что первоначально нажитый ими капитал - это капитал криминального
происхождения, однако сейчас они считают, что заслужили право на легализацию
и на более спокойную жизнь тем, как они "воевали за свои доли". Многие из
них пережили неоднократные покушения, многие были ранены, а потому "ежели по
совести, то деньги достались не даром, а, большим риском и тяжелым трудом".
Правда, это мнение не разделяет голодная бандитская молодежь, которая
полагает, что можно быть либо барыгами, либо братанами. И если человек стал
барыгой, то он, несмотря ни на какие прошлые заслуги должен платить
братанам. Однако у большинства авторитетов, приблизившихся вплотную к
легальному бизнесу, достаточно сил, чтобы оборонять свое с такими муками
выстроившееся дело. Костя Могила, например, еще в 1996 году говорил"Мои люди
ни в какие блудни не лезут, мы просто защищаем свое, а чужого нам не надо".
Костя Могила
Его настоящее имя - Константин Карольевич Яковлев, он родился 4 февраля
1954 года в Ленинграде. Его родители относились к старой питерской
интеллигенции, отца в свое время репрессировали как врага народа и выпустили
из лагеря только в 1947 году Позже отец Константина стал директором крупного
научно-исследовательского института всесоюзного значения. Сам Константин с
детства занимался спортом - вольной борьбой, в которой он достиг уровня
кандидата в мастера спорта. Интересно, что дед Яковлева был русским
офицером, служил до революции в Кирасирском полку, а после революции стал
проповедником Церкви евангельских крестьян. После школы Яковлев окончил
физико-механический техникум, потом служил в армии, в спортивной роте, и
только после демобилизации начал "крутиться". Поначалу Костя Могила
каскадерничал - вместе со своим приятелем Евгением Топоровым и еще
несколькими спортивными ребятами они кочевали по разным студиям Советского
Союза как шабашники (Топоров был самым близким другом Константина, который
впоследствии очень переживал, когда Евгения убили в Швеции - в начале 90-х
годов). В начале 80-х Костя был известен тем, что работал перевозчиком денег
от крупных цеховиков из Сухуми и Тбилиси. Деньги ему доверялись по тем
временам огромные - он перевозил из города в город по 600-700 тысяч рублей.
Тогда это был очень большой риск, потому что "Жигули" стоили меньше 10
тысяч. Постепенно Яковлев начинал крутиться на других темах, хотя долгое
время и работал один. Он близко сошелся с Павлом Кудряшовым, с тем самым,
который стоял у истоков движения "колпачников", - именно Кудряшов выкидывал
в свое время азербайджанцев из Сосновой Поляны. В то время Кудряшов был
дольщиком Малышева. Яковлева и Кудряшова очень часто отождествляли и
говорили даже, что у них единый коллектив, однако это не соответствовало
действительности. Просто Могилу и Пашу Кудряшова связывали чисто
человеческие и дружеские отношения. Кстати говоря, уже позже, когда Кудряшов
хорошо "раскрутился", его именем стали пользоваться очень многие, однако, по
его собственным оценкам, у 90 процентов тех, кто мной представлялся,
реальной доли не было. Собственный коллектив у Могилы сформировался
более-менее лишь в 1989 году. Занять устойчивое положение в бандитском
Петербурге Яковлеву помогло то обстоятельство, что он практически с детства
знал многих будущих авторитетов - они все крутились в Московском районе,
родном районе Могилы Павел же Кудряшов даже работал в свое время в "Розе
ветров", где начинал когда-то и Кумарин. В начале 90-х у Могилы случились
некоторые неприятности с законом, и он даже был вынужден некоторое время
провести в "Крестах", откуда его, впрочем, вскоре выпустили. Однако пока он
сидел, в его коллективе начались брожения - в частности, один из его людей,
некий Игорь Кувалда (бывший боксер) захотел большей самостоятельности. Его
стремление к сепаратизму вылилось в покушение на Могилу в 1993 году. Тогда
еще у Яковлева был офис на Варшавской улице Он, кстати, был одним из первых
авторитетов, кто официально осел в нормальном офисе и тем самым обозначил
свое внутреннее стремление к легализации и к "чистому бизнесу". Когда в офис
на Варшавской вошли киллеры, они, кстати говоря, сказали, что прибыли от
Паши Кудряшова, - знали, что на это имя Могила среагирует и всегда примет
незамедлительно. Жизнь Яковлеву спасла его хорошая реакция - когда киллер
зашел в кабинет, достал ствол и начал стрелять, Могила успел упасть за стол,
потянулся к помповому ружью, но оказалось, что оно лежало в другом месте, не
там, где обычно Киллер успел смертельно ранить двух людей Могилы, но потом
его все же удалось задержать. С тех пор Могила сделал соответствующие
выводы, усилил службу собственной безопасности и вылавливает киллеров с
периодичностью раз в полгода. Где-то с 1994 года Костя Могила стал все чаще
появляться в официальных местах, в обществе легальных предпринимателей.
