупом человека, облаченного в гидрокос-
тюм. Солнечные зайчики невинно играли на мокрой резине.
За тысячи километров от острова Тинос плескались о берег Камышовой
бухты мыса Херсонес свинцовые волны Черного моря, оправдывающего в нояб-
ре свое название. Мокрый песок покрылся зеркальной ледяной коркой, на
линии прибоя шелестела белая шуга, даже смотреть в сторону воды было
зябко.
У стандартных зеленых, с красными якорями, ворот маялись под пронзи-
тельным ветром мужчина и женщина средних лет, явно сельской внешности.
Уже полтора часа они разговаривали с выходящими из части матросами, но,
ничего не добившись, попросили мичмана на КПП пропустить их к командиру.
Дежурный позвонил по внутреннему телефону, и, хотя для приема родителей
существовали специальные дни и занимался этим обычно зам по работе с
личным составом, командир распорядился немедленно доставить посетителей
к нему.
В аскетическом, чтобы не сказать убогом, кабинете мужчина и женщина
увидели высокою сухопарого человека в морской форме с погонами капитана
второго ранга. На самом деле сидящий за столом и внимательно разглядыва-
ющий вошедших Сушняков имел звание подполковника госбезопасности, он
возглавлял морское отделение одиннадцатого отдела КГБ СССР, замаскиро-
ванное под обычную флотскую часть, и форма являлась одним из элементов
маскировки. Ничего этого посетители, естественно, не знали. К тому же их
интересовали более прозаические и куда более важные вещи.
- Мы к сыну приехали, к Васе Тимофееву, - начал мужчина, привычно
стащив с головы шапку. - Заранее списались и договорились. А его нет! И
никто не говорит - где.
- И напарника его нету, - вступила женщина. - Феди Прокопенко. А мат-
росики глаза в сторону отводят и не говорят ничего!
- Вот жена и заволновалась: не случилось ли беды... - Мужчина перес-
тупил с ноги на ногу. - Ну и я, конечно... Сын как никак!
Сушняков вздохнул.
- В походе они. Жаль, зря проехали, но что поделаешь - служба есть
служба! Сейчас вас накормят, оплатят дорогу и отвезут на вокзал. Я рас-
поряжусь.
- Так, значит, ничего не случилось? - не успокаивалась мать. - Все в
порядке у него? Живой, здоровый?
Ей не нравилось, что командир не смотрит в глаза, как и те матросы, у
которых они пытались расспросить о Васе.
- В походе, - повторил Сушняков, закапываясь в бумаги.
Наступила томительная пауза.
- Пойдем, Варвара, сказали же тебе. - Мужчина взял ее за руку. - Чего
время у занятых людей отнимать!
Он испытывал робость перед начальниками и стеснялся настырности жены.
- Ничего не случилось? Живой он, здоровый? - как заведенная продолжа-
ла повторять женщина. - Вы мне точно скажите!
Подполковник в форме капитана второго ранга поднял голову.
- Все в порядке, не волнуйтесь. Ваш сын живой... И здоровый...
Мать обмякла и позволила мужу вывести себя из кабинета. Помощник де-
журного повел родителей старшего матроса Тимофеева в столовую.
- Это у нас аллея Боевой славы, - на ходу пояснял он. - А это плац.
Ветер прекратился. Зато пошел крупный, хлопьями, снег.
Через час в неровном желтом пятне цветового маркера покачивался на
мелкой волне полицейский катер. Невысокий, начинающий полнеть капитан с
недовольным лицом то и дело поворачивал штурвал, стараясь, чтобы ют все
время оставался с подветренной стороны. Там врач и два криминалиста ос-
матривали распухшее тело утопленника.
- Переверните, чтобы лицо попало в кадр... Хорошо...
Обычный для Средиземноморья осенний нордост рвал полы плащей, подня-
тые воротники плохо защищали сухопутных крыс, презрительно рассматривае-
мых капитаном, связывавшим с ними неприятности сегодняшнего дня.
- Руки крупным планом... И вот какая-то дырочка на груди. Вроде про-
кола...
Все трое были в респираторах, поэтому голоса звучали глухо, только
затвор мощной фотокамеры щелкал четко и резко.
- Доктор, разрезать костюм?
- Нет, подробное исследование в морге. Тем более надо успеть осмот-
реть второго...
