дотянувшись рукой, сунул его за пазуху.
В это время Тэрнер уже ввалился через окно в квартиру монахини.
- Ребята, скорее! - нервно кричал он.
Зеленский подтянулся и, весь взмыленный, тоже запрыгнул в комнату.
Один канат уже лопнул. Крепко держась за край люльки, Бен, дюйм за
дюймом, двинулся к распахнутому окну.
Зеленский и Тэрнер высунулись по пояс, пытаясь схватить Бена за
куртку и втащить в проклятую квартиру.
Мир перед глазами Бена перевернулся, и теперь он висел над улицей
вниз головой. Казалось, асфальт сейчас врежется ему в лоб. А там,
наверху, было слышно, как один за другим лопаются канаты.
Наконец порвался последний канат с правой стороны, платформа стала
уходить у него из-под ног и повисла вертикально. Теперь она держалась
лишь на остатках левой подвески. Откуда-то неслись крики, но Бен их уже
не слышал. Он вцепился в последний спасательный канат на высоте десяти
этажей над землей.
- Попробуйте раскачаться! - крикнул ему Зеленский. Бен попробовал
лезть по канату вверх, но он был слишком тонким и впивался ему в ладони,
разрывая их в кровь. А тело, казалось, становилось тяжелей с каждой
секундой, будто наливалось свинцом.
Ветер беспощадно хлестал в лицо. Он в ужасе смотрел то вниз, то
наверх и видел, что последний канат тоже начинает ослабевать.
- Помогите! - взмолился Бен. , Но ни Зеленский, ни Тэрнер уже ничего
не смогли сделать.
- Подтягивайтесь! - кричал над годовой Зеленский. - Сильнее!
Бен сжал канат с такой силой, что на глаза навернулись слезы. А внизу
под собой он увидел, как в квартире у Вудбриджей зажегся свет.
Наконец последний крепежный блок развалился и платформа с диким
лязгом грохнулась оземь, пролетев все девять этажей.
В квартирах стали зажигать свет.
Бен с выпученными от ужаса глазами начал раскачиваться на последнем
канате, как Тарзан на лиане. Зеленский и Тэрнер тянули руки, пытаясь
схватить его. Наконец Бен качнулся так сильно, что буквально влетел в
объятия Зеленского и вместе с ним повалился на пол в квартире монахини.
Он был не в силах пошевелиться; все его тело тут же беспомощно обмякло,
и начала бить крупная дрожь.
В квартире было темно, но Бен заметил, что кроме стула, на котором
сидела монахиня, никакой другой мебели здесь вообще нет.
Зеленский и Тэрнер, отдуваясь, привалились к стене. Из-за закрытой
входной двери слышались голоса сбежавшихся на шум соседей. Бен узнал
голос Сорренсона, потом Дэниэла Баттиля и одной из секретарш.
От того, что могло случиться минуту назад, у Бена перехватило
дыхание. Еще один дюйм, еще несколько секунд - и сам был бы уже мертв. -
Если не ошибаюсь, вы уверяли меня, что канаты проверены и надежно
закреплены, - сердито проворчал он. Зеленский закашлялся.
- Все правильно. И они совсем новые - куплены меньше месяца назад. И
пользовались-то мы ими всего, раз десять, не больше... Я могу еще
допустить, что один канат по какой-то дикой случайности мог порваться.
Но чтобы все четыре?!
- А может быть, их специально кто-то подрезал? - прищурился Бен.
- Исключено. Они хранятся у нас под замком. И к тому же, перед тем
как отправиться сюда, мы их еще раз проверили. Все было нормально.
Бен оглядел комнату. Сейчас он видел перед собой только сгорбленную
спину монахини, которая зловещей тенью возвышалась над ним, словно
тягостное видение из кошмарного сна.
- Но ведь что-то же заставило эти веревки порваться! - с отчаянием в
голосе выпалил он.
- А почему бы вам не спросить об этом у самой монахини? - огрызнулся
Зеленский. - Я ведь предупреждал, что ей вряд ли понравится наша затея.
Да вы только посмотрите на нее! Неужели вы думаете, что это нормальный
живой человек, а? Ну, если так, то вы просто сошли с ума. Это кто
угодно, только не человек. Я не знаю, откуда и как она появилась здесь,
но мне ясно одно: я не хочу больше участвовать в этом деле. - С этими
словами он поднялся с пола, помог встать Тэрнеру и пошел к двери. Шум в
коридоре к этому времени уже окончательно стих.
