происшедшем в подвале, а так как до этого Фэй уже шла на поправку, то
вполне логично было предположить, что по истечении целых полутора недель
она просто обязана вновь стать здоровым и счастливым человеком.
Бен сидел в другом конце комнаты и наблюдал за гостями. Наконец
подтянулись и опоздавшие. Теперь, кроме Лу Петросевича и сестры Терезы,
в квартире собрались все обитатели десятого этажа. Включая, по словам
Франкино, и самого Чарльза Чейзена. Вот только где он среди этих милых и
симпатичных людей?..
- - Я только что говорил с вашим приятелем, - сообщил Дженкинс,
подходя к хозяину квартиры. - И должен сказать, что он весьма интересный
человек. Почему же вы раньше никогда не приглашали его в нашу компанию?
- Я приглашал, - вздохнул Бен, оторвавшись от своих мрачных мыслей. -
Но только он вечно занят... Хотя на этот раз мне, кажется, повезло.
- Неужели у него совсем не бывает свободного времени? - удивился
Дженкинс.
- Он профессор, преподает историю религии в нью-йоркском
университете, - ответил Бен. - И лишь когда я рассказал ему о нашей
знаменитой монахине, он нашел, наконец, время посетить меня.
- И что он думает по этому поводу? - тут же спросил Дженкинс, понизив
голос.
- Он считает, что это просто очень несчастная женщина.
- Ас точки зрения религии она не заинтересовала его?
- Хотите верьте, хотите нет, Ральф, но я только слово в слово
повторил вам его ответ.
- Так как, вы говорите, его зовут - а то я опять забыл? - спросил он,
нервно постукивая средним пальцем по бокалу с вином.
- Франкино.
- Уильям?
- Да.
Бен взглянул на своего нового гостя: монсеньер Франкино удобно
расположился на широком диване. Сейчас на нем была мирская одежда.
- Знаете что, Бен... - продолжал Дженкинс. - Может быть, он не
слишком разбирается в монахинях, но это не беда. Главное, он оказался
великолепным знатоком антиквариата!
- Вот как? Со мной он никогда на эту тему не разговаривал, -
признался Бен, и эти слова прозвучали вполне искренне.
- А мне он сказал, что его бывшая жена работала в антикварном
магазине, - сообщил Ральф.
- Вполне возможно, - кивнул Бен.
- Но, разумеется, - добавил Дженкинс, улыбнувшись проходящей мимо
Фэй, - я уверен, что мистер Франкино и сам имел дело с предметами
старины. Любой человек, который свободно владеет столькими языками и
часто бывает в Европе, не может остаться равнодушным к древним предметам
быта и особенно мебели.
- А мне казалось, что Билл знает только английский и итальянский, -
"удивился" Бэрдет.
- Ну что вы, Бен! Он прекрасно говорит по-немецки, по-испански,
по-французски, неплохо знает русский и польский.
- Да, это впечатляет, - признался Бен, заметив, что Франкино поднялся
со своего места и теперь направляется к ним. Он постоянно был начеку и
старался не пропустить ни одного движения, ни единого слова кого-либо из
гостей И это было вполне объяснимо. Ведь таинственный противник хорошо
знал и видел его, а Франкино еще не сумел определить, кто из
присутствующих Чарльз Чейзен.
- Бен, - с непринужденной улыбкой обратился Франкино к хозяину. - Вы
не представляете, как мне у вас нравится!
- Я очень рад, что вы выкроили, наконец, время и пришли.
- И жена у вас просто замечательная, - продолжал монсеньер. -
Настоящая хозяйка!..
- Спасибо, - вежливо ответил Бен, оглянувшись на Фэй. - Кстати, я и
не знал, что вы у нас полиглот, Билл.
- Ну, некоторые языки я знаю весьма поверхностно, - смутился
Франкино.
- Да вы просто скромничаете! - не отступал Дженкинс.
- Нет уж, скромность мне не грозит. Я ведь жуткий эгоист! - Франкино
посмотрел на часы. - Знаете, Бен, мне уже пора... Надо еще поработать, а
времени, как всегда, в обрез.
