распространяющую противный кислый запах. Услышав шаги, он открыл дверцу
машины и сразу же сел за руль.
Франкино остановился, окинул прощальным взглядом аббатство, а потом
снова посмотрел на сестру Анжелину.
- Увидимся в Риме, - через силу улыбнулся он.
- Если так будет угодно Господу Богу, - тихо ответила старая женщина.
Франкино опустился на сиденье и захлопнул дверцу.
- Поехали, - коротко сказал он водителю. Машина двинулась вперед по
узкой дорожке. Франкино обернулся и еще долго смотрел на удаляющуюся
фигуру бесстрашной монахини, пока ее очертания не поглотила ночная тьма.
- Ну и слава Богу, - устало подумал он и закрыл глаза.
***
Анжелина повернула назад в аббатство, моля Бога лишь о том, чтобы Он
дал ей силы и указал верный путь. Все эти годы она надеялась, что ей не
придется больше покидать это святое место и вспоминать о том, что
случилось тогда в Нью-Йорке... Об Элисон Паркер... Но сейчас Я почему-то
особенно ярко вспомнилось, как она впервые увидела эту девушку. В тот
день Элисон вошла в контору по аренде жилья и обратилась к ней, ссылаясь
на газетное объявление. Для Анжелины это оказалось весьма мучительным.
Ведь ей пришлось выдавать себя за агента по недвижимости Джоап Логан.
Анжелина вспомнила долгие часы слежки за Элисон и ,все прочее, что
пришлось предпринять, лишь бы это юное создание не поддалось сатанисткой
воле Чарльза Чейзена. И вот теперь все должно повториться снова. И
участвовать в этой страшной цепи событий опять предстоит именно ей.
Анжелина обвела отсутствующим взглядом стены старого аббатства,
покинутого всеми почти столетие назад, но ставшего ее последним приютом.
Потом не спеша поднялась по лестнице на верхнюю галерею и там
остановилась возле темного проема в стене. Внизу за каменным парапетом
еще виднелись огни машины, уносившей в Рим монсеньера Франкино. И вот
она снова одна, в покое и безопасности за этими древними священными
стенами.
Она вошла в свою келью и села у окна, чтобы собраться с мыслями и
окончательно обдумать свое решение.
Внезапно тишину разорвал пронзительный писк.
Женщина вздрогнула и обернулась. В комнате что-то двигалось.
Похолодев от испуга, она схватила лампу и стала освещать ею погруженные
в тень углы кельи, пытаясь определить, кто таится в этой уже пугающей
темноте. И вдруг она вскрикнула и отскочила к дальней стене. Рядом со
столом восседала огромная крыса. Таких Анжелине видеть еще не
приходилось. Ее глаза светились яростью, как раскаленные угли.
Крыса поднялась и вышла в полосу света. Анжелина протянула руку к
камину за увесистым медным чайником. Но крыса медленно приближалась,
будто не замечала никакой угрозы со стороны женщины, хотя на самой
середине комнаты она вдруг остановилась, словно в ожидании чего-то.
И тут послышался новый писк. А потом еще и еще. На подоконник
вспрыгнула вторая крыса, за ней третья. А самая большая уже сидела в
углу кровати. И вдруг как по команде все четыре твари двинулись на
женщину, хищно лязгая челюстями.
Анжелина швырнула чайник в самую крупную, но промахнулась. Охваченная
ужасом, она бросила лампу и кинулась к двери. Одна из крыс тут же
вцепилась зубами ей в ногу и вырвала большой кусок мяса. Женщина
вскрикнула, распахнула дверь и замерла на пороге.
В коридоре притаилось еще несколько крыс, а на площадке лестницы и
выступах стен их было и того больше.
Снизу и сзади женщина слышала, как скребутся по каменному полу их
маленькие острые коготки. А выглянув из окна коридора во двор, увидела,
что к подножию лестницы приближается целая армия хвостатых чудовищ.
Анжелина сжала руками голову - она не могла больше слышать
пронзительного писка этой дьявольской нечисти.
- Боже милостивый! - закричала она, чувствуя, как набухают вены у нее
на висках.
