Александр Ткаченко (Ткач), Николай (Коля Длинный) Алексеев и Вася Пермский
(Пыричев). Говорят, что московские воры в свое время очень рассчитывали на
"пермских" и даже специально ориентировали на работу с ними пермского вора
Колю Якутенка (Зыкова Николая Степановича). Однако у Якутенка, несмотря на
весь его воровской авторитет, что-то с "пермскими" в Питере не заладилось -
он не получил от "земляков" ожидаемой поддержки, не сумел увеличить приток
денег в воровской общак. В конце концов Зыков (по слухам) чуть ли не
вынужденно уехал в Москву - и там выслушал претензии от собратьев по
воровскому клану. А в июле 1998 года Якутенка застрелили в Перми. Любопытно,
что за несколько дней до этого невеселого события кто-то стрелял в Питере в
Ткача - с тяжелым огнестрельным ранением он был госпитализирован. А через
несколько дней после убийства Якутенка "неизвестные злодеи" пытались
взорвать Колю Алексеева. В бандитско-воровских кругах все непросто и
неоднозначно, но связь между этими тремя событиями по крайней мере кажется
очевидной...
Особое положение в бандитском Петербурге к 1998 году занял коллектив
Андрея Маленького. К блатному направлению его отнести полностью нельзя, но и
от самых ярких представителей бандитского направления Маленький
дистанцировался.
Маленький, да удаленький
Андрей Альбертович Волов родился 13 ноября 1962 года и, наверное,
достаточно долго не помышлял о карьере авторитета. В 80-х годах он еще был
комсомольским работником в Кировском районе. В частности, когда только
началось кооперативное движение, занимался от райкома физкультурными
оздоровительными комплексами, которые были очень популярны в то время. В
конце 80-х Волов комсомольскую работу оставил и примкнул к Малышеву. У
Малышева в ближайшем окружении было несколько Андреев, а Волов отличался
небольшим ростом, за что и получил прозвище Маленький. Когда Малышева
арестовали и его империя развалилась, Маленький сумел консолидировать вокруг
себя часть его людей, наладив в своем коллективе чрезвычайно жесткую
дисциплину. Правой рукой Маленького долгое время считался Джон Солдат,
бывший морской пехотинец, прекрасно подготовленный физически. Вотчиной
Маленького всегда считался Ломоносовский район. В свое время хорошо усвоив
комсомольский принцип: "Никогда не делай того, что может сделать твой
подчиненный", Маленький старался избегать непосредственного участия в
совершении физических акций, а уровень конспиративности в его организации
был настолько высоким, что к 1998 году он оставался одним из самых
малоизученных правоохранительными органами лидеров бандитского Петербурга.
После убийства в 1996 году Кирпича к Маленькому примкнули
Юра Криминал и Наум, после посадки Акулы с Маленьким начали работать Жук
и Витя Мурманский (не путать с "тамбовским" бригадиром Вовой Мурманским). О
Маленьком в Питере ходило много страшных слухов - в частности, говорили, что
в его коллективе за неисполнение приказа рубят пальцы и убивают за малейшие
подозрения в измене. Коммерсанты, работавшие под Маленьким, боялись уходить
под другую крышу, опасаясь физического уничтожения.
На "стрелки" с другими коллективами люди Маленького часто приезжали не на
шикарных иномарках, а на ржавых "Москвичах" или вовсе на метро, для того
чтобы их нельзя было вычислить по номерам машин. Несмотря на всю жесткость
коллектива Маленького, ходили легенды о его хороших возможностях в ФСБ, ГУВД
и РУОПе - именно эти оперативные возможности якобы и являлись залогом
неуязвимости Маленького. Несмотря на то что Андрей Маленький стал во второй
половине 90-х годов, несомненно, состоятельным человеком (по некоторым
данным, у него, например, даже есть дом в Венеции), он не остепенился, а,
наоборот, сделался еще жестче и беспредельнее. К 1998 году он, конечно,
считался очень влиятельной фигурой в бандитском Петербурге, однако многие
лидеры, услышав его имя, качали головами и говорили, что "авторитет,
сделанный на крови, должен постоянно кровью и подпитываться, а потому этот
авторитет не может быть долгим". Некоторые информированные лоточники,
оценивая ситуацию в Питере на конец лета 1998 года, считали, что Маленький -
это второй после Кумарина лидер бандитского Петербурга...