- Вот уж никогда не подумал бы, что у Преподавателей бывают проблемы
со свободным временем! - заметил Дженкинс, поправляя лацкан идеально
сшитого пиджака. - У вас ведь остаются и вечера, и всяческие праздники,
и каникулы... К тому же - целые годы, свободные от лекций <В
американских университетах каждый седьмой год работы профессора
освобождаются от чтения лекций.>, ну и, разумеется, выходные.
- Вам легко судить, - со вздохом отозвался Франкино. - Но если вы
находитесь в профессорском звании, то весь факультет только и ждет ваших
работ. И на это перечисленного вами времени едва хватает.
- А над чем вы сейчас работаете? - поинтересовался Бен. Этот вопрос
был заготовлен заранее по сценарию Франкино.
К ним уже успел присоединиться и Дэн Батилль, желая услышать
что-нибудь интересное.
- Я исследую неканонические религиозные обряды и местные поверья в
славянских государствах эпохи Возрождения.
- Это связано с православием? - спросил Батилль.
- Отчасти, да. Но меня интересуют и другие влияния на религию этих
стран.
- Это какие же?
- Ну, например, на территории нынешней Болгарии было несколько
провинций, где жили члены одной секты, обряды которой напоминают смесь
православного богослужения и черной магии. Они верили в неиссякаемую
силу креста и раз в году собирались все вместе, чтобы выявить
приверженцев Сатаны и наказать их.
- Каким же образом им это удавалось? - раздался вдруг голос
Сорренсона. Никто и не заметил, как он подошел сзади.
- Они считали, что сатаниста можно определить при помощи креста,
выплавленного из особой белой руды, добываемой на востоке Болгарии.
Такой крест оставлял, якобы, ожог на теле дьяволопоклонника, да и, по
поверьям, на самом дьяволе - тоже. Так вот, они проводили весьма сложные
и запутанные ритуалы, а потом заклейменных приговаривали к смерти.
- И что же, этот крест действительно кого-нибудь обжигал? - не
поверил Сорренсон.
- Ну, теперь это трудно сказать. Хотя есть точные данные о том, что
после подобных ритуалов многих сжигали на кострах.
- Скажите, а такие кресты еще существуют? - поинтересовался Бен, хотя
ответ был уже известен ему. Еще утром Франкино осмотрел привезенное из
круиза распятие и подтвердил, что это именно такой крест. "Что это -
совпадение? - подумал тогда Бен. - Вряд ли".
- Да, несколько настоящих крестов сохранилось. Среди сотен подделок я
сумел опознать целых три. И все они находятся в частных коллекциях в
Бухаресте.
- И вы утверждаете, - не унимался Батилль, - что одно лишь
прикосновение таким крестом может вызвать ожог на теле?
- Да, но только если дотронуться крестом до сатаниста во время
особого ритуала.
- Какой вздор! - фыркнул Сорренсон.
И пока он пытался выяснить у Франкино, откуда взялось такое поверье,
Бен подошел к письменному столу и извлек из ящика свое распятие.
- Скажите, а такой крест не подойдет? - спросил он, подходя к гостям.
- А я думала, ты его давно уже выкинул, - недовольно произнесла Фэй,
тоже подойдя ближе к мужчинам.
Бен оглянулся, виновато пожал плечами и передал распятие монсеньеру.
Франкино неторопливо осмотрел крест и наконец с сожалением произнес:
- Нет. Конечно, нет. Настоящие кресты для таких ритуалов - большая
редкость, и они представляют собой огромную ценность.
- А вы знаете, как проводится этот ритуал? - спросил Бен.
- Да, - невозмутимо ответил Франкино. - А что?
- Так давайте попробуем! Ради интереса, а? Но Сорренсон тут же
замахал на него руками.
- Бен, перестань! Это же нормальная вечеринка, а не спиритический
сеанс.
- Да бросьте вы, Джон! Это же интересно. - Он посмотрел на Фэй. -
Если, конечно, ты не против, дорогая. Фэй ничего не ответила. К Бэрдету
подошел Макс Вудбридж и тоже заметил:
- В самом деле, Бен, по-моему, сейчас не время заниматься такими
вещами.
Но Бен, не обращая внимания на его слова, уже вышел на середину
комнаты и громко объявил, что сейчас его приятель мистер Франкино будет
демонстрировать интересный старинный ритуал.