Конечно, он не порывал полностью с братвой, однако всячески подчеркивал, что
его "не тянет в чернушечную бандитско-уголовную среду". Интересы Яковлева
распространились на банковскую сферу и на сферу средств массовой информации.
Одним из его партнеров становится Сергей Лисовский, а Костя получает долю в
знаменитом агентстве "Премьер СВ", которое, в свою очередь, имело очень
хорошие позиции на Пятом канале (в то время Пятым каналом заведовала Белла
Алексеевна Куркова, известная демократка, которую, по слухам, люди Кости
Могилы однажды умудрились вытащить из аэропорта буквально из-под носа
киллеров. Впоследствии Яковлев еще больше укрепил свои позиции в сфере
регионального телевидения. В середине 90-х московские воры неоднократно
предлагали Могиле и положение "смотрящего" по городу, и, по слухам, даже
коронацию. Однако он дипломатично отказывался, умудряясь при этом не
оскорблять предлагающих. Известно, что у Могилы чрезвычайно теплые отношения
с одним из самых уважаемых в России воров в законе - с Дедушкой Хасаном.
Поговаривали, кстати, что в Питер Хасана подтащил не кто иной, как Могила.
Однако дипломатические способности Могилы, помогавшие ему нормально
уживаться в бандитском Петербурге со всеми, не уберегли его от серьезных
проблем, возникших у него в 1998 году, - о причинах этих проблем будет
рассказано чуть ниже, а вылились они реально в то, что ему стали приписывать
непосредственное отношение к убийству в 1997 году вице-губернатора
Петербурга Маневича. Такая версия была озвучена в одной из газет Питера, а в
самом городе кое-где на набережных и на стенах домов даже появились надписи:
"Яковлев, за что ты убил Маневича?" Одновременно стали подогреваться и слухи
о причастности Могилы к гибели в 1995 году Владислава Листьева. Все это
создало вокруг Яковлева чрезвычайно нервозную обстановку. Впрочем, возможно,
что авторы надписей "Яковлев, за что ты убил Маневича?" просто рады были
использовать то обстоятельство, что Могила является однофамильцем
губернатора...
Тенденция приближения многих лидеров бандитского Петербурга к легальному
бизнесу (который, правда, также был небезупречен, потому что об абсолютно
"чистом" бизнесе в России второй половины 90-х годов мог говорить только
наивный человек. Как сказал один пожилой уже и много повидавший на своем
веку делец. "У нас в России есть все, поэтому я не удивлюсь, если окажется,
что у нас есть где-то и честный бизнес тоже") способствовала более тесным
контактам представителей бандитской и чиновнической верхушки. Более того, в
"уплотнении" этих контактов было объективно заинтересованы и те и другие.