- Теперь она в вашем полном распоряжении, мистер Бэрдет, - на
прощанье сказал Зеленский. - Но позвольте дать вам один совет...
Как-никак это приключение стоило мне новой люльки...
- - Я возмещу убытки, - прервал его Бен.
- ..и чуть не закончилось для всех нас трагически. И если после этого
вы будете продолжать свои авантюры в том же духе, то я должен сказать
вам, что вы настоящий псих.
Зеленский открыл замок, вытолкал в коридор Тернера, потом вышел сам и
захлопнул за собой дверь.
Бен остался в комнате наедине с сестрой Терезой. Проверив фотоаппарат
и убедившись, что тот на месте, - он слегка успокоился. На месте был и
стакан. И камера, и стакан каким-то непостижимым образом уцелели.
Бен осторожно шагнул к монахине и вдруг замер как вкопанный. Только
теперь до него дошло, что распятие, которое она держала в руках, было
точной копией того, что лежало сейчас в его собственном письменном столе
под бумагами.
Бен почувствовал, как вокруг сгущается темнота, и внезапно его
охватило тревожное ощущение безысходности, замкнутости пространства,
которое часто испытывают страдающие клаустрофобией <Клаустрофобия -
патологическая болезнь закрытых пространств.>. Что-то будто мешало ему
подойти к монахине ближе, словно между ними возник незримый барьер.
- Что вам нужно от нас? - жутким голосом спросил он старуху.
Она молчала. Бен попятился к двери, и с тяжелым стоном закрыл глаза.
Как ему хотелось бы, чтобы эта дьявольская фигура сейчас исчезла!..
Потом он открыл дверь и выскользнул в коридор.
***
Бен вытер пот со лба и продолжил рассказ:
- Ты представляешь, когда я вернулся домой, Фэй мирно спала. Шум и
грохот даже не разбудили ее, хотя все остальные соседи тут же
повскакивали с постелей. Например, утром, выходя из дому, я встретился у
подъезда с Дэниэлом Баттилем - он тоже с нашего этажа, - и он был сильно
удивлен, когда я, сказал, что Фэй никакого шума ночью не слышала...
Потом я оставил ее с сыном в парке, а сам вот пришел к тебе. Ну, как
идут дела?
- Прекрасно, батенька, - ответил Виктор Рубцевич, проворно
обрабатывая стакан под косыми лучами настольной лампы. - Думаю, через
минуту уже будут первые результаты.
Бен смотрел, как он водит по стеклу магнитной кистью с налипшей на
нее гроздью мелкого железного порошка.
Он познакомился с Виком в спортивном клубе. Это был крупнейший
специалист по дактилоскопии во всей нью-йоркской полиции. И хотя он уже
несколько лет не работал там, а содержал теперь небольшой ресторанчик в
Гринвич Вилледж, он не успел еще растерять былых навыков. - Значит, так
и не удалось выяснить, почему лопнули все канаты? - озабоченно покачал
головой Вик.
- Не удалось, - вздохнул Бен и прислонился плечом к стенаыфошечного
кабинета, в котором они сейчас находились. - Наверное, они были с
каким-то браком.
Рубцевич кивнул.
- И все равно я не могу представить себе, что заставило тебя пойти на
такой риск.
Бен поднял брови и развел руками.
- Вик, к сожалению, пока что не могу тебе всего рассказать, так что
поверь уж мне на слово, что все это для меня очень важно. Договорились?
- Ну, разумеется! Я и не собирался вмешиваться. Вик еще несколько
минут занимался стаканом, окуривая его парами йода и внимательно
осматривая на свет, а потом наконец повернулся и вручил стакан Бену.
- Прими мои поздравления, - сказал он. - Ты прошел сквозь огонь и
воду напрасно. Никаких отпечатков здесь нет.
- Как это нет? - изумился Бен. - Я же плотно прижимал пальцы, чуть не
изо всей силы!
- Очертания пальцев есть, но внутри - пусто, никаких папиллярных
узоров. - Ничего не понимаю, - растерялся Бен.
