писал записку, это был человек, поднявший Уильяма Кервана с
постели в этот час. Но где же она?
-- Я тщательно обыскал землю и не нашел, -- сказал
инспектор. -- Записку из руки Уильяма вырвали. Почему она
238
была так нужна кому-то? Потому что она его уличала. И что
он должен был с ней сделать Сунуть ее в карман, по всей
вероятности, не заметив, что уголок остался зажатым в пальцах у
трупа. Если бы мы нашли недостающую часть, мы бы очень легко
распутали дело.
-- Да, но как нам залезть в карман к преступнику, если мы
не поймали самого преступника?
-- Н-да, над этим стоит поломать голову. Затем вот еще
что. Эту записку кто-то принес Уильяму. Конечно, не тот, кто ее
писал: ему проще было бы тогда все передать на словах. Кто же
принес записку? Или она пришла по почте?
-- Я навел справки, -- сказал инспектор. -- Вчера вечерней
почтой Уильям получил письмо. Конверт он уничтожил.
-- Отлично! -- воскликнул Холме, похлопывая инспектора по
плечу. -- Вы уже повидали почтальона. Работать с вами одно
удовольствие. Однако вот и сторожка, и, если вы последуете за
нами, полковник, я покажу вам место преступления.
Мы прошли мимо хорошенького домика, где жил убитый кучер,
и вступили в дубовую аллею, которая привела нас к прекрасному
старому зданию времен королевы Анны, на стене которого была
выбита дата битвы при Мальплаке^ Следуя за Холмсом и
инспектором, мы обогнули дом и подошли к боковому входу,
отделенному цветником от живой изгороди, окаймлявшей дорогу. У
двери на кухню дежурил полицейский.
-- Распахните дверь, сержант, -- приказал Холме. -- Вон на
той лестнице стоял молодой Каннингем, и оттуда он видел двух
мужчин, дерущихся как раз здесь, где мы стоим. Старый Каннингем
смотрел из того окна -- второго налево. Он говорит, что убийца
побежал вон туда. За тот куст. То же самое видел и сын. Оба
показывают одно направление. Затем мистер Алек выбежал из дома
и склонился над раненым. Земля очень твердая, как видите, и не
осталось никаких следов, которые могли бы помочь нам. Пока он
говорил, из-за угла дома показались двое
' В битве при Мальплаке (II сентября 1709 года), во время
войны за испанское наследство, англичане и их союзники одержали
победу над французами.
239
мужчин; они шли к нам по садовой дорожке. Один был
джентльмен почтенной наружности, с волевым лицом, изрезанным
глубокими морщинами, и удрученным взглядом; другой --
щеголеватый молодой человек, чья нарядная одежда и веселый,
беззаботный вид составляли резкий контраст с делом, которое
привело нас сюда.
-- Ну как, все на том же месте? -- спросил он Холмса. -- Я
думал, вы, столичные специалисты, шутя решаете любую
головоломку. Вы не так уж проворны, как я погляжу.
-- О, дайте нам немного времени, -- сказал Холме
добродушно.
-- Оно вам понадобится, -- ответил молодой Алек Каннингем.
-- У вас пока еще нет в руках ни одной нити.
-- Одна есть, -- вмешался инспектор. -- Мы думаем, что
если бы нам только удалось найти... Боже! Мистер Холме, что с
вами?
Мой бедный друг внезапно ужасно изменился в лице. Глаза
закатились, все черты свело судорогой, и, глухо застонав, он
упал ничком наземь. Потрясенные внезапностью и силой припадка,
мы перенесли несчастного в кухню, и там, полулежа на большом
стуле, он несколько минут тяжело дышал. Наконец он поднялся,
сконфуженно извиняясь за свою слабость.
-- Уотсон вам объяснит, что я только что поправился после
тяжелой болезни. Но я до сих пор подвержен этим внезапным
нервным приступам.
-- Хотите, я отправлю вас домой в своей двуколке? --
спросил старый Каннингем.
-- Ну, раз уж я здесь, я хотел бы уточнить один не совсем
ясный мне пункт. Нам будет очень легко это сделать. -- Какой
именно?