- Может, действительно не надо? - попробовал отступиться Франкино.
В комнате все притихли.
- Ну, прошу вас! - настаивал Бен.
Франкино пожал плечами и попросил гостей встать в круг, потом провел
на полу черту мелом, разделив круг на две части, сам встал посередине и
велел выключить свет. После этого он начал бормотать что-то по-латыни
негромким грудным голосом. Это длилось несколько минут, а затем голос
его стал громче.
Было слышно, как вокруг тяжело дышат гости, замершие в напряженном
ожидании. Вудбриджи стояли вместе, а Бен и Фэй оказались друг против
друга. Две секретарши и Батилль - напротив Сорренсона и Дженкинса.
Наконец Франкино поднял над головой распятие и, начав быстрее
произносить заклинания, шагнул вперед.
"Может быть, этот ритуал и в самом деле - всего лишь средневековый
вздор?" - подумалось Бену. Но он переставал уже ориентироваться в
собственной квартире, перед глазами все поплыло, голова закружилась.
И вдруг Франкино издал страшный вопль, который сразу же оборвался,
звоном повиснув в тишине комнаты.
Бен бросился включать свет.
Священник же упал на колени и, задыхаясь, схватился за сердце.
- Что случилось? - крикнул из угла Бен. Смущенные гости не знали, что
делать, и переминались с ноги на ногу, не решаясь покинуть свои места.
Франкино указал рукой на черную спортивную сумку, которую он оставил
возле стола. Макс Вудбридж подбежал к ней и расстегнул молнию. Внутри он
сразу нашел пузырек с таблетками и передал его Бену.
- Это? - спросил Бен.
Франкино кивнул и тут же повалился" на правый бок, корчась от боли.
Грейс Вудбридж бросилась в кухню за водой.
Франкино затрясся, лицо его побледнело, начало отекать и приобретать
синюшный оттенок.
Бен подскочил к священнику и сунул ему в рот таблетку, а потом поднес
стакан и, с грехом пополам, напоил беднягу, при этом расплескав ему воду
на грудь.
- Откройте окно! - крикнул Бен. - Здесь душно! Секретарши тут же
кинулись открывать окна во всех комнатах.
Постепенно Франкино стал приходить в себя. Он поднялся на колени и,
хотя все еще держался за сердце, Бен видел, что боль уже понемногу
стихает, и ему теперь значительно легче.
- Ну как, все в порядке? - участливо спросила Грейс Вудбридж.
Франкино с трудом встал на ноги и через силу улыбнулся.
- Да... Проклятая грудная жаба! Мучает меня уже столько лет... Но это
проходит. Стоит принять таблетку нитроглицерина - и сразу же отпускает.
- Может, вам лучше прилечь? - предложил Бен, подходя к священнику.
Но Франкино лишь отмахнулся.
- Ничего серьезного. Давайте продолжим, - предложил он.
- Мистер Франкино, - обратилась к нему Грейс Вудбридж, - по-моему,
вам следует отдохнуть. Такое напряжение...
- Все уже прошло, - улыбнулся священник. - Становитесь на свои места.
Сорренсон и Батилль дружно заявили, что вообще сейчас уйдут, если все
это будет продолжаться. Но Бен редко запротестовал:
- Нет, я никого отсюда не выпущу, - заявил он.
- Бен, ты что, спятил? - изумился Сорренсон.
- Нет, - спокойно ответил Бен. - Просто я хочу, чтобы ритуал был
доведен до конца, раз уж начали. - И он с надеждой посмотрел на
Франкино, ища в нем поддержки.
- Ну ладно, давайте, - сдался старик Бен проследил, чтобы все встали
в круг, и снова потушил свет. Франкино сразу же поднял распятие и шагнул
вперед. И тут Бен поежился: по коже будто прошелся холодный ветер. Но
откуда бы ему взяться?. Окна уже закрыли, кондиционер не работал, и к
тому же Бей чувствовал, что это вовсе никакой и не ветер. Было такое
ощущение, словно по коже его кто-то водил куском льда.
Наконец Франкино перестал читать заклинания и замолчал.
"Интересно, кто-нибудь еще чувствует этот странный холод?" - думал