- Я и сам пока понять не могу. - Рубцевич пожал плечами. - Но это
именно так.
- Проклятье! - Бен в сердцах стукнул кулаком по столу.
- Ну и что ты теперь собираешься делать? - поинтересовался Вик.
- Угостить тебя обедом, чтобы хоть как-то компенсировать твои труды и
потраченное время.
- Ты лучше пригласи свою жену в ресторан, когда ей станет немного
лучше. Впрочем, я имел в виду не себя, а эту монахиню. Что ты с ней
собираешься делать дальше?
Бен лишь замотал головой и как-то натянуто улыбнулся.
- Понятия не имею! - произнес он.
***
Расставшись с Рубцевичем, Бен наскоро выпил кофе в ближайшей
закусочной и на такси отправился в театральный район города, попросив
водителя остановиться на 47-й улице перед фотолабораторией "Техниколор".
Его уже ждал специалист по обработке пленок, с которым он договорился
заранее по телефону. Взяв у Бена кассету, он попросил его подождать
немного, объяснив, что дело это не такое уж скорое.
Бен сел в кресло в холле, взял с журнального столика свежую "Дейли
Ньюс" и погрузился в чтение. Прервался он всего один раз, чтобы
позвонить домой и сообщить Фэй, что он вернется приблизительно через
час. А спустя минут пять после этого к нему уже вышел улыбающийся
лаборант.
- Все готово, - объявил он и протянул Бену несколько снимков, не
удержавшись от комментария: - Обалденная старушенция!..
Бен кивнул и стал внимательно разглядывать фотографии.
- Все вышло просто великолепно! - похвалил он лаборанта и
одобрительно хлопнул его по плечу. - Как раз то, что нужно.
- Где же вы нашли такую каргу? - полюбопытствовал лаборант.
- Она моя соседка, - весело отозвался Бен. - Послушайте, а не могли
бы вы оказать мне еще одну услугу?
- С радостью, если это в моих силах.
- Можно оставить у вас негативы на сохранение? А то если я вдруг
потеряю эти снимки, мне понадобится сделать такие же еще раз. А монахиня
уже вряд ли согласится позировать по новой. Я и первый-то раз ее слишком
долго уламывал...
- Понимаю. Ну, а почему бы и нет?.. Вы вполне можете оставить негатив
здесь, в лаборатории. А когда он будет вам нужен, вы мне позвоните.
- Договорились.
Бен поблагодарил его, расплатился и вышел на улицу. На углу Бродвея
он остановился, чтобы еще раз рассмотреть снимки при солнечном свете.
Приходилось признать, что монахиня была настоящей - из плоти и крови. И
Эта жуткая, омерзительная, отталкивающая реальность действительно
существовала. Бен невольно вздрогнул, и по телу его побежал озноб. Он
торопливо сунул фотографии в карман, прошелся до 42-й улицы и там
спустился в метро.
Глава 12
В десять утра Бен вышел из самолета, с небольшим опозданием
прибывшего в Сиракузы, штат Нью-Йорк, и направился к стоянке такси,
держа в руках тонкую кожаную папку. В ней лежала статья из газеты,
любезно подаренной Бену мистером Харди, старое цветное фото Элисон
Паркер и снимки монахини. Через двадцать минут таксист привез его в
респектабельный зеленый пригород, где по адресу улица Ирокезов, 625 Бен
обнаружил трехэтажный белокаменный особняк в колониальном Стиле, вышел
из автомобиля и, нажав кнопку звонка, приготовился ждать. После пятого
звонка дверь открыл высокий мужчина, чем-то напоминающий Авраама
Линкольна.
- Мистер Бэрдет? - осведомился он с долей уверенности в голосе. Бен
кивнул.
- А вы - мистер Томпсон... - в свою очередь, уточнил он.
- Да, - ответил хозяин дома. - Пожалуйста, проходите.
Бен последовал за Томпсоном в широкую, просто обставленную гостиную,
не лишенную, однако, деревенского очарования.
- Присаживайтесь, мистер Бэрдет. Будьте как дома, - предложил хозяин.
Бен огляделся и выбрал кресло-качалку.
- Я очень ценю ваше участие.. - заговорил Бен. Он был в полной
растерянности. Как начать? С чего?.. - Я знаю, что вам это очень