-- Мне кажется вполне вероятным, что бедняга Уильям пришел
после того. как взломщик побывал в доме. Вы, видимо, считаете
само собой разумеющимся, что грабитель не входил в помещение,
хотя дверь и была взломана.
-- По-моему, это вполне очевидно, -- сказал мистер
Каннингем внушительно. -- Мой сын Алек тогда еще не лег спать,
и он, конечно, услышал бы, что кто-то ходит по дому.
240
-- Где он сидел? -- Я сидел в моей туалетной и курил. "
Какое это окно?
-- Последнее налево, рядом с окном отца. -- И у вас и у
него, конечно, горели лампы? -- Разумеется.
-- Как странно, -- улыбнулся Холме. -- Не удивительно ли,
что взломщик -- при этом взломщик, который недавно совершил
одну кражу, -- умышленно вторгается в дом в такое время, когда
он видит но освещенным окнам, что два члена семьи еще
бодрствуют? -- Должно быть, это был дерзкий вор. -- Не будь это
дело таким необычным, мы, конечно, не обратились бы к вам, --
сказал мистер Алек. -- Но ваше предположение, что вор успел
ограбить дом, по-моему, величайшая нелепость. Мы наверняка
заметили бы беспорядок в доме и хватились бы похищенных вещей.
-- Это зависит от того, какие были украдены вещи, --
сказал Холме. -- Не забывайте, что наш взломщик -- большой
причудник и у него своя собственная линия в работе. Чего стоит,
например, тот любопытнейший набор, который он унес из дома
Эктопов. Позвольте, что там было?.. Клубок бечевки, пресс-папье
и бог знает какая еще чепуха!
-- Мы в ваших руках, мистер Холме, -- сказал старый
Каннингем. -- Все, что предложите вы или инспектор, будет
выполнено беспрекословно.
-- Прежде всего, -- сказал Холме, -- я хотел бы, чтобы вы
назначили награду за обнаружение преступника от своего имени,
потому что, пока в полиции договорятся о сумме, пройдет время,
а в таких делах чем скорее, тем лучше. Я набросал текст,
подпишите, если вы не возражаете. Пятидесяти фунтов, по-моему,
вполне достаточно.
-- Я бы с радостью дал пятьсот, -- сказал мировой судья,
беря из рук Холмса бумагу и карандаш. -- Только здесь не совсем
правильно написано, -- добавил он, пробегая глазами документ.
-- Я немного торопился, когда писал. -- Смотрите, вот тут, в
начале: "Поскольку во вторник, без четверти час ночи, была
совершена попытка.." и т.д. В действительности это случилось
без четверти двенадцать.
С) Красным 110 белому 241
Меня огорчила эта ошибка, потому что я знал, как
болезненно должен переживать Холме любой подобный промах.
Точность во всем, что касалось фактов, была его коньком, но
недавняя болезнь подорвала его силы, и один этот маленький
случай убедительно показал мне, что мои друг еще далеко не в
форме. В первую минуту Холме заметно смутился, инспектор же
поднял брови, а Алек Каннингем расхохотался. Старый джентльмен,
однако, исправил ошибку и вручил бумагу Холмсу.
-- Отдайте это в газету как можно скорее, -- сказал он, --
прекрасная мысль, я нахожу.
Холме бережно вложил листок в свою записную книжку.
-- А теперь, -- сказал он, -- было бы неплохо пройтись
всем вместе по дому и посмотреть, не унес ли чего с собой этот
оригинальный грабитель.
До того как войти в дом. Холме осмотрел взломанную дверь.
Очевидно, ее открыли с помощью прочного ножа или стамески, с
силой отведя назад язычок замка. В том месте, куда просовывали
острие, на дереве остались следы.
-- А вы не запираетесь изнутри на засов? -- спросил он.
-- Мы никогда не видели в этом необходимости. -- Вы
держите собаку?
-- Да, но она сидит на цепи с другой стороны дома. --
Когда слуги ложатся спать? -- Часов в десять.
-- Как я понимаю, Уильям тоже в это время обычно был в
постели?
-- Да.
-- Странно, что именно в эту ночь ему вздумалось не спать.
Теперь, мистер Каннингем, я буду вам очень признателен, если вы
согласитесь провести нас по дому.