Самым выгодным видом бизнеса в России становилась не торговля оружием,
наркотиками или, скажем, бензином, а торговля властью. Чиновник, получавший
мизерную государственную зарплату, мог способствовать принятию решения на
высоком уровне по какому-то вопросу - и некая коммерческая структура имела
баснословный навар. Но тот же чиновник мог и затормозить решение вопроса, и
вместо навара получались сплошные убытки.
Прослойка чиновников, торговавших "принятием решений" (или, наоборот,
непринятием их), стремительно накапливала большие денежные массы. Но, как
известно, деньги мало "срубить", их еще надо сберечь (чтобы потом иметь
возможность воспользоваться ими), их еще желательно вложить в какое-нибудь
дело (то есть легализовать или отмыть - хотя бы слегка, потому что
настоящая, как на Западе, отмывка "темных" капиталов в России не
требовалась). Для осуществления отмывки и сбережения нечестно нажитых
капиталов неплохо подходили как раз представители бандитской элиты - по
крайней мере, те из них, кто уже осознал необходимость изменения
собственного имиджа. Бандиты же (точнее, некоторые их лидеры), идя навстречу
чиновникам, решали не только вопросы упрочения собственного общественного
статуса и собственной безопасности (кто посмеет разрабатывать ближайшую
связь крупного начальника?), но уже и прорывались к самому вкусному, самому
большому и "сладкому" пирогу, который только водился на кухне российского
бизнеса - к бюджетной сфере... По большому счету, настоящая (что называется
- "взрослая") организованная преступность в городе на Неве возникла именно
тогда, когда бандитский Петербург вошел в плотнейший рабочий контакт с
коррумпированным Во второй половине 90-х годов этот контакт стал настолько
неразрывным и очевидным, что многие официальные должностные лица уже даже
перестали стесняться своих компрометирующих (как сказали бы раньше) связей.
Видимо, новое время и новые экономические условия сформировали в чиновничьей
среде и новые взгляды, те, согласно которым, вероятно, скомпрометировать
может не наличие плотных контактов с бандитами, а наоборот - отсутствие
таких связей (а следовательно - и отсутствие возможности "решения вопросов"
на, как любят выражаться некоторые госслужащие, неформальном уровне).
Стоит ли при всем при этом удивляться, что в 1997 году был осужден на
несколько лет лишения свободы бывший заместитель бывшего мэра Петербурга
Собчака Лев Савенков? Будучи заместителем мэра по торговле, Савенков
занимался, ни много ни мало, контрабандой, и не в одиночку, а в весьма
достойной компании.
Смычке бандитов и чиновников в России способствовало то обстоятельство,
что даже к 1998 году в стране так и не было выработано юридического понятия,
что такое "коррупция". Следовательно, и говорить о какой-то стратегии и
тактике борьбы с этим явлением, не получавшим никакой законодательной
оценки, не приходилось. Присутствовавшая в УК статья о взятке позволяла
пресекать лишь очень узкое и, пожалуй, самое примитивное проявление
коррупции - серьезные люди еще в первой половине 90-х годов стали
отказываться от практики принятия конвертов с деньгами. Расплатиться за
услуги ведь можно и миллионом других, гораздо более красивых способов...
Вообще, когда разговор о смычке представителей братвы и чиновничества
переходит от общих рассуждений к конкретике, приходится быть очень
осторожным, ведь практические воплощения этой самой смычки - сфера
чрезвычайно деликатная, в которой достаточно трудно доказать какой-либо
злонамеренный умысел... И тем не менее разговор этот (пусть неприятный)
вести нужно, нельзя закрывать глаза на факты, которые просто не могут не
удивлять, - как, например, не может не удивлять распоряжение, изданное в
1997 году, согласно которому советником на общественных началах при
губернаторе Ленинградской области был назначен некий Олег Семенович Шустер -
тот самый, который уже упоминался выше в подглавке "Авторитет помощника
