ний и ликвидации, не ставших известными широкой общественности, но ока-
зывающих сдерживающее воздействие на заинтересованных лиц - потенци-
альных предателей и перебежчиков.
В МГБ, а впоследствии - в КГБ отдел "Л" сохранялся и работал довольно
активно. Конечно, не так интенсивно, как в прошлые десятилетия, но дос-
таточно для того, чтобы о "длинных руках КГБ" не забывали ни в Африке,
ни в Австралии, ни на Аляске. И в ГРУ существовал подотдел физических
воздействий, достающий подлых гадюк на самых безопасных и сверхохраняе-
мых территориях.
Так что с заочными приговорами все было ясно. Угнал капитан Бейцов
новейший истребитель в Японию и спрятался в США, на военно-морской базе,
куда не всякая птица залетит. ПГУ долго не могло до него дотянуться, но
все знали: конец один. И точно, гэрэушники решили задачу, "летучие мыши"
хоть куда доберутся... Упал Бейцов в ванной, прямо в своем коттедже,
сломал шею. И все дела!
В последние годы за рубежом никого не устраняли, да и внутри страны с
предателями цацкались, отдел "Л" атрофировался, как любой неработающий
орган, а когда Комитет громили, от него и следа не осталось, как будто
никогда и не было такого. Так что сейчас заочный приговор ничего не зна-
чил - не приедет же осужденный в Россию с просьбой: вот он я, шлепните
меня, пожалуйста! Смертника отыскать надо, дотянуться до него - через
заслоны охраны пробраться, линии сигнализации преодолеть, личных телох-
ранителей нейтрализовать, исполнить решение Военной коллегии (что само
по себе не так просто, а в условиях нелегальной деятельности на террито-
рии чужого государства задача стократно усложняется) да суметь вер-
нуться, пройдя сквозь сумятицу поисково-преследующих мероприятий...
Кому это делать, если отдела "Л" в природе не существует? Вроде и не-
кому... К счастью, только "вроде". Потому что Министерство обороны в
последние десятилетия разрушительным катаклизмам не подвергалось, ГРУ
Генерального штаба оставалось на месте, да и подотдел физических воз-
действий никуда не делся. Сотрудники этого подразделения были похожи
друг на друга, как торпеды, да в своей среде их "торпедами" и называли -
крупные сильные тела, короткие стрижки, маловыразительные неподвижные
лица, суровые, много повидавшие глаза. Наиболее опытные, отличившиеся в
боевых операциях за кордоном, вместо имен имели прозвища: Карл, Франц,
Гор, Пьер... Таких "торпед" экстракласса в подотделе осталось четверо,
сейчас они с товарищами поминали Джона, погибшего в Москве во время со-
вершенно обыденной по всем нормам и критериям операции, проводившейся
год назад. Как раз об этом и говорилось в очередном скорбном тосте.
- Смерть Василия Вертуховского показала, что безопасных операций не
бывает. - Низкорослый человек с бледным, морщинистым лицом чуть покач-
нулся, выплеснув водку из налитой до краев хрустальной рюмки. - И вина
за то, что случилось, лежит на каждом из нас, а на мне в особенности...
Начальник подотдела физических воздействий майор Плеско на миг замол-
чал, покаянно опустив голову. Невзрачный и щуплый, он являл полную про-
тивоположность подчиненным, хотя умел все то же, что и они, многое даже
лучше.
- Понадеялись на компьютер: у Василия восемьсот пятьдесят баллов, а у
того - сорок... Вот и сложили руки... Про инфракрасные очки забыли... А
оно вон как обернулось...
Джон проводил ликвидацию полудохлого "червяка", проходившего в деле
оперативной разработки ГРУ под псевдонимом Унылый. Но тот, входя в тем-
ный подъезд, имел обыкновение закрывать голову портфелем и выставлять
вперед длинное толстое шило со сплющенным жалом. Не знающий об этой при-
вычке Джон с размаху напоролся сердцем на сталь. Потом обстоятельства
изменились, ликвидацию отменили. Унылый как ни в чем не бывало продолжа-
ет коптить небо, а одну из лучших "торпед" ГРУ сожрали настоящие черви.
- Помянем нашего друга и сделаем выводы на будущее...