Из выложенной каменными плитами передней, от которой в обе
стороны отходили кухни, прямо на второй этаж вела деревянная
лестница. Она выходила на площадку напротив другой, парадной
лестницы, ведущей наверх из холла. От этой площадки тянулся
коридор с дверями в гостиную и в спальни, в том числе в спальни
мистера Каннингема и его сына. Холме шел медленно, внимательно
изучая планировку дома. Весь его вид говорил о том,
242
что он идет по горячему следу, хотя я не мог представить
себе даже отдаленно, чей это след.
-- Любезный мистер Холмс1 -- сказал старший Каннингем с
ноткой нетерпения в голосе. -- Уверяю вас, это совершенно
лишнее. Вои моя комната, первая от лестницы, а за ней комната
сына. Судите сами: возможно ли, чтобы вор поднялся наверх, не
потревожив нас?
-- Вам бы походить вокруг дома да поискать там свежих
следов, -- сказал сын с недоброй улыбкой.
-- И все же разрешите мне еще немного злоупотребить вашим
терпением. Я хотел бы, например, посмотреть, как далеко
обозревается из окон спален пространство перед домом. Это,
насколько я понимаю, комната вашего сына, -- он толкнул дверь,
-- а там, вероятно, туалетная, в которой он сидел и курил,
когда поднялась тревога. Куда выходит ее окно?
Холме прошел через спальню, раскрыл дверь в туалетную и
обвел комнату взглядом.
-- Надеюсь, теперь вы удовлетворены? -- спросил мистер
Каннингем раздраженно. -- Благодарю вас. Кажется, я видел все,
что хотел. -- Ну, если это действительно необходимо, мы можем
пройти и в мою комнату. -- Если это вас не слишком затруднит.
Мировой судья пожал плечами и повел нас в свою спальню, ничем
не примечательную комнату с простой мебелью. Когда мы
направились к окну. Холме отстал, и мы с ним оказались позади
всех. В ногах кровати стоял квадратный столик с блюдом
апельсинов и графином с водой. Проходя мимо. Холме, к моему
несказанному удивлению, вдруг наклонился и прямо перед моим
носом нарочно опрокинул все это на пол. Стекло разбилось
вдребезги, а фрукты раскатились по всем углам.
-- Ну и натворили вы дел, Уотсон, -- сказал он, нимало не
смутившись, -- во что вы превратили ковер!
Я в растерянности наклонился и стал собирать фрукты,
догадываясь, что по какой-то причине мой друг пожелал, чтобы я
взял вину на себя. Остальные присоединились ко мне, и столик
снова поставили на ножки.
-- Вот те на1 -- вскричал инспектор. -- Куда же он делся?
243
Холме исчез.
-- Подождите здесь одну минутку, -- сказал Алек Каннингем,
-- по-моему, ваш приятель свихнулся. Пойдемте со мной, отец,
посмотрим, куда он в самом деле делся!
Они ринулись вон из комнаты, и мы остались втроем с
полковником и инспектором, в недоумении глядя друг на друга.
-- Честное слово, я склонен согласиться с мистером Алеком,
-- сказал сыщик. -- Возможно, это -- следствие болезни, но мне
кажется...
Внезапные громкие вопли: "На помощь! На помощь! Убивают?"
-- не дали ему договорить. Я с содроганием узнал голос своего
друга. Не помня себя я кинулся из комнаты на площадку. Вопли
перешли в хриплые, сдавленные стоны, которые неслись из той
комнаты, куда мы заходили, сначала. Я ворвался в нее, а оттуда
в туалетную. Два Каннингема склонились над распростертым телом
Шерлока Холмса; молодой обеими руками душил его за горло, а
старый выкручивал ему кисть. В следующее мгновение мы втроем
оторвали от него обоих, и Холме, шатаясь, встал, очень бледный
и, видимо, крайне обессиленный.
-- Арестуйте этих людей, инспектор, -- сказал он,
задыхаясь. -- На каком основании?
-- По обвинению в убийстве их кучера Уильяма Кервана.
Инспектор уставился на Холмса широко раскрытыми глазами.
-- О, помилуйте, мистер Холме, -- промолвил он наконец, --
я уверен, что вы, конечно, не думаете в самом деле...