Имущественное расслоение, которое происходит по всей России, не могло не
затронуть и среду организованной преступности - в том числе и в Петербурге.
По оценкам информированных источников в современном бандитском Петербурге
лишь 5-10 процентов бандитов можно назвать людьми богатыми или
состоятельными. Процентов 30 составляет так называемый средний класс. А
60-65 процентов братвы - это откровенные бедняки, можно сказать "пролетарии"
бандитского мира, которые патологически невежественны и живут одним днем - в
Петербурге их называют "голодными". (Серость и необразованность бандитов
даже среднего звена давно уже стали притчей во языцех, а истории,
случившиеся в реальной жизни, напоминают иногда анекдоты из серии про новых
русских. Так, например, в 1997 году один серьезный и довольно известный в
Питере авторитет, проживший в городе на Неве всю свою сознательную жизнь, не
мог понять, куда надо ехать, когда ему назначили встречу у сфинксов на
набережной Невы, напротив Академии художеств. Солидный, взрослый человек,
разъезжающий по городу в шестисотом "мерседесе", раздраженно спрашивал у
своего окружения: "Что такое сфинксы?" Самый грамотный из этого окружения
все-таки сумел ответить: "Сфинксы - это такие памятники". Другой случай
произошел уже в 1998 году. Один коммерсант пытался объяснить представителям
своей "крыши", почему затормозилось развитие очень выгодного бизнес-проекта:
"Придется подождать, там все вопросы в КУГИ уперлись". Два стриженых братана
понимающе переглянулись, а один веско ответил бизнесмену: "А может, ему в
башню выписать, раз он такой неотзывчивый?" Бизнесмен не понял и
переспросил: "Э-э-э-э, кому в башню?" - "Ну, КУГИ этому..." Коммерсант
"выпал в осадок", когда понял, что братаны решили, что КУГИ - это не Комитет
по управлению городским имуществом, а фамилия конкретного человека. Такая
же, как Буре, например, или Кони.)
Именно этих голодных и опасаются серьезные бандитские лидеры. В
частности, те же "тамбовские генералы" вынуждены считаться с Андреем
Маленьким, за которым стоит голодная бандитская молодежь. Ведь голодным, как
известно, нечего терять, кроме не очень толстых цепочек из фальшивого золота
(да и эта цепочка часто приходится одна на четверых).
Имущественно-финансовое расслоение в бандитском крыле организованной
преступности Санкт-Петербурга, безусловно, тесно связано с еще одной
тенденцией, заметно проявившейся во второй половине 90-х годов: многие
бандитские авторитеты, чьи имена гремели еще совсем недавно, те, кто раньше
были "знаменами" отечественного гангстеризма, фактически сошли на нет и
утратили былое влияние. К таким фигурам относятся Малышев, Феоктистов,
Ефимов, Седюк-старший и некоторые другие. Нельзя сказать, что эти персонажи
бандитского Петербурга вовсе сошли с арены, однако по сравнению с прошлыми
годами их влияние совсем невелико. Конечно, все упомянутые выше не голодают,
но и ключевых позиций не занимают. Утрата былого величия, безусловно,
связана с тем, что всем им пришлось достаточное количество времени провести
за решеткой, а оттуда (даже при том, что "все схвачено и взлохмачено") очень
трудно нормально контролировать и развивать свое дело. (Александр Малышев,
например, после того как вышел из тюрьмы, очень редко появлялся в Питере.
Долгое время он лечился в Германии, женился там на немке, сменил фамилию. В
1997-1998 годах он подолгу жил в Италии, Испании, видели его и на Кипре.