Крысы стали прыгать на нее одна за другой. В отчаянии Анжелина даже
не пыталась отбиться от них, а медленно шла по коридору к лестнице,
стремясь пробраться во двор к часовне. Минуту спустя она уже скользила
рукой по перилам, чтобы второпях не споткнуться и не полететь кубарем
вниз по крутым ступеням. Но когда в конце лестницы она обернулась, одна
крыса изловчилась и прыгнула ей прямо в лицо, успев при этом впиться
когтями в щеки. Женщина схватила зверька и, рванув прочь от лица, с
рыданием упала на влажную землю. Тут же вторая крыса вонзила ей зубы в
бедро.
Казалось, мохнатые твари заполнили все вокруг. Они были внизу,
наверху. Они визжали, впивались и вгрызались в ее тело зубами и когтями.
С большим трудом Анжелине удалось встать на ноги, но вскоре она снова
упала и теперь уже на коленях поползла к часовне, оставляя за собой
страшный кровавый след. От заливающей глаза крови она почти ничего не
видела, но все же, напрягая остатки зрения, сумела заметить дверь
часовни футах в двенадцати впереди. Но перед ней стояли полчища крыс и
неподвижно наблюдали за ее медленным движением к спасительной двери.
Возле самой часовни Анжелине удалось еще раз подняться на ноги. И
тогда сотни тварей с остервенением набросились на нее. Задыхаясь, из
последних сил она стала открывать тугой тяжелый засов, навалясь на него
всем своим весом. Но вот, наконец, засов поддался, и дверь с громким
скрипом нехотя отворилась. В тот же миг Анжелина без чувств свалилась на
каменный пол часовни.
Лунный свет заиграл на белом мраморном распятии над головой старой
женщины, и все крысы в аббатстве с адским визгом забились в страшных
конвульсиях.
Монсеньер Франкино уже бежал по двору, позабыв закрыть за собой
входную калитку. Весь двор аббатства был буквально завален тысячами
крысиных телец, бившихся в предсмертной агонии. Франкино нашел на земле
толстую палку и принялся с остервенением добивать ею проклятых тварей.
Те из них, кто еще оставался в живых, огрызаясь, набрасывались на
священника, сбиваясь в грязные кучи у его ног. Продолжая размахивать
своей палкой, он направился вверх по лестнице, громко зовя сестру
Анжелину. Но ответа не было. С трудом пробиваясь через полчища серых
тварей, он добрался, наконец, до верхней площадки. Весь коридор, словно
сплошным ковром смерти, был покрыт трупами этих мерзких животных.
Некоторые еще хрипло дышали.
Спотыкаясь о горы мертвых телец. Франкино двинулся назад, к открытой
кем-то двери часовни, и с опаской заглянул внутрь.
Распластанная в луже крови на полу под распятием сестра Анжелина
застонала и слегка повернула голову. На ее теле лежала четкая тень от
креста, висевшего над входом в часовню. Жизнь едва теплилась в старой
женщине. Она попыталась что-то сказать, но изо рта лишь вытекла струйка
жидкой слюны. Франкино прочел над ней прощальную молитву и приподнял
голову бедной женщины.
- Я виноват, - с трудом сдерживая слезы, проговорил он. - Я знал, что
тебе грозит опасность, и не должен был УХОДИТЬ.
Он почувствовал, как по телу монахини пробежала предсмертная
судорога, опустил ее голову и расстегнул воротник сутаны. На шее сестры
Анжелины не было нательного креста.
Глядя на тысячи мертвых тварей, явившихся сюда прямо из ада, он
поднял безжизненное тело женщины и отнес его в келью. Там он осторожно
положил труп на кушетку. У Франкино уже не было времени, чтобы привести
все в должный порядок. Следовало срочно возвращаться в Рим. А там уж он
даст все нужные распоряжения насчет похорон.
"Прости меня", - уже мысленно произнес старый священник и нежно
коснулся пальцами ее холодеющего лба.
После этого он вышел из комнаты, спустился по лестнице и, на секунду
остановившись во дворе, ударом каблука прикончил одну из оставшихся в
живых крыс. Взглянув в ее остекленевшие глаза, он посерьезнел. Лицо его
выражало решимость.
- Итак, начинается? - произнес Франкино с вызовом в голосе. -
Начинается.