Плеско пригубил рюмку и поставил ее на стол. Он не пил, ссылаясь на
язву, которая у него действительно завелась лет семь назад. Впрочем, он
с молодых лет был трезвенником: сказывалось строгое семейное воспитание.
Трапеза проходила в небольшом банкетном зале частного ресторана, ох-
рану которого обеспечивал вышедший недавно на пенсию майор Сивков. На
всякий случай служба внутренней безопасности оперативного отдела прове-
рила помещение, убедившись в обещанном Сивковым отсутствии микрофонов и
поставив волновую блокаду.
Теперь двенадцать оперативников чувствовали себя в уютном, богато
обставленном банкетнике вполне комфортно. Они расслабились, распустили
галстуки, приняли непринужденные позы. Казалось, что выпитое не сказыва-
ется на их состоянии. Но быстрый официант в черном смокинге исправно
подносил литровые бутылки взамен опорожненных, и постепенно алкоголь
сделал свое дело. Грубые лица покраснели - у кого всплошную, у кого пят-
нами, на коже выступали бисеринки пота, языки то и дело заплетались,
многие галстуки полетели в угол. Однако при появлении официанта все раз-
говоры прекращались, как обычно: водка не могла притупить профессио-
нальную бдительность.
- Я с Василием в каких только переплетах не бывал, - завел Карл обыч-
ную в таких случаях песню. - Раз - на военно-морской базе в Штатах...
Надели скафандры - и в титановую цистерну с окислителем ракетного топли-
ва. А он бетон разъедает. Сидим в темноте, машина идет, эта гадость пле-
щется по плечам и чуть слышно: ш-ш-ш... Верхнюю оболочку жрет!
За спиной у Карла было много сложных и опасных операций, но вспоминал
он всегда только одну, оставившую неизгладимый след в его маловпечатли-
тельной душе.
- Сколько продержится скафандр - не знаем, когда удастся выйти - не
знаем... Сидим, ждем. Думаю только: быстро или медленно? Вдруг по струй-
ке начнет просачиваться?.. Потом остановка, КПП. Они даже в бочку не
заглянули: каждому ясно - невозможно там находиться... Когда выбрались,
последний слой клочьями распался... - Карл налил себе и, не предлагая
окружающим, выпил. - А тут какой-то заморыш...
После смерти напарника Карл по своей инициативе хотел прикончить Уны-
лого, но случай этому помешал. Потом, уже по приказу, Карл его охранял.
Но стоило "торпеде" напиться, как темное чувство мести начинало жечь мо-
гучее тело изнутри.
- Я его все равно сотру. - Огромный кулак тяжело пристукнул по поли-
рованной столешнице.
- Брось, - урезонил коллегу Франц. - При чем здесь личные интересы...
- Водки и жратвы хватает? - весело спросил бывший майор ГРУ, а ныне
частный охранник Сивков, стремительно ворвавшийся вместо официанта с
очередной бутылкой, которая в его руках почему-то напоминала противотан-
ковую гранату. - Тогда и я с вами могу врезать!
Взгляды бывших сослуживцев обратились к вошедшему. Стандартное лицо и
фигура "торпеды", но наряд - яркий спортивный костюм и короткая кожаная
куртка - соответствовал другому стандарту - бандитско-рэкетирскому.
- Не обращайте внимания, - усмехнулся Сивков. - Это униформа. Там,
где мне приходится бывать, она воспринимается лучше, чем костюмчик с
галстуком...
- И сколько же ты здесь заколачиваешь? - бестактно поинтересовался
Карл.
- Втрое больше, чем у вас, - ответил бывший майор. - Не считая преми-
альных.
Он разлил принесенную водку. Из-под рукава куртки выглянули часы,
вмиг перечеркнувшие облик "крутыша" из новой волны. Подарочные номерные
часы для ветеранов службы и особо отличившихся разведчиков. На си-
не-стальном циферблате изображен земной шар, над северным полушарием ко-
торого раскинула крылья золотистая летучая мышь. Все знают эмблему ВЧК -
КГБ: щит и меч, да и символ ЦРУ - злого орла со щитом в когтистых лапах.