Александр Иванович построил себе консервный заводик, занялся оптовыми
поставками продовольствия. В какие-то "стремные темы" старался не залезать,
и, как следствие, его имя все реже и реже слышалось в Петербурге. (К 1998
году из тех, кто когда-то составлял "гвардию" Малышева, в живых почти никого
не осталось - погибли и Слон, и Марадонна, и Стае, и многие другие.)
Когда-то огромная "малышевская империя" развалилась, многие позиции перешли
к Андрею Маленькому, а об имевшей когда-то место реальной конкуренции между
"малышевскими" и "тамбовскими" во второй половине 90-х годов даже говоритьто
стало несолидно - настолько далеко вперед ушли "тамбовцы" и настолько
снизилось влияние Малышева. "Дедушка русского рэкета" Феоктистов сильно
постарел. Имея какие-то доли с каких-то не очень серьезных коммерсантов,
Фека мог себе позволить достаточно часто появляться в ресторанах, где, как
правило, вел себя шумно и развязно, что достаточно плохо гармонировало с его
уже почтенным возрастом. Он остался все таким же любителем девочек, впрочем,
эти девочки уже не платили ему взаимностью. Однажды у Феоктистова даже
возникли проблемы в известном заведении "тамбовцев" "Голливудские ночи" -
там девицы пожаловались, что Феоктистов все время норовит попользоваться ими
за бесплатно, да притом еще обижает - тискает и бьет. Лидер "тамбовских" был
вынужден даже сделать Феоктистову внушение и пригрозил, что Феку просто не
будут пускать в "Голливудские ночи", поскольку это заведение является
частным клубом. Группировка Ефима после ареста лидера фактически распалась,
финансовые дела Ефимова пошли под гору. Говорили, правда, что в "Крестах" к
его мнению прислушиваются, однако "Кресты" - это всего лишь очень маленький
кусочек Петербурга. Что же касается Седюка - старшего, то после его ареста в
начале 1997 года о нем в бандитском Петербурге никто ничего не слышал. В
июле 1998 года он звонил автору этих строк в Агентство журналистских
расследований, не дозвонился, обещал перезвонить, но так больше и не
проявился.)
С другой стороны, многие лидеры братвы, те, которые еще в первой половине
90-х годов "решали вопросы чисто конкретно и реально" (вплоть до участия в
разборках), стали зачастую не то чтобы совсем уходить от прямого криминала,
но все же держаться поближе к закону. То есть в этом направлении явно начала
просматриваться тенденция приближения к легальному бизнесу - на деле это
выливалось в интересный симбиоз бизнеса легального и нелегального. Многие
видные бандитские авторитеты во второй половине 90-х годов стали, не
стесняясь, представляться коммерсантами и бизнесменами, что, конечно, не
очень согласовывалось с чисто уголовными традициями. К таким лидерам
относятся и Владимир Кумарин, и Валерий Ледовских, и Константин Яковлев
(Могила), и братья Гавриленковы (собственно говоря, после гибели 30 июня
1995 года Степаныча-старшего остался только младший брат, Виктор
Гавриленков, который предпочитает не появляться в Питере, опасаясь, что и
его добьют) и Александр Ефимов (Фима-банщик), и многие-многие другие.
Интересно, что когда в телевизионной передаче ТСБ (Телевизионная служба
безопасности) сотрудница пресс-службы РУОПа назвала Кумарина бандитом, он
настолько остро среагировал на это, что пообещал подать на РУОП в суд Чтобы
снивелировать конфликт, в ресторан "Антверпен", в котором часто собираются
"тамбовские" лидеры для обсуждения своих вопросов, приехали несколько
офицеров во главе с заместителем начальника РУОПа. Эти офицеры принесли свои
извинения Кумарину, а он согласился не доводить дело до суда. В тенденции
переквалифицирования бандитов в бизнесменов интересен психологический
аспект. На самом деле "братаныбизнесмены" прекрасно отдают себе отчет в том,