Глава 1
- Ну, как тебе? - спросил Бен Бэрдет, повернувшись перед зеркалом в
просторной каюте. Фэй Бэрдет поднялась с дивана.
- Застегни пиджак, - ответила она, окинув мужа критическим взглядом.
Он застегнул смокинг на среднюю пуговицу и встал прямо, опустив руки
по швам.
Фэй пригладила его атласные лацканы, проверяла, нет ли складок на
рубашке, и поправила галстук, который чуть-чуть сбился вправо.
- Вот теперь, милый, ты выглядишь просто на миллион долларов! -
прощебетала она.
Фэй поцеловала мужа и присела к туалетному столику, чтобы закончить
свой макияж и проверить, нет ли каких изъянов в одежде. На ней был
черно-серый брючный ансамбль и черная шелковая блузка. Стоя за спиной
жены, Бен снова оглядел себя в зеркало и одобрительно кивнул. Потом
повернулся и склонился над кроваткой их восьмимесячного сына, продолжая
расправлять складки на своей нарядной рубашке.
- Ну, а что ты скажешь, Джои? - спросил Бен сынишку.
Джои с благодушной улыбкой посмотрел на отца и зашлепал ручонками по
матрасу. Бен ласково поцеловал его и сел на диван, ожидая, пока жена,
наконец, закончит свой туалет. Неожиданно он зевнул от усталости. Две
недели на теплоходе успели порядком утомить его и притупить чувства. Все
это время он усердно занимался на тренажерах, стремясь сбросить за круиз
лишний вес. Свежий морской загар припекал кожу, а выражение лица
свидетельствовало лишь о том, что он безумно соскучился по городской
жизни. Хотя, конечно, он не мог пожаловаться на то, что путешествие не
доставило ему абсолютно никакого удовольствия. Он был очень доволен:
даже слишком, до тошноты. Но, к счастью, утром они уже должны были
причалить в Нью-Йорке. И теперь ему оставалось помучиться лишь на
прощальном банкете, который, кстати, отец Макгвайр почему-то решил
пропустить. И тогда уже все, считай, позади.
Наконец Фэй отвернулась от зеркала и весело улыбнулась, отчего ямочки
на ее щеках проступили еще сильнее. Брючный ансамбль сидел на ней просто
великолепно. Это была очень стройная женщина с длинными ногами и
белокурыми вьющимися волосами. Она не отличалась пышной грудью, зато ее
лицо, по словам большинства поклонников и воздыхателей, было чистым,
милым и словно выточенным из мрамора.
- Который час? - спросила Фэй. Бен приподнял рукав рубашки и нажал
кнопку цифровых наручных часов. - Без десяти восемь, - сообщил он.
Фэй бросила нетерпеливый взгляд на дверь каюты.
- Мисс Иверсон может появиться в любую секунду, - заволновалась она.
- Не надо быть такой нетерпеливой, - нравоучительно произнес Бен.
Через двадцать минут пришла няня - симпатичная тридцатипятилетняя
женщина, которая в дневное время работала в музыкальном салоне
теплохода. Из-за путаницы с поясным временем она опоздала на целых
полчаса. И теперь, по ее милости, супруги Бэрдет, конечно же, опоздают к
началу и пропустят самые вкусные закуски и пару коктейлей. Ведь по радио
объявили, что банкет назначен на девять.
Когда они вышли из кормовой двери коридора "Б" на главную палубу,
теплоход Делал плавный вираж. Супруги направились к главному ресторану.
Сейчас на палубе было прохладней, чем в прежние вечера. Оно и понятно,
ведь они уже покинули тропики. С носа слышались глухие ритмичные удары
волн о форштевень корабля, в чистом небе догорал короткий океанский
закат, а с левого борта дул свежий прохладный бриз. Кроме двух
официантов и серой чайки, свидетельствующей о том, что земля уже близко,
на палубе никого больше не было.
Бэрдеты торопливо прошли по пустым переходам во внутренний
коктейль-бар, но, как и ожидал Бен, он почти уже опустел. Через открытую
дверь главного ресторана было видно, как гости поспешно усаживаются за
банкетные столы. Ресторан был шикарно украшен, будто в канун Рождества.
