набросился на хозяина дома, сбил его с ног и ударил по лицу. На
этом пребывание мистера Вудли в доме в качестве гостя
закончилось. Мистер Каррутерс извинился передо мной на
следующий день и уверил меня, что никогда впредь я не
подвергнусь подобному унижению, -- он позаботится об этом.
Действительно, мистер Вудли с тех пор исчез.
Теперь, мистер Холмс, я перехожу к событию, которое
побудило меня обратиться к вам за советом. Каждую субботу я
езжу на станцию Фарнем на велосипеде, чтобы успеть на поезд
12.22. Дорога от Чилтерн-Грэйндж до станции безлюдна, а
особенно она безлюдна там, где с одной стороны Чарлингтонская
пустошь, а с другой -- леса вокруг Чарлингтон-холла. Этот
участок дороги тянется больше мили, и трудно себе представить
более пустынную местность. Редко-редко встретишь телегу или
одиноко бредущего крестьянина -- и так до самого
Круксбери-хилла, где дорога выходит на шоссе. Проезжая по этому
месту две недели назад, я случайно оглянулась и увидела на
расстоянии примерно двух сотен ярдов от меня велосипедиста. Это
был мужчина средних лет, и я заметила у него короткую черную
бородку. Потом я оглянулась опять, но велосипедист исчез, и я о
нем забыла. Представьте мое удивление, мистер Холмс, когда,
возвращаясь назад в понедельник, я заметила опять того же
велосипедиста в том же самом месте. Мое удивление возросло еще
больше, когда та же история в точности повторилась и в
следующую субботу и затем в понедельник. Велосипедист все время
держался на почтительном расстоянии от меня, и я никак не могла
бы назвать его поведение назойливым. И все-таки в этом было
что-то странное и неприятное. Я рассказала все мистеру
Каррутерсу, он встревожился и сказал, что заказал лошадь и
легкую рессорную коляску, так что я больше не буду ездить одна
по этой безлюдной дороге.
Лошадь и коляску нам обещали доставить на этой неделе, но
почему-то не доставили, и сегодня утром мне пришлось опять
ехать одной на велосипеде до станции. Когда я подъезжала к
Чарлингтонской пустоши, я оглянулась -- опять тот же
велосипедист. Он опять держался от меня на расстоянии, и я не
могла разглядеть его лица, но одно несомненно: я его не знаю.
На нем был темный костюм, на голове кепка. Что касается черт
его лица, то я видела ясно лишь черную бородку. Почему-то
сегодня я не была испугана. Меня охватило любопытство: кто он и
что ему нужно от меня. Я сбавила скорость. Он сбавил скорость
тоже. Я остановилась. Он остановился. Ну хорошо же! Там, где
дорога круто поворачивает, я быстро проехала поворот, а затем
круто остановилась и стала ждать. Я думала, он вылетит из-за
поворота и проскочит мимо меня, не успев "остановиться. Ничего
подобного! Он так и не показался. Я села на велосипед и поехала
назад. Вот и поворот, за ним видна добрая миля дороги, но
велосипедист исчез. А ведь дорога нигде не ответвлялась! Куда
он исчез?
Тут Холмс засмеялся, потирая от удовольствия руки.
-- Да, случай своеобразный, что и говорить, -- сказал он.
-- Не могли ли бы вы сказать мне, сколько времени прошло с того
момента, как вы проехали поворот, и до того, когда вы увидели,
что на дороге никого нет?
-- Не более двух-трех минут.
-- Значит, он не мог успеть за это время ни скрыться,
двигаясь обратно по дороге, ни свернуть, потому что никаких
ответвлений у дороги нет.
-- Совершенно никаких.
-- Тогда он свернул на какую-нибудь тропинку влево или
вправо.
-- Только не на пустошь. Я бы увидела его.
-- С помощью метода исключения мы должны сделать вывод,
что велосипедист уехал в сторону усадьбы Чарлингтон-холл,
которая стоит, если не ошибаюсь, недалеко от дороги. Что еще вы
можете сказать?
-- Ничего, мистер Холмс, кроме того, что это меня сильно
взволновало, и я поняла, что не успокоюсь, пока не разыщу вас и
не попрошу у вас совета.