В полумиле к югу имелось еще одно желтое пятно - более интенсивной
окраски и четкой формы, потому что красящую шашку сбросили совсем недав-
но, когда усиливший бдительность Иорданидис с помощью бинокля рассмотрел
в прозрачной аквамариновой толще неподвижно зависшую тень, напоминающую
очертаниями человеческую фигуру. Второй труп тоже оказался облаченным в
черный гидрокостюм и акваланг, вес которого и удерживал покойника на
глубине двух метров. Через пару дней гнилостные газы преодолели бы тя-
жесть дополнительного груза - этот эффект, хорошо знакомый служащим
морской полиции и судебным врачам, не позволяет надежно прятать концы в
воду.
Парящие кругами чайки наблюдали, как матросы с надувной лодки заводи-
ли сеть и кран-балкой втаскивали аквалангиста на борт катера. Теперь два
распирающих черную резину тела лежали рядом на вымытых добела досках па-
лубы. По лицу продолжающего манипулировать рулем капитана можно было оп-
ределить, что он считает свою посудину безнадежно оскверненной.
Процедура осмотра повторялась, вновь щелкала фотокамера, криминалисты
в прозрачных разовых перчатках привычно ворочали мертвеца.
- Они погибли в один день, - ни к кому не обращаясь, сказал доктор. -
Уверен, что и причина смерти окажется одинаковой.
Криминалисты переглянулись. Гидрокостюмы и акваланг явно иностранного
производства, на поясе одного утопленника боевой нож, у второго - пустые
ножны. Вряд ли оба просто захлебнулись. Совершенно ясно, что это не ря-
довое дело.
Места обнаружения трупов обозначили буйками, надувную лодку подняли
на палубу, катер взял курс на берег. Только желтые, постепенно светлею-
щие и все более расплывающиеся пятна напоминали о происшедшем. Они сох-
ранились до вечера: специальная краска маркировочных шашек очень устой-
чива к морской воде.
В Москве было пасмурно и зябко, дул пронизывающий ветер, срывался су-
хой колючий снег, больно секущий лица прохожих, отчего на мучнистого
цвета коже проступало подобие румянца. Суетящиеся в вечной толчее мега-
полиса люди в основном являлись жертвами перестройки, потому что преус-
певшие в экономических и политических реформах катили по городу в теп-
лых, комфортабельных лимузинах.
Защищенные бронированными бортами специальных "ЗИЛов" и высококласс-
ными, профессиональными телохранителями из Главного управления охраны,
мчались по государственным делам руководители государства, в представи-
тельных "Линкольнах", "Фордах", "Вольво" под частной охраной отставников
силовых структур спешили делать деньги бизнесмены, в "Волгах" из гаража
Федерального Собрания торопились к законотворчеству депутаты, в "Мерсе-
десах" и "БМВ" мчались на разборки бандиты, в самых разнокалиберных эки-
пажах, как отечественных, так и иностранных марок, а то и просто в такси
поспешали по вызову дорогие проститутки.
Зачастую их пути и интересы пересекались - в одной машине могли ока-
заться крупный руководитель и глава мощной преступной группировки, из-
вестный политик и миллиардер из "новых русских", удачливый рэкетир и ми-
лицейский генерал. Во взбесившемся перестроечном мире были возможны лю-
бые сочетания, потому что партийно-советская кастовость и иерархия но-
менклатуры ушли в прошлое, так же как борьба за "чистоту рядов", а мо-
ральные принципы и представления о чести и достоинстве были уничтожены
еще раньше, теперь все определяли два фактора: безнаказанность и общ-
ность интересов. Интересы же бывшего советского, а ныне российского че-
ловека особым разнообразием не отличаются и сводятся к удовлетворению
собственных физиологических потребностей, желательно за счет избирате-
лей, налогоплательщиков, серой солдатской массы и прочих олухов.
Поэтому победители эпохи перестройки занимались в резво бегущих авто-
мобилях одним и тем же: считали деньги, причем не российские рубли, а
доллары и марки, поправляли уставшие организмы ароматным коньяком или, в
зависимости от пристрастий, прозрачной чистейшей водкой, по прави-
тельственной или коммерческой спутниковой связи договаривались о встре-
чах для дачи-получения взяток, обедах или ужинах, любовных свиданиях,
улаживали нескончаемые и столь важные хозяйственные дела, дозаряжали и в
последний раз проверяли оружие, тискали обтянутые скользким нейлоном
женские бедра и колени, а то и приправляли походнотранспортный, но отто-
го не менее сладкий минет, обсуждали с соучастниками планы преступлений,
продумывали, как лучше обмануть партнеров по бизнесу, готовили заговоры
и интриги - словом, делали то, за что в недавние времена подлежали
расстрелу, многолетнему тюремному заключению или по крайней мере исклю-