Но лишь немногим посвященным известно, что нависшая над миром летучая
мышь символизирует всепроникающие возможности ГРУ. Для непосвященных же
на циферблате написано: "ВС РФ. Военная разведка". Понятно, что носить
такой хронометр можно только пенсионерам, не опасающимся возможности
расшифровки. Действующие сотрудники хранят подобные предметы в служебном
сейфе либо дома - в ящике стола, рядом с орденами и медалями, которые
тоже никогда не надеваются за время службы и не только по причине от-
сутствия у разведчиков военной формы...
- И наши часики хорошо воспринимаются там, где тебе приходится бы-
вать? - не унимался Карл. - За них небось и доплачивают премиальные?
Сивков поморщился.
- Угомонись, приятель. Тебе сколько до пенсии? Вот тогда и поговорим
- где, за что и сколько платят. Ты четыре языка знаешь? Отлично. Могу
устроить швейцаром в "Метрополь". Когда придешь оформляться, не забудь
надеть свои "котлы" - это повысит оклад...
- Хватит собачиться? - приказал Плеско. - Миша - наш парень, отслужил
честно, а что пенсии в обрез на еду хватает - не его вина.
Под курткой у Сивкова что-то запищало, он извлек черный коробок чуть
побольше спичечного; поднес к уху, послушал.
- Голубовский на входе, - сообщил он собравшимся. - Пускать или как?
Карл рассмеялся, обнажив крупные желтоватые зубы.
- Пенсия с людьми чудеса творит! Помнишь, как ты его боялся? Тогда и
подумать не мог, что будешь решать: пускать - не пускать...
- Откуда он узнал, где мы? - спросил Орлов.
- А чего, нормальный мужик, - высказался Пьер.
- Пускай, да побыстрее, а то он сам войдет! - Плеско подвел итог ко-
роткой дискуссии.
- Пусть заходит, - скомандовал Сивков и спрятал микрорацию обратно
под куртку.
Через минуту дверь резко распахнулась.
- Здорово, мужики! - На пороге стоял мужчина лет сорока пяти, средне-
го роста и телосложения, но с уверенными манерами человека, умеющего до-
биваться своей цели.
Начальнику оперативного отдела ГРУ полагалась охрана, но Голубовский
почти никогда не пользовался ее услугами. Мгновенно сбросив расстегнутое
пальто, он охватил взглядом присутствующих, словно сфотографировал, по-
том быстро прошел к столу, сел на выдвинутый Сивковым стул, взял напол-
ненную Плеско рюмку.
- В память Василия. Чтобы больше таких глупых потерь у нас не было.
Вообще пусть потерь не будет!
Лихо глотнув водку, подполковник со стуком поставил рюмку, отвел
предложенную Плеско вилку с маринованным грибочком.
- Могу сообщить важную новость, - неожиданно объявил он. - Только что
Президент подписал секретный указ о предоставлении нашей службе права
работать внутри страны. Направления деятельности: организованная прес-
тупность, терроризм, партии и движения, ставящие целью насильственное
свержение существующего строя, коррупция в высших эшелонах власти...
За столом наступила тишина. Испокон веку ГРУ могло действовать только
на территории потенциального противника. Внутренняя разведка полностью
входила в компетенцию КГБ. Мозг страны - ЦК КПСС, его Секретариат и По-
литбюро анализировали внешнюю и внутреннюю развединформацию и использо-
вали ее в целях дальнейшего строительства коммунизма, а точнее, для ук-
репления собственной власти и могущества. Мозг есть мозг. И ГРУ, и КГБ,
и МВД, а других "органов" в те времена и не было, четко осознавали свою
сугубо подчиненную роль и не претендовали на лидерство подобно тому, как
человеческая рука и нога не могли конкурировать друг с другом или спо-
рить, кто главнее.
Но после августовской "трепанации" положение изменилось: лишенные
всевластного хозяина, министерства и ведомства принялись накачивать мус-
кулы и напитываться информацией, ибо все стали решать сила и осведомлен-
ность, эти два фактора могли вознести тот или иной "орган" к самым вер-
шинам государственной власти. Конкуренция между силовыми (новый, постпе-
рестроечный термин, красноречиво отражающий направленность происходящих
в управленческой иерархии изменений) ведомствами достигла небывалого
размаха. КГБ, превращенный рядом болезненных кастраций в ФСК, утратил