Некоторое время Холмс молчал.
-- А где работает тот джентльмен, с которым вы помолвлены?
-- наконец спросил он.
-- В компании "Мидленд электрик", в Ковентри.
-- Мог бы он неожиданно нагрянуть к вам, не сообщив
предварительно о своем визите?
-- Что вы, мистер Холмс! Никогда в жизни. Я достаточно
хорошо его знаю!
-- Есть у вас еще поклонники?
-- Было несколько перед тем, как я познакомилась с
Сирилом.
-- А потом?
-- Потом этот ужасный Вудли, если, конечно, можно назвать
его поклонником?
-- А кто-нибудь еще?
Наша прелестная посетительница была, видимо, несколько
смущена.
-- Так кто же? -- повторил Холмс.
-- Я не знаю, может быть, это -- мое воображение, но
иногда мне кажется, что мистер Каррутерс, у которого я работаю,
не совсем ко мне... равнодушен. Мы ведь проводим столько
времени вместе! Я ему аккомпанирую по вечерам. Он никогда и
словом не обмолвился ни о чем. Он настоящий джентльмен. Но вы
знаете, что любая девушка догадывается о таких вещах без слов.
-- Хм, -- Холмс нахмурился. -- Чем он зарабатывает на
жизнь?
-- Он богатый человек.
-- И не держит выезд?
-- Во всяком случае, он вполне обеспечен. Раза два или три
в неделю он отправляется в город. Его интересуют акции
южноафриканских золотых приисков.
-- Я попрошу вас, мисс Смит, уведомлять меня обо всех
дальнейших событиях. Я теперь очень занят, но я найду время,
чтобы навести некоторые справки, касающиеся вашего дела. А пока
что, прошу вас, не предпринимайте без моего ведома никаких
шагов. До свидания, и надеюсь, что мы услышим от вас хорошие
вести.
Посетительница ушла.
-- Что ж, это естественно, что у такой девушки есть
поклонники, -- проговорил Холмс, пыхтя своей трубкой. -- И один
из них решил ее преследовать на велосипеде на безлюдной дороге.
Наверняка ее тайный воздыхатель. Но, между прочим, Уотсон, в
этом деле есть интересные детали, наводящие на размышления.
-- Вы хотите сказать: странно, что этот воздыхатель
появляется только на одном участке дороги.
-- Совершенно верно. Прежде всего мы должны выяснить, кто
живет в Чарлингтон-холле. Затем надо узнать, что связывает
Каррутерса и Вудли, поскольку ясно, что люди они совершенно
разные. Почему оба они начали с таким рвением разыскивать
родственников Ральфа Смита? Еще одна неясность: что это за
странный хозяин, который платит гувернантке жалованье вдвое
выше обычного и в то же время не держит лошадей, хотя живет в
шести милях от станции? Да, Уотсон, все это странно, очень
странно.
-- Вы поедете туда?
-- Нет, дорогой Уотсон. Поедете вы. В конце концов,
возможно, что это какая-нибудь пустяковая интрижка, и я не могу
ради нее прерывать важное расследование. В понедельник рано
утром поезжайте в Фарнем, спрячьтесь недалеко от
ЧарЛингтон-холла, наблюдайте и действуйте по своему усмотрению.
Затем вы должны разузнать, кто живет в этом Чарлингтон-холле,
вернуться и рассказать мне обо всем, что узнали. А теперь,
Уотсон, ни одного больше слова об этом деле, пока у нас нет
надежных фактов, которые привели бы нас к решению вопроса.
От нашей посетительницы мы узнали, что поезд, с которым
она возвращается в понедельник, отходит от Ватерлоо в 9 часов
50 минут. Поэтому я отправился из дому очень рано и выехал в 9
часов 13 минут. На станции Фарнем мне объяснили, где находится
Чарлингтон-холл, и я нашел его без труда. Ошибиться было
невозможно: по одну сторону дороги тянется пустошь, а по другую
-- живая изгородь из старых тиссов, за которой начинается парк
с великолепными деревьями. Главные ворота парка сложены из
замшелого камня, и оба столба увенчаны позеленевшими
дворянскими гербами. Кроме главного входа, я заметил несколько
тропинок между тиссами. Дом не был виден с дороги, но все
окружающее говорило о заброшенности и запустении.
Равнина была усеяна золотыми островами цветущего дрока,
который так и пылал в лучах яркого весеннего солнца. Я
спрятался за одним из таких островков так, чтобы видеть и
ворота усадьбы и достаточно большой участок дороги в обе
стороны. На дороге не было ни души. Затем я увидел
велосипедиста. Он ехал по направлению к станции. Он был в
черном костюме, и я заметил, что у него темная бородка. Он
достиг того места, где начиналось поместье Чарлингтон, спрыгнул
с велосипеда, пошел, ведя велосипед к одной из тропинок, и
скрылся за тиссами вместе со своим велосипедом.
Прошло четверть часа и я увидел нашу велосипедистку -- она
возвращалась со станции. Поравнявшись с усадьбой Чарлингтон,
она оглянулась. Несколько мгновений спустя велосипедист вышел
из своего убежища, сел на велосипед и последовал за ней. Нигде
кругом -- от горизонта и до горизонта -- не было ни души;
только две одинокие фигуры -- изящная девушка, державшаяся
очень прямо, а на некотором расстоянии от нее -- пригнувшийся к
самому рулю бородатый преследователь, явно замышляющий что-то.
Она оглянулась и сбавила скорость. Он тоже сбавил скорость. Она
остановилась. И он остановился, сохраняя расстояние в двести
ярдов. Ее следующее движение было смелым и неожиданным. Она
повернула велосипед и ринулась ему навстречу! Однако он выказал
не меньше проворства и помчался назад. Затем она повернула
обратно и поехала дальше. Голова у нее была гордо поднята,
словно она не желала больше замечать своего преследователя. Он
тоже повернул и поехал за ней, сохраняя ту же дистанцию, и
наконец обе фигуры скрылись за поворотом.
Я не покинул своего убежища. И правильно сделал, ибо
вскоре я снова увидел велосипедиста -- он возвращался обратно.
У ворот усадьбы он повернул и слез с велосипеда. В течение
нескольких минут я все еще мог видеть его: он стоял под
деревьями, и мне показалось, что он поправляет галстук. Затем
он вскочил на велосипед и поехал по аллее, ведущей к дому. Я
побежал к изгороди. Сквозь деревья я разглядел старое серое
здание в стиле Тюдор, ощетинившееся трубами, но так как аллея
шла через густой кустарник, велосипедиста больше не было видно.
Так или иначе, мне представлялось, что я неплохо
поработал, и в отличном расположении духа я вернулся в Фарнем.
Местный агент по продаже недвижимого имущества не мог дать мне
никаких сведений о Чарлингтон-холле и посоветовал обратиться к
известной фирме на Пэл-Мэл. Я зашел туда по пути домой.
Представитель фирмы оказался воплощенной любезностью. "Я хотел
бы снять Чарлингтон-холл на лето?" "Нет, к сожалению, это
невозможно. Поздно. Дом сдали примерно месяц назад.
Арендовавшего этот дом зовут мистером Уильямсоном. Весьма
почтенный пожилой джентльмен". Вежливый представитель больше
ничего, к сожалению, сообщить не мог, поскольку деловые
операции клиентов фирма хранит в строгой тайне.
Вечером Шерлок Холмс с большим вниманием выслушал мой
пространный доклад, но отнюдь не похвалил меня, на что я,
признаться, весьма рассчитывал. Наоборот, его суровое лицо
стало еще более суровым, когда он комментировал то, что я
сделал, и то, что я должен был сделать.
-- Во-первых, мой дорогой Уотсон, вы неудачно выбрали
пункт наблюдения. Вы должны были спрятаться за изгородью --
тогда вы смогли бы увидеть с близкого расстояния интересующее
нас лицо. Вы же были от него в нескольких стах ярдов и поэтому
можете сообщить мне даже меньше, чем мисс Смит. Она полагает,
что велосипедист незнаком ей; я же, напротив, убежден, что она
знает его. Иначе зачем бы он старался держаться от нее
